***
Маринетт откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Сердце учащенно билось, во рту пересохло, а тело пробивала мелкая дрожь. Чувство тревоги не давало покоя, неизвестность пугала, подсознание безжалостно нашептывало о худшем. Адриан куда-то пропал. Они виделись всего три часа назад: Маринетт закончила дела на работе пораньше и, собираясь домой, пообещала ему испечь шарлотку. Уже дома, наткнувшись на апельсиновый джем в холодильнике, она отправила мужу сообщение с вопросом, не хочет ли он вместо шарлотки бисквитный рулет, но Адриан на него не ответил, и Маринетт решила позвонить. Телефон был недоступен, казалось бы, зачем беспокоиться, вдруг пошел на важную встречу и отключил, чтобы не отвлекали… но дурное предчувствие заставило позвонить на рабочий, а секретарь сообщила, что Адриан ушел из офиса почти сразу же после нее. В груди давило. Маринетт не знала, что делать. Хорошо, если она накручивала себя из-за пустяка, но что, если случилось что-то плохое? Вдруг Адриан попал в аварию? Или его стукнули по голове, обокрали и скинули в какую-то канаву? Вдруг похитили, чтобы требовать выкупа у месье Агреста? Вдруг… Услышав, как открывается входная дверь, Маринетт подскочила на диване, словно ее ударило током. — Я дома! — раздался голос Льюиса, и сжавшееся сердце пропустило удар. — Привет, мам. А Элис и папа уже вернулись? Маринетт покачала головой. — Элис на тренировке, а до Адриана… я не могу дозвониться. Он не связывался с тобой? — Работает, наверное, — пожал плечами сын, и Маринетт поймала себя на мысли, что ей бы не помешала хотя бы крупица его спокойствия. — Слушай, тут произошло кое-что… я хотел бы поговорить, пока никого нет. — Маринетт, это очень важно, — подтвердила Тикки, вылетев из кармана Льюиса, и, окинув ее взглядом, добавила: — А за Адриана не беспокойся, я уверена, с ним все в порядке.***
Рассказанное Льюисом не укладывалось у нее в голове. Она познакомилась с мастером Фу, когда ей было тринадцать, последний раз видела его лет пять назад, и в тот день он выглядел так, словно ничуть не изменился. Ему было уже две сотни лет, — никакой здоровый образ жизни не поможет столько прожить, — и Маринетт уже уверилась, что все дело в магии Камней Чудес и даже готова была считать Хранителя таким же бессмертным и вечным, как квами… и вот его больше нет. И умер он не своей смертью — его убили. Разве могло быть что-то хуже? Могло. Если Кот прав и убийце была нужна шкатулка, ведь… — Перед тем, как я ушла в отставку… мастер Фу передал шкатулку мне, — опустив голову на сложенные в замок руки, призналась Маринетт. …ведь если бы убийца знал, что Камней у мастера нет, то он остался бы жив. Маринетт закусила губу и крепко зажмурилась, чтобы сдержать подступавшие слезы. Именно мастер двадцать лет назад настоял на том, чтобы она забрала шкатулку и стала новым Хранителем (и потому убедил ее не раскрывать Коту Нуару свою личность, чтобы обезопасить Камни Чудес, хотя она собиралась снять маску перед уходом с поста). Она знала, что не виновата в его смерти, но невольно думала, что все могло бы быть иначе, объяви Ледибаг перед отставкой в СМИ, что уходит и забирает с собой все Камни Чудес. — Т… то есть остальные Камни Чудес у тебя? — удивился Льюис и заозирался по сторонам, словно пытался сообразить, где его мама могла держать еще один тайник. — Не дома, но в надежном месте, — вздохнула Маринетт, усилием воли взяв себя в руки. — Передай Нуару, что о них он может не волноваться. Но у мастера Фу остались браслет Черепахи и книга, которую мы забрали у Бражника. Льюис открыл было рот, чтобы что-то спросить, но Тикки спешно куда-то спряталась, а в гостиную зашел Адриан. Живой, здоровый и невредимый. Что ж, пусть на душе тяжелым камнем висело сожаление о смерти мастера Фу, хотя бы о муже уже можно было не беспокоиться. — Я не могла до тебя дозвониться, — сказала Маринетт, когда Адриан, потрепав Льюиса по голове, потянулся к ней за приветственным поцелуем. — На совещании был, — глазом не моргнув, ответил супруг, а в голове эхом прозвучали слова его секретаря: «Месье Агрест ушел домой почти сразу же после вас».***
— У тети Эллы снова будут близнецы, а тетя Нора вчера жаловалась маме, что скоро в третий раз станет бабушкой, — обреченно пробормотал Леон, положив голову на парту. — Серьезно, мне кажется, что через сто двадцать пять лет весь Париж будут населять только потомки женской линии семьи Сезер, а всех остальных просто вытеснит из-за нехватки места. — Вот бы нас с Элен вытеснило на какой-нибудь необитаемый остров, — мечтательно вздохнул Льюис, а перед глазами снова всплыло, как он вчера ее спас. Черт возьми, как же сильно хотелось похвастаться перед кем-то! Перед сном он все уши прожужжал об этом Тикки, но ему было мало. Говорить с мамой об Элен после того, как сообщил ей о смерти старого знакомого… было как минимум нетактично. Рассказать кому-то еще было нельзя. Оставалось лишь надеяться, что Элен, придя в лицей, сама расскажет одноклассникам о доблестном Багмене, чтобы все могли обсудить его крутость, а Льюис — воспользоваться поводом и узнать, что она думает о его второй личности. Элен пришла за пару минут до урока. Льюис предвкушающе закусил губу и навострил уши. Сев рядом с его сестрой, Элен принялась обсуждать грядущие соревнования по фехтованию. Льюис разочарованно выдохнул, но утешил себя мыслью, что урок скоро начнется, и возможно, Элен приберегла свой рассказ до следующей перемены. Вот только до конца дня она так ни разу и не упомянула Багмена.***
Когда Багмен пришел на место встречи, Кот Нуар снова ждал его там. Он был еще мрачнее, чем вчера, и Багмен поспешил его успокоить, рассказав все, что узнал от матери. — Ну… Камень Черепахи ведь не так страшно, как вся шкатулка сразу, верно? — подвел итог молодой герой и растерянно почесал затылок. — Но и он может натворить достаточно бед, — покачал головой Кот. — К тому же мы не знаем, были ли у убийцы другие Камни, и то, что книга в его руках… это опасно. — А это мог быть вернувшийся Бражник? — Багмен сам удивился, как эта мысль не пришла ему в голову еще вчера. — Или Маюра? Сухое «нет» означало, что эту версию Нуар уже давным-давно рассмотрел и отсеял. Что ж, Багмен хотя бы пытался. Впрочем, после того, как вчера Кот назвал его напарником и сказал, что это их общее дело, он чувствовал некое воодушевление и верил, что еще сможет помочь чем-то существенным. Увы, на сегодня его помощь Нуару больше не требовалась. — Патруль на тебе, я должен проверить пару мышей. Отцепив с пояса жезл, он махнул рукой, развернулся на пятках и собрался было уйти по «кошачьим делам», но безапелляционное «Я с тобой!» заставило его остановиться. Глаза Багмена горели желанием действовать. Любопытство бурлило в крови и не собиралось утихать, пока ему не станет известно, что такого секретного и важного наставник не торопился ему рассказывать. Он пылал решимостью, готовностью пойти за Котом, даже если тот попытается его прогнать… Он был сыном своей матери, и у него точно так же порой отказывали ограничители и тормоза. Нуар вздохнул, то ли по виду напарника поняв, что с ним бессмысленно спорить, то ли вспомнив, что такой же упрямой была его мать, и снова махнул рукой. На сей раз не на прощание, а приглашая следовать за собой. Багмен четырежды спрашивал, куда они направляются. Сначала Кот вновь пошутил про мышей, дважды он ответил «на месте узнаешь», а на четвертый вопрос — промолчал. И чем дольше они шли по крышам, тем больше напрягался Нуар и тем мрачнее становился. Словно внутри него шла какая-то напряженная борьба. Будто он сам не хотел идти туда, куда вел Багмена, и в любой момент готов был развернуться в обратную сторону, если бы не чертов геройский долг. «Как папа к дедушке», — невольно поймал себя на мысли юный герой и с удивлением осознал, что они и впрямь направляются к особняку Габриеля Агреста. Багмен потряс головой. Наверняка просто дом стоит на условной середине маршрута, а им надо дальше, куда-нибудь в сторону Эйфелевой башни… Вот только запрыгнув на забор, Нуар указал жестом на открытое окно, через которое тотчас же бесшумно проник в дом. Багмен покорно последовал внутрь за ним. Стук сердца отдавался в ушах. В голове роилось множество мыслей, начиная от того, что они здесь делают, и заканчивая тем, что дедушке точно не понравится тайное проникновение. И словно в подтверждение этому с лестницы раздался холодный и властный голос: — Что, месье Нуар, вы решили, что одного надзирателя мне мало, теперь и ученика собираетесь приобщить? Багмен растерянно и извинительно улыбнулся, мысленно перебирая в голове, чем можно сгладить повисшее напряжение, и пытаясь понять, при чем тут вообще какие-то надзиратели. Кот Нуар, сжав правую руку в кулак, левой указал на хозяина дома и произнес: — Знакомься: Габриель Агрест, бывший Бражник.