***
— Ты-ы, мерзкий, жалкий мальчишка! — голос Беллатрисы Лестрейндж врывается в его воспалённое сознание и Малфой младший скручивается от боли. Его тётушка была прекрасной волшебницей, она любила магию, любила свою силу и точно также любила непростительные заклинания. Круцио было ее любимым. Бедные Долгопупсы познали всю прелесть её заклинания на себе, как и магглы, как и грязнокровки, как и в общем другие волшебники, когда-то перешедшие дорогу её повелителю, — Как. Ты. Посмел. Отказаться от Метки?! — она срывается на визг и красный луч с ещё большей яростью врезается в тело её племянника. Малфой кричит, его руки изгибаются под неестественным углом, он почти умоляет её прекратить, но вместо слов вырываются лишь хрипы и крики. — Белла, ты же убьёшь его! — Нарцисса врывается в зал и смотрит на своего сына с ужасом, — Господи, Белла, оставь его в покое, он всего лишь ребёнок! — Ребёнок?! — Беллатриса визжит и поворачивается к сестре с сумасшедшим взглядом, а после, с совершенно безумной идей наставляет палочку на Нарциссу. — Ма-ма, — Драко хрипит, когда Нарцисса отступает на шаг и падает на колени. Её грудь и живот покрыты глубокими порезами. — Драко, милый, — ядовитым голосом обращается к нему Беллатриса, — Ты примешь метку нашего Лорда? — Д-да, да, приму, я приму, — слёзы застилают глаза Малфоя, но он всё еще не может пошевелиться. Его мама лежит в нескольких метрах от него и по его вине истекает кровью. Из-за того, что он трус. Из-за того, что он не может убивать. Из-за того, что он не принял метку. Он пытается подползти к матери, но все попытки заканчиваются провалом, его руки трясутся, а ноги до сих пор горят от ужасной боли. — Вот видишь, Драко, — радостно шепчет сумасшедшая тётушка, — было ведь не так сложно, да? Вулнера Санентур. Вулнера Санентур. Вулнера Санентур. Капля за каплей, кровь наполняет тело Нарциссы и Драко не сдерживает хриплого вздоха облегчения, когда она открывает глаза, смотрит на него и слабо, почти незаметно, одним лишь взглядом, просит прощения. Плохо, когда по вине сына страдают родители, но хуже всего, когда мать не может защитить своё дитя.***
— Это же просто, ты, безмозглый идиот! Авада Кедавра, Драко, Авада Кедавра, — Люциус Малфой смотрит на безуспешные попытки сына убить магглу. В который раз он не может убить. — Прости, отец, я не могу, — Драко опускает палочку и поворачивается к отцу. Он не может убивать. Он не может пытать. После того, как он наложил Империус на мадам Розмерту, его мутило еще несколько дней. Он не был готов к войне. Это понимали все, но упорно делали вид, что это не так. — Твоё поведение убьёт нашу семью, Драко! — Малфой старший поднимает голос, но тотчас успокаивается и подходит к сыну. — Это ты начал убивать нашу семью, отец, я тут не виноват, — Драко говорит тихо, но достаточно уверенно, а потом поднимает взгляд на отца. Люциус ничего не говорит и когда Драко проходит мимо, даже не останавливает.***
— Драко, мальчик мой, — Тёмный Лорд подзывает к себе Малфоя и тот опустив голову, встаёт подле него. — У меня для тебя подарок. — Благодарю, мой Лорд. — И ты не посмотришь на свой подарок? — Драко неуверенно поднимает голову и поворачивает её чуть в сторону. Тошнота подступает к горлу, а пульс начинает учащённо биться. Грейнджер. Грязнокровка. Скрючившись, лежит на полу, почти не шевелясь. Можно было бы подумать, что она мертва, если бы не легкая дрожь от Круцио. Грейнджер с грязными залитыми кровью волосами, без левого уха и правого глаза, с отсутствующими пальцами на руках. Она была отвратительна. Омерзительна. Но Драко не мог сдержать ужас, поселившийся в его чернеющей душе. Девочка, которую он знал с одиннадцати лет и которая, несомненно, не имела права на то, чтобы называться колдуньей. Но он понимал, что она не заслужила этого. Её не должно было быть здесь. Она должна была свалить, как и все эти чёртовы грязнокровки из их мира и всё стало бы правильным, — Нравится, Драко? — Д-да, мой Лорд, — его голос слегка дрожит, он пытается отвернуться от пленницы и посмотреть в змеиные глаза Лорда. — Замечательно, это то, что ты должен будешь сделать. Найди Грейнджер и убивай её так, чтобы она пожалела, что пришла в наш мир. Драко хмурится и поворачивается к Грейнджер, на её месте лежит какая-то девушка, но это явно не Поттеровская подружка. Малфой облегченно вздыхает и кивает Лорду, соглашаясь с его приказом. С приказом, который он никогда не выполнит.***
— Поттер, палочка! — голос Малфоя раздаётся как гром с неба, когда Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, вдруг вскочил с рук Хагрида. Поттер выжил, во второй раз, столкнувшись с самым сильным тёмным волшебником. Пожиратели, стоявшие позади, начали исчезать. Исход войны был предначертан. Гарри Поттер жив, Драко Малфой — предатель и Том Реддл, сошедший с ума.***
Почти нечеловеческий. Почти животный крик разносится по камере и Драко Малфой впивается в свои волосы, выдирая их клочьями. Он кричит, мечется из стороны в сторону, но всё продолжает наносить себе увечья. Его пальцы нещадно впиваются в кожу лица, раздирая гнойные волдыри, оставляя кровавые следы. — Мне так жаль, мне так жаль, Драко, — Грейнджер что-то ещё шепчет, пытаясь успокоить раздирающего себя Малфоя, но вскоре он и сам успокаивается, лишь тихо скулит и дрожит. Он открывает свои серые глаза и с ненавистью смотрит на грязнокровку Грейнджер, которая нагло ворвалась в его воспоминания. — Уходи и больше не возвращайся. Она кивает, слабо улыбается и встает, аккуратно опустив голову Малфоя на влажный камень.***
— Мисс Грейнджер, — судья устало потирает переносицу и смотрит на Героиню Войны, начавшую это странное движение за освобождение детей Пожирателей Смерти, которые были осуждены, по её мнению, совсем незаслуженно, — Учитывая ваши показания и предоставленные воспоминания, я готов заявить, что дело по процессу Драко Малфоя будет перенесено и в кратчайшие сроки будет рассмотрено членами Визенгамота. Этот ответ вас устроит? — Да.