Саванна-централ, юго-восток, окрестности Зелёных Склонов
18:45
— Знаешь, Джек, — начала говорить напарник, сквозь наушники прерывая фоновый шум. — Ведь ты мне всё ещё должен, — голос её звучал мелодично и мягко, когда как заглядывающие в иллюминатор, близившиеся к закату багряные лучи солнца с силой озаряли и без того идеальное, сиявшее доброй улыбкой лицо. — Тогда позволь же мне возвратить должок, — откинувшись на спинку, двусторонне произнёс я. — Уверен, я смогу исправить ситуацию. — Не сомневаюсь, ты всё ещё помнишь сказанные тобой недавно слова, Джек, — с ещё большей загадочностью сказала Уолкер. — Всё это ведь не пустое, верно? — Порой мечтам, казалось бы, не суждено сбываться, — фраза, прозвучавшая выше, моменталом собрала останки того самого недавнего разговора. — Не знаю, что насчёт тебя, но Портанова — мой родной дом — место, где я родился и вырос. И потому сейчас меня с ним мало что связывает, — тем часом тяжёлые воспоминания белой пеленой окутали рассудок, а ярко-голубые глаза заметно потускнели. — Но почему именно так? — несколько обеспокоенно поинтересовалась Уолккер. — Что тебе помешало жить дальше? — Что, по-твоему, означает семья, Скай? — вопросил я, тяжело вздыхая. — Она была для меня всем. Мой отец был для меня всем. Он воспитал меня и вырастил, несмотря ни на что. — Что произошло? — в тот миг глаза собеседницы округлились, а в голосе её отчётливо слышалась нотка горечи. — Мою маму звали Мардж. Она умерла ещё при родах, — чрез силу начал говорить я. — После случившегося сразу же позаботились об опекунстве, но, как известно, ещё не так давно в городе произошёл резкий скачок преступности, потому мы не были в состоянии с ним бороться. — И где же он сейчас, Джек? — осторожно вопросила та, замерев в ожидании. — Мне было семнадцать, когда он умер, — мгновение, и дыхание напарницы дрогнуло. — Полиция нашла его тело в квартале от моего дома. Увы, такова была цена непогашенного кредита. — Но… — не успело пройти и двух секунд, как фраза со стороны Уолкер была мигом продолжена: — Искать не стали, а брать в тот момент с меня было просто нечего, а города, как правило, хорошо учат выживанию. — Судьбы не вечны, Джек, — выдержав долгую пауза, проронила лисица, ласково обхватив мою руку. — Всё это изменчиво. — Изменчиво. С тобой, — кровь кипела, а сердца наши тем часом учащённо бились, но привычный и ненавязчивый голос того же пилота оборвал немой диалог: — Итак, мы почти на месте. Агенты Сэвидж, Уолкер, прошу… — увы, живым манером сотрясшая воздушное судно жаркая, ярко-оранжевая вспышка в мгновение ока того обрубила, и уже в следующую секунду вертолёт, сбивая деревья и всюду врезаясь, стремглав полетел вниз.***
Помутнение, боль, отголосками отдающаяся по всему телу, настойчивый, застрявший в голове навязчивый писк — всё это, в конце концов, знаменовало окончательный приход в сознание, понемногу начинающее рисовать всё более чёткие образы и картинки окружения. — Чёрт… вот же дьявол, — увы, как вскоре выяснилось, рефлекторно пристёгнутый ремень безопасности лишь отчасти выполнил задачу, потому как слетевшие со своих мест крепления в результате крушения тотчас разлетелись, тем самым обеспечив нам обоим отнюдь не мягкую посадку. Минута-другая, но все попытки подняться по-прежнему не увенчались каким-либо успехом, оставляя за собой бешеный ритм колотящегося сердца и всё сильнее распространяющуюся по телу жгучую режущую боль. Тревога, страх, отчаяние неумолимо нарастали, когда как всюду господствующие, лижущие почерневший от нагрева карбон языки пламени только усугубляли ситуацию. Но даже весь этот ад и разруха вскоре оказались ничем — пустым местом, стоило только сокровенным страхам проникнуть в разум: — Скай! — близкое, подобное недурному стимулу имя окончательно привело в чувства, потому, с силой превозмогая все вышеупомянутые ощущения, я, с явным трудом убрав с себя мелкие обломки, наконец поднялся, убедившись, что скелет всё же чудом находился в целости. — О, Боже! — не прошло и секунды, как ноги, едва прихрамывая, понеслись вперёд. — Скай! Уолкер, милая, ты слышишь меня? — представшая пред глазами картина отнюдь не радовала: лежавшее поодаль, середь обломков, казалось бы, бездыханное тело не стремилось подавать признаков жизни, в то время как правое плечо её знатно было усыпано кровоточащими ссадинами. — Нет-нет, так нельзя! — вновь выпалил я сквозь наворачивающиеся слёзы, а уже в следующую секунду руки мои, опустившись той на грудную клетку, с силой продавили её вниз. — Слышишь, не оставляй меня! Минута-другая, и непрямой массаж уже сумел набрать желанный, по-прежнему не увенчавшийся успехом ритм, а движимые истинным страхом разум и тело в тот момент были попросту неподвластны. — Мы ещё не закончили, не смей умирать! — меж делом руки уже в полной мере затекли, оставляя за собой лишь реки неудач и подступающей к горлу горькой безысходности. — Ну же, давай! — толчок, второй, третий — реакции нет. Толчок, второй — реакции нет, толчок — реакции нет. Время невыносимо тянулось вперёд, как раз в тот момент, когда усталость в полной мере сковала предплечье, а захлестнувшая следом бешеная волна отчаяния и искреннего горя окончательно меня подкосила. — Прошу… тебя… — шепнув, обессилено проронил я, и, припав на грудь напарницы, взревел подобно ребёнку. Пространство, понимание и осязание его тем часом перестали существовать, когда как подбирающийся понемногу жар, тишина и завывающий в кронах деревьев шальной ветер были единственными спутниками — спутниками, к счастью, мгновенно растворившиеся вследствие внезапно оборвавшего тишь кашля. — Скай?! — чуть промедлив, отпрянув, выпалил я, не в силах сокрыть изливающуюся радость. — Господи, лисёнок!!! — между тем одышка с её стороны спала, потому та, резко повернувшись на бок, вновь зашлась рефлекторными приступами перхоты. — Уолкер, слышишь, посмотри на меня, посмотри! — слова непрерывным потоком срывались с уст, а слёзы (на сей раз — радости) лишь сильнее выступали на глаза, пока наконец не были прерваны настолько долгожданными, заветными словами: — Какой, однако, ты слюнявый, Сэвидж, — чуть приподнявшись, вполголоса молвила лисица, заключив меня в объятья, — Странно, что этим и ты мне нравишься. — Мне казалось, я потерял тебя, — уже более спокойно прошептал я, ощущая на себе нежное поглаживание её пальцев. — Прости, — c минуту-другую в воздухе вновь воцарилась тишина, когда как Уолкер, умиляясь слабостью и держа на руках пушистый комочек, наконец-то продолжила: — Помни, что я не отпущу тебя, Джек, — в тот миг голос партнёра переменился, а вся та, присущая тембру мягкость словно испарилась. — Мы с тобой живы. Потому и закончим дело.***
С каждой минутой сумрак сгущался, тем самым всё больше знаменуя о скором приближении темноты: густая, раскинувшаяся на километры лесная чаща неустанно чернела, когда как в свете гаснувшего пламени кроны и ветви сияли задорным изумрудно-зелёным. — Итак, наш план? — возникший с моей стороны вопрос оказался весьма уместен. — Наша с тобой цель находится в трёх милях к юго-востоку, — проговорила Скай, устремляя взгляд мне через плечо. — Похоже, наш Браун не из робких. Он заранее знал, что за ним идут. — Мне жаль, но наш пилот погиб, Скай, — несколько сухо подытожил я, повторно осмотрев покоробленный, валяющийся поодаль вертолёт. — Ты же знаешь, это, так или иначе, наложит отпечаток. — Спешу сообщить, что не задумываюсь об этом, Джек, — твёрдо отозвалась напарник, передёрнув затвор лежавшего в её кобуре пистолета. — Вдобавок это мало кого будет заботить, — по окончании реплики, не теряя ни секунды, та, развернувшись, бодро двинулась вперёд. — Что же, тогда устроим пикник, — не прошло и секунды, как я тотчас рванул следом.19:12
Шаг-другой, мгновение, но главенствующее кругом спокойствие по-прежнему было непрерывным, когда как сопровождающиеся лёгким ветром хруст и шелест моменталом разносились по округе, оставляя за собой лишь еле слышимые отголоски. Время шло, потому, в силу приобретённого опыта и порой болезненных наставлений, живо жали о себе знать: двигаясь чётко и не менее слаженно, мы, насторожившись, держа пред собой оружие, стоя обок друг от друга, не спеша двигались вперёд, увы, не примечая ни движений, ни намёков на угрозу. — Однако, ты хитёр, Тони, — полушёпотом проговорил я, окидывая взглядом окрестности. — Было бы интересно узнать… — одначе в ту же секунду фраза тотчас была обрублена резким криком напарницы: — НЕ БОЛТАЙ, ЛОЖИСЬ!!! — краткий миг, и в спину ударил сильный, резко откинувший в сторону толчок, как раз в тот момент, когда над головами живым манером просвистели несколько пуль, сопровождающихся громогласными хлопками. — Чёрт, это ведь и вправду впечатляет, — обстановка мигом накалилась, и ноги в кратчайшие сроки унесли меня прочь, к укрытию. — Скажи, что это может значить? — увы, прозвучавшая в голосе малая нотка лукавства, так или иначе, заставила ту взбелениться: — ЗАТКНИСЬ И СТРЕЛЯЙ!!! — в попытках перекричать непрекращающиеся залпы, едва высунувшись из-за дерева, выпалила Скай, услышав в ответ игривую усмешку. Время шло, а перестрелка, становясь только веселее, упорно набирала обороты, когда как вражеские орды сыпались со всех сторон, подобно граду. Сидевшее в руках оружие как всегда было беспрекословным и с каждой секундой без промашек даровало солдатикам билет в мир забвений и вездесущего конца. — Скай, осторожно!!! — но едва очередной недруг направил ствол в сторону напарницы, как оказавшийся у меня в руке метательный клинок пулей полетел вперёд, в мгновение ока пробив тому артерию. — Неплохо, — на выдохе взговорила лисица, после, отвесив с разворота оплеуху, тотчас застрелила наёмника, при этом присвоив нож себе. Обойма за обоймой, пуля за пулей, но оружие, как и идеи, понемногу пустея, загоняли в тупик, когда как оставшиеся в живых оппоненты упорно держали позиции. — Чёрт! — очередное укрытие, и голос напарницы отчётливо заиграл малой долей досады. — И что теперь, есть идеи? — Нет, — твёрдо проговорил я в ответ, стараясь перебороть всё тот же посторонний шум. — Боюсь, у нас плохи дела, лисёнок, — патроны не вечны, — секунда-две, как та по окончании реплики моментально залилась нервным смехом: — Забавно, казалось бы, что… — увы, помимо пустеющих обойм, новая, более серьёзная напасть не заставила себя долго ждать: затаившийся среди деревьев, находившийся поодаль очередной подручный, устремив в нашу сторону немигающий взгляд, присел на колено и, вооружившись базукой, немедля спустил курок. — ЛОЖИСЬ!!! — миг, и мы оба живым манером, с силой бросились в стороны, как раз, когда снаряд, достигнув цели, с лёгкостью снёс многолетнее дерево, которое с треском рухнуло на землю. — Помнится, ты говорила про идеи? — очередная, сорвавшаяся с моих уст фраза моменталом заставила Уолкер изумиться: — Что?! — вскрикнула напарник, когда брови её всё ещё ползли вверх. — Прикрой меня, — не прошло и секунды, как я, бросив гранату в сторону врага, рванул к ещё большим неприятностям. Выстрелы непрекращающимся потоком свистели над головой, когда как взрыв лимонки тем часом с жутким рокотом разнёсся по округе. Шаг за шагом земля, уходя из-под ног, трещала, казалось бы, направляя и ускоряя лишь сильнее, а бешеный ритм колотящегося, стремящегося наружу сердца неумолимо кричал о близкой победе. Наконец! Мгновение, и очередной выстрел со стороны союзника окончательно и бесповоротно сбил противника с толку, тем самым дав отличную возможность закончить начатое: ловко уйдя от удара в перевороте, я, запрыгнув тому на шею, в полной мере контролировал ситуацию, потому находившееся в ненужных руках столь необходимое оружие мёртвым грузом валялось на земле. — Плохая идея, дружок, — напоследок произнёс я задыхавшемуся недругу. — Плохая идея, — через мгновение приставленный к виску ствол закончил дело. Счёт шёл буквально на секунды, потому, собственно, самое время пустить в ход лакомый кусочек: с усилием (в силу роста), в предвкушении водрузив гранатомёт на плечо, прицелившись, задорно произнёс: — До встречи на том свете! — с шипением вырвавшийся снаряд, разрезая воздух, полетел вперёд, а уже в следующую секунду, достигнув цели, с грохотом разорвался, напополам с пламенным столбом вздымая вверх ошмётки тел оставшихся и оставляя за собой вновь воцарившуюся вокруг относительную тишину. — Ну как, все целы? — игриво пролепетал я, приблизившись к вжавшейся в грунт напарнице. — Если выживем — я тебя убью! — тотчас рявкнула Уолкер, вскакивая на ноги, однако едва та замахнулась, как поодаль послышался шум уцелевшей рации: — Приём! Ответьте! — низкий, полный отчаяния и страха голос принадлежал лишь одному — Энтони Брауну. — Отряд зачистки, вы целы?! Вы убили их, ответьте?! — Здравствуй, Браун! — стоило устройству оказаться в ладони, как тембр моего голоса, сочетая саркастические нотки, посерьёзнел. — Знаешь, с кем говоришь? Уверяю, ты помнишь меня. — Нет, невозможно, этого не может… — однако тот мигом оказался прерван на полуслове: — О, может, Браун, — меж делом красная, упавшая на глаза пелена невольно обернула рассудок. — И валять дурака в твоём случае — не выход. — Послушай, уродец, оставь меня в покое, ты и понятия не имеешь, с кем связался! — невзирая на повышенный тон, голос оппонента предательски дрожал. — Боюсь, я не могу этого сделать, Тони, — пуще прежнего проговорил я, пройдя пару шагов. — Так уж вышло, что я не даю шанса тем, кто неоднократно пытался уничтожить меня и моих близких. — Ты не посмеешь! — нервно сглотнув, прошипел пантера. — Я иду за тобой, Браун! Моё лицо — последнее, что ты увидишь!***
В конце концов деревья знатно поредели, потому сквозь оставшуюся кущу наконец-то проступил уже давно сгустившийся по всей округе поздний вечер — вечер, при котором находившаяся в отдалении полоса городских красок неумолимо брезжила неповторимой красотой, а открывшиеся общему взору обширные пространства в полной мере обнажили столь желанную, казалось бы, недосягаемую цель. — Вот тебе и скромное пристанище, — роскошная, огороженная как металлической, так и живой изгородью, раскинувшаяся в нескольких ярдах усадьба воистину впечатляла габаритами, когда как находившиеся в поле зрения паркинг, прочее изящество и пышность живым манером подтверждали материальный и денежный статусы. — Заскочим на чай, как считаешь? — моментально продолжил я, и уже в следующий миг мы оба просочились внутрь. Гоняемый мелкую листву ветер, всеобъемлющая тишина и настежь распахнутые главные ворота — те самые, казалось, неотъемлемые части настолько драгой, представшей пред глазами картины, — кусочков пазла, неумолимо сообщающих о том, что основные, брошенные в нашу сторону силы, так или иначе, понапрасну исчерпали свой ресурс. Секунда-две, и каждый шаг эхом, с еле слышным шарканьем ударялся в стены, тем самым круто и упорно приближая лишь к одному — победному концу. — Ну что? — совершенно спокойно проговорил я, стоило нам обоим, взойдя на террасу, уткнуться в мощную дубовую дверь. — Вперёд, — не прошло и секунды, как мы, перезарядив оружие, с шумом вынесли преграду, но, едва миновав тамбур, тотчас напоролись на встречный, прилетевший со стороны вражеский огонь. — Чёрт! — к счастью, реакция и близлежащее, являющее собой стол укрытие моменталом сохранили жизни, и как раз тогда очередь выстрелов мигом сменилась уже знакомым, приевшимся голосом: — И зачем было всё так усложнять, агенты?! — голос пантеры, как ни странно, звучал до боли твёрдо. — Ввязываться туда, куда вам вовсе не стоило?! — Не усложняй ситуацию, Браун! — продолжила в ответ напарник. — Бежать некуда, но у тебя ещё есть шанс. — Нет! — выпалил тот, передёргивая затвор. — Этот бизнес был для меня всем! Но вам, ищейкам, вечно нужно всё испортить, верно?! — обстановка тем часом заметно накалялась, когда как преисполненный искренней злобой и желанием отмщения тон, увы, не сулил ничего хорошего. — Порабощение и пленение граждан — не бизнес, а… — одначе не успела та и закончить, как по ту сторону вновь послышалась режущая уши пальба, результат которой, к счастью, был неудачным. — Твой коллега-кролик — это Джек, верно? Ты мне тогда назвал имя? — очередная слетевшая с вражеских уст фраза механически заставила меня насторожиться. — Скажи, что есть, по-твоему, потеря? Каково так рано потерять семью и волочить это жалкое существование? — Нет… — в тот миг воспоминания о прошлом тяжёлыми осколками пронзили разум, когда как полная, сызнова воссозданная картина в одно мгновение навернула на глаза слёзы. — Нет-нет-нет! Ты чёртов ублюдок!!! — Признаться честно, до сих пор помню тот день, — с явным предвкушением взговорил тот. — Видел бы ты лицо своего отца, когда тот корчился при смерти! Последняя капля, и чаша терпения оказалась вконец переполненной: вмиг перескочив через край, я, нисколько не сомневаясь, открыл стрельбу в сторону врага, вместе с тем приметив, как первые две пули без промашки проломали тому на обеих руках пальцы, потому лежавшее на полу оружие и крики адской боли не заставили себя ждать. Понимание скорой кончины с каждой секундой всё сильнее дышало Брауну в спину, хотя бушующее в его крови страстное желание жить по-прежнему не намеревалось отступать, а выплеснувшийся адреналин рефлекторно, с явно тяжёлым шагом заставил двигаться в сторону ближайшей, однозначно ведущей в тупик двери. — Знаешь, в чём она права, Тони? — возникшая в тот миг плотоядная улыбка как-никак была вполне объяснима. — Тебе и впрямь не спрятаться! — хотя едва я успел сделать шаг, как Уолкер, схватив за плечо, остановила: — Джек! Не надо, — пауза, но нарисовавшаяся со стороны спутницы открытая нота тревоги, так или иначе, миновала рассудок. — И не думай мне мешать, Скай. Он должен умереть, — миг, и я, резко отстранившись, твёрдым шагом двинулся по лестнице.***
События и время шли своим чередом, потому, как и ожидалось, тщетных попыток преследований никто не намеревался предпринимать, вследствие чего, взбежав наверх, я, горя желанием покончить со всем этим, замерев и затаив дыхание, слушал напополам со стуком сердца настолько желанный и разоблачающий стон поражения и всё той же боли. — Что же, предлагаю тебе сыграть в игру, Тони, — неторопливым и спокойным тоном начал я, вытянув пред собой оружие. — Спрячешься — может, выживешь, — секунда, и преисполненная колкости и гнева фраза тут же сменилась парой направленных в одну единственную точку выстрелов. — Не спрячешься — сам знаешь, — волей-неволей, а сыплющийся со стороны продырявленной двери поток различных ругательств окончательно выдал местоположение, а уже в следующий миг с шумом выбитая плита безвозвратно загнала недруга в угол. — Скажу, ты неплохо тут устроился, пушок, — хладно молвил я, неторопливо шагая вперёд. — Расскажешь, что такое жить в подобной роскоши? — меж делом рука моя по-прежнему нисколько не дрогла, лишь твёрдо держа того на мушке. — Думаешь, убив меня, ты и впрямь покончишь с этим? — заливаясь хриплым смехом, всё ещё корчившись от боли, ответил Браун. — Заживёшь спокойной жизнью, не думая при этом о последствиях? — Как жаль, что лишь ты мне интересен, — мгновение, как по окончании реплики дуло пистолета было твёрдо приставлено ко лбу. — Моя компания — это лишь начало, Джек! — всё так же усмехаясь, отозвался тот. — Рано или поздно явятся другие. Тебе. Не спасти. Город! — Передам им привет, — краткий миг, и разлетевшийся по комнате звук выстрела закончил диалог.***
Минута-другая, а тишь, порядок и покой уже в полной мере распластались по округе, тем самым живым манером отставляя за собой лишь чувство краткой, истинной и долгожданной эйфории. «На этом всё. Конец и крах. Браун мёртв, а компании его в скором времени рухнут. Признаться честно, в тот день весьма многое прояснилось. Но, увы, даже в силу всего пережитого, как ни старайся, было невозможно избежать последующих за этим неприятных сюрпризов-последствий…» — Джек? — раздался за спиной голос напарницы, одначе стоило той приметить возникшую у меня на лице горестную мину, тембр её, подпрыгнув, сменился беспокойством. — Ты в порядке? Что тебя так гложет? — Как ни странно, все эти годы я винил себя в смерти родных, — удручающим тоном ответил я, чувствуя лёгкую, наполненную лаской руку на плече. — Не понимал, что виновник всё ещё жив и находился под носом, — внезапно очередная, сошедшая с уст собеседницы фраза, перервав, заставила умолкнуть: — Эй, прекрати, Джек, прошу, прекрати, — не успело пройти и трёх секунд, как взгляды наши переплелись, а лица оказались до дрожи близко. — Всё кончено, слышишь? Кончено, — меж делом сердце моё учащённо забилось, а трепетное дыхание спутницы еле слышным амором прилетало в уши. — Ты права, — пауза, и здравый, посетивший голову смысл наконец-то взял верх, тем самым живым манером приводя в норму общий настрой. — Нам всем приходится жить дальше, Джек, — всё так же добродушно взговорила Уолкер. — Жить, несмотря ни на что. — Оставишь тут меня на минуту, ладно? — легонько отстраняясь, поднявшись с колен, молвил я. — Конечно, — сквозь краткую паузу понимающе проговорила та. — Прошу, не задерживайся, — мгновение, как за спиной были слышны лишь отдаляющиеся шаги.19:59
— Слушаю, — моменталом донеслось по ту сторону сети, стоило мне приложить гаджет к уху. — Капитан, признаться, рад слышать, — ровно, несколько устало произнёс я, устремляя взор сквозь зияющее напротив окно. — Взаимно, агент Сэвидж, — тут же отозвался тот, после чуть погодя продолжил: — Какие-нибудь новости? — Это уж лучше вы мне скажите, — встречный, прозвучавший с моей стороны вопрос, как и полагалось, был вполне уместен. — Что насчёт всех вызволенных? — Мои ребята уже позаботились об этом, мистер Сэвидж, — пояснил буйвол. — Большинство из них шокированы, но, так или иначе, это — временное явление. Не сомневаюсь, семьи будут искренне рады воссоединению. — Хорошо. Это — хорошо, — членораздельно, с запинкой взговорил я, а последовавшая за тем краткая пауза в мгновение ока была перервана: — Вы — молодец, Джек! — в тот миг голос абонента был полон гордости и поощрения. — Далеко не каждый в столь короткий срок покажет подобные результаты. — Жаль, вот только я надеялся иначе, — увы, даже нависшая в полной мере усталость не явилась помехой для мимолётного, соскочившего с уст смешка. — В этой жизни всё… — к несчастью, в тот миг диалоги и слова для меня перестали существовать, когда рассудок, словно бы прозрев, намертво приковался к доносившемуся где-то со стороны звуку — монотонному, строго очерёдному, набирающему темп пиканью. — Агент Сэвидж? — вмиг сердце барабаном забилось, а доза адреналина тотчас расшевелила и без того окаменевшее тело. Секунда (а скорее — её доли), и я, сорвавшись с места, рванул вперёд, увы, судьба сыграла несколько иначе, оставив за собой лишь мощный, полный адской, пронзившей спину боли толчок и треск разбившихся, прошедших по всему тело как крупных, так и мелких оконных осколков, в общем гурте рухнувших на землю. — ДЖЕ-Е-Е-К!!! — тот самый возглас, преисполненный боли и страданий, напоследок посетивший угаснувшее сознание.