37 недель

— Шаннаро, — поддаваясь панике, повторяет она. «Ну конечно! Майгаи То — Гай-сенсей! Ксо! И как я могла не… Так вот почему никто не отказывался от занятий, кто ж от него сбежать-то сможет…» — Кажется, я забыл кунаи дома наточить, — Какаши делает осторожный шаг в сторону полигонов. Несмотря на шок, кое-что Сакура решила для себя мгновенно: наедине она с Гаем в роли йога не останется ни за какие коврижки. Поэтому, не успевая даже до конца осмыслить свои действия, она разворачивается, цепко хватает Какаши за локоть и резко притягивает к себе, шипя ему на ухо так, чтобы Гай не услышал и не прочёл по губам назревающую перебранку: — А ну стоять! Он сразу же отшатывается от неё и делает попытку освободиться. — Да ты садистка! Сакура, серьёзно, я этого не переживу. — Это ты если сбежишь не переживёшь, — хмыкает она. — Брось, зачем тебе это? Я что, в чём-то провинился перед тобой? «Он думает, что я решила его наказать за что-то йогой с Гаем? Что за чушь? Откуда мне было знать, что придёт именно он?» — удивляется Сакура, повторяя мысли вслух: — Э-э нет, конечно, я же сама не знала, кто придёт!.. — и глядя на то, как Какаши замирает, нахмурившись, вместо очередного рывка, тут же осознаёт: «О, чёрт, похоже мне не стоило этого говорить». — Не знала? — подозрительно тихо переспрашивает он. Что ж, в правдивости её слов, на этот раз он не засомневался. И, кажется, к сожалению, потому что в следующее мгновение Хатаке внезапно взрывается: — Да только идиот не догадался бы! Ты же куноичи! Джонин! Ученица аж двух Хокаге! Сакура ошарашенно моргает: «Какого?..». — Так там всё автоматично было, я и задуматься не успела — один «клик» и заявка послана, — к своему стыду начинает мямлить она. — Не успела задуматься?! Сакура! — сейчас у него бы получилось вывернуться, но он прекращает сопротивление и опасно неторопливо приближается обратно, поражённо всматриваясь ей в лицо. Ища на нём намёк на то, что ошибся. — Не говори мне, что даже не проверила, я, конечно, знал, что беременные забывчивы, но неужели ты настолько… Сакура нервно сглатывает и благодарит богов за то, что он в маске: одних глаз, метающих молнии похлеще чидори, было достаточно, чтобы пошатнуть нервы любого смельчака. — Так это всё-таки правда… Господи, просто уму непостижимо… — неверяще бормочет Какаши. — Это… Адрес мне Ино дала… Ино! — она в порыве сжимает его руку сильнее. — Ксо! Увижу, придушу свинину! — Да какая, чёрт возьми, разница, кто тебе что дал?! Это же запросто мог быть нукенин под хенге! «Приехали, опять двадцать пять… разве он всегда был таким параноиком?» — Ничего бы не… Я смогла бы постоять за себя! — она делает безуспешную попытку оправдать себя. — Сакура, самоуверенный шиноби — мёртвый шиноби! Что за бардак у тебя в голове в последнее время?! А что, если бы это оказался не Гай, а… что, если бы я не пошёл с тобой?! Она морщится и прикусывает губу. — Какаши, ну не нормально же видеть опасность во всех и вся! «Постоянная бдительность» — всплывают в памяти нравоучения Пятой. Сакура против воли краснеет. — Ками-сама, да что же я натворил в своей прошлой жизни?.. Я тебя не узнаю, ты... — он замолкает и выглядывает поверх её плеча. — В общем так, он уже близко, давай ты сейчас бежишь налево, я отвлеку, встретимся через пятнадцать минут у ворот и там поговорим… — Что? Нет! — Беги, давай, я прикрою! — Даже не думай об этом! — Сакура, перестань упрямиться. Ты и так уже показала, что принимая решения, руководствуешься непонятно чем. Я не в настроении заниматься этим бредом после того, что узнал. Харуно задыхается от обиды. — Но это же жутко некрасиво! Мы же договорились, — она не двигается с места. Ни на миллиметр. И сама не понимает, откуда у неё взялась столько смелости на это. — Сакура… — Всё, разговор окончен, — закипает она: что, дьявол дери, он за истерику ей тут устроил? — Остаёмся тут и занимаемся. Вдвоём! — Знаешь-ка что? Оставайся здесь сама, — он выдёргивает руку из её хватки, но почему-то не уходит. — Какаши, клянусь, оставишь меня с ним одну — я сделаю так, что ты до конца жизни будешь заикаться от любого слова начинающегося на «й», — яростно шепчет Сакура, но сразу же теряет свой запал, увидев его взгляд, от которого по её спине пробегают мурашки. — Кхм… Пожалуйста, — она сглатывает ком в горле, — давай после… не будем обижать Гай-сенсея. Какаши сжимает зубы до скрипа, и они синхронно поворачиваются ровно в тот момент, как Гай на коляске наконец-то пересекает широкую поляну и здоровается, сияя энтузиазмом и силой юности. — Га-а-ай-сенсей, а мы тут, как видите, пораньше пришли! — умоляюще зыркнув на Хатаке, она выдавливает самую милую улыбку, на которую сейчас была способна. — Ах, мой вечный соперник, меньшего я и не ожидал от тебя! За всю мою практику лишь Ли понял всю важность эмоциональной поддержки будущей матери, но это было предсказуемо, ведь он мой лучший ученик!.. Сакура незаметно пихает Какаши локтём в бок, чтобы тот удержался от комментариев, и спешит перебить монолог Гая, который, насколько ей известно, может затянуться не на один десяток минут: — Да без его «поддержки» теперь и из комнаты носа не покажешь, — натужно выжимает смешок она. — Ну так чего мы ждём? Начинаем тренировку? «Дыши, дыши, Сакура, ну не станет же он продолжать перед Гаем? Сейчас он остынет, а может и вовсе забудет…» — О! Эта нетерпеливая юность, — подмигивает Гай, — понимаю, понимаю. Садитесь на землю в позу лотоса: начнём с медитации. Какаши, ты слева. Да, вот сюда. Всё должно быть по фэн-шую. — Фен… что? — раздраженно вздёргивает бровь Хатаке — похоже просьбой остаться она только подлила масла в огонь. — Потоки природной энергии ки должны пронизывать вас, — терпеливо поясняет он. Харуно ёжится от повисшей атмосферы и садится, честно пытаясь не думать о только что случившемся разговоре и представить поток энергии, но чувствует лишь тёплую и сухую землю под ногами и то, как припекает солнце. Ничего пронизывающего, кроме острого, как опасная бритва, гнева, исходящего от Какаши рядом… — Отлично! Приступим, друзья! Закройте глаза, вдохните в себя позитив, выдохните весь накопившийся в вас негатив и скажите «ом». «Он, что, это сейчас серьёзно? Или… он просто… всё слышал?» — Сакура не торопится выполнять указания и осторожно косится на Гая. — Гай, что за… — Поверили! — разражается хохотом тот. — Не мог же я упустить такую возможность, видели бы вы свои лица! Расслабьтесь, Какаши, сделай физиономию попроще, медитируем, как обычно.

***

От дома Зелёного Зверя до квартиры Сакуры они дошли в гнетущем молчании. И её настроение не улучшало даже новое приобретенное воспоминание: перед окончанием тренировки Гай скрючил Какаши, стоически вытерпевшего всё до этого, в такую асану, что если бы она не увидела это собственными глазами, то никогда бы не подумала, что это физически возможно. «Хороший тамада. И конкурсы интересные» — пошутила она про себя тогда, наблюдая за бывшими сенсеями её поколения растянувшимися на гимнастическом коврике. Вот только на самом деле ей было совсем не до смеха. После того, как Хатаке удалось с трудом разогнутся, он больше не проронил ни слова. Однако Сакура знала, что он злится не из-за йоги. «Даже не злится — он просто в бешенстве,» — она угрюмо поправилась, когда остановившись возле двери, он лишь кивнул на прощание и ушёл прочь, не реагируя на её попытку объясниться. Это окончательно сбило с неё всю спесь. Какаши никогда прежде не показывал своё разочарование так… явно. Но он был прав, а она подорвала его доверие: подвергла себя возможной опасности, согласившись на встречу за полигонами и не обеспокоившись о личности инструктора. «Шаннаро, какая же я дура… О чём я только думала?» — зайдя в квартиру, горько размышляла Харуно. Ощущения в груди от этой ситуации были примерзкими. Однако времени на то, чтобы убиваться у неё почти не было: пробное занятие, несмотря на все предрассудки, которые у неё были о йоге, о Гае и о йоге-Гае, прошло хорошо, но затянулось. Сейчас ей нужно было привести себя в порядок перед встречей с Такамурой. Ссора с Какаши окончательно вытеснила все дурацкие планы о мести из её мыслей. Но это, наверное, даже к лучшему… В конце концов, парень ничего плохого ей не сделал. Сакура переоделась и медленно поплелась на кухню, чтобы перекусить чем-то перед выходом. «Конечно, может мне вообще не стоит идти? Вдруг он узнает и снова невесть что подумает обо мне… Шаннаро! Но это же не значит, что я после этого должна отчитываться перед ним о каждом своём шаге! Вот перед походом к Наруто, мы с ним всё и обсудим… Или нет?.. Так. Никуда он не денется, мы поговорим, даже если мне придётся ради этого его связать, взрослые люди же. Как мы ребенка будем растить, если будем прятаться от друг друга после каждого конфликта!» — она кивает самой себе, успокаиваясь. Оставив надкушенный онигири на тарелке — аппетита как ни бывало, бросает быстрый взгляд на часы и, по привычке посмотревшись в зеркало и прихватив с тумбочки в прихожей ключи, выходит. Улица встречает её галдежом прохожих и порывом теплого летнего ветра. «Духота…» — одежда начинает неприятно липнуть к спине. Естественно, наряжаться она не стала. Было бы ради кого! Ципао из шкафа она выбрала не глядя, натянула бриджи, расчесалась — вот и весь марафет. До кафе она в итоге доходит на автомате, полностью поглощённая угрызениями совести. — Вы всё-таки пришли, Сакура-сан! —  он чуть ли не подпрыгивает на месте, едва завидев её. — Да, — она устало поднимает глаза на сверкающего, как начищенная монета, Такамуру. — Здравствуйте. — Присаживайтесь, вот меню, выбирайте, что хотите, я угощаю. Вы голодны? — ему, кажется, и вовсе было неважно в каком настроении она пришла. Главное, что она «всё-таки» пришла. Сакура опускается на кованый белый стул, галантно отодвинутый Коуном, и качает головой. «Ками, и что я вообще здесь забыла? Поскорее бы оказаться дома. Вот включу фильм, открою ведёрко мороженного, подложу подушек под ноги…» — Стакана воды будет более, чем достаточно. — Неужели вы на диете? — Коун ужасается. Бестактность, видимо, была его вторым именем. — Ну можно и так сказать, — кривится она. — Но зачем?! — восклицает он. — Вы же чудесно выглядите, и вы такая… «Ох, только дифирамбов мне сейчас не хватало… Не заслужила, шаннаро,» — она вздыхает, в ушах всё ещё звенит в сердцах брошенное Какаши «неужели ты настолько…». Он не закончил фразу, но Сакура и сама могла подставить в ту миллион нелестных эпитетов. — Коун-сан, давайте без вступления, — перебивает она, — скажите честно, зачем вы меня пригласили? — Как же?! На свидание, конечно же! Хотел узнать вас получше. Ведь вы мне давно нравитесь, Сакура-сан, — нисколько не теряясь, признается он. — Вот как… Она предполагала, что именно так он и ответит. Собственно, спрашивать было незачем, но на всякий случай ей нужно было убедиться. Убедиться, чтобы сразу же расставить все точки над i. «Не заинтересована и беременна, до свидания.» — Ещё с Четвёртой мировой, — неожиданно продолжает он, отвлекая её того, что она собиралась сказать. — Что? — опешив, Сакура изумлённо откидывается на спинку и непонимающе хмурится. — В смысле? Мы же с вами всего год, как знакомы лично. — М-м… Ну так тогда на войне вы мне жизнь спасли, — на его лице впервые, насколько помнила Харуно, проскальзывает тень смущения, — знаю, вы вряд ли могли меня запомнить в том аду, а вот я забыть вас не смог. И захотел… во что бы то ни стало добиться внимания такой девушки, как вы. Она складывает руки на груди, недоверчиво прищурившись — Тогда почему же вы раньше мне всё это не рассказали? Зачем было ждать больше десяти лет? «Не верю. Вот не верю. Сказочник. Нашёл кому рамен на уши вешать. С войны? Это ж сколько времени уже прошло? Но может действительно просто не помню? Внешность-то у него довольно стандартная, такая средне-симпатичная,» — напрягаться и вылавливать из памяти лица всех рядовых она не собиралась. Слишком много крови было у неё на руках и слишком яркие кошмары продолжали сниться ей по ночам. — Ну шиноби из меня, мягко говоря, посредственный… а вы героиня, и точно бы не стали идти на свидание с кем-то, кто даже звание генина получил со скрипом… Сакура поджимает губы и на секунду отводит взгляд: «Раньше я бы не стала идти на свидание из-за Саске, а не потому что кто-то там стал или не стал генином.». — И что же изменилось? — не удерживается от шпильки она. — Прошлого не изменить, — невозмутимо отвечает Коун, — поэтому после победы я решил стать медиком, как вы. С контролем чакры у меня всегда было неплохо. Правда, как видите, стать специалистом заняло у меня кое-какое время, — он не без гордости ухмыляется. — Хм, — кисло окидывает его взглядом Сакура, не находя, что сказать на всё это. — Но в конечном счёте всё всё равно пошло не по плану: в больнице вы сперва не замечали меня, а потом вообще стали динамить — он осёкся, глядя на то, как она помрачнела, — кхм… да я не упрекаю, короче, вот поэтому я и признаюсь вам во всём с опозданием. Сакура снова вздыхает и напряженно пощипывает переносицу. И что, прикажете, ей с ним делать? — Что ж, наверно лучше поздно, чем никогда, но я должна… — Что вы, вы ничего мне не должны, — смеётся Коун. — Я действительно рад, что вы пришли! И я уже научен на своих ошибках. С вами лучше не тянуть кота за… причинное место. Скажу, как есть: я бы хотел предложить вам попробовать встречаться. Вот. От его последних слов у неё невольно перехватывает дыхание: «Встречаться? Что, вот так сразу?!». — Прошу прощения? — хрипло вырывается у неё. — Вы станете моей девушкой? Чёрт побери! Вот это сейчас точно было совершенно лишним в её жизни! Конечно, как бы не льстило, такое стремление завоевать её сердце, но она абсолютно ничего к нему не чувствовала! «Да что за день сегодня такой? Сначала Какаши, теперь вот этот… кажется, всё-таки взаправду влюблённый в меня… как снег на голову! Шаннаро, и ведь теперь не хочется обижать его… Стоп, зная его, не моей ли жалости он добивался?» — за долю секунды она успевает обдумывает десятки вариантов того, что может ответить, но почему-то малодушно начинает издалека: — Коун-сан… вы хороший молодой человек, отличный медик, но я… — Нет, Сакура-сан, не отказывайте мне так быстро, давайте сходим ещё куда-то. Пообщаемся, вот увидите… — Простите, боюсь, — она выдыхает и поднимается, — это невозможно. — Я всё ещё недостаточно хорош для вас? Скажите прямо! — он порывисто встаёт следом. Неловко сцепив пальцы за спиной, в конце концов она произносит то, ради чего пришла: — Дело не в этом. Спасибо, что рассказали мне о ваших чувствах, но, к сожалению, я не могу ответить вам на них взаимностью. Я беременна, и, поверьте, вы навряд ли готовы взять на себя такую ответственность. Всего доброго, Коун-сан, и... простите, — не отваживаясь посмотреть ему в глаза, она делает шаг назад. Такамура Коун не окликает её. И она уходит, не оборачиваясь и не замечая на себе пристальный взгляд с соседней крыши.