Trust me

— Артемида, держись крепче! — кричит Арес, когда колесница заходит на круг, а я отвлекаюсь, смотря в чистое голубе небо. Успеваю схватиться за руку Олимпийца, и почему — то смеюсь, еле удерживая равновесие. Крики и шум. Лязг стали и кровь. Я натягиваю серебристую тетиву, возникает прозрачная стрела, которую я тут же пускаю в воина, что с утра смеялся над олимпийцами. Тот падает на колени, смотря на кровоточащую рану на груди, которая возникла в один момент из неоткуда… Колесница несётся вперёд, и горячий сухой ветер бьёт в лицо. Мои волосы, туника развиваются. Я дышу полной грудью, держа опушенный лук в руке… Колесницей правит Арес, и мы несемся вперед чрез поле битвы. И, почему — то, я испытываю в эти секунды те же чувства, как и когда охочусь с лесах Киферона. Чувство свободы, чувство своей независимости ото всего. У Ареса горят глаза, сверкают доспехи в лучах солнца. Одной рукой он держит вожжи, в другой у него длинный меч, выкованный Гефестом по просьбе самой Геры. Арес беспощадно размахивается им, без разбора лишая воинов жизни. На многие мили грохотом разносится его боевой клич, и на мгновение приостанавливается битва, чтобы тут же разразиться с новой силой. Дикость и бесстрашие, жестокость и азарт, которыми так и веет от Ареса, передаются воинам. Колесница вновь заходит на круг. Вихрем мы проносится над полем битвы. Кровь льётся рекой, раз за разом падают сраженные воины. Арес беспощаден в эти секунды, и беспощадность свою он вселяет в сражающихся эллинов. Я натягиваю стрелы, одну за другой. Они пролетают меж воинов в мои цели. Если кара Ареса распространяется на всех, то моя — лишь на дерзнувших оскорбить богов. Солнце испепеляет. Знаю, видит Гелиос, видит Зевс, видит Афина. Знаю, наблюдает Аполлон, качая головой… Но мне нет дела. Вместе с Аресом принимаю участие в битве, и за его кличем по полю проносится мой.