Цепная реакция: необратимость

Глава 19

Делу время, а романтике — хоть сейчас

      — Ты дышишь, как паровоз, — смеялся Макс, обходя меня с левой стороны. — Ты слишком быстро выдыхаешься. Неудивительно, что та вампирша почти сразу тебя уделала, — продолжал насмехаться садист. Я знала, что он пытается меня раздразнить и взбесить, чтобы я прикладывала больше усилий, но у меня вообще уже не оставалось никаких сил, чтобы их куда-то прикладывать.       — Помалкивал бы ты, Фолл, — пропыхтела я, сдувая выбившуюся прядь с глаз. — Сам только языком чешешь. Твой секрет в том, что ты всех убалтываешь до смерти?       — Между прочим, никто еще не жаловался на мой язык. А если подключу руки, боюсь, не устоишь, — подмигнул он, и на губах его снова появилась эта дразнящая улыбочка, чтоб ее.       Тренировка была и так достаточно долгой и изнурительной, а спарринг меня совсем вымотал, но после нападения Стеллы я поняла, что прохлаждаться нельзя. Взаимный обмен колкостями с Максом кое-как скрашивал эту пытку, но я бы почувствовала себя гораздо лучше, если бы могла пойти в душ и улечься на мягкую кровать часов так на двадцать… семь.       — Так что? Нападать будешь?       Я попыталась нанести удар, но была такой уставшей, что тренер с легкостью его заблокировал, более того скрутил меня и прижал к себе спиной.       — Так ты даже парня в койку не уложишь, — прошептал он мне в ухо. — А бьешь, как девчонка.       — Я и есть девчонка, болван, — злобно процедила я.       — Ты не просто девчонка, — посерьезнел он. — Ты наполовину вампир, ты сильнее большинства мужчин, так изволь и драться соответствующе. Я Шона по жопе шлепаю сильнее, когда тот проказничает.       Макс выпустил меня из захвата, я размяла затекшие конечности и злобно уставилась на его ухмыляющуюся физиономию. Я понимала, что в честном бою мне его не победить, но я умела жульничать. Я пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь подчинить его волю. Ухмылка медленно сползла с нахальной мордашки. Мужчина шумно вдохнул и сглотнул, а затем тяжело задышал. Я медленно начала приближаться к нему, не разрывая зрительного контакта, легко прикоснулась к его плечу и провела указательным пальцем вниз по руке к запястью, изучая крепкие мышцы. Макс напрягся, силясь разорвать гипноз, но ничего не мог поделать. Я приблизилась еще на шаг и встала на цыпочки, чтобы хоть немного компенсировать огромную разницу в росте.       — Ложись, — прошептала я у самого его рта. — Сдайся мне, Фолл, — мои губы растянулись в улыбке, а Макс так сильно сжал челюсть, что желваки заиграли на его скулах.       Мужчина пытался сопротивляться, но даже с его силой и мощью это было крайне тяжело. Его тело, может, и было как непробиваемая стена, но вот его разум… Он подчинился мне без боя. Он сам впустил меня в свою голову, в свои мысли, теперь ему не устоять. Я уже праздновала победу, когда сильная рука схватила меня за шею, приблизив к его лицу, а теплые губы коснулись моих. Моя секундная растерянность свела гипноз на «нет» и позволила парню опрокинуть меня на маты. Макс навалился сверху, сжимая мое горло не сильно, но крепко.       — Неплохой ход, милая, — прошептал он, склоняясь ко мне. — Но это было жестоко. Манипулировать моими слабостями? Низко даже для тебя, — цокнул он, качая головой, сощурившись.       — Ты считаешь это низостью, а я предпочитаю термин «индивидуальный подход», — прохрипела я то ли от накатившего адреналина, то ли от усталости, кто тут разберет. — Слезь с меня. Мне дышать тяжело.       — А я на тебя и не давлю, — улыбнулся он.       Я посмотрела вниз и заметила, что он и правда почти не касался меня. Одна его рука оставалась на горле, пока другая удерживала мои запястья над головой, а коленом Макс блокировал ноги. В следующую секунду руки Макса оказались по обе стороны от моей головы, а его бедра оседлали меня. И, тем не менее, мы по-прежнему не прижимались друг к другу (к величайшему моему сожалению), так отчего же тогда дыхание замирало? Макс наклонился ниже, когда я потянулась к нему, наши рты почти встретились, оставались какие-то миллиметры. Его горячее дыхание опалило мою кожу, я пробежалась языком по пересохшим губам, задев его, отчего мужчина резко и шумно вдохнул. Я была под ним, беспомощная и заблокированная со всех сторон, и все же вся власть и вся сила были именно у меня. Я потянулась еще немного выше, преодолевая это ничтожное расстояние между нами, и поцеловала его, обхватив плечи парня руками. Одну ногу я закинула на его бедро и попыталась перекатить нас, чтобы оказаться сверху. Мне почти удалось это сделать, но, услышав хлопок двери в тренировочный зал, Макс снова опрокинул меня на спину и придавил своим тазом к матам. Боженька милосердный, за что ты так со мной? Пришлось закусить щеку, чтобы не застонать. Я повернулась посмотреть на того, кто посмел нас так бесцеремонно прервать, и увидела милую девушку, лицо которой пылало ярко-алым цветом от смущения и чего-то еще с примесью обиды.       — Ой, простите, — пролепетала девушка. — Макс, я как раз искала тебя, — глаза девушки метались между мной и Максом, который все еще был сверху, к слову, между моих ног. Как же неловко. — Проведешь тренировку? — Девушка кокетливо улыбнулась, но выглядело это жалко от ее неуверенности и отчаяния. Макс ей нравился, причем очень сильно, а тут мы, прижимающиеся интересными местами друг к другу. Паршивая ситуация.       — Прости, я сейчас занят, да и вообще собирался уходить уже, —скривил виноватую рожицу Макс. — Попроси Хлою или Стэна.       — Хорошо. Извините еще раз, — кивнула девушка, заикаясь, и по-спешила сбежать из зала.       Так мы остались снова вдвоем среди матов и боксерских груш. Если второе меня не беспокоило, то вот большое количество горизонтальных поверхностей вызывало легкую дрожь. Маленькая поправка: легкую дрожь во всех местах, где этой дрожи быть не должно. Макс снова вернул свое внимание мне и немного сдвинулся… Вернее, сдвинул нижнюю часть себя, что, несомненно, отозвалось во всех моих девичьих прелестях. Мне пришлось закусить губу, чтобы стон так и остался глубоко внутри меня, где ему самое место. Я не могла позволить этому засранцу вытянуть из меня звуки удовольствия. Ногтями я сильнее впилась в мужские плечи просто для того, чтобы не начать сдирать с него одежду. Сколько раз я говорила себе не дразнить и не провоцировать Макса? Ну, чем, прости Господи, я думала, когда решила, что мне удастся переиграть его в его же игре? Мне следовало подумать о последствиях, но я слишком бестолковая для этого.       — Ты слишком громко думаешь, — прошептал Макс, пристально смотря мне в глаза.       — Макс, заканчивай. Поигрались и хватит. Потом оба пожалеем, — какая-то доля благоразумия осталась во мне, и я благодарна ей за эти слова. Это та самая часть меня, что одновременно и боится сгореть в огне под именем «Макс», и желает поддаться ему. К счастью, именно страх — движущая сила моей жизни. Лицо Макса помрачнело, и он ослабил давление.       — Верно, — сглотнул он, вставая с меня с некоторой неохотой. — К тому же у тебя теперь комендантский час. Золушке пора домой.       Я наблюдала, как Макс выходил из спортивного зала к раздевалкам, абсолютно не беспокоясь о том, что его штаны совершенно не скрывали того, как сильно он был рад нашему междусобойчику. Я не могла спокойно смотреть на то, как легко он относится к нашим незапланированным тисканьям, когда меня они всегда сшибают с ног, как товарный поезд. А еще мне было обидно, что я продула ему в спарринге, поэтому планировала свою маленькую женскую месть.       План мой был мелочный до неприличия (самой стыдно). Я выждала пару минут и проскочила в мужскую раздевалку. Какой-то мужичок сально мне улыбнулся, я отточенным движением подавила его волю и спросила, какой из шкафчиков принадлежит Максу. Стащив сумку с вещами оборотня, собиралась уже выйти, когда вспомнила, что у него есть спортивная форма, в которой он был. Я старалась быть максимально тихой, как ниндзя, когда прошла к душевым, чтобы выкрасть оставшуюся одежду. Шмотки Макса валялись на полу возле душевой кабины, где он купался (вот же неряха). Быстро схватив вещи, я поспешила покинуть мужскую раздевалку, пока меня не поймали за воровством или, что еще хуже, подглядыванием. Макс не упустит возможности поиздеваться, когда поймет, что я рассматривала его зад через запотевшее стекло душевой кабины. Не то, чтобы я там много увидела, это было вовсе не обязательно, его тренировочные штаны и так не оставляли места воображению.       Быстро приняв душ и переодевшись, я представляла реакцию Макса на мою месть. Эта мысль даже вызвала у меня злорадный смешок, но вот к чему я точно не была готова, так это к тому, что Макс будет ждать меня возле дверей женской раздевалки в одном полотенце. В полотенце, очень низко сидящем на бедрах. Настолько низко, что я видела, куда ведут эти чертовы V-образные мышцы, и вместе со мной это видели еще несколько посетителей зала и персонал. Девушки откровенно пялились, некоторые пытались привлечь к себе внимание, проходя мимо и подмигивая или же роняя что-то практически у его ног. Но Макс даже не смотрел на них, все его внимание было сосредоточено на мне. Его довольная ухмылка была настолько широкой и яркой, что могла бы осветить путь всем заблудшим в аду душам. Следовало догадаться, что ему хватит бесстыдства на подобный трюк.       — Ты в полотенце? — Заикаясь, промямлила я.       — А ты ожидала, что буду без? Не знал, что у тебя фетиш на грязную одежду, — улыбка этого поганца стала только шире, если такое вообще возможно. — А что тебя больше возбуждает: футболки или штаны? В принципе можешь оставить себе и то, и другое, просто хочу знать, на какой ящик в шкафу стоит установить замок, а то ты частенько бываешь у меня в гостях.       — Прекращай! — Я подняла руку, останавливая поток его пошлостей.       — Как скажешь, дорогая, ведь у тебя в заложниках мои трусы, — оскалился он.       Я застонала, бросая в него его же сумку, которую он подхватил одной рукой, другой продолжал удерживать полотенце, которое готово было свалиться в любой момент. Под изумленные и непристойные взгляды посетителей мы с Максом вышли на парковку под саундтрек его смеха. Возле автомобиля нас поджидала Агата, она приветливо махнула мне рукой, а на Макса посмотрела, выгнув бровь. Ага, полуголый Макс никого не оставит равнодушным.       — Агата, надо же какая неприятная встреча, — протянула я, улыбаясь. — Ой, я сказала «неприятная»? Прости, имела в виду «неожиданная».       — Не притворяйся, — добродушно усмехнулась женщина. — Итан рассказал о вашем разговоре. Имеешь право считать наши встречи неприятными, но, тем не менее, они полезные.       — С этим не поспоришь, — протянула я. Хотя в чем-то она права. — Чем обязана?       — Хотела дать совет как бабушка внучке, — даже Агату рассмешили ее слова. — Будь осторожнее с Говардом, — серьезно сказала женщина. — Когда я рассказала Итану о тебе, Говард не был удивлен. Мне вообще показалось, что он знал о вашем родстве или хотя бы подозревал. Я не знаю, насколько это может быть полезным, но меня это насторожило. Я уже говорила, что Говард отвратительный тип, от него можно ожидать любой гадости и подлости.       — Спасибо, — забота этой женщины тронула меня, даже если хотелось держаться от нее и ее сыночка подальше. — Я буду осторожней с ним.       — Уж, надеюсь, мышцы у твоего телохранителя не для красоты, — Агата вновь глянула на Макса, который, кажется, абсолютно свободно чувствовал себя голышом.       — Не сомневайтесь, — уверенно заявил он, смотря на мою родственницу, а потом подмигнул мне. Вот же говнюк!       Агата вновь окинула взглядом моего сопровождающего, улыбнулась и ушла к автомобилю, что был припаркован в тени. Не первый раз уже имя Говарда заставляло мои кишки скрутиться в узелки. Узнав от Саймона о слежке, я предположила, что Кроуфорд мог захотеть собрать информацию на внезапно объявившуюся родственницу. Ничего особенного: простое желание узнать, с кем предстоит иметь дело. Но что если Говард хуже, чем говорит его бывшая жена?       — Так мы едем? — Крикнул Макс из машины, вопросительно глядя на меня.       — А? Да, конечно, — опомнилась я. — Только это, — я открыла дверцу с пассажирской стороны и оглядела оборотня. — Оденься, пожалуйста. Если нас остановят, то хрен знает, как объяснять эту ситуацию.       — «Хрен» говоришь? — Буркнул Макс, сдерживая хохот. Да чтоб его, елки палки! Будь проклят тот день, когда я решила, что наши издевки друг над другом — это весело!