Магия души

      (Россия. Одна тысяча восемьсот двенадцатый).       В небе светила луна и перемигивались звёзды, а на горизонте от земли ввысь тянулись столбы алхимического огня, сияние коих отражалось от сугробов белого и пушистого снега. На холме стояли несколько крупных коней, в сёдлах коих сидели хмурого вида мужчины в военной форме, тёплых шапках, с саблями на поясах и винтовками за спинами.       - И не жаль тебе города? - спросил лысый худощавый мужчина со спокойным лицом, будто бы выцветшими серыми глазами, одетый в застёгнутый на груди чёрный плащ, скакун коего с индифферентным видом шевелил ушами, в то время как кони всех остальных людей беспокойно переступали ногами, фыркали и будто бы готовились сорваться в галоп. - Всё же - наследие предков...       - Дома можно отстроить, дядя Витя, а вот людей столь же просто не вернуть, - крепкого телосложения мужчина, лицо коего украшала короткая щетина, ещё раз бросил взгляд на устроенное алхимиками пожарище, ставшее ловушкой для вражеского воинства (из-за распылённых в воздухе составов ни волшебники, ни другие одарённые противника не смогли использовать весь свой потенциал, превратившись в лёгкие мишени для стрелков). - Я о другом волнуюсь... Как бы на нас за такую деятельность вся Европа не ополчилась.       - А ты говори всем, что это иностранный маг-алхимик самовольствует, - отозвался собеседник царя. - Моей репутации это уже не повредит, а вот тебя от неудобных вопросов избавит.       - Да как можно, дядя Витя! - искренне возмутился мужчина, конь которого шумно всхрапнул, будто бы поддерживая своего наездника. - Чтоб я лукавил, презлым отвечая за предобрейшее? Не бывать этому.       - Как знаешь, Саша, - лишь пожал плечами лысый человек, после чего поднял взгляд вверх и объявил: - Летит.       После того как прозвучало это короткое слово люди напряглись, а все возможные возмущения тем, что колдун непочтительно обращается к самодержцу исчезли будто дым на ураганном ветру. Кони же напротив заволновались сильнее, чувствуя приближение чего-то опасного и сильного, но... сбежать не пытались, подспудно понимая бесполезность этого действия.       Спустя ещё пару ударов сердца в небе словно бы возникла мутная линза, всего через миг выпустившая из себя тело крупного белоснежного ящера с широкими перепончатыми крыльями, гибким телом, стройными когтистыми лапами и узкой клыкастой мордой, украшенной двумя сияющими сапфирами глаз. Новоприбывшая особа бесшумно спланировала на землю, приземлилась на задние лапы, укуталась в крылья... и обернулась белокожей молодо выглядящей женщиной, одетой в кожаный белый плащ, из-под коего выглядывал такой же кожаный плотный костюм с сапогами и перчатками.       - Мастер, - уважительно кивнула лысому мужчине драконица, затем обратилась к Александру: - Ваше повеление выполнено, царь. Город Китеж согласился приклонить колени, коли будут им дарованы вольности в праве набирать учеников и на своей земле вершить собственный суд. Подати в казну и обязанность выставлять дружину, коли призовёт их на службу царь, совет волхвов устраивают, но вот наблюдателей от квинси, пусть даже православной ветви церкви Спасителя, они не потерпят.       - Его Святейшество будет недоволен, - совсем негромко произнёс один из телохранителей царя, приставленный к нему патриархом русской церкви.       - Своё недовольство он сможет высказать мне лично, не полагаясь на чужие уши и уста, - холодно отрезал Александр, а затем совсем другим тоном обратился к превратившейся в человека драконице: - Я не сомневался в вашем успехе, Альбина. Коли будет у вас просьба, которую мы могли бы исполнить, я буду рад её выслушать в любое время дня и ночи.       - Я запомню это, светлейший царь, - отозвалась новоявленная дипломат, для которой опыт общения с короткоживущими (двести-триста лет) был весьма интересен и необычен, пусть она уже и не первый год вновь могла наслаждаться жизнью во всех её красках.       ...       Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы осознать факт того, что царь Александр относится к "дяде Вите" и "Альбине" совсем не так, как ко всем остальным приближённым. Даже близкие родственники, после гибели отца во время попытки переворота, не пользовались столь же сильным уважением как худощавый лысый мужчина, игнорирующий праздники и балы, предпочитающий заниматься какими-то своими делами в выделенных ему самодержцем землях. Ну а о том, что нелюдь проклятая (как её называли за глаза и шёпотом... чтобы не дай бог не услышал кто) околдовала самого завидного жениха, который на других женщин почти и не смотрит даже, ходили самые натуральные легенды... порой перерастающие в смешные байки. Впрочем, последнее никак не состыковывалось со слухами, что у Александра уже почти полтора десятка внебрачных дочерей и сыновей, некоторые из коих рождены вовсе не людьми.       Дядя Витя появился при дворе царя Павла в восьмидесятых годах минувшего века: в какой-то день он просто возник рядом с тогда ещё малолетним наследником государя, в качестве его личного наставника и защитника, и только спустя годы придворные всерьёз стали задаваться вопросами о его личности. В то же время появилась и Альбина, выполняющая при странном мужчине обязанности то ли служанки, то ли охранницы... В одном все сходились единогласно: как женщину её Виктор не рассматривает.       Александр был сквибом (видящим магию, но на чудеса не способным), из-за чего его отец сильно беспокоился, так как после его смерти дворяне могли обратиться к своим родичам из магических ветвей, чтобы подвинуть "калеку" с престола. Именно это и стало первопричиной того, что самодержец принял предложение иностранного мага-учёного, за коим тянулся шлейф из тайн и дурная репутация, до мокрых портков пугающая едва ли не каждую нынешнюю большую фракцию. С другой же стороны, именно такой "нянька" мог обеспечить ребёнку как безопасность, так и обучение всем потребным наукам.       Александр был энергичным ребёнком, не желающим сидеть на одном месте и обладающим пытливым умом: он постоянно что-то искал, исследовал, расспрашивал учителя обо всём сразу, получая то исчерпывающие ответы, а то и подсказки, которые должны помочь найти "сокровища". Когда же царевич однажды спросил, почему дядя Витя называет богатствами книги, а не настоящее золото и драгоценные камни, тот прямо на глазах у удивлённого ребёнка "выжал" из земли немного золота, а затем сотворил настоящий крупный алмаз, при этом заявив подопечному, что при должном усердии и он так сможет.       Чтобы творить настоящую магию Александру пришлось использовать перчатки, при помощи которых когда-то давно один учёный делал свои первые шаги во взаимодействии с мистическим миром. Без капризов он пил предоставляемые лекарства, много тренировался и читал, общался с детьми как аристократов и богачей, так и крестьян с ремесленниками...       Стоит ли удивляться тому, что Александр, вокруг наставника коего постоянно крутились разные подозрительные личности, на деле оказавшиеся представителями некоторых магических народов, что искали для себя лучшей жизни, умудрился влюбиться в одну такую особу... обладающую льдисто-голубыми сапфировыми глазами, белой как снег кожей-чешуёй и весьма хищным нравом. Сама же Альбина, позволившая переиначить своё имя для более лёгкого общения, не давала мальчику никаких намёков на то, что он ей интересен, но и не отталкивала, забавляясь попытками юноши ухаживать за "слабой женщиной". Когда же царевич узнал, что его избранница - дракон, да ещё из древних легенд... что-то в его голове щёлкнуло и он решил, что в кровь разобьётся, но завоюет её сердце.       Кто-нибудь мог бы спросить, как же тогда появились слухи о внебрачных детях Александра? Во-первых, он сам их распускал, заставляя разных авантюристов, не слишком дружащих с головой и жадных до разных благ охотиться за подставными фигурами (перевёртышами, творениями дяди Вити), ну а во-вторых, самой драконице было плевать на связи её ухажёра на стороне. В конце концов человеческая мораль была для неё чужда, пусть она и научилась соблюдать некоторые правила для собственного удобства... пусть с её силой вряд ли кто-то мог бы высказать своё недовольство в лицо.       "Гораздо удобнее спать в мягкой постели, мыться в горячей ванне, есть вкусно приготовленную еду, чем делать всё своими руками из-за того, что слуги разбежались с криками при первом признаке твоего приближения".       В день попытки переворота на сторону царевича встали не только лично верные ему войска, но и многие нелюди: ликантропы, некоторое время незаметно переселявшиеся из других уголков Европы, перевёртыши из кланов медведей, лис и волков (последние уступали проклятым собратьям в силе и живучести, но обладали иными преимуществами). Лешие и водяные, пусть их сила и магия были ограничены, тоже вступились за молодого самодержца, ну а когда некоторые семьи аристократов, что наиболее сильно мутили воду и "раскачивали лодку" однажды проснулись в своих особняках даже не сквибами (видящими), а простаками без намёка на дар, все волнения как-то резко улеглись.       Одарённые, будь то волшебники, шаманы, квинси или подчиняющие, коих на территории России было немало, очень боялись стать простолюдинами. Их не столько страшила смерть, как потеря наследия предков и будущего своей семьи, в результате чего демонстрация возможности превращения чародеев в простых смертных прямо в их домах, вызвала настоящую панику. И пусть прямых доказательств, что к произошедшему причастны Александр или его учитель не было, но мрачная репутация последнего не позволяла даже помыслить об ином. А ведь прилюдно "дядя Витя" свою силу не демонстрировал, обходясь артефактами, инструментами или алхимией, из-за чего порой и звучали шепотки, что четверть века назад демоны таки обломали его зубы.       Александр, который знал и видел несколько больше остальных, так как с малых лет был учеником самого неоднозначного учёного истории, сильно сомневался в том, что дядя Витя действительно ослаб. Скорее он поверил бы в то, что наставник прилагает для получения желаемых результатов ровно столько усилий, сколько для этого требуется и не каплей больше. В конце концов стала бы Альбина, вселяющая трепет матёрым вожакам перевёртышей, шаманам и волшебникам, да даже патриарху квинси столь уважительно относиться к кому-то слабому? А то, что она уважает этого человека было видно с первого взгляда...       За почти двенадцать лет своего правления молодой царь успел "сшить грубыми стежками" то лоскутное одеяло, в которое постепенно превращалось его государство. Имея за своей спиной тень учителя, он сумел добиться послаблений у квинси, прижал к ногтю семьи волшебников-аристократов, отразил несколько пробных уколов соседей, коим было интересно проверить то, насколько старый наставник готов помогать своему подопечному в войне. И вот теперь Китеж принял власть короны, что означало окончательное объединение магической и немагической сил в одних руках.       Могли ли волхвы отказаться давать присягу царю? Если бы он пришёл сам, прислал верных ему волшебников, шаманов или нелюдей - да. Но в этот раз на переговоры прилетела та, слова которой не могли себе позволить игнорировать даже боги сильнейших мифологий: всё же ни для кого не секрет, что альбиона-Альбина участвовала в сражении с восемью архидемонами, из коих выжило лишь пять, а своё звание сохранили только четверо. А ведь с тех пор она стала только сильнее, постепенно приближаясь к пику своего могущества, что усугублялось ещё и новыми приёмами.       В результате переговоров совет волхвов решил, что им же будет проще согласиться служить царю (но не его роду), при этом выторговав для себя наиболее приятные и наименее обременительные условия. Всё же западные волшебники, из-за распространения влияния Мать-Магии с каждым годом получали всё больше последователей своего пути, а вот запертые в своих лесах исконные хозяева земель лишь теряли имеющееся. Теперь же, вернув себе право собирать учеников везде, они планировали восстановить былое величие, а там можно будет и условия сотрудничества пересмотреть, чтобы уже не им кланяться в ноги правителю, а от него выслушивать хвалебные речи в свою сторону.       ...       Глядя на пылающий алхимическим огнём город, покинутый его жителями прямо во время штурма вражеской армией, Виктор не чувствовал ничего. Он столько раз за свою жизнь видел бойни, сражения, разнообразные катастрофы, что просто перестал их воспринимать как нечто плохое. Гибель людей, разрушения зданий, потери скота, зерна, иных ресурсов? Лишь статистическая погрешность в рассчётах, которую нужно исправить тем или иным способом.       Сама война, которую почему-то называли двигателем прогресса, истощающая и без того не самые бесконечные производственные мощности и ресурсную базу любого из задействованных государств... не нравилась Франкенштейну. На войне гибли люди, попадающие под удары противника, из-за войны рушились дома, сгорали поля, разрушались союзы, которые могли принести больше прибыли чем бессмысленное перетаскивание одних и тех же богатств из стороны в сторону. Порой войны доходили до того, что в казне государства было больше золота чем зерна в амбарах, из-за чего металл дешевел... пусть все и считали, что это хлеб дорожает.       "Могут ли эти мысли быть признаком наконец-то догнавшей меня старости?", - сам у себя спросил учёный, краем уха слушающий доклады оборотней-разведчиков, прибывших к позиции царя с разных участков вокруг города, где живьём сгорали волшебники, шаманы, квинси и простые смертные.       Сложно ли было создать отраву, распыляемую в воздухе и проявляющую активность только в телах одарённых? Подобные задачки давно не являлись для доктора серьёзными. Впрочем, он признавал то, что если бы противники были предупреждены о подобном, то смогли бы найти простое и эффективное противодействие, банально защитив дыхательные пути мокрыми тряпками. Да и ни на кого по-настоящему сильного подобное воздействие не произвело бы впечатления просто из-за качества внутренней энергии.       "Столько художников, скульпторов, поэтов и учёных никогда уже не появятся на свет... просто из-за того, что одному человеку захотелось получить больше территории под свой контроль. А ведь и имеющиеся земли он использует не на все сто процентов, попросту игнорируя многие направления как сельского хозяйства, так и инженерии. США ещё долгие века будут переваривать доставшийся им материк, а ресурсный голод и проблемы с расселением граждан почувствуют не раньше чем через пятьсот лет. Но это лишь при условии, если у власти будут стоять умные люди, за чем проследит АЛИСА, получившая права главы образования вместо меня", - лёгкий укол досады, который кто-то другой и не заметил бы, заставил Виктора поморщиться.       Тот день, в семьдесят пятом году прошлого века сильно сказался на Викторе, заставив многое переосмыслить и понять, что его разум костенеет. Вид того как Сазекс, ныне носящий титул Люцифер, прекрасно понимая то, что не переживёт следующего удара "святым" копьём продолжает закрывать собой раненную Серафал Ситри, утратившую из-за ран львиную долю своих сил, а их временная союзница Катэрея Левиафан рвётся вперёд для того, чтобы принять смертельную атаку уже на своё тело... позволил взглянуть на них не как на паразитов и жаждущих власти разумных зверей. Благодаря же расширенному сознанию, синхронизированному со всеми ИД пирамиды, превращённой в смертельный для пользователей негативной энергии капкан, отрезавший их от любой сторонней подпитки и подавляющий природные способности интенсивными сторонними излучениями, мужчина успел проанализировать имеющуюся у него информацию с новыми вводными и... ужаснулся, на краткий миг ощутив себя коснувшимся замысла Творца.       Многие хотели бы поменяться с Франкенштейном местами для того, чтобы ощутить себя создателем хотя бы на секунду, а он бы отдал многое, чтобы забыть этот момент своего существования. Всё же при всех своих психических отклонениях, невзирая на все проведённые модификации, он оставался простым запутавшимся, одиноким и испуганным человеком, прячущимся за цифрами и графиками, чертежами и формулами, которые делали мир вокруг простым и понятным, отсекая всё лишнее и неважное...       Он мог убить этих демонов, оказавшихся столь самоуверенными и решительными, что пришли в логово истинного дракона и учёного, слишком глубоко для простого смертного зарывшегося в тайны мироздания. В его силах было превратить ад в цветущие сады, надёжно убивающие носителей негативной энергии... Ему было доступно оружие, способное переписать правила реальности, тем самым нарушая протекающие в тонком механизме эволюции процессы, навсегда лишая реальность возможности получить нечто более совершенное естественным путём.       ...И он отвёл свой удар, произнёс какую-то чушь про уважение и желание проверить своих нынешних противников в будущем, а затем вышвырнул их за пределы своей мобильной лаборатории, переведя её в осадный режим. Альбиона, от которой не укрылись перемены её союзника, которая даже не пыталась преследовать отступающих жертв, просто молча ждала пока мужчина вернёт себе самообладание и сам всё расскажет.       Вообще Альбина, как её называли в этой стране, куда Франкенштейн решил податься для отдыха и раздумий, оказалась самой понимающей особой из окружения учёного. Пусть остальные и приняли его решения не продолжать войну в аду, а также оставить текущие дела на наследников, но они продолжали искать в этом какой-то замысел... Ну или как Нурарихён, приняли произошедшее за прихоть старика.       Уже находясь в России, куда влияние от совершённых им в ранние годы поступков почти не доходило, ставший живым пугалом Виктор сумел начать разбираться в себе, попутно обучая нового подопечного (что получилось как-то само). Сделанные им выводы, полученные после нескольких лет тщательного просеивания данных, выдаваемых аналитическими ИД заставили отложить большинство новых проектов, которые уже были готовы к запуску в мир...       Альбина же, продолжая находиться рядом уже по собственной воле, а не из-за нужды в прикрытии, которое теперь могла бы оказывать кому-то и сама, продолжала чего-то ждать. Франкенштейн подозревал, что она видет в нём возможного партнёра, способного победить её в открытом бою, а следовательно и дать сильное потомство, но не собирался делать в данном направлении хоть какие-то шаги.