Последователь Дракона.

Сколько она провела в отключке? Блум болезненно сморщилась, стоило громкому лязганью разрушить такую уютную, почти домашнюю тишину. Огненная фея интуитивно похлопала рукой, стараясь нащупать одеяло, но ничего не вышло. Пальцы, как бы сильно не старалась девушка, не могли ухватить хоть что-то, более-менее пригодное для укрытия. Пришлось поднапрячься и разлепить веки. — Это будет больно. Новая атака последовала внезапно. Теперь смутно знакомый мужской голос больно рубанул по внутреннему восприятию, заставляя голову пухнуть от нарастающей боли. Блум издала тихий стон и тут же закрыла глаза рукой, едва зрение восстановилось. Стоило неизвестной комнате прекратить находиться в состоянии неясного пятна, как все в этом помещении превратилось в склад ментального оружия. Все, от стандартных больничных тумб до странных округлых окон делало девушке больно одним только своим видом. Неожиданно Блум захотелось полностью ослепнуть, дабы не испытывать все эти страдания на своей несчастной тушке. — Пару минут и организм оклемается. Нужно просто немного потерпеть. Потерпеть сколько? Минуту? Две? Три? Пятнадцать? Да и как терпеть, если даже секунды ощущались мучительной вечностью? Настолько медленно время не текло даже в земной школе, хотя некоторые уроки там были просто верхом дикого уныния. От безнадеги Блум перевернулась на живот и лицом зарылась в подушку, искренне надеясь удушить себя ею. Приятная на ощупь простынь приятно пахла чем-то легким и цветочным. Запах, неестественный для ткани, но не имеющий ничего общего с грубыми синтетическими ароматами ощущался чем-то волшебным. Иначе художница не могла объяснить столь скорое исчезновение боли. Едва цветочные ноты затронули чувствительный нос, как голову отпустило и теперь болел только желудок, но даже так, боль эту уже нельзя было назвать нестерпимой. Даже не пришлось стискивать зубы! Раздались шаги. Что-то звякнуло, стукнуло и звякнуло вновь. Блум могла поклясться, что она еще уловила бульканье воды. Девушка оторвала голову от подушки и взглянуло в сторону. Ривен, облаченный в странную белую рубашку, чем-то похожую на смесь древнегреческой тоги и банного халата, выпил немного воды из стакана в руке. Всего на мгновение Блум поймала себя на странном желании нарисовать этого паренька. Светлая одежда шла ему на порядок больше, чем странный комбинезон специалиста хотя бы просто потому, что в этом наряде фея отлично видела рельефную грудь ученика Фонтана. Не смотря на кажущуюся нелепую худосочность, тело Ривена вполне можно было назвать подтянутым и достойным увековечения на бумаге. Блум даже немного задумалась над этим вопросом. С одной стороны ей, как человеку искусства, очень редко приходилось видеть настолько правильно сложенных людей, но с другой… Перед ней был Ривен. Не самый лучший человек и если вдруг Блум попросит его попозировать, то уже существующее тщеславие специалиста выйдет на совершенно новый уровень, чего допускать было нельзя. Или… — А что мы тут делаем?! — вдруг спросила огненная фея, отвлекаясь от назойливых мыслей. — Проходим лечение, — на удивление серьезно ответил Ривен, после чего наполнил прозрачный стакан прозрачной водой из не менее прозрачного кувшина. Не смотря на то, что все эти объекты были безумно реальными, Блум едва-едва могла их увидеть своими глазами. Они словно были, но и не существовали вовсе. Девушка недоуменно заморгала, тщетно обрабатывая полученную информацию. Странные знания, полученные несколько секунд назад, никак не желали укладываться в голове. Вопросов стало только больше. — В тебя влили столько дряни, что без медпомощи не обошлось, — пояснил Ривен, сделав еще один глоток. В его горле царил просто адский сушняк. Каждый выпитый стакан ощущался жалким глотком на солнцепеке. Хотелось еще. Блум зажмурилась. В ее голове начали возникать картинки прошлого. Вот она, вся такая уставшая и страшная, сидит прикованная к стулу напротив серого стола, молясь о сне, а впереди, по ту сторону того же стула, сидели люди. Они навещали фею по одному и задавали вопросы, параллельно давая что-то на питье. Людей было много и лица первых шести-семи (?) человек были размыты. Лишь последний юноша кое-как запомнился из-за добрых, но немного пугающих глаз. С ним бы Блум побоялась войти в один лифт. — Вот ж огр… — Ривен раздраженно фыркнул. Вода в кувшине иссякла, а сухость во рту так и не исчезла. — А они крупнее склянку откопать в своем чулане не могли?! Тоже мне, больница. Грх, и где эти копуши в розовых платьицах, когда они так нужны?! — Больница? — Блум огляделась по сторонам, но теперь не бегло, а внимательно. Помещение, оно же палата, было не особо большим, но меж тем ощущалось просторным. Безликая, без какого-либо намека на уют, но меж тем не похожая на средневековую тюремную камеру, палата чем-то походила на добротный гостиничный номер на две персоны. Две кровати, две тумбы, миленькая картина у двери, вазы под цветы, общий столик на две персоны, два стула и что-то еще, так, не важное и по мелочи. Стены, к слову, были не стерильно белыми, а розовато-персиковыми. Иными словами — не такими, какими бы были на Земле, в традиционной больницы. — Стой! — девушка резко соскочила со своей кровати. — Ты что, тут… со мной?! Ривен взглянул на другую, пустующую кровать, чье постельное белье было скомкано. Потом он посмотрел на Блум и кивнул, тем самым подтверждая ее догадку. Огненная фея побледнела, когда специалист одарил ее весьма недоуменным взглядом, совершенно не понимая причины такой реакции. Машинально юноша похлопал себя по боку, но там, вопреки первой догадке, находилась ткань больничного одеяния. Значит Блум тот шрам не увидела и причина ее странного поведения крылась в чем-то другом. — А! — и тут его озарило. — Так вот о чем-то подумала, маленькая бесстыдница! Не, даже не думай об этом. Мне девушки нравятся темпераментные, а ты психованная, да еще и рыжая. Терпеть не могу рыжих! — Что это за дискриминация по цвету волос?! — Блум вспыхнула. Ее лицо, частично испачканное россыпью веснушек, покраснело прямо под стать шевелюре. — Это факт основанный на наблюдениях! — Ривен важно задрал указательный палец. — Три из четырех моих рыжих девушек были больными на голову. — А четвертая была картинкой в журнале, поэтому не доставляла тебе неприятностей? — раздраженно заметила художница. — Нет, она перекрасилась в блондинку, но предположение хорошее, — юноша щелкнул пальцами. — Я даже почти испугался точности твоего прогноза, куколка. Быть может мы ранее пересекались с тобой? От этой мысли Блум передернуло. Девушка отвернулась в сторону и шумно зашмыгала носом, старательно изображая отвращение. — Да расслабься ты, — Ривен махнул рукой. — Я же сказал, что рыжие психопатки меня не интересуют. — Отчего-то мне менее тревожно не стало, — огненная фея сложила руки под грудью. На ней, к слову, тоже был больничный наряд приятного молочно-белого цвета. На ощупь вещь ощущалась такой легкой и невесомой, что мысли о ее краже приходили в голову сами собой, виртуозно перепрыгивая через моральные барьеры. — Если тебе полегчает, то я ночевал в покоях Стеллы вплоть до ее переезда в Алфею, поэтому женской тушей меня не удивить. Заметив, как на него уставилась художница, Ривен гоготнул. Определенно, это выражение лица стоило многого. Настолько забавно таращилась Блум, едва не роняя свою округлую челюсть на пол. — Прежде чем ты себе там что-то нафантазируешь, я, пожалуй, поясню: это нужно в целях безопасности. Ты никогда не угадаешь тот момент, когда очередной убийца протеснится в окно или подкупит стражу. Отчасти звучало здраво, но недостаточно убедительно. Блум была в солярийском дворце и видела весь тот объем стражи внутри. Охраны было много. Казалось, что мышь спокойно не сможет пробежать, не говоря уже о полноценном ублюдке, чей рост и вес превышает комплекцию грызунов. — И как успехи? — недоверчиво поинтересовалась девушка. — Хм… — Ривен даже задумался. — Ну, давай посмотрим: моя селезенка была задета три раза, левое легкое исполосовано, пробита ключица и отращена опять, не говоря уже о том, что в какой-то момент мое туловище больше походило на кусок мяса с кровью. Блум взглянула на юношу. Здоровый. Он не двигался как больной. Все, от взмаха руки до шевеления пальцев в Ривене не наталкивало на мысли о тяжелых травмах или повреждениях. Фея склонила голову в бок, немного сощурившись. Глаза ее совсем сузились. Неожиданно Ривен почувствовал себя раздетым. Казалось, что Блум смотрела прямо под его одежду, стараясь что-то разглядеть. Молодой человек невольно сжался, практически не ощущая разницы между собой и разделанной свиной тушей на столе. Хотя… Нет, даже на тушу никто не пялился настолько пробирающим взглядом. — Ты меня напрягаешь. — Ой! — Блум дернулась, резко покидая территорию собственных размышлений. Идеи для набросков отошли на второй план. Фея стушевано улыбнулась. — Прости… Я просто попыталась это все представить. Не получилось. Странный фетиш. — Кхм, я могу тебе показать пару шрамов, — неуверенно проговорил специалист, ощущая себя весьма растерянно. Не каждая девушка в его окружении изъявляла такое откровенное желание. Большинство бывших подружек находили старые увечья чем-то отвратительным, лишь Дарси, самая «свежая» из потока бывших, находила в кусках пораженной кожи нечто прекрасное. Она часто ставила различные эксперименты, стараясь излечить отметины прошлого. Не вышло. Мир еще не создал такого зелья, которое могло бы полностью убрать противные несовершенства. Да и не создаст, честно говоря. — Да. Он оторопел. Ривен, не веря собственным ушам, уставился на Блум, в чьих глазах загорелся энтузиазм. — Что ты сказала? — Я сказала «да». Хочу взглянуть на твои шрамы, если ты, конечно, позволишь. — А не боишься, что стошнит? — насмешливо поинтересовался специалист, стараясь не потонуть в собственных противоречивых чувствах. Отчего-то ему не особо хотелось демонстрировать собственные телесные несовершенства. Он почувствовал то, что ранее ему было совсем незнакомо, а именно натуральный стыд за собственное тело. — Да брось ты, раз сказал «а», то нужно добавить «б». Давай, или прославленный специалист струсил? — Струсил? — Ривен оскорбленно поджал губы. — Чтобы я и струсил?! Ладно, если хочешь это увидеть, то пожалуйста. Он резко дернул кусок халата вниз, оголяя плечо. Первый, самый старый сохранившийся шрам, предстал перед Блум во всей красе. Блеклый, на порядок бледнее, нежели остальная кожа Ривена, шрам растекся вдоль всей ключицы не слишком привлекательной отметиной. Ривен поджал губы. Блум молчала, смотря на открывшееся ей ранение во все глаза. Художница едва-едва дышала. Настолько сильным было впечатление от бледного пятна. — Ну, и что? Понравилось? «Не смотрите на меня так пристально, Великий! Я чувствую себя почти нагой!» Ривен дернулся, когда неизвестный голос потревожил его сознание. Молодой человек напрягся и затравленно взглянул по сторонам, боясь возвращения слуховых галлюцинаций, однако более ничего не тревожило сознание. Вновь воцарилась тишина. — Откуда у тебя этот шрам? — аккуратно спросила Блум, подойдя к молодому человеку. Ее рука мягко опустилась на ключицу. Ривен рефлекторно попытался отстраниться, избежать касания, но теплые девичьи пальцы все равно достигли своей цели. Молодой человек замер, когда пораженная область оказалась под теплой приятной кожей подруги по несчастью. Впервые за долгое время специалист ощутил что-то странное внутри себя. Ему захотелось рассказать историю этого ранения. Третий этаж, пятое крыло, у памятника Эльдоре свернуть направо, — примерно такие инструкции получила Текна от безумно занятой девушки в местной регистратуре. Такие мелочи как номер палаты или какие-нибудь опознавательные знаки названы не были, поэтому зенитке пришлось идти несколько наугад, уповая на собственную удачу и смекалку. Большая корзина с гостинцами, собранная практически всем первым курсом Алфеи, неприятно оттягивала руку девушки вниз, создавая ненужное напряжение в плечах. Прямо сейчас Текна чувствовала себя старым сломанным андроидом, чей корпус неуклюже заваливался вбок под действием недружелюбной гравитации. И почему из всех фей именно она, обладательница не самого хорошо развитого тела, была послана с дарами в это странное место, больше похожее на санаторий, а не на больницу? Было не ясно, впрочем, неясность представляла собой синоним названия школы, оттого фея технологий даже не пыталась вести углубленные поиски логики в данном решении. Нет смысла искать логическое зерно там, где оно и не предполагалось с самого начала. Памятник Эльдоры, местной легенды врачевания, появился ожидаемо в начале пятого крыла. Пожилая фея смотрела пустыми каменными глазами куда-то вперед, вызывая у зенитки крайне смешанные чувства. Слишком хорошо вырезанная фигура стала жертвой эффекта зловещей долины. Кусок малого человеческого естества Текны взвыл в агонии. Девушка повернула направо и обернулась. Каменные глазницы памятника были устремлены в ее сторону из-за хитрого приема скульптора. Черт, и зачем в коридорах это хранить?! Текна не знала. Фея поспешила убраться отсюда, все еще ощущая затылком слепой глаз хорошо обработанного минерала. Бывает же и такое! Нужную палату искать долго не пришлось. Отличительный знак, символ или, говоря проще, наводка нарисовалась сама. Там, у одной из многочисленных дверей, стоял юноша, чьи широкие плечи Текна, против своей воли, могла узнать из тысячи. В руках злостный сталкер держал точно такую же корзину в яркой обертке, прямо-таки мотивирующей для скорейшего выздоровления. — Кхм-кхм… Брендон, бесстыдно подглядывающий, подпрыгнул на месте и обернулся. Сначала лицо его не отражало ничего кроме растерянности, но потом, когда он пригляделся, это выражение исчезло и специалист мгновенно приободрился без видимых на то причин. Текна приподняла узкую бровь, очевидно ожидая объяснений. Специалист было открыл рот, но тут же его захлопнул, покосившись на приоткрытую дверь. Удобнее перехватив корзинку, юноша поспешил отойти от прежнего места, все также широко улыбаясь, светя белыми зубами. Все по последнему солярийскому писку. — Приве-е-е-ет, — протянул специалист, облакотившись плечом о стену. Юноша несколько раз дернул бровями. Система этот жест однозначно не распознала, выдав Текне сразу несколько вариантов трактовки от тайного намека до скрытого сигнала помощи. Фея технологий заглянула за широкое плечо специалиста, дабы узреть предполагаемую угрозу, но к счастью видимой опасности не было. Изнуренная перетаскиванием гостинцев Текна просто не осилила бы сражение. Брендон задергал бровями снова. — Это шифр? — напрямую поинтересовалась Текна. — Или у тебя нервный тик? — Просто я не в силах сдержать свою радость при виде Вас, моя леди, — заявил молодой человек и взяв прохладную руку зенитки в свои ладони, оставил на чужом запястье легкий поцелуй, признанный на Эраклионе высшим способом проявления искренней симпатии. «Он меня только что обслюнявил?» — фея технологий недоуменно моргнула. Нет, где-то у примитивных народов были такие слюнные ритуалы, но только к чему они были приурочены? Зенитка не знала. — Рада за Вас, но я здесь по делу, — девушка потрясла корзинку с угощениями. — Буду признательна, если Вы дадите мне пройти к моей однокласснице. — О! — Брендон дернулся. — Это которая рыжая? — Да. — А к ней нельзя! — специалист расставил руки в стороны. — Это еще почему? — Ну, там что-то интимное творится, поэтому нельзя. Если Вам нужно это отдать, то придется подождать в моей компании…