Все обо Всех

            Шептали листья, звенели капели-слёзы, бежала-мчалась не изгнанная, но загнанная без прощания и прощенья. Спотыкалась-запиналась, молилась, не веруя, ведь веры крупицы хлебными крошками бросала себе во след.        «Нет тебя, нет!» — всхлипывала-вскрикивала, как будто в том вся доля была, вся воля, вся горечь души твоей вымученной, иссушенной. И эхо подхватывало насмешкой бесконечной, и длило-томило, как заведённое, как проклятое: «нет тебя, нет тебя, нет, — бесконечно, — нет».       Уши закрывала ладонями, в пасть пропасти молча падала, словно пропасть мечтая. Под ладонями стелилась опавшая хвоя сотнями тысяч игл. Прелой листвой умывалась, щекой прижималась к бездыханной шершавости молчаливых стволов. Песней своей лебединой шептала «нет тебя, нет тебя». И крыльями-перьями снова и снова срывались тени, подхватывали песню, несли, звенели: «нет тебя, нет тебя», — насмешники-пересмешники.       Медленно вдыхала.       Медленно считала до бесконечности,       Чтобы истаять где-то на самом конце распахнутого крыла.       Пересмешники найдут.       Пересмешники унесут.       И уже никого не будет.