Turnabout Love

Селеста ожидает каждой встречи с ним с великим нетерпением. Как случилось ей настолько отчаянно привязаться к нему? С любимым так непривычно тепло. В сдержанных объятиях столько нежности, как и доброты в его светлых глазах. Когда Мэтт рядом, безмятежность окутывает её полностью, пронизывая каждую клеточку тела. Всё вокруг становится светлым и радостным. Инпакс кажется, что время — отрезки между долгожданными встречами, — это не жизнь. Однообразные и похожие друг на друга дни тянулись так долго и скучно, пока она не встретила Энгарда. На работе её ждут, как обычно, кипы документов, компьютер, таблицы.  В этот теплый весенний день совсем не хочется возиться с вычислениями и бумагами. — Селеста, не волнуйся, я уже все ввела и посчитала, — говорит Эндрюс, поправляя очки. — И договоры проверила. Ты можешь уйти сегодня пораньше, я доделаю, если что… — Ох, Адриан! Ты просто чудо. Что бы я без тебя делала, — говорит Инпакс и крепко обнимает подругу. Эндрюс, незаметно смахивая слезу с щеки, думает о том, что Селеста, всегда молчаливая и серьёзная, теперь стала совсем другой. Нет ничего лучше, чем видеть её такой счастливой. Телефон настойчиво звонит, и Селеста сразу отвечает. Адриан замечает краем глаза, что на большом экране мобильника белыми буквами возникает надпись — «Любимый». Блондинка грустно вздыхает и тактично выходит из кабинета, оставляя Селесту одну. — Мэтт? Здравствуй! Как прошли съёмки?.. Как обычно, в полседьмого. Да! Буду через пятнадцать минут. Жду. Целую! Селеста бежит к нему навстречу. Сердце часто стучит в предвкушении. Она почти замирает, прижавшись к нему всем телом. — Как ты? Как всё прошло? — спрашивает девушка, присаживаясь на любимую скамейку. Все голодные птицы слетаются на главную аллею в парке и направляются к ним. Селеста любит кормить голубей. Сизари кружат над лавочкой. Энгард, смеясь, отмахивается от них. Инпакс отрывает мелкие кусочки. К птичьему пиру присоединяются юркие серые воробышки. — Как же я тебя люблю, — тихо говорит Мэтт, обнимая девушку. Селеста краснеет и ворчит о том, что на людях целоваться неприлично. Он смеется в ответ и ласково целует её в щёку. В парке тихо играет приятная музыка. Весенний ветер бросает в лицо розовые лепестки вишни. Селеста шагает, крепко держась за руку Мэтта. Каждая минута, проведённая с ним, — драгоценна. День неторопливо подходит к концу. Впереди целые выходные. Они обязательно проведут их вместе. Селеста обожает сидеть с ним на диване, смотреть длинные фильмы, гладить его кошку и приятно вздрагивать от каждого случайного прикосновения. Кошка мурчит, а потом засыпает у Селесты на коленях. Мэтт привлекает Инпакс к себе, крепко обнимает. Селеста дрожит, но отвечает на поцелуй. Всё идёт прекрасно, пока папарацци не удаётся заснять их вместе в ресторане. С этих пор что-то изменяется. Селеста чувствует, что её хрупкое счастье исчезает. Энгард не отвечает на сообщения. И не подходит на звонки. «Может быть, занят… Он обязательно ответит! Просто забыл, наверное», — успокаивает себя Селеста, не прекращая обновлять страницу мессенджера. — Мэтт! — радостно кричит Селеста, подбегая к нему, и обнимает. Энгард не реагирует, даже не смотрит на неё. Улыбка исчезает с лица Инпакс. — Мэтт? Всё хорошо?.. Мэтт больше не проводит с ней выходные, не звонит по утрам, не целует во внезапном порыве, редко рассказывает, как прошел день. Он как будто отдаляется от нее. С каждым словом и поступком словно делает шаг назад. Потом говорит так резко и с насмешкой, что больше не любит её. Селеста удаляет с телефона все фотографии. Все воспоминания тех дней, когда она была счастлива. Потом гуляет по городу. На каждой улице её встречает шумная музыка, целующиеся парочки, неоновые вывески, чей-то смех. Пахнет дождём и бензином. Селеста думает, что если она исчезнет, то ничто не поменяется. Город будет жить так же, как раньше. Она никому не нужна. Может, никому, кроме Адриан. На глаза наворачиваются слёзы, когда она слышит ту самую песню, которая играла, когда они с Мэттом гуляли в парке. Музыка обжигает холодом изнутри. Обволакивает сердце горькими воспоминаниями.

***

Потолок в клинике зеленовато-голубой, блеклый. Белые люминесцентные лампы неприятно мерцают. Свет почти мигает. В воздухе пахнет лекарствами и хлоркой. Селеста смотрит вверх. Дыхание перехватывает слёзным комком в горле, но она сглатывает и продолжает усиленно вдыхать воздух. В мыслях Селесты до сих пор звучит до оскомины горькое и злое. Что сказал ей Хуан. Он так легко бросается словами, потому что слишком вспыльчив? Или он вообще не дорожит и никогда не дорожил её хрупкой любовью? «Всё прошло хорошо», — улыбается медсестра в розовой хирургичке. — Через пару часов уже можно идти домой. Селеста испуганно кивает в ответ и прислоняется к стене. Она уже одна. И никто не узнает о её визите в клинику. Даже Адриан. Селеста медленно шагает по шумной улице. К горлу подкатывает слезный комок, тошнит. Душит слезами. И внутри клокочет обида и горечь. Навстречу идут радостные толпы. На изнеможденном лице нет места для улыбки. В голове вереницей проносятся воспоминания недавних дней. Второй раз её любовь рвут на кусочки и бросают на пол. А ещё плюют и топчут. — Ты и Мэтт?! Селеста! Как так?! — голос испанца дрожит. Казалось, еще чуть-чуть — и он заплачет, как его гитара. — Хуан, ты не понимаешь… Он уже ничего не значит для меня. Давно ничего не значит. Он приходил к тебе?! — Представь себе, — отвечает Хуан с грустной усмешкой и отводит взгляд к окну. — Он пришёл и рассказал кое-что про тебя. Хуан отворачивается. Он не может смотреть ей в глаза. Теперь он слепо верит словам Мэтта. Верит его приторному голосу. «Когда ты с Селестой, она думает обо мне, представляет меня на твоем месте, Коррида», — фразочка Энгарда до сих пор вертится в мыслях, и Хуан не может смириться с тем, что его вечный конкурент снова опережает его. — Не будет свадьбы, — говорит Хуан. Эти слова бьют наотмашь. На щеках Селесты появляются дорожки слёз. Коррида бросает на девушку беглый взгляд. Инпакс уже не кажется ему такой милой, как раньше. Теперь он видит рядом с ней призрак Мэтта. И даже ненавязчивые духи Селесты напоминают ему запах конкурента. Селеста делает жалкую попытку обнять его и что-то шепчет сквозь слезы, просит прощения. Хуан отстраняется, потому что ему уже противны её прикосновения. Противно всё, до чего дотрагивался Энгард. — Пойми, я больше не хочу тебя видеть, — перебивает мужчина робкие извинения. — И мне не нужен ребёнок Мэтта… Пожалуйста, больше не звони мне.