1⁄2
Время (или, по крайней мере, подобное ему ощущение) неумолимо шло вперёд, но возникший вследствие прошедшего инцидента мандраж всё никак не покидал и без того измученное тело, когда как уже успевший въесться в голову запах сырости и неприятной прохлады невольно мерк, отнюдь не оставляя места каким-либо дальнейшим размышлениям. — Эй? — чрез время произнёс я, обращая привыкший к полумраку взор в сторону дрожавшего явно не от холода лиса. — Ты как, цел, приятель? — как и ожидалось, с минуту-другую заключенный упрямо молчал, однако звенящее в моём голосе искреннее сопереживание всё-таки заставило его заговорить: — А сам-то… как думаешь? — сквозь осипший в силу пережитого голос можно было также отчётливо расслышать полные боли и страданий всхлипы. — Что они делали? — окончательно осознав ситуацию, тревожно вопросил я. — Много чего, пушок, — тяжело вздохнув, продолжил лис. — За три года пребывания здесь — много чего. — Прости меня, я был эгоистом, — сорвавшиеся с моих уст извинения волей-неволей заставили того усмехнуться, тем самым давая понять, что вездесущая гнетущая атмосфера понемногу начала отступать. — В таких местах это мелочи, пушок, — вполголоса проговорил лис, развернувшись ко мне лицом, хотя две одинаково проржавевшие металлические кровати и не менее запыленный матрас не доставляли особо ощутимого комфорта. — Разве? — дабы поддержать беседу, сказал я. — Поверь мне. — Джек, — очередная, сорвавшаяся с моей стороны фраза тут же оборвала вновь возникшую вокруг тишину. — Что? — будучи в неразумении, переспросил лис. — Ты хотел знать моё имя, — спокойно пояснил я. — Меня зовут Джек. Джек Сэвидж. — Джейсон Уиллс. Впрочем, здесь уже неважна фамилия, — последующая вслед за репликой символическая шутка и вправду сработала, потому как чрез пару секунд мы оба едва слышно усмехнулись. — Да брось ты! Не может же быть всё так плохо, верно? — И откуда же ты, Джек Сэвидж? — продолжал интересоваться Джейсон. — Портанова, — протяжённо выдохнув, молвил я. — Холодный климат, морозные ветры и шесть тысяч миль к югу, — меж делом, помимо мирно текущей своим чередом беседы, в голову невольно закрадывались приятные мысли о родном городе. — Портанова? — в тот миг на лице, ровно как и в голосе собеседователя, начало читаться приятное удивление. — Тот самый город-ледышка? — Ты как-то связан с ним? — не менее заинтригованно взговорил я. — Да, бывал там однажды: только лишь я и моя семья. — Семья? — не прошло и секунды, как тембр мой в очередной раз переменился на тот же тревожный. — У тебя есть семья, Джейсон? — Боюсь, я их нескоро увижу, Джек, — уже более удручённо отозвался тот, после чего, явно не желая продолжать, вновь отвернулся к стене, оставляя за собой сопровождающееся скрипом безмолвие. — Знаю, ты не поверишь мне, Уиллс, — на сей раз голос мой прозвучал как нельзя более убедительно. — И всё же знай: я вытащу тебя отсюда.2⁄2
«Итак, скажу, много времени утекло с тех пор, а слова моего дорогого мне сокамерника — Джейсона — и впрямь оказались той ещё явью, собственно, по истечении целого месяца затхлый, буквально насквозь провонявшийся запахом преступности укромный уголок доставлял мало приятных, уже попросту очертеневших впечатлений. Однако созревший в голове план дальнейших действий вскоре обещал разрядить обстановку — план, также ставший отличным подарком к скорому празднику…» — Шевелись! — грубый, раздавшийся где-то из-за спины голос надзирателя по истечении определённого срока стал уже вполне привычным для меня (и, тем более, для всех присутствующих) явлением, как обычно оповещающем о начале нового, но всё же столь серого и безрадостного дня в жизни всех здешних заключённых, в то время как толпа снующих вокруг уже давно свыклась с пребыванием среди них также и кроликов. — Ну, какие новости, Джек? — полушёпотом спросил сидевший напротив меня Уиллс, нехотя ковыряя вилкой однообразную стряпню. — Выяснил что-нибудь? — Спешу заверить, что мои отношения с Мистером Икс за последнее время идут только в гору, — воодушевлённо отозвался я, пододвинувшись ближе к собеседнику. — Боюсь, наш чёрный котёнок даже и не поймёт, что случилось. — Что? О чём это ты? — будучи в недоумении, переспросил Джейсон. — Чертежи и планировки, — незамедлительно сорвалось с моих уст. — Все они в столе, в его кабинете… — однако не успела фраза подойти к завершению, как лис тотчас меня перебил: — Нет-нет, я не пущу тебя туда одного! Ты и понятия не имеешь, на что он способен, Сэвидж! — Ты очень многого обо мне не знаешь, Уиллс, — незамедлительно возразил я. — Жаль, нет времени рассказать об этом. — Джек, прошу тебя… — хотел было вразумить товарищ, но, едва коснувшись моего плеча, мигом осёкся от пронзившей его острой боли, так как приобретённый опыт с лёгкостью вывернул тому запястье, тем самым привлекая столь необходимое всеобщее внимание. — Знаю, всё это пахнет безумием, Джейсон, — мой тон, невзирая на ситуацию, по-прежнему был ровен и холоден. — Но даже при всём желании ты для меня — не более чем обуза, — чётко произносимые слова обжигали похлеще раскалённой стали, а потому глаза сокамерника тотчас налились искренней горечью и обидой. — Да пошёл ты!!! — в резкой форме выпалил Джейсон, высвободившись с крепкой хватки, когда как мерцающий предостерегающий светодиод на ошейнике в мгновение ока остудил весь пыл. — Обещаю, я вернусь за тобой, — не прошло и минуты, как дуэт охраны живым манером увёл меня прочь, дружно взяв под руки.***
И снова пред глазами показалась та самая дверь главного офиса, на самом же деле представляющего из себя не более чем очередную, повстречавшуюся мне в жизни дешёвую контору. — Бросьте эту затею, парни, — вмиг произнёс пантера, стоило нам всей троицей пересечь порог. — Уверяю, что заключённый 3-5-0 строго соблюдает предписанный режим. — Но, сэр, позвольте заметить… — однако не успел охранник и до конца возразить, как в мгновение ока был перерван на полуслове: — Прошу вас вернуться на свой пост, Майлз. А во избежание подобных инцидентов я с ним переговорю лично, — стало очевидно, что продолжение и без того бессмысленного диалога не последует, а потому пард, недовольно фыркнув, вместе со своим напарником удалился. — Так в чём, собственно, проблема, заключённый 3-5-0? — чрез краткую паузу, продолжил главный. — Какова причина столь принудительного визита ко мне в столь ранний час? — меж делом, вскользь осмотрев комнату, взгляд мой невольно опустился на настольные часы, механически точно дающие тот самый ориентир, что время суток действительно было ранним. — О, не стоит об этом волноваться, сэр, — чуть погодя на выдохе взговорил я. — Это — всего-навсего мелкие, непредвиденные конфликтные обстоятельства. — И, кто же осмелился вам докучать, 3-5-0? — не унимаясь, интересовался тот. — К счастью для нас обоих, это уже неважно, — рефлекторно сорвалось с моих уст. — В любом случае, спешу заверить вас, что обидчик не осмелится более меня потревожить, — вслед за оконченной многообещающей репликой в воздухе тотчас возникла многозначительная тишина, собственно и давшая понять, что исход текущей ситуации полностью сыграл на моей стороне. — Что же, — проговорил первостатейный с явным удовлетворением. — Значит, у меня для вас приятные новости, заключённый 3-5-0. — Что вы хотите этим сказать, сэр? — Исходя из всех собранных наблюдений за прошедший месяц, я смело заявляю о том, что вы, ни разу не переступив неположенную черту, являетесь неким примером для всеобщего подражания в этом учреждении, — вослед вышесказанной, столь же убедительной фразе круг определённых действий не заставил долго себя ждать. Обнажив в лёгкой улыбке белоснежные, острые как бритва зубы, пантера, достав из ящика мелкое магнитное устройство, продолжил: — Но, увы, даже такие привилегии не дают никакого права избавиться от ношения ошейника. — Тот самый магнитный ключ, верно? — аккуратно расспросил я, однако вследствие рвущегося наружу любопытства лицо собеседника тотчас похолодало: — Этого уже вам знать не положено, заключённый 3-5-0. А единственное, что тут дозволено — это лишь мелкие снисхождения и поблажки. — Действительно, прошу извинить меня, сэр, — скорчив наигранную виноватую мину, пождав уши, пробормотал я. — И да, зовите меня Джеком. Джеком Сэвиджем.19:22
Время шло, а потому с наступлением вечерней поры те самые дозволенные, вышеупомянутые поблажки наконец-то вступили в силу, тем самым открыв свободный (относительно) путь к северо-западной части сие огромного и необъятного комплекса. — Надо же, — воодушевлённым тоном промолвил я, пока сопровождающий охранник ни на секунду не сводил с меня глаз. — Не думал, что здесь может быть настолько красиво, — невзирая на решётчатое ограждение, зияющее на общем фоне, представшая картина и впрямь внушала чувство некой эйфории. Лёгкий, переплетающийся со сгустившимися сумерками морской бриз, свободно шаливший средь отвесных скал, непреднамеренно наполнял лёгкие той самой неповторимой, истинной свежестью, когда как собравшаяся у подножия сребристая мгла невольно заглушала отдалённый, доносившийся снизу раскат волн. — Как видишь, здесь не всё так плохо, заключённый 3-5-0, — чуть погодя спокойно прояснил караульщик, на значке которого красовалось уже знакомое мне, ранее примеченное имя. — Ты ведь Майлз, верно? — выдержав многозначительную паузу, вновь заговорил я, оборачиваясь к тому лицом. — Увы, 3-5-0, тебя это не касается, — как и полагалось, ответный тон леопарда звучал прямо и твёрдо, одначе это никак не повлияло на течение текущего разговора. — Бросьте, Майлз, не стоило так грубить, — тирада, тотчас сорвавшаяся с моих уст, волей-неволей заставила собеседника обомлеть, в то время как непроницаемое выражение моего лица ясно давало понять, что дело приобретает совсем иной характер. — Пушок, слушай внимательно, я… — н не успела мысль и подойти к завершению, как тот был резко прерван на полуслове: — Как я уже сказал, не стоит так напрягаться. Да и к тому же вы ведь прекрасно знаете, что мне нет пути отсюда. Так ведь, Майлз? — очевидно, последняя капля, так или иначе, переполнила чашу, потому, явно более не в силах себя сдерживать, трутень, выхватив из кобуры дубину, живым манером направился ко мне. — Жаль, — к счастью, как и ожидалось, пробный замах со стороны оппонента не прошёл бесследно и, собственно, в малые доли секунды был с хрустом блокирован. — Впрочем, я и не надеялся на иной исход! Меж тем вывихнутая кисть дилетанта кричала лишь об одном — действуй, а потому пара знатных ударов по лицу, ровно как и последовавший за ними бросок ногами за шею, не заставили долго себя ждать. — Приятных тебе снов, кошачья шкура! — вырвавшаяся напоследок едкая с моей стороны фраза была вдоволь переполнена едкими, ничуть не скрываемыми нотками, а сам противник уже тихо и мирно погрузился в бескрайний мир бессознательного рассудка. — Браво, детка! — за всё это прошедшее время бесконечные экскурсии как вдоль, так и поперёк бесконечных коридоров не прошли даром, а извещавший об этом, возвышающийся над головой в семи метрах вентиляционный люк полностью подтверждал непоколебимую доскональность моей памяти. Возникшая задача, как и полагалось, не обещала составить каких-либо серьёзных проблем, а, казалось бы, недосягаемая с моим ростом высота послужила лишь отличным поводом поскорее смыться. Вскарабкиваясь вверх, подобно атлету по выступающим в скальном массиве уступам, я и не заметил, как в считанные минуты оказался в непосредственной близости от привинченной решётки, за пределами которой зияли нескончаемые тоннели вентиляционных каналов, однако заранее припасённая на такой случай заточенная монета значительно упростила ситуацию. — Итак, Джек, — машинально проговорил я, окончательно сняв крышку люка. — Пора выбираться отсюда! — не прошло и секунды, как тело моё полностью исчезло внутри.19:32. Промежуток между западной и северо-западной вентиляционными шахтами
Сгустившийся вокруг вязкий, сопровождающийся пылью и тесным пространством полумрак, явно не создающий каких-либо трудностей, всё же понемногу начал отступать, тем самым оставляя место яркому, освещающему мой путь фонарному лучу. — Святой волос! — вполголоса выпалил я, окончательно приметив пробивавшиеся снизу долгожданные проблески света, однако, едва подобравшись к крышке люка, как на смену подоспевшей эйфории пришли лишь отголоски воя разносившихся отовсюду сирен тревоги, который вмиг перемешался с уже знакомым мне голосом: — Что значит сбежал, Майлз?! — голос горячо любимого Мистера Икс, как и полагалось, попросту был переполнен той самой жгучей, искренней злобой и ненавистью, а Пятнистый Друг к тому моменту мог похвастаться лишь отчётливым переломом переносицы и застывшим на его лице виноватым видом. — Сэр, прошу вас, выслушайте… — хотел было оправдаться охранник, однако пантера, попутно всадив тому в челюсть, резко его перебил: — Закрой пасть и вернись на свой пост, ничтожество! — Да, сэр, — чуть промедлив, буркнул пятнистый и после удалился. С минуту-другую пард, нервно шатаясь взад-вперёд, в конце концов, живым манером зашагал в сторону стоявшего на столе факса: — Всем отрядам: найти мне этого чёртового Джека!!! — по-прежнему разрывался недруг, отпуская кнопку. — Дешёвые шкуры! — к счастью, фраза, прозвучавшая следом, оказалась последней, потому тот, взяв из ящика пушку, вмиг оказался за порогом уже захлопнутой двери. В разгар вечера становилось всё интереснее, а удача тем временем била необъятным ключом: избавившись от преграды, я, поняв, что нет времени медлить, мягко опустился на бетонный, устланный ковром пол, и, не теряя драгоценный миг, тотчас принялся обыскивать каждый закоулок кабинета. — Ну, давай, где же ты? — отчаянье и страх за свою жизнь тяжёлым комом всё сильнее подступали к горлу, так как поначалу поиски устройства никак не увенчались успехом. Одначе все ложные ощущения в мгновение ока испарились, потому как следующий ящик таил в себе целое бюро настолько желанных и необходимых мне находок — находок, так или иначе сокрывших в себе тот самый ключ к настоящей свободе. — О, да! — с нескрываемой радостью прошептал я, когда вышеупомянутый магнитный клюк наконец-то лежал у меня в ладони. — И как же ты, малыш, работаешь? Выход из положения снизошёл столь же быстро, как и в первые дни наблюдения за всем происходящим, а сыгравшая внутри зрительная память лишь упростила задачу до невозможного. Осторожно приложив конец к предохранителю, я, переполненный мелким огоньком надежды, медленно нажал невзрачную, расположенную на ключе клавишу, а уже в следующую секунду сработавшая на автомате защёлка окончательно освободила шею от нежелательных объятий электрического ошейника. Подоспевший момент и, прямо говоря, вопиющий внутри голос разума кричали лишь об одном — делай ноги, однако в силу воцарившейся во рту засухи тело, увы, не способно было сделать даже малейший выпад. — Надо же, а вечер и вправду задался! — стоявший в дальнем углу пакет с недавно открытым лакомством (молоком) оказался словно бы спасательной песнью, а потому уже в следующую минуту я, наполнив нетронутый стакан белым содержимым, удобно расположился в руководительском кресле. Однако, как и ожидалось, вскоре трапеза подошла к завершению, оповестив об этом громогласным грохотом вынесенной двери. — Привет, парни, — при виде вышеупомянутого, выражения лиц двух застывших у входа вооружённых охранников тотчас переменились. — Может, стакан молока? — представшая следом ситуация не намерена была терпеть ошибок и промедлений, потому уже осушенный до дна сосуд живым манером полетел в сторону одного из оппонентов, а разлетевшиеся осколки окончательно сбили тех с толку. Пара секунд, и обстановка уже безоговорочно достигла своего пика: прошмыгнув мимо резвых, свистевших над головой пуль, я, едва подскочив к противнику, вмиг отвесил одному из них знатную оплеуху, а сию секунду оказавшееся в руках оружие дало прекрасную возможность нажать на курок и, тем самым, угостить обоих малой долей раскалённого свинца. — Жаль, ребята, — напоследок бросил я уже бездыханным телам. — Я верил, что вы могли лучше, — не прошло и минуты, как взор мой непреднамеренно остановился на широком, зияющем во всю стену окне — окне, знаменующем лишь об одном — свобода. Треск осыпающегося стекла и уже в следующую секунду ворвавшийся в помещение ветер тут же дали о себе знать, однако стоило только приблизиться к краю, как возникшая пред глазами двухсотфутовая пропасть моменталом предоставила право невеликого выбора. — Обещаю, Джейсон, — полушёпотом взговорил я, краем уха уловив отголоски приближающихся шагов. — Я обещаю, — не прошло и минуты, как тело моё, затаив дыхание, шагнуло навстречу поджидающей внизу неизведанной морской глади.