Цена власти

1021965 год с создания Единого королевства, 281 луна до первого путешествия Артура Бигантолла.       Урдалак услышал сигнал сбора на площади Ткачей, прямо посреди очередной речи. Отпустив короткую шутку, он по привычке широким жестом бросил в толпу горсть мелких монет и направился к собственному особняку за снаряжением.       Род Беркалиона считался достаточно древним — одним из первых знатных родов, основатель которого сражался плечом к плечу с самим Аталфиром, что было для Урдалака, старшего сына в семье, большим поводом для гордости. Многие из тех, кто наследовал титул, подобно основателю, могли пожертвовать собственными интересами и даже жизнью ради спасения многих, независимо от их происхождения и положения.       Впрочем, нынешний наследник рода не отличался подобными качествами, по крайней мере, он сам так думал, прекрасно осознавая, что все эти речи, все эти раздачи денег и припасов и прочие проявления щедрости были не более чем продуманными ходами в политической игре. Когда Урдалак, подвыпив, говорил, что собирается занять трон, он не лгал, будучи абсолютно уверенным в собственном успехе. А сражение за столицу Первого королевства стало для него всего лишь ещё одной ступенькой на пути к престолу.       Доспехи, оружие да и вообще всё снаряжение Урдалака отличалось особой даже для знати чистотой и гладкой полировкой: практически любой металлический элемент можно было использовать в качестве нечёткого, нередко кривого, но зеркала, всё всегда выглядело как новенькое, и полководец этим гордился. Чистил, впрочем, не Урдалак, а его пажи и слуги, коих благодаря богатству и знатности дома Беркалиона было предостаточно.       Быстро облачившись в дорогие, щедро украшенные и гладко отполированные полулаты, накинув синий плащ с гербом своего дома и уперев в наплечник двуручный меч, более всего похожий на клеймор, молодой военачальник выдвинулся к месту битвы. Другого оружия полководец не взял, твёрдо уверенный, что одного только меча хватит.       Несмотря на большую страсть к пирам и гуляньям, Урдалак был и неплохим полководцем. В годы обучения при королевском дворе юный лорд достиг наибольших успехов в военном деле и фехтовании полуторными и двуручными мечами, где превосходил абсолютно всех. Прочее будущий претендент на престол усваивал урывками, но отнюдь не из-за недостатка ума: этот ученик попросту считал всё остальное совершенно ненужным.       Это было видно и на плане: стрелки и камнемёты располагались в безопасных местах так, чтобы не возникало «мёртвых зон», численность пехотинцев на каждой улице Урдалак определил с учётом подготовки бойцов и ширины проходов, а немногочисленных тяжёлых всадников поставил во фланги, чтобы, заманив значительные силы варваров в ловушку на площади перед воротами, отрезать обратный путь молниеносным ударом во фланги и уже затем добить окружённых, после чего перегруппироваться, воспользовавшись сумятицей в рядах противника, и занять оборону непосредственно у ворот. Но самое важное — всё войско стояло достаточно компактно, чтобы гарантированно услышать речь своего командира.       Телохранители нагнали Урдалака довольно быстро, благо прибыли верхом, однако военачальник, которого им следовало сопровождать, спокойно топал пешком до места назначения, приветственно махая прохожим свободной рукой. Предложение одного из гвардейцев сесть на муравья ожидаемо прошло мимо ушей адресата.       Прибыв на позицию примерно в одно время с городской стражей, Урдалак беглым взглядом оглядел место предстоящего сражения.        — Шестая сотня каэхир, что за дух Небытия вас туда завёл? — громко командовал молодой полководец, — вам же было точно сказано, на левофланговый двадцать шагов справа от амбара на корнях, а не двести! Всадники, прочь из строя пехоты, ваши места в резерве!       Пока Урдалак разбирался с небольшим хаосом в своих порядках, эгменахоры уже выдвинулись из своего лагеря и подходили к воротам. Понимая, что времени всё меньше, полководец в последний раз проверил, всё ли идёт как следует, и приступил к самой приятной для него части — речи перед битвой.        — Воины! На днях разведчики доложили мне, что дикарями под стенами столицы командует их самый опытный, самый могучий и самый коварный военачальник, тот, кто возглавляет всё вторжение. Но это хорошая новость, ибо он наверняка везёт с собой огромные богатства, награбленные в прежних завоеваниях, а смерть одного только этого дикаря заставит всю его империю стремительно развалиться. Если вы думаете, что для победы нужно одолеть всю орду, и считаете это неимоверно трудным, то вы ошибаетесь. Вам нужно убить всего одного варвара, чтобы закончить войну. И я нисколько не сомневаюсь в том, что у вас…       Последовал мощный глухой удар тарана, но городским воротам, заглушивший слова Урдалака. Тихо ругнувшись, молодой полководец попробовал снова:        — И я не сомневаюсь в том, что у… — его снова прервал глухой удар, — что вы справитесь с этой…       Таран дикарей опять врезался в ворота, перебив Урдалака.        — Может, кто-нибудь избавит меня от этого тарана? — пропустив следующий звук удара, военачальник продолжил. — Выльет им на головы кипяток, забросает камнями и всё такое…       Следующий удар тарана пробил в воротах небольшую дыру, из которой уже полетели первые стрелы и дротики. Всем было понятно, что уже совсем скоро дикари прорвутся.        — Короче, к бою, а трофеи поделим потом! — довольно кратко завершил Урдалак свою речь, делая несколько шагов назад, чтобы его не смело первым ударом эгменахоров.       Дикари между тем наконец пробили ворота и хлынули на площадь бесконечным серым потоком. Облачённые в некачественные кольчуги или хитиновые доспехи и вооружённые довольно примитивными по сравнению со снаряжением Первого королевства дубинами, топорами, тесаками и копьями, они не представляли серьёзной угрозы ни для Урдалака, ни для какого-нибудь из воинов королевской армии. Каждый удар полководца Первого королевства разил врагов наповал, крушил их щиты и доспехи без особых трудностей, стрелы отскакивали от качественной брони, оставляя лишь едва заметный след на месте попадания; попытки дикарей попасть в зазоры между пластинами также ни к чему не привели. В глазах своих воинов полководец Первого королевства казался неуязвимым.       После первых залпов лучников, баллист и катапульт, заметно проредивших силы варваров перед воротами, толпа дикарей уже не была такой плотной, кое-где даже появилось небольшое пространство для манёвра.       Хотя Урдалак и выглядел непобедимым в глазах гарнизона, он прекрасно понимал, что битвы выигрываются армиями, а варвары смогут найти управу и на него самого. Так и оказалось: военачальник заметил весьма крепкого дикаря с огромной тяжёлой дубиной, который направлялся в его сторону.       «Вот этот может быть опасен, — заметил для себя юный лорд, — надо бы поскорее с ним расправиться.»       Издав громкий боевой клич, Урдалак рванул прямо на громилу, однако здоровяк, воспользовавшись тем, что дубина была несколько длиннее, ударил на упреждение и сбил полководца Первого королевства с ног.       Несмотря на боль и затуманенное сознание, возможности просто лежать на мостовой у Урдалака не было, и военачальник это прекрасно понимал. Собрав всю свою волю в кулак, он заставил себя опомниться и не обращать внимание на последствия. Это спасло полководцу жизнь: громила уже замахивался для нового удара, и какие-то доли секунды отделяли вовремя перекатившегося в сторону минипута от гибели.       Варвар сразу же нанёс ещё один удар, и полководец вновь едва успел увернуться, затем снова, и снова, но на четвёртый раз, перекатываясь от очередного удара, Урдалак не успел утащить свой меч из области поражения. Военачальник минипутов понимал, что если он не разожмёт руку, то сила удара будет достаточной, чтобы как минимум вывихнуть кисть, а то и сломать несколько костей. Время словно замедлило свой бег, мгновение казалось вечностью…       Урдалак едва успел отпустить эфес и отдёрнуть руку… От сокрушительного удара стальной меч раскололся надвое словно лучина. Посмотрев на своего безоружного врага с победоносным видом, громила приготовился нанести решающий удар.        — Ты труп, — с сильным акцентом объявил варвар, — нет оружия, нет опасности. Ты труп.        — Посмотри направо, дубина! — бросил ему Урдалак, поднимая обломок меча.        — Знаю я этот трюк, меня не проведёшь!        — Ты сам так решил, — иронично заметил молодой полководец, резко швыряя обломок подобно дротику. Клинок угодил точно в глаз, и дикарь с хрипом рухнул замертво.       Быстро подбежавшие к Урдалаку воины Первого королевства оттащили его назад и помогли встать на ноги. Полководца слегка мотало из стороны в сторону, однако он по-прежнему ясно видел происходящее.        — Подайте всадникам сигнал о начале атаки, — приказал Урдалак, — я за новым оружием.        — Вы уходите, сир? — удивлённо и несколько разочарованно спросил его один из воинов, — может, возьмёте один из наших мечей, зачем идти к особняку?        — Я говорю про особое оружие, воин, — кратко ответил ему Урдалак, уходя прочь. На это время он оставлял поле битвы в достаточно неплохом состоянии, и ничто не должно было испортить сложившуюся ситуацию.       Урдалак был твёрдо уверен — настало время пустить в ход могучее оружие древних дней, и это сделает именно он. Игнорируя все традиции, все торжественные церемонии, напутствия и речи — молодой предводитель был абсолютно уверен в своём успехе.       Наконец, перед ним предстала практически пустая дворцовая площадь с легендарным Камнем Мудрецов и заключённым в нём артефактом — Мечом Власти. Оставалось сделать всего несколько шагов и протянуть руку…        — Я чист сердцем, — обращаясь скорее к себе, чем к кому бы то ни было, произнёс Урдалак, медленно подходя к камню и хватаясь за рукоять меча Аталфира…       Артефакт не сдвинулся с места. Урдалак попробовал вытащить его двумя руками — безрезультатно. За гарду, расшатывая, опираясь ногой на камень, — никакого толку. Полководец даже попробовал сбить Меч Власти ударом плеча с разбега, но при столкновении только отлетел от него прочь словно от гранитной стены. Упорства хватило на пятнадцать попыток, но все они оказались тщетны.        Разворачиваясь обратно к воротам, Урдалак напоследок со всей силы пнул проклятый булыжник и уже собрался пойти к воротам, как услышал чей-то шёпот, множественным эхом проносящийся в ушах:        — Ты ищешь способ получить артефакт? Желание спасти свой народ привело тебя сюда в поисках силы? Позволь мне помочь тебе, Урдалак из рода Беркалиона.        — А ты ещё кто такой? — удивлённо спросил принц, оглядываясь вокруг. Никто на площади в этот момент даже и не думал с ним беседовать.        — Ещё задолго до появления вашего народа и ваших богов я был властителем величайшей империи из всех, что знал мир, и поныне возглавляю её самых могущественных представителей. Я вижу многое и чувствую многое. За определённую плату я исполняю некоторые желания, и несу всем мир, достаток и избавление от старости.        — Уклончиво, но вполне понятно, — заметил принц, — моё желание можешь исполнить?        — Даже несколько, Урдалак из рода Беркалиона. Я помогу тебе обрести власть не только над Первым королевством, но и над всеми, даже Верхними землями, Солнцем, Луной. Всё это может принадлежать тебе.        — А какова цена? — юный военачальник задал следующий вопрос.        — Каждый платит по-своему, — существо по-прежнему говорило загадками, — но мне не нужны ни земля, ни золото, ни каменья, ни лучшие изделия ваших мастеров.        — Звучит заманчиво, — прокомментировал эти слова Урдалак, — тогда вот мой первый вопрос: как достать из камня эту штуковину?        — Среди множества рун на камне есть одна, особенная. Она выглядит как круг, на который сверху наложена прямая линия. Пни её ногой, и тогда у тебя будет несколько секунд, чтобы извлечь артефакт.       Обойдя камень по кругу, Урдалак наконец нашёл то, что искал. Уже после пинка полководец заметил, как Меч Власти слегка наклонился вперёд. Не мешкая, самопровозглашённый Избранный спокойно вытащил артефакт, без какого-либо яркого света или громких звуков. Горожане заметили необычный полуторник на поясе дворянина, только когда тот уже возвращался обратно.       «Похоже, от такого союза может быть толк», — заметил Урдалак, вставляя меч в железное кольцо на поясе.       Между тем сражение, пущенное на самотёк, приобретало крутой оборот. Среди защитников поползли слухи, что полководец бросил их, ибо в этой битве невозможно победить. Ряды пехоты в узких улочках дрогнули; чтобы опрокинуть их, варварам было бы достаточно только слегка усилить натиск.       Именно в этот момент, высоко держа над головой Меч Власти, объявился Урдалак. Медленно и величественно шёл он к переднему краю битвы сквозь ряды пропускающей его вперёд королевской пехоты.        — Избранный с нами! Избранный с нами! — Тут и там слышалось среди защитников столицы, и эти три слова распространялись со скоростью лесного пожара, вновь вселяя в сердца надежду. Любой приказ, отданный Урдалаком, был бы исполнен беспрекословно.        — В атаку! Вытесним их в туннели! — объявил избранный, ускоряя шаг и занося меч для удара по варварам.       Острота меча оказалась невероятной: он проходил сквозь любые доспехи, словно через воздух, без труда разрезая всё, что встречалось на пути. При этом заблокированные удары не оставляли на полуторнике даже царапины, а импульс попросту не чувствовался, словно сам клинок поглощал всю энергию. При этом артефакт ещё и оказался неимоверно лёгким даже для меча, что превратило и без того искусного в фехтовании полководца практически в полубога.       Эгменахоры, почувствовав возросшую силу и стократно укрепившийся дух гарнизона, сами начали подумывать об отходе, и когда тяжёлые всадники вновь врезались в их ряды, началось тотальное бегство варваров с поля боя. Бросая оружие и припасы, дикари мчались прочь, лишь бы оказаться подальше от ужасного врага с могучим оружием.       Защитники города гнали отступающих довольно долго, пока немногие уцелевшие эгменахоры не скрылись из виду. И несмотря на то, что северные ворота однозначно были направлением главного удара, предводителя варваров Урдалак так и не увидел.        — Самый опасный дикарь ещё жив, но зато трофеев у нас навалом, — прокомментировал полководец Первого королевства результаты битвы, — теперь возвращаемся и считаем потери.       За то время, пока Урдалак преследовал варваров, в остальных частях города воины также добились успеха: эгменахоры нигде не смогли прорваться дальше ворот. В битве полегла примерно половина гарнизона, причём внушительная часть потерь пришлась на ополчение и городскую стражу, а королевская гвардия практически не пострадала.       Когда полководцы возвращались на дворцовую площадь, заранее определённую как место сбора после штурма, Сихфрат и Миро поняли, что слух о явлении Избранного был не просто слухом: Меча Власти в камне не было.        — Кто же этот избранный, сумевший освободить оружие первого Великого короля из каменного плена? — Вопросил Тарсирион, выходя на площадь в сопровождении отряда гвардейцев, — есть ли он среди вас, или же это кто-то из наших воинов? Я желаю знать его имя.        — Это я, Ваше Величество, Урдалак из дома Беркалиона, — громко объявил Урдалак, выходя вперёд и демонстрируя толпе Меч Власти. По площади пронёсся удивлённый возглас, но более всех был ошарашен именно Сихфрат. Из всех возможных кандидатов именно этот лорд менее всего подходил на роль избранного и преемника Аталфира.        — Для меня и для всех нас честь — стоять рядом с тем, кого сами боги избрали для спасения свободных народов минипутов. Вы чисты сердцем и достойны повести наши войска в новые битвы. Судьба нашего королевства зависит от вас, кронпринц Урдалак.        — ЧТО?! — воскликнул Сихфрат, выскакивая вперёд. Такого поворота событий он точно не ожидал.