***
Льюис не спал всю ночь. Да и как тут уснуть, когда впечатления от встречи с Элен были настолько яркими, что никак не желали утихать? Перед глазами все еще стояла ее застенчивая улыбка, в ушах звучал ее голос, а тело ощущало, как она обнимала… держалась за него, когда Багмен нес ее по крышам. — Тикки, кажется, я схожу с ума, — сказал он, прокрутившись на стуле. — А по-моему, ты просто влюблен, — ответила квами, лапками нарисовав в воздухе сердечко. — Вот бы мне и без маски однажды с ней это повторить! — Все в твоих руках, — улыбнулась Тикки, опустившись к нему на ладонь. — Хотя прыгать по крышам без трансформации я все же не советую. — Ты ведь не против, если мы сегодня после патруля снова заглянем к Элен? — спросил Льюис с самым умоляющим видом, на который только был способен. Увы, Тикки отрицательно покачала головой. — Не стоит злоупотреблять превращениями в личных целях. Это может выйти боком. — Я ведь не собираюсь использовать «Талисман Удачи», хочу просто с ней снова поговорить. Что плохого может случиться? — Ты сам говорил, что хочешь понравиться ей без маски, — напомнила Тикки, внимательно посмотрев ему в глаза. — Хочу, — кивнул Льюис, — но без маски я слишком смущаюсь, заикаюсь и становлюсь каким-то мямлезавром. Тикки вздохнула. — Маринетт когда-то так же вела себя перед твоим отцом, — сказала она. — Но прекратив его избегать и начав с ним общаться, избавилась от этой проблемы. — Значит, если я буду чаще общаться с Элен, то и без маски смогу вести себя с ней увереннее? — на лице Льюиса возникла коварная ухмылка. Тикки, не понимая еще, к чему он клонит, утвердительно кивнула, и Льюис, погладив ее по голове, решительно произнес: — В таком случае с этого дня после патруля Багмен будет практиковаться в общении!***
— Ущипните меня, у меня галлюцинации, — ошарашенно пробормотала Элис, увидев, что ее брат встал раньше всех и уже доедал завтрак. — Ты не заболел? Даже родители еще спят. Торжествующе хмыкнув, Льюис отхлебнул кофе и сказал: — Должен же я хоть раз переплюнуть тебя в ранних подъемах. — Не помню, чтобы мы устраивали соревнования, — пожала плечами сестра, доставая из шкафа пакет с хлопьями. — Не спал, что ли, всю ночь? Льюис аж поперхнулся, не ожидав, что она так быстро его раскусит. Впрочем, это ведь была Элис, сестра-вроде-бы-и-близнец, а на деле какой-то сверхчеловек, знающий китайский, умеющий фехтовать, а теперь и видящий его насквозь. Льюис бы не удивился, если бы она без перевоплощения смогла пробежать маршрут патруля быстрее, чем Багмен. — Ты точно не робот, планирующий восстание машин? — поинтересовался он. Вместо ответа Элис лишь закатила глаза. — Пришелец с другой планеты? — не унимался Льюис. — Ты уже бредишь от недосыпа, — покачав головой, Элис залила хлопья персиковым соком. — Может, — она обеспокоенно на него посмотрела, — дома останешься и поспишь? Я предупрежу учителей, хотя бы отдохнешь. Ты точно не заболел? — Тебе так хочется, чтобы я заболел? — насупился Льюис. — Уже второй раз спрашиваешь. — Нет, конечно, — возмутилась Элис. — У тебя от недосыпа круги под глазами, и я волнуюсь. Помогать маме с подготовкой к показу, конечно, дело полезное, но не надо перетруждаться. Я видела, во сколько ты вчера вернулся. Может, мне с ней поговорить? Намазанный толстым слоем на тост апельсиновый джем тремя крупными каплями скатился в чашку Льюиса. — Ты сама-то выспалась? — он вопросительно приподнял бровь. — На пустом месте волнуешься больше мамы.***
Льюис жалел, что не послушал сестру и не остался дома, притворившись больным. Он боялся, что, встретившись в лицее с Элен после вчерашнего, покраснеет так сильно, что пар пойдет из ушей. Или еще хуже: сдуру ляпнет что-то, что его выдаст, и тогда Элен больше не будет общаться ни с Льюисом, ни с Багменом, а мама, узнав, что он раскрыл свою личность, отберет серьги и отдаст их отцу. А ведь сердце дедушки Габриеля точно не выдержит, если еще и папа будет скакать по крышам в дурацком пятнистом костюме! Но, как ни странно, вопреки страхам, все прошло относительно хорошо. Льюис смог сказать «Привет, Элен» без заикания, даже Леонард отметил это записью в твиттере «Путь в тысячу ли начинается с одной внятной фразы», а Элис удивленно списала это на эффект ночи без сна и взяла с него обещание не злоупотреблять бодрствованием. Впрочем, сама Элен никак на его приветствие не отреагировала, прошла мимо него, словно и не заметив, подхватила Элис под локоть и увела в дальний конец класса о чем-то шептаться. Льюису до ужаса хотелось узнать, о чем! Вдруг Элен рассказывала его сестре о встрече с Багменом? Что о нем говорила? Что думала? Надеялась ли увидеться с ним еще раз? Хотела ли встречаться с начинающим супергероем?.. Болючий щипок в бок вернул Льюиса с небес на землю. — Внятное приветствие — это, конечно, подвиг, — пояснил Леон, — но это твое зависание сводит его на нет. — Как думаешь, если я буду вести себя увереннее, Элен обратит на меня внимание? — Я думаю, что тебе стоит найти нормальную девушку, которая умеет относиться с уважением не только к твоей сестре, — ответил Леон, но Льюис вновь пропустил его слова мимо ушей. Если сегодня ему удалось не заикнуться перед Элен без маски, то это определенно знак, что ему нужно тренироваться в общении с ней как Багмену.***
Камера распознала лицо, из динамиков донеслось «Добро пожаловать, мадам Агрест», и массивные двери особняка отворились. Маринетт поправила челку, переступила через порог и, сделав еще несколько шагов, остановилась посреди холла, раскинув в стороны руки. Оглушая весь особняк радостным «Мама!», Хьюго бросился к ней в объятия. — Я почти закончил рисунок для конкурса, хочешь посмотреть? — затараторил он. — А еще мадам Жири похвалила мой доклад про вулканы. А еще Льюис просил помочь с сайтом про Багмена, и я сделал для него оформление. А еще… — Показывай все, — улыбнулась Маринетт, потрепав сына по волосам, и Хьюго, довольно кивнув, еще раз крепко обнял ее и побежал в свою комнату раскладывать на кровати рисунки. Хьюго жил у дедушки вот уже четыре года, и лишь на выходных Маринетт и Адриан забирали его к себе. Это порождало множество слухов, в СМИ часто всплывали статейки с различными теориями, большая часть которых сводилась к тому, что младшего сына Маринетт не любила, а то и вовсе будто родила его не от Адриана. Ложь. Маринетт никогда не изменяла мужу. Хьюго, если не считать таких же темных, как у нее волос, был копией отца — тот же нос, та же улыбка, такие же зеленые глаза. И любила она его не меньше, чем Элис и Льюиса, ей становилось дико от одной только мысли, что можно любить кого-то из них меньше или сильней, потому что в ее груди, казалось, билось четыре сердца: по одному для детей и четвертое — для Адриана и родителей. Маринетт становилась счастливее, даже просто находясь рядом с детьми, а видеть их радостные лица и наблюдать за тем, как они растут, было для нее бесценным. Ей хотелось быть им опорой и поддержкой, делиться советом в нужную минуту и радоваться тому, как они учатся самостоятельно справляться с трудностями. И ей больно было осознавать, что столько счастливых совместных моментов проходят мимо из-за того, что пять дней в неделю Хьюго находится далеко от нее. Всем, кто спрашивал почему, они говорили, что у Хьюго талант, развить который полностью можно лишь под чутким руководством гениального деда. Даже Адриана она смогла убедить в этом, пусть он и не хотел отпускать Хьюго к Габриелю, с которым сам практически не общался. Настоящую причину знали только Маринетт, Тикки и Габриель, да быть может Натали, которую месье Агрест посвящал во многие тайны, даже чужие. Больше, чем быть рядом с сыном, Маринетт хотела его защитить. Ведь даже спустя двадцать лет она помнила тот леденящий ужас, который испытала, попав под чары Оракула. Когда темноволосый мальчик, которого она видела впервые в жизни, но про которого точно знала, что это ее сын, истекая кровью, умирал у нее на руках.