Trust me

В гроте прохладно. Молочные колонны уходят в высокий потолок, слышна трель птиц и тихие песни нимф, что купаются к реке… Я одна. Тихо и спокойно вокруг, лишь только на душе тревожно. Собственные мысли не дают покоя. Неслышно падает вниз туника; опускаюсь в теплую воду и с наслаждением прикрываю глаза… На Олимпе вновь ссоры и раздоры, а здесь, в лесах Киферона благодать. Ноги гудят от долгого бега, и в руках приятная слабость от десятка пущенных за сегодня стрел. Легкая слабость от слишком раннего пробуждения сковывает… Не знаю, сколько проходит времени, да только солнце уже поднимается высоко в небо, озаряя сочную зелень золотым огнем. Внезапно раздаются визги и крики нимф. Я резко поднимаюсь, обескураженная, и замираю на месте. — Доброго дня, светлейшая, — шаги Ареса легки, неслышны, несмотря на то что идет в полном вооружении по мраморному полу. За его спиной – красный плащ. Он сам – в золотой броне, подарке Аида. Арес снимает шлем с невероятным гребнем и откидывает его в сторону. — Поди прочь, — недовольно произношу. — Ты пересек запретный лес. Не срамись, хотя бы не преступай порога купальни. — но Арес не останавливается. Потому поднимаюсь внезапно, подхватываю лук и одну из стрел, натягиваю серебристую тетиву. — Еще шаг, и я выстрелю. Арес замирает на мгновение, но делает шаг. Делает шаг, а я отпускаю стрелу. Та со свистом вонзается в бедро Олимпийца. Арес кривится и опускает взгляд. — Я сегодня у тебя не в милости, Феба? — Ты давно не в моей милости, обманщик. — Разве я нарушил уговор? — зло вдруг восклицает он, поднимая голову. Я подхватываю с пола еще одну стрелу, — трижды я осрамил свою честь, проиграв и смертному, и Афине. Уже трижды, Артемида. — Это не мешает тебе якшаться с Афродитой, — тихо и спокойно ответствую, вновь натягивая лук, — еще шаг, Арес, и эта полетит в твое сердце. Тот с секунду молчит, а затем губы его кривит усмешка. — Неужто эти слухи так взволновали тебя? — Олимпиец, делает осторожный шаг. Вздергиваю подбородок, прицеливаясь… — Может, ты не так уж и безразлична ко мне, раз могло это тебя столь оскорбить? — Я не люблю, когда мне лгут. — Пред Геей и матерью моей Герой отвечаю, что верен тебе. — Еще шаг, и я выстрелю. — А после сама будешь омывать мои раны, — и я пускаю стрелу в его левое плечо. Внезапно слышится голос Аполлона. Арес бросает на меня быстрый взгляд и исчезает, а я обессилено опускаю лук. И точно знаю, что пошлю Аполлона к мойрам. И что в ночи перенесусь на Олимп, чтобы помочь Аресу залечить раны от моих стрел.