***
Адриан понимал, что Маринетт никогда не давала повода сомневаться в своей верности и что глупо ревновать к Багмену, который вряд ли был старше Льюиса. Он и правда видел лишь то, что Багмен нес ее на руках, а для героев это было самым обычным делом. Скорее всего, Адриан просто переутомился, морально устал от напряжения, бессонных ночей в поисках убийцы мастера Фу и абсолютно безрезультатных совещаний с полицией… и подсознание просто решило его добить, активировав режим ревности к каждому юнцу. Ведь в последнее время он видел Маринетт намного меньше, чем бы ему хотелось. Может, именно так проявляет себя кризис среднего возраста? Но что-то все равно не давало покоя. Что-то тихо, но настойчиво шептало, что все не так просто. Он не мог это объяснить. Он испытывал очень странное чувство, ему казалось, что Багмен и Маринетт уже были знакомы… достаточно близко знакомы, что проявлялось в том, как Багмен ее держал и как Маринетт на него смотрела. Адриан пытался убедить себя в том, что ему показалось. Плагг почти кричал, что нет смысла накручивать себя на пустом месте. В памяти невольно всплывало, как Багмен поначалу обращался к нему исключительно «месье Нуар», а Маринетт называл прямо по имени.***
В голове у Маринетт вертелись слова сына: «Было похоже, будто Кот Нуар ревнует тебя ко мне, но это бессмысленно, потому что слышала бы ты, как много он хвастается своей женой, я даже об Элен столько не говорю». Это действительно было бессмысленно. Даже если не считать жену Кота… они не пересекались уже черт знает сколько лет, он не мог знать, что она была Ледибаг (а если бы знал, то понимал бы, что в тот вечер она была вместе с сыном), и к ней, как к Маринетт, никогда ничего не испытывал. Версия о заботе о репутации тоже казалась сомнительной, учитывая, что в лучшие годы Нуар сам флиртовал со всеми напропалую. Тогда что?.. Маринетт задумчиво повертела обручальное кольцо на пальце, и вдруг ее осенило. Вот оно! После свадьбы с Адрианом Агрестом она стала невесткой бывшего Бражника. Маринетт хорошо помнила, каких трудов ей стоило в свое время остановить Кота, когда он, узнав о личности врага и выслушав историю о том, как тот сдался, в ярости готов был отправиться прямо к нему в особняк. Габриель говорил, что Кот и сейчас житья ему не дает, постоянно проверяет, не вернулся ли он к мыслям об охоте на Камни. Похоже, сейчас он всего лишь опасался, что бывший Бражник нашел себе новую приспешницу в лице Маринетт, которая могла бы обманом подобраться к героям и завладеть серьгами. Усмехнувшись, Маринетт покачала головой. Ожидаемо, дело было не в ней — просто Нуар слишком беспокоился за своего ученика.***
Маринетт готова была проклясть подготовку к показу. Ей нравилось создавать одежду, а не заниматься всей этой организаторской работой! Мало того, что Габриель лишь с тридцатого раза одобрил список почетных гостей, так теперь ей предстояло решить, как их рассадить, а затем утвердить у него уже этот список. А еще осветители, акума бы их побрала, полторы недели перевозили свое оборудование, еще неделю его настраивали, а когда Маринетт захотела отрепетировать пробный прогон моделей, чтобы понять, нормально ли будет падать свет и не нужно ли что-нибудь изменить, как какой-то уникум умудрился что-то воткнуть не туда и сжечь всю проводку. Одна модель из-за расставания с парнем объелась шоколадом, вторая решила попробовать какой-то экзотический фрукт, и Маринетт оставалось лишь надеяться, что косметологам удастся в срок справиться с высыпаниями у обеих или что модели, сидящие на замене, не решат скрасить ожидание какой-нибудь запрещенной едой. А ведь сегодня еще и стажеры должны были прийти, будто Маринетт без обучения новичков других проблем не хватало! Иной раз ей казалось, что отдавать указания другим супергероям и сражаться с приспешниками Бражника было легче, чем пытаться организовать мероприятие, которое Габриель повесил на нее со словами «Набирайся опыта». И как обычно Натали со всем этим справляется? — Мадам Агрест, стажеры пришли, — сообщил ей помощник, и Маринетт только сейчас вспомнила, что до сих пор так и не добралась до их досье и не представляла, с кем ей придется работать. Она вдохнула, выдохнула, посмотрела на часы (не могли опоздать хотя бы на полчасика?), а затем перевела взгляд на двух молодых мужчин, стоявших в дверях. Один из них показался ей смутно знакомым. Второй же, поправив очки, махнул рукой и весело произнес: — Привет, Маринетт! — Крис?! — удивилась она. Когда Крис был еще ребенком, она периодически присматривала за ним, позволяя Нино и Алье выкроить время на свидания. Когда он подрос и решил поступить на факультет дизайна, Маринетт подтягивала его вместо репетитора. После окончания института он уехал путешествовать по миру и искать себя… и, получается, нашел в модном доме Габриеля Агреста. — А тебе Адриан разве не сказал? — спросил Крис. — Нино говорил, что они мне вчера все косточки перемыли. Маринетт натянуто улыбнулась. Вчера она сама пришла домой поздно, а Адриан — даже после нее, и они не то что не поговорили, можно сказать, даже не виделись. А на встречу с Нино у него время нашлось. Черт возьми, еще чуть-чуть — и ей станет казаться, что Адриан просто не хочет возвращаться домой! Она мотнула головой: сейчас не было времени отвлекаться на лишние мысли, — представилась второму стажеру, а когда тот назвал свое имя, Маринетт наконец вспомнила, где могла его видеть. Малыш Август… немало проблем в свое время он доставил Ледибаг и Коту Нуару, превращаясь в Гигантитана сначала из-за леденцов, а потом из-за нежелания ходить в садик, есть крем-суп или ложиться вовремя спать. А сейчас вырос высоким парнем и без всякой магии! — Я учился в Лондоне и некоторое время работал помощником костюмера в театре, — высокомерно сообщил Август. — У меня есть рекомендательное письмо, но мадам Санкер не стала его читать, сказала, что моделирование одежды для постановок и продажи сильно отличается, — он поморщился, — но я настаиваю, чтобы вы его посмотрели. Что ж, похоже вырос не только он сам, но и его амбиции.***
Маринетт казалось, что ее настроением управляет какой-то поломанный компас. То она настолько погружалась в работу, что в голове не оставалось мыслей ни о чем другом (разве что только о том, чтобы, наконец, отдохнуть). То ей вдруг вспоминалось что-то приятное, вроде того случая, лет двадцать назад, когда они с Крисом и Манон пошли в кинотеатр на мультик, где втроем уснули прямо во время сеанса. То ее взгляд падал на часы, заставляя невольно задуматься, во сколько сегодня вернется Адриан. Ей почти удалось внушить себе, что переживает зря, и снова переключиться на что-то другое, как в затухающий костер свалилась вязанка дров. Маринетт проходила мимо курилки, где зачастую любили секретничать сотрудницы, остановилась на минуту, чтобы ответить на сообщение Элис о том, что она поужинает у Элен, как до ее ушей донеслись слова, ей не предназначавшиеся, но касающиеся ее напрямую. «Мне так жалко мадам Агрест!» «А чего еще она ожидала, когда решила отхапать себе в мужья такого красавчика?» «Ну, не знаю, они выглядят любящей парой. Не верю я, что он ей изменяет». «Весь секретариат уже который день гудит о том, как мадам Агрест звонит мужу на работу, чтобы узнать, почему он задерживается, в то время как сам Адриан постоянно уходит якобы домой пораньше. Очевидно же, что к любовнице!» Маринетт крепко зажмурилась и прибавила шаг, чтобы не слышать больше ни слова из этого разговора. Ее голова была абсолютно пуста. Словно в ней стоял барьер, не пропускающий ни единой мысли, и если в нем появится хоть малейшая брешь, то она не сможет думать ни о чем, кроме того, что сейчас услышала. Нет-нет-нет! Думать об этом нельзя. У Адриана обязательно должна быть причина, чтобы уходить пораньше с работы, ничего ей не говорить и возвращаться домой лишь среди ночи. Она сама слишком о многом ему не рассказывает, так хотя бы поэтому должна ему доверять. Потянув на себя первую попавшуюся дверь, Маринетт вбежала в подсобное помещение, закрылась изнутри и спиной сползла по стене на пол. Она попыталась напомнить себе, что верить сплетням — последнее дело, некоторым лишь повод дай — раздуют из мухи слона, как было после переезда Хьюго к Габриелю. Да, возможно, у Адриана есть причины не говорить, куда он пропадает по вечерам, но, может быть, это что-то совсем незначительное, но требующее долгих объяснений, и ему проще сослаться на занятость на работе? Может, он тайком от всех ходит на какие-то курсы, планируя завершить карьеру модели и открыть свое дело? Или хочет сменить квартиру на дом и сам его обустраивает? Или, наконец, решил помириться с отцом и ходит на консультации к психологу, чтобы побороть свое нежелание с ним общаться? Наверняка всему этому есть разумное объяснение, и определенно Адриан расскажет ей все, если Маринетт объяснит, почему ей так важно знать. А если не объяснит? Маринетт закусила губу, вспоминая, с какой легкостью Адриан произносил «Прости, опять на работе пришлось задержаться». Словно эта ложь была для него настолько естественной, как говорить «Доброе утро». Она запустила руку в волосы и сжала их у самых корней, пытаясь понять, когда их идеальная жизнь превратилась в ее имитацию. У нее уже не было сил притворяться, что все хорошо. Маринетт закрыла глаза. Ее ресницы намокали от слез… А в обручальное кольцо залетела волшебная бабочка.