Магия души

      (Тайга. Одна тысяча восемьсот тринадцатый).       Лысый худощавый мужчина, одетый в серую рубашку и чёрные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, стоял на широкой поляне и смотрел на то, как в восходных лучах сияет чешуя белой человекоподобной драконицы четырёх метров ростом. Сама же Альбина, расправив перепончатые крылья, с внутренней стороны кажущиеся чуть розовыми, выдохнула струю белого огня, которая через десяток метров расширилась и превратилась в настоящий вал пламени.       Взгляд Виктора не дрогнул ни на миг, даже когда магическая атака накрыла его... и пронеслась дальше, так и не причинив никакого вреда. В следующую же секунду под его ногами вспыхнул рунный круг, почти мгновенно вытянувший жар из почвы, погасив тлеющую растительность. В ответ он вскинул левую руку, заставляя на долю секунды вспыхнуть новый магический узор, и в противницу устремился яркий луч света, принятый на правое крыло.       - Ш-ш-ш... - недовольно зашипела драконица, когда часть перепонки почернела, невзирая на все попытки ослабить атаку, но уже через удар сердца повреждение исцелилось без следа. - Рррааа!!!       Мощнейшая звуковая волна, заставляющая пространство закручиваться в спираль и дробящая все попадающиеся на пути препятствия приблизилась к человеку, чтобы ухнуть в пустоту пространственной ловушки, открывшейся на границе тела мужчины. Впрочем, на этот раз Альбина не ждала и мгновенно переместилась за спину Франкенштейна, нанося удар острыми когтями, сияющими от напитывающей их силы (на этот раз она была готова к играм с пространством, так что прежние трюки пройти не могли).       - Занятно, - изрёк доктор, даже не обернувшись в тот момент как перед лапой-рукой драконицы возникла полупрозрачная энергетическая решётка. - Клац...       Полосы энергетических полей сложились словно ножницы, драконица же отскочила назад и присела на корточки, целой лапой-рукой придерживая кисть, с которой были срезаны все пальцы.       - Если ты не станешь серьёзнее, то не сможешь победить, - ровным голосом заявил учёный, наконец-то обернувшийся к своей противнице, при этом совершенно не обращая внимания на истлевающую у его ног плоть.       - Гррр, - рыком ответила Альбина, а затем плюнула в мужчину кислотой, которая была смертельным ядом даже для существ уровня капитана Готея Тринадцать.       На миг в воздухе закружились руны, похожие на снежинки, а затем смертоносное вещество, напитанное магией могущественного существа улетело вверх, вскоре потерявшись из поля зрения. Попытка же восстановить затраченные силы за счёт противника удалась, но доктор в эти мгновения был не сильнее обычного человека, в результате чего и прибавка, и ослабление оказались смехотворны.       Альбиона, оскалившись в почти счастливой улыбке окуталась золотистым сиянием, за счёт силы клана Амакава переходя на ступень выше своего нынешнего ранга, в результате чего сам воздух на километры вокруг стал казаться вязким. В то же время её тело опустилось на четыре конечности и увеличилось в размерах, становясь полноценно драконьим...       Струи огня, звуковые и ядовитые атаки, удары когтями, хвостом и крыльями, попытки разделить, уменьшить, украсть чужую силу... всё это обрушивалось на человека, что изредка огрызался белыми или рубиновыми лучами.       Разум виктора, заполняющий тысячи миниатюрных ИД, внедрённых в мозг и работающих с пугающими скоростью и синхронностью, каковые были недоступны для большинства обладателей материальных тел, просчитывая способы противодействия атакам с наименьшими затратами для себя умудрялся оценивать обстановку и составлять статистику. Это было удивительно, но... способное единолично разрушать города и сокрушать армии существо, даже в своём нынешнем состоянии превосходящее большинство богов, попросту не успевало ничего ему сделать и тратило собственную мощь впустую. Даже после того как драконья аура подавила пространственные манипуляции ситуация изменилась не сильно: просто теперь Франкенштейн был вынужден применять зеркальные барьеры там, где прежде пропустил бы удар через себя.       "Весь мир - это движение. Движение солнца по небу; движение реки в воздухе; движение веществ в организме человека. Удары - это движение; горение - это движение; полёт кислоты - тоже движение", - размышляя так, учёный создал перед собой очередную плёнку, являющуюся узором из двух слоёв, один из которых поглощал передаваемую кинетическую энергию, а второй её возвращал (при этом если удар был энергетическим, то за счёт затрачиваемой на преодоление препятствия энергии создавалась встречная атака).       В какой-то момент Альбиона-Альбина просто взлетела и стала поливать пространство драконьим дыханием, превращая участок ровной земли в оплавленную яму, но итог был всё тот же...       - Достаточно, - произнёс доктор, а в следующий миг крылатая туша с грохотом врезалась в почву позади него, пусть и не получила особых повреждений. - Ты сдерживалась.       Последние слова были произнесены после того как мужчина осмотрел несколько дюжин километров земли, сияющей от жара сплавившего её в монолит пламени. Сам воздух искажался, словно в пустыне в пик самой высокой температуры, к небу поднимался дым и взлетали хлопья чёрного пепла, да и само солнце словно бы потускнело...       - Ты сражаешься подло, - обиженно заявила драконица, принимая свой человеческий облик, тут же облачаясь в привычный кожаный наряд белого цвета. - Библейский был честнее...       - Во-первых, я не Библейский, - заметил Франкенштейн, заставивший вспыхнуть сотни рунных кругов, которые начали стремительно впитывать жар, позволяя земле остыть, чтобы затем "починить" сломанный полигон. - А во-вторых, к чему его эта честность привела?       - Поясни, - попросила Альбина, подавляя свой драконий темперамент (очередная неудача, вызванная нежеланием Виктора противостоять грубой силой другой грубой силе, вызывала досаду).       - Просто я не верю, что существо уровня Создателя могло не иметь пару-тройку десятков трюков, - сцепив руки за спиной и наблюдая, как остывшая земля трескается и раскалывается, перемешивается и прорастает пока что тонкими побегами зелени, меланхолично ответил учёный. - Даже я, начавший работать с пространством совсем недавно, имею возможность открыть портал на пути летящего врага, а затем захлопнуть его примерно на половине процесса перемещения. Соглашусь с тем, что для использования этого в качестве оружия нужно иметь реакцию, которая превосходила бы противника, а желательно и плотность энергии более высокого порядка, но... Я очень сомневаюсь, что создатель Божественной Системы и Священных Механизмов не смог сделать чего-то подобного. Один артефакт, что превращал бы реальность в мешанину из осколков пространства, которые постоянно движутся между собой и превращают содержимое в мелкий фарш...       - Существует Потерянное Измерение, - заметила драконица, коей совсем не понравилась нарисованная перспектива (почему-то она не сомневалась, что её собеседник и глазом не моргнув отправит в подобную мясорубку врагов, если те вдруг окажутся достаточно вежливы, чтобы попасться в ловушку).       - Возможно... - совершенно не убеждённый словами собеседницы, качнул головой доктор. - Вряд ли. Полученные от падших данные говорят, что ни один пользователь данного артефакта не использовал его схожим образом. Всё, на что хватало их воображения - это создание замкнутых пространств с условиями существования, защита от чужих атак или порталы, перенаправляющие удары.       - Знакомая тактика, - ехидно прищурилась Альбина, которой за время минувшей тренировки пришлось ощутить её подлость на собственной шкуре, пусть благодаря выплеску ауры это и удалось прекратить.       - Если тактика рабочая, то нет причин от неё отказываться, - пожал плечами доктор, под взглядом коего безжизненная пустошь, откуда заблаговременно сбежала вся живность, вновь превращалась в источник буйства природы. - Иными словами я хочу сказать, что даже если Создатель на момент битвы был ослаблен, а после вашего запечатывания ещё и силы растратил, у него должны были остаться средства последнего шанса. Таким образом мы имеем три версии произошедшего: он умер, осознанно пойдя на это или по какой-то ошибке недооценив угрозу; он жив, но скрывается и наблюдает за происходящим из тени; он провёл некий новый эксперимент, результат которого мы можем и не увидеть.       - Библейский может быть жив? - напряглась Альбиона, полыхнув в пространство злостью, пусть и какой-то глухой.       - Не исключено, - ответил собеседник, после чего добавил с тенью усмешки на губах: - Ну или это просто фантазии одного глупого и самоуверенного смертного старика, который совершенно ничего в этом мире не понимает.       Едва отзвучали последние слова, как перед мужчиной появился портал, похожий на белый дверной проём, куда он с невозмутимым видом шагнул. Драконица же, досадливо фыркнув, осмотрелась вокруг и, не заметив особых следов недавней битвы, последовала за своим спутником...       На другой стороне их встретила деревня, в которой ровными рядами стояли добротные бревенчатые дома с двухскатными черепичными крышами, между которыми дети гонялись за курами, лаяли собаки, ржали лошади, болтали женщины в простых но добротных платьях, ворчали старики. Из кузницы доносились удары молота, в воздухе пахло сеном, пирогами и... конским навозом.       "Если Виктор научит этих глупых животных не гадить где попало, то я лично признаю его гением", - констатировала Альбина, устремляясь вслед за доктором, уверенным шагом направляющимся к дому старосты.       Многих, кто знали Франкенштейна ещё полвека назад удивило бы, что в его владениях царит подобный примитивизм. Однако же после битвы с архидемонами он на многие вещи взглянул под другим углом, из-за чего уже не стремился принести прогресс туда, куда занесёт дорога жизни. В неспешном ритме деревенских людей ему удалось найти то, чего не было ни в Империи Огня, с её военным укладом и механизацией, ни в Японии, где на него смотрели как на божество, ни в элементных странах, где вовсе довелось стать захватчиком власти.       - Дядя Кощей! Дядя Кощей! - какой-то мальчик лет пяти подбежал к учёному, коего за его жизнь величали по-разному и, широко улыбаясь щербатым ртом встретился со спокойным взглядом доктора. - Дядя Кощей, а снег скоро будет?       - Прошка, не приставай к барину! - воскликнул похожий на медведя старик, буквально скатившийся с высокого крыльца, прямо на ходу вытирая жирные ладони о нижний край длинной рубахи. - Ваше благородие, вы не серчайте на мальца...       - Я не в обиде, - успокоил столяра Виктор, затем подумал и, посмотрев на мальчика ответил: - Не раньше чем через два месяца.       Мальчуган расстроено надулся, но больше ничего сказать не успел, так как дед его шустро утащил обратно к дому. Учёный же продолжил свой путь, чувствуя себя весьма... странно.                   ***       - Опять прут, окаянные, - проворчал худощавый лысый старик, одетый в доспехи из стали и золота, на которые были нанесены символы старого языка. - Один... два... три десятка тысяч.       С холма, на котором находился необычный всадник, сидящий верхом на коне с огненной гривой (горящей, но не обжигающей), открывался отличный вид на горный перевал, по которому вышагивали мертвецы. Там были и воины, и маги, и тянущие повозки кони... и даже погонщики всей этой нежити, медленно но верно приближающейся к болотистым лесам. А кроме всего прочего виднелись и летающие диски, на которых стояли бронированные рыцари с магическим оружием.       - Где ж я вас всех хоронить-то буду? - посетовал всадник, затем нацепил на голову глухой шлем и, коснувшись рукой рукояти притороченного к седлу меча, пришпорил своего скакуна, тут же вставшего на дыбы.       Едва копыта коня ударили по земле, как горы отозвались гулким эхом, а затем на армию вторжения обрушился обвал, погребающий под собой тысячи воинов, надёжно перекрывая перевал. И пусть это была лишь временная мера, но этого должно было хватить для того, чтобы собрать дружину и встретить неприятеля во всеоружии...