Все обо Всех

            Клокочет-бормочет тревожно, дрожит-звенит. Сложно устоять-удержаться, сложно оставаться чем-то и кем-то в настигшем ужасе. Изуверская карусель осколков и пламени увлекает хороводом, маскарадом искажённых, изувеченных, изломанных страхом лиц.       Эти лица не твои и не наши, из глаз погасших смотрит волком одиноким разбитый, растоптанный в паническом бегстве хаос. И ничего не осталось кроме него — бессмертного, безупречного. Люди и лошади будто подкошены, брошены друг другом — ни друга нет, ни руки, ни плеча, ни сердца. И никуда не деться. Никуда от огня не деться, от пепла не скрыться — дышать-не дышать — всё одно умереть-истлеть. А тебе подарили розы. Всего только розы. И ты их сжимаешь так крепко, словно бы в них спасение. В них — не в забвение. Хоть бы ты уже и жаждала его одного. Тебе тяжело ведь. Давит на грудь воздух, раскалившийся докрасна.       Ночь со днём перепуталась, переплелась. Вот кто-то кричит — ты не можешь на помощь броситься. Розы сжимаешь. Всего-то три. И гори оно всё, гори. Только бы скорее, чтобы без боли — розам и вам. Обоим.       Город безумен, беснуется смерть, танцует, а ты летишь, задыхаясь, птицей — только пробиться, найти и слиться. В последний раз. Поцелуем. Малость такую просишь, глупость такую.       Твой город накроет мрак. И пусть так, пусть так.       Когда большие ладони сжимают плечи, в зеркало смерти смотреться легче.       Все бегут от неё, а ты — неразумно, бездумно — к ней. К нему одному… К нему.       Когда пламя и пепел волной накроют, он будет с тобой. Вы шагнёте вместе из последнего поцелуя в объятья вечности.       Розы беря собой.