Торжество жизни

      Срок Кэрол неумолимо приближается к своему завершению. По подсчётам врача, к которому её удаётся вытащить ещё один раз, до его конца остаётся всего каких-то пару недель. А это значит, что приходит время лечь в больницу, отчего Кэрол наотрез отказывается. Смотрит упрямо на Марию, и та в конце концов сдаётся. — Ладно, — она махает рукой, понимая, что спорить бесполезно, — отвезу тебя, когда всё начнётся, — такой вариант, похоже, устраивает всех, и незримая атмосфера ожидания зависает под потолком дома.       Этой ночью Кэрол не спалось. Она беспокойно ворочалась, тяжело перекатываясь с одного бока на другой. Простынь из-за таких манипуляций сбилась в ком, одеяло, то набрасываемое, то с раздражением отбрасываемое в сторону, лежало где-то в углу кровати, наполовину свесившись на пол. Йон-Рогг, который последние пару недель заслужил-таки себе право спать вместе с Кэрол, был бесцеремонно отодвинут на самый краешек широкой кровати. Его это, правда, не сильно смущало, так как он крепко спал после тяжёлого дня, проведённого в ремонте сарая: накануне, сцепившись в очередной ссоре с Талосом, крианец и скрулл разнесли Марии, у которой они все всё ещё пребывали, половину участка вместе с сараем, где хранились хозяйственные вещи. И лишь вмешательство Кэрол, очень злой Кэрол, которая своим фотонным лучом раскидала спорщиков в стороны, усмирило их. Ну, и заодно прибавило немало работы, ибо Мария напрочь отказалась вызывать рабочих и платить им деньги за ремонт. Её инициативу поддержала и Кэрол, и для обоих гостей из космоса начались весёлые деньки трудового перевоспитания и исправления последствий собственной несдержанности. — Для укрепления межрасовой дружбы это будет в самый раз, — Мария в своём вердикте была непреклонна, и у обоих мужчин просто не оставалось другого выбора.       Таким образом, Йон-Рогг спал крепким и беспробудным сном, и Кэрол, к которой этот самый сон не шёл совершенно, с завистью посмотрела на мужскую спину. Природная вредность заголосила о подобной несправедливости, и Денверс, оккупировавшая большую часть кровати, подтянулась с середины ближе к краю, намереваясь нарушить чужую идиллию.       Ибо где это видано, чтобы Йон-Рогг спал тогда, когда не спалось Верс!       Кэрол довольно усмехнулась себе под нос и только потянула руку, чтобы растолкать, а вернее, просто столкнуть на пол бывшего командора, как несильная, но внезапная вспышка боли прострелила низ живота и поясницу.       От неожиданности Кэрол вздрогнула и перекатилась на спину. Удивлённым взглядом уставилась в тёмный потолок, осторожно коснувшись руками круглых боков и легко погладив себя по ним. Боль задержалась ненадолго и прошла достаточно быстро, но всё же заставила будущую мать немало насторожиться.       Кэрол подтянулась на локтях, принимая полусидячее положение, отчего сбитая в ком подушка оказалась под её поясницей. Замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Дети прекратили свою активность ещё несколько дней назад, но их сердечки продолжали отбивать мерный ритм — значит, проблема была не в них. Тревога начала закрадываться в душу Кэрол — неужели какая-то проблема в её собственном организме?..       Подумать об этом как следует она не успела: вспышка боли снова разлилась по низу живота и пояснице, и Кэрол глубоко вдохнула, а после шумно выдохнула. Чуть переместила к центру живота ладони, которые до этого всё время лежали на боках — внезапная идея посетила её мозг, и Денверс решила её проверить.       Третья вспышка боли стала для Кэрол вполне ожидаемой и даже прогнозированной, отчего напряжённое лицо женщины просветлело. Она широко улыбнулась и, дождавшись, пока боль утихнет, приблизилась к Йон-Роггу и с абсолютно чистой совестью спихнула его на пол. — Вставай, командор! — громко, чтоб наверняка разбудить мужчину, произнесла Кэрол, аккуратно придерживая себя за живот и пересаживаясь на нагретое им место на краю кровати.       Не ожидающий такой подставы крианец после встречи с полом вздрогнул и под звонкий голос Кэрол резко вскочил, осоловевшим взглядом глядя на терпеливо ожидающую его пробуждения женщину. — Верс… Который час? — он недовольно нахмурился, машинально глядя на светящиеся цифры будильника на столе, любезно подсказывающие, что на дворе было без четырёх минут три часа утра. — Что случилось? — встав на ноги и включив ночник, Йон-Рогг с явным недовольством посмотрел на Кэрол. — Началось, — лаконично отозвалась та, поглаживая себя по животу. — Началось, что? — не сразу понял командор, сводя брови на переносице и тяжёлым взглядом глядя на сидящую перед собой женщину.       Та закатила глаза и терпеливо пояснила: — Схватки. Начались схватки. Я рожаю.       Мгновение Йон-Рогг и Кэрол молча смотрели друг на друга. — Очередная «ложная тревога»? — наконец, нарушив молчание, недоверчиво произнёс крианец. — Нет, на этот раз серьёзно, — и словно в подтверждение слов Кэрол, очередная, чуть более сильная схватка вспышкой пронзила поясницу, заставляя Денверс поморщиться от неприятных ощущений.       Прошло несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем до Йон-Рогга дошла вся прискорбность ситуации. Его глаза чуть округлились, а остатки сна окончательно улетучились. — О великий Верховный Разум! — восклицание явно вырвалось из его груди против воли. — Что я должен сделать?! — он упал на колени перед Кэрол, сжимая в своей руке её руку, которая не лежала на животе. — Для начала было бы неплохо разбудить Марию, — Верс криво улыбнулась, и сжала чужие пальцы, когда очередная схватка накрыла её. — Не беспокойся, мне ещё не настолько больно, — видя сомнение и обеспокоенность в глазах крианца, поспешила заверить его Кэрол. — Но нам ещё надо добраться до больницы. — Ты уверенна… — во взгляде Йон-Рогга мелькнуло сомнение, и глаза Верс вспыхнули озорным весельем. — Нет, ну если ты горишь особым желанием принять у меня роды, то мы, конечно, никуда не поедем, — она фыркнула, сдерживая смешок, и тут же поморщилась, снова сжимая мужскую руку. — Разбуди Марию, пожалуйста, — уже без тени шуток попросила она, и Йон-Рогг, скрепя сердце, поспешил выполнить её просьбу, оставляя Кэрол наедине с самой собой.       Минуты вынужденного одиночества показались Кэрол долгими-долгими часами. Звенящую тишину комнаты разрезало лишь мерное тиканье часов и шумное дыхание самой женщины. Поморщившись от очередной схватки, она снова нежно погладила свой живот и этим движением будто пыталась приободрить себя: страх и паника с каждой болезненной вспышкой становились всё сильнее, но Кэрол отчаянно пыталась гнать их прочь.       Из задумчивости её вывели торопливые шаги в коридоре и яркий свет от включившейся лампы. Кэрол зажмурилась, поморщившись, а когда открыла глаза, увидела перед собой серьёзное лицо Марии. — Как давно началось? — со знанием дела спросила она, и Кэрол на мгновение задумалась. — Думаю, что-то около часа назад, — Денверс неуверенно пожала плечами, и Мария кивнула, ободряюще ей улыбаясь: — Собирайся, — сама она быстрым шагом вышла из комнаты, оставляя пару наедине.       Когда Кэрол была уже почти готова к выходу, подруга вернулась к ней. Выглядела она при этом мрачнее некуда, и нехорошее предчувствие закралось в душу Верс. — Мы никуда не поедем, — опережая вопросы, произнесла Мария и на два вопросительных взгляда пояснила: — Ещё с вечера пошёл снег, и сейчас всё замело настолько, что не только выехать, пройти несколько метров практически невозможно.       На несколько мучительно долгих мгновений повисла напряжённая тишина, которую прервал нервный смешок Кэрол: — Да, командор, кажется, тебе таки придётся принять у меня роды. — И не ему одному, — Мария фыркнула и вздохнула. — Приляг пока.       Дважды повторять не пришлось, и Кэрол принялась раздеваться обратно, а её подруга вышла, намереваясь разбудить Соран — её помощь в грядущем деле была очень нужна, ведь она была кем-то вроде скрулльского лекаря. И хотя их анатомия и физиология отличались от людской, Мария очень надеялась, что это не сильно помешает ей принять у Кэрол роды.       Разбуженная Соран успокоила Марию, что процессы деторождения у двух рас весьма схожие, и они вместе поспешили к Кэрол, проверить её состояние.       У неё за это время успели отойти воды, и Йон-Рогг перенёс её в другую комнату. Кэрол забавно пыхтела и фырчала и, когда мужчина уложил её в кровать, крепко сжала его руку, не давая уйти. Тот, в общем-то, и не собирался, и покорно сел на край рядом с ней, пока Соран проводила осмотр. — Всё хорошо, — она отстранилась от Кэрол и посмотрела на неё. — Пока боль не стала слишком сильной, попробуй поспать. Пару часов у тебя ещё есть, — мягко улыбнулась, и Верс кивнула. — Я зайду к тебе чуть позже, — и Соран ушла, оставив её вместе с Йон-Роггом.       Кэрол шумно выдохнула и, когда очередная схватка прошла, постаралась максимально расслабиться. — Несколько часов это не так уж и страшно, — обращаясь скорее к самой себе, пытаясь скрыть всё нарастающую панику, преувеличено бодро произнесла она. — Ты точно в порядке? — Йон-Рогг, отпустивший женскую руку, чтобы приставить стул и пересесть на него, с волнением посмотрел на неё. — Абсолютно, — всё также храбрясь, отозвалась Кэрол. — На Крии, когда ты меня тренировал, бывало в разы хуже, а это так, лёгкое покалывание, — она нервно рассмеялась и почти до крови прикусила губу — схватки медленно, но верно становились чаще и ощутимей.       Йон-Рогг одарил её скептичным взглядом — врать Верс так и не научилась, но промолчал, считая благоразумным не развивать эту тему дальше.       Какое-то время они провели в тишине, и в какой-то момент мужчине показалось, что Кэрол и вправду ненадолго задремала. Впрочем, сон, если он и был, был беспощадно нарушен, и от очередной схватки женщина тихо простонала, до побеления костяшек сжимая руки в кулаках. — Верс? — Йон-Рогг, действительно встревоженный, осторожно коснулся женского плеча. — Возьми меня за руку, — тихо попросила она, и крианец поспешил выполнить её просьбу.       Чтобы перебить неприятные болезненные ощущения, Кэрол начала говорить. Она говорила обо всём подряд, не замолкая даже когда схватки снова нагоняли её — речь её в такие моменты срывалась на шипение, но Кэрол упорно пыталась отвлечься. Она рассказывала о своём детстве, о службе в ВВС, о дружбе с Марией — Йон-Рогг даже внимательно её слушал, хотя подозревал, что в данный момент для Кэрол это было неважно.       Постепенно от жизни земной её рассказ сместился к жизни на Крии — подобный переход удачно, вернее сказать, неудачно, совпал с участившимися и ещё более болезненными схватками, и Йон-Рогг действительно узнал о себе много нового.       Надо отдать ему должное, все оскорбления и обвинения он сносил с каменной стойкостью, молчаливо соглашаясь с каждым словом мучающейся женщины. — Ты грёбанный ублюдок, сколько слёз я из-за тебя пролила! А сколько боли натерпелась! Ты обманул меня, ты предал меня, а в конце концов ещё и бросил! Это твоя вина, что я сейчас в таком состоянии, и, флеркен тебя побери, я снова из-за тебя терплю боль! — Кэрол почти что воет, скрипя зубами, и с такой неистовой силой сжимает руку крианца в своей, что тому кажется, будто она сейчас сотрёт кости в мелкую крошку.       Она рычит, чуть подаваясь вперёд, а когда боль откатывается назад, и сама Кэрол падает назад на подушку. На её лбу выступают крупные горошины пота, пара волосин прилипает к щекам, и Йон-Рогг хочет аккуратно убрать их в сторону, но новый порыв не даёт ему это сделать. — Йон-Рогг, флеркен тебя раздери! — Кэрол почти кричит, заставляя мужчину нервно дёрнуться и вернуться в исходную позу. — Я больше никогда в жизни не позволю тебе себя и пальцем коснуться! — Кэрол шипит, стиснув зубы от боли, и прожигает мужчину рядом с собой злобным взглядом. Откидывается назад, тяжело дыша, и практически сразу снова подаётся вперёд.       Она кричит и плачет, и в схватках до хруста сжимает руку Йон-Рогга своей, ища в ней опору. Крианец молча скрипит зубами, мужественно терпя боль, и лишь напрягает мышцы, удерживая Кэрол. — Я тебя ненавижу, лицемерный ты ублюдок, — она хнычет, снова откидываясь назад и чуть ослабляет хватку.       Лишь для того, чтобы в следующее мгновение с новым неистовством сжать чужие пальцы. — Это всё твоя вина, — на бледном лице проступают яркие красные пятна, и в этот момент в комнату заходят Соран с Марией и Талос, несущий миску с водой. — Я думаю, можно начинать, — Соран едва заметно кивает Марии, и та подходит ближе.       Кэрол тяжело дышит, до побеления костяшек сжимая в одной руке простынь, а во второй — руку Йон-Рогга. Тот с обеспокоенностью смотрит то на роженицу, то на импровизированных повитух, чувствуя себя, мягко говоря, не в своей тарелке. — Талос, следи за водой и полотенцами, — всегда мягкий голос Соран становится твёрдым и уверенным. — Йон-Рогг, ты должен помочь Кэрол, поэтому не отпускай её, — крианец кивнул, в то время как Верс громко простонала от боли, сжимая его ладонь. — Кэрол, — Соран позвала её и, дождавшись пока женщина посмотрела на неё затуманенным взглядом, продолжила: — Пожалуйста, постарайся не кричать и делай всё так, как я говорю, — она слабо кивнула, закусывая губу и делая глубокий вдох. — Тогда тужься! — Кэрол стиснула зубы, рыча сквозь них, напрягаясь всем телом и подаваясь вперёд, опираясь на руку Йон-Рогга, которая крепко держала её.       Она выполняла все команды Соран: когда тужиться, а когда нет, глубоко дышать или задержать дыхание. Периодически скрулльская женщина спрашивала её о самочувствии, терпеливо дожидаясь ответ, чтобы не упустить момент, если вдруг что-то пойдёт не так.       Кэрол потеряла счёт минутам, ощущая только схватки и свои отрывистые вдохи между ними. Ей казалось, что она попала в бесконечный цикл напряжения и боли, отчего временами не могла сдержать мучительный крик.       Сил продолжать решительно не было, слёзы градом катились из глаз, волосы липли к мокрым от пота шее и лбу. Кэрол всхлипывала и стонала от боли в перерывах между потугами, а после снова и снова собирала силы в кулак, чтобы дать жизнь своим детям.       Она совершенно не замечала, что происходит вокруг, на автомате выполняя команды, что доносились словно издалека. И лишь крепкие сильные руки, что держали её уверенно, не давали окончательно сдаться.       Кэрол в очередной раз скрипит зубами, сжимая мужскую ладонь и опираясь на неё, чувствуя силу и каменную опору чужих мышц, не сдерживает долгий протяжный крик и обессиленно падает на подушку, слыша громкий пронзительный плач. Она смеётся сквозь слёзы, затуманенным взглядом глядя на размытый силуэт Соран, передающей младенца Марии, и устало закрывает глаза, осознавая, что это ещё не конец.       Йон-Рогг с тревогой и беспокойством, с искренним сочувствием смотрит на мучающуюся Кэрол. Он держит её так крепко, как только может, не обращая внимания на боль в напряжённых мышцах и ладони, которую мёртвой хваткой держит женщина. Он ловит её крики, но никак не может помочь облегчить боль. Может лишь мысленно твердить слова ободрения и успокоения и верить, что его сильная упрямая Верс справится.       Он замирает в изумлении, когда слышит детский крик. Не может сдержать глупую улыбку, когда видит, как улыбается маленькому сморщенному окровавленному комочку Соран. Едва не срывается с места, желая подойти и разглядеть ближе, когда она передаёт новорожденного Марии, но Кэрол, всё ещё крепко держащая его за руку, не даёт этого сделать.       Она кривится болезненно и стонет, напрягаясь и снова сжимая его ладонь. Йон-Рогг переводит на неё обеспокоенный взгляд, пока Соран мягко приободряет: — Давай, Кэрол, ещё чуть-чуть. Наберись сил и дай жизнь второму ребёнку.       Кэрол скрипит зубами и рычит, и тужится на пределе сил. К счастью, повторные муки заканчиваются достаточно быстро, и уставшая женщина совершенно обессиленно падает назад.       Она чувствует, что ребёнок покидает её лоно, но, в отличие от первого раза, он молчит. На уровне инстинкта Кэрол чувствует, что это дурной знак, и всё внутри неё обрывается.       Она расфокусированным взглядом смотрит на Соран, чуть поворачивая голову в сторону, и слабым голосом, преисполненным тревожности, спрашивает: — Почему он молчит? — Потому что он настоящий мужчина, а мужчины ведь, как известно, не плачут, — вместо неё отвечает Мария, пока скрулльская женщина аккуратно шлёпает младенца по попке, заставляя его закричать.       Кэрол слабо смеётся, чувствуя небывалое облегчение и накатывающую усталость, от которой слипаются глаза. Она расслабляет хватку, отпуская Йон-Рогга, и совершенно не замечает, как его уводят от неё — всё её внимание приковано к двум младенцам, которых Соран осторожно опускает ей на грудь. — Это девочка, — она кивает на первого малыша, и Кэрол аккуратно дотрагивается до маленького височка. — А это мальчик, — Соран кладёт рядом второго ребёнка, и Кэрол поворачивает голову к нему, осторожно касаясь и его.       Глядя на своих детей, она улыбается устало, но счастливо, и даже немного жалеет, когда их от неё забирают, дабы довести всё дело до конца.       Йон-Рогг, которого за собой уводит Талос, меж тем, особо и не сопротивляется — после всего пережитого, он чувствует себя слегка потерянно. Смотрит непонимающе на дверь и выходит из оцепенения, резко вздрагивая. — Сейчас там от тебя будет мало проку, — флегматичный голос заставляет дёрнувшегося к двери мужчину замереть.       Обернуться и одарить хмурым взглядом невозмутимого скрулла, терпеливо ждущего чужую реакцию. — Идём, тебя позовут, когда всё закончится, — он деловито хмыкает и подхватывает напряжённого крианца под руку, позволяя себя увести. — А ты молодец, я уж думал, мне придётся тебя в полуобморочном состоянии выволакивать, ан нет, — Талос лукаво улыбается, оценивающе глядя на спутника снизу-вверх. — За кого ты меня принимаешь, — тут же вскидывается Йон-Рогг, явно уязвлённый замечанием. — Я закалён сотней боёв, видел вещи, в разы хуже смерти и… — Да-да, замечательно, — Талос нетерпеливо прерывает его. — Я рад, что ты оказался стойким оловянным солдатиком — Кэрол может тобой гордиться — немногие, даже самые закалённые мужчины способны выдержать хотя бы часть родов рядом со своими женщинами. — Ты, должно быть, был в их числе? — крианец не удерживается от ехидного замечания, но Талос игнорирует его.       Йон-Рогг хмурится и резко останавливается, вырывая свою руку из хватки скрулла. — Я должен вернуться, — он развернулся с твёрдым намерением уйти. — Э нет, дорогой, — Талос решительно схватил его за предплечье. — Ты сейчас там ничем не поможешь. Будешь только мешаться, — он похлопал напряжённую спину.       Йон-Рогг хмурился, недоверчиво смотрел на скрулла и будто взвешивал все за и против. В конце концов, решил довериться чужим словам и опустился на стул на кухне, куда они и вышли. Спрятал лицо в руках и никак не мог обуздать разгулявшуюся внутри бурю. — Она сказала, что ненавидит меня, — Йон-Рогг нарушает затянувшуюся паузу внезапно, сам не зная, почему именно это воспоминание впивается в мозг. Талос рядом с ним вздрагивает от неожиданности. — Рожающие женщины часто много чего говорят, — отзывается туманно, — в основном, какие-то глупости, — он явно вспомнил что-то из своего опыта, но Йон-Рогг не спешил расспрашивать детали. — Просто, знаешь, когда боль разрывает на кусочки, но при этом надо сохранять здравый рассудок, чтобы подарить ребёнку жизнь, надо куда-то девать психологическое напряжение. Однако ты не думай, что она сказала это всерьёз — если бы она действительно ненавидела тебя, то ты либо уже давно был бы мёртв, либо она и на шаг не подпустила бы тебя к себе, — скрулл ободряюще хлопнул Йон-Рогга по спине, и тот кивнул.       Остаток ожидания они провели в тишине, каждый погружённый в свои мысли. Из которых их вывела вышедшая Мария. Она широко улыбалась, кивком головы давая знак Йон-Роггу, и тот схватился на ноги, решительным шагом следуя за ней.       Когда они дошли до комнаты, Мария тактично удалилась, а мужчина, поколебавшись мгновение, тихо приоткрыл дверь, делая шаг вперёд.       Йон-Рогг застывает на пороге в несвойственной себе нерешительности. Настораживается и осторожно и максимально бесшумно проходит внутрь. Он тут же натыкается взглядом на лежащую Кэрол. Светлые волосы разметались по подушке, усталость печатью легла на лицо и затаилась во взгляде, смешиваясь в удивительное сочетание с нежностью, радостью и облегчением, с которыми она смотрела на два маленьких свёртка на своих руках — невероятная, волшебная картина, которую Йон-Роггу хотелось навечно запечатлеть в своей памяти. — Долго ты ещё будешь там торчать? — в голосе Кэрол слышатся нотки деловитого любопытства. — Или, может, соизволишь подойти ближе? — она чуть прищуривает глаза — кажется, даже несмотря на роды, она не теряет привычную дерзость.       Йон-Рогг тихо усмехается и всё-таки подходит ближе. Присаживается на край кровати Кэрол и заглядывает в личико спящего младенца. — Это мальчик, — поясняет Кэрол, кивая на ребёнка, что был ближе к отцу и на которого тот смотрел. — А это девочка, — она чуть поворачивает голову и одаривает нежным взглядом второе дитя. — Ты удивительная, — Йон-Рогг улыбается, осторожно дотрагиваясь до сына, а после поднимая глаза на внимательно глядящую на него Кэрол. — Я горжусь тобой, — она на это лишь неопределённо фыркает, но улыбается довольно. — У меня был восхитительный учитель, — улыбка её становится шире, и мимолётные сомнения Йон-Рогга рассеиваются, словно песок по ветру — Талос действительно оказывается прав.       Йон-Рогг улыбается Кэрол в ответ. Он наклоняется к ней ближе и кладёт руку на светлую макушку. Накрывает её губы своими и целует легко и нежно.       Но самое главное — благодарно.