Невермор, Теневой Изверг (серии)

            Невермор в слегка пасмурный день летал в Красочном лесу рядом с рекой так, что его было видно с Мёртвого леса. Он охотился за душами, которые пытались улететь от него. Но так как они для него не такие быстрые, как он сам, он с лёгкостью захватывал их своих телекинезом и притягивать к себе. Если уж кого-то удалось поймать такой силой, то никакая жертва уже не сможет уйти — телекинезу так просто сопротивляться очень трудно. В большинстве случаев просто невозможно, ведь он может быть довольно-таки сильным, если ещё сам тот, кто владеет им, обладает великой силой.             Если бы Невермор захотел, он бы даже Люцифера, Остариона или даже Предвестника поднял в воздух при помощи такой уникальной силой. По правде говоря, даже Предвестник обладает телекинезом, но он им пользуется очень редко. Это если бы ему пришлось с кем-то сражаться, то он бы использовал его. Но так как тут все дружные и мирные, ему это даром не надо. Он никому не хочет причинять вред, ведь он всех принимает за своих друзей. И как раз-таки всё благодаря Невермору.             Пока он разбирался с душами возле реки, за ним неожиданно начал следить Остарион, который решил приманить его в Мёртвый лес, чтобы заговорить с ним, как обычно. Даже если Теневой Изверг этого не хочет, Призрака это не волнует — он любой ценой будет пытаться заговорить с ним, пока он не ответит ему что-то. До сих пор даже неясно, почему Остарион так привязан к Невермору, и что он вообще от него хочет. Но раз хочет — значит, так и решил охотно приманить его к себе. Он решил создать фальшивую душу бирюзового цвета, которую он как-то окрасил в черный цвет и направил её в сторону Невермора так, чтобы он полетел за ней на территорию Мёртвого леса.             В этот момент Невермор ещё поглощал ту душу, которую он тогда поймал телекинезом, а потом услышал, как фальшивая душа зовёт его к себе, тем самым маня к другому лесу. Поначалу Невермор не хотел поддаваться такому трюку, ведь он прекрасно понимал, что она именно в Мёртвый лес зовёт его, и больше никуда. Он даже слабо головой мотал, молча говоря «Нет», что он типа не пойдёт туда. Раз его туда что-то манит, то это значит лишь одно — Остарион. Только он бы позвал его в Мёртвый лес таким методом. А так как Невермору уже надоело постоянно переговариваться с Остарионом, который только и делает, что прицепляется к нему, он уже старается как-то избегать его. Если уж ему надо в Мёртвый лес, то только ради того, что навестить Люцифера или Предвестника или попросить у них помощь.             Он попытался отогнать её своей теневой вспышкой, которую он создал своей правой рукой. Сначала это слегка отогнало душу, но потом она снова вернулась к нему и начала звать за собой. От этого Невермор слегка вышел из себя и начал сильнее отгонять её.             — Да отстань ты от меня! — кричит он ей. — Не буду я лететь в этот Мёртвый лес! И так понятно, что меня там поджидает! — и он слегка отвернулся от неё в левую сторону, пытаясь найти ещё какую-нибудь душу.             Стоило той душе снова начать звать его к себе, Изверг тут же разгневался сильнее и сделал так, чтобы она полностью исчезла. После такого она действительно больше не появилась. Невермор слегка в облегчении вздохнул, хотя он догадывался, что это ещё не всё. Остарион вряд ли бы так просто сдался, если кто-то смог избавиться от проблемы, которую он решил создать. Вместо одной души он решил создать ещё несколько, тем самым отправив их на Невермора. Они-то наверняка заставят Невермора не проигнорировать просьбу пойти в Мёртвый лес.             Этого и стоило ожидать — они все вместе кинулись на него, и он с небольшим трудом отбивался от них, ведь с несколькими душами не так легко справиться, как с одной или хотя бы двумя. Их там было где-то десять. И только по одной из них ему удавалось заставить исчезнуть. Когда они действительно замучили его, он впал в бешенство и сделал пламя в своём теле более ярким. Оно даже из его рук начало слегка доноситься, так как в основном на его руках видно небольшое движение огня, как и во всём теле, вроде груди и живота, где его прекрасно видно.             Остарион, увидев Невермора в бешенстве, решил сделать так, чтобы эти души привели его в Мёртвый лес, ведь знал, что в бешенстве он не будет соображать так хорошо, как в нормальном состоянии. Когда кто-то сердится, расстраивается или паникует, тот перестаёт что-либо нормально соображать. Такое ведь со многими бывает. Даже с ним самим такое бывает, ведь он часто бывает на кого-то сердится, хотя на самом деле это всё происходит как раз из-за него. Он ведь зачем-то делает так, чтобы кто-то на него начал сердиться, а потом и он сам начал. Хотя в ответ он это делает не так уж и часто — он в основном отвечает в спокойном состоянии.             Невермор так и долетел до территории Мёртвого леса, как Остариону и хотелось. От сильного гнева он смог расправиться с ними всеми, чтобы они хоть как-то оставили его в покое. Вряд ли ему может нравиться, когда к нему пристаёт кто-то и никак не оставляет в покое. Когда они исчезли, он через какое-то время успокоился, но при этом продолжал сильно вздыхать, ведь от злости дыхание в любом случае может усилиться. Особенно когда дело доходит до какой-то драки.             — Вот уж парадокс! Налетели на меня! — и он начал чувствовать присутствие Остариона, который всё ещё наблюдал за ним из кустов, за которыми он прятался. Однако то, что кусты были мёртвыми, и на них почти не было листьев (немного ещё были), Невермор спокойно смог заметить его, сразу начиная подозревать, что это всё его рук дело. — Вылезай, Остарион! Я же вижу тебя! И я догадываюсь, что это всё ты делал!             Остарион медленно вылез из кустов и подошёл к Невермору, который всё ещё был в гневе. Он никак не мог положительно воспринять то, что он сделал с ним, и что он просто так взял и позвал его в Мёртвый лес, когда он этого не хотел, ведь знал, что это будет именно он.             — Здравствуй, Невермор, — сказал он. — Рад, что залетел сюда. Я даже не думал, что ты решишь прилететь сюда просто так.             — Не притворяйся, что ничего не делал! Я знаю, что это твоих рук дело!             — Не кричи так на меня. Ты же знаешь, что в конечном результате это вызывает не очень приятные последствия.             — Ты специально провоцируешь меня, чтобы я так делал с тобой, а потом и получал от тебя то, что ты хочешь сделать со мной просто так! То, от чего я просто страдаю!              — Могу и не специально так делать. Но просто ты сам начинаешь.             — Хватит уже! Лучше скажи, зачем ты позвал меня сюда!             — Ну, решил кое-что на тебе испытать.             — Почему именно на мне?             — На тебе это испытывать будет куда проще, чем на других.             — И с чего ты это взял?             — Ты ведь со всем соглашаешься, не так ли?             — Неправда!             — Меня-то можешь не обманывать. Конечно, ты соглашаешься.             — Не решай за меня, с чем я соглашаюсь, а с чем нет! Я не могу соглашаться со всем, что мне только могут предложить! Особенно ты! — Невермор уже хотел тыкнуть на Остариона пальцем, но постарался как-то сдержаться, ведь знал, что Остарион точно сделает с ним что-то плохое, раз он решил это «испытать».             — Ну раз ты решил согласиться, то я могу начать это испытание, — сказал Остарион и приподнял руки перед собой, будто он собирался что-то колдовать.             — Где это я соглашался?! — рассердился Невермор, заодно став слегка в боевую стойку, чуть-чуть разведя руки в сторону. — Разве я сказал что-то, что я могу попробовать или нет?! Или сказал ли я «Да» или «Нет»?!             — По твоим глазам иногда видно, что ты хочешь сказать.             — Ты хоть знаешь одну из фраз, которую многие обязаны знать?             — И какую же? — спросил Призрак, опустив руки.             — Внешность обманчива…             — Не сказал бы, что твоя внешность может обманывать. Вряд ли даже какой-то смертный смог бы перевоплотиться в тебя или хотя бы надеть какой-то маскарадный костюм. У него бы это не вышло, ведь ты настоящий из-за того, что ты паришь, и вокруг тебя горит черное пламя.             — А вообще — как по моему злобному взгляду можно понять, что я соглашаюсь?! Обычно тот, кто злится, ни с чем не будет соглашаться просто так! Особенно с тем, что с ним собираются сделать, когда он об этом даже подозревает!             — Ну, даже если кто-то и отказывался, то я всё равно это делал. Если что, я говорю про тех, кто когда-то служил мне, когда я ещё жил на том кладбище, — сказал Остарион. Невермор в ответ промолчал, до сих пор злобно смотря на него с таким выражением, будто он от злости уже вздохнуть хотел. Собственно, он это и сделал. Затем он слегка отлетел назад и решил потянуться, расставив руки в сторону и слегка наклонившись в правую сторону. Призрак за этим в любопытстве наблюдал, от чего у него усиливалось желание применить на Невермора то, что он хотел испытать. Это ведь как раз и связано с его руками. — Какие уж длинные руки…             — Тебе что-то не нравится? — спросил Невермор, тут же закончив потягиваться.             — Настолько длинные, что, возможно, тебе хватит той длины, что начинается с локтя.             — Ты о чём?!             — О том, что я решил испытать на тебе, — Остарион снова поднял руки, что-то колдуя в них. — Ты, главное, не бойся. Тебе это так сильно не навредит.             — Всё, что ты делаешь со мной, ещё как вредит мне!             — Я готов поспорить, что ты сможешь долго продержаться в таком состоянии, и ты поймёшь, что тебе того, о чём я сказал, действительно будет хватать.             — Я не собираюсь соглашаться на это!             — Придётся согласиться. Не стоит спорить с Королём.             — С тобой я могу делать, что угодно! Но соглашаться на какой-то бессмысленный спор — ни за что в жизни! Особенно на твой, если ты ещё что-то хочешь сделать со мной!              — Раз ты так хочешь, тогда я в любом случае могу это сделать, — магия усилилась и начала лететь прямо к Невермору. А именно к его локтям, так как она в основном окружала их.             — Нет! Ты не посмеешь! — крикнул Невермор. Остарион не останавливался на начатом, и поэтому начал посылать ту магию на Невермора. Она окружала в основном его локти, тем самым создавая на них что-то похожее на обычную связку. Пока что это было похоже на обычную призрачную верёвку, но когда там полностью появилось то, что Остарион создавал, это оказались цепи, которые имели бирюзовый окрас и были полупрозрачными. Когда Невермор увидел их, он немного впал в гнев и панику, пытаясь вырваться из связки и разорвать цепи своими силами. — Остарион! Теневой парадокс! Что это ты сделал со мной?!             — То, что я решил испытать на тебе.             — Я не хочу спорить, сколько я продержусь! Я не продержусь и дня в связанном состоянии!             — Посмотрим, как выйдет. Всё равно я тебя не скоро отпущу.             — Остарион, я не шучу! Если ты меня сейчас же не отпустишь, я могу окончательно обидеться на тебя! Особенно за то, что ты принимаешь всё, что я говорю, в другую сторону! В другом смысле!             — Обижаются только слабаки.             — Старый Призрак, последний раз говорю!..             — Что скажешь? Твои уговоры не позволят тебе выбраться. Я ведь сказал, что уже всё. Раз ты согласен — значит, спор пошёл.             От усиленного гнева Невермор зарычал на него и попытался кинуться на него, даже несмотря на то, что его локти были связаны, и он мог шевелить только той частью рук, где как раз есть кисти. Может, он и не смог что-то с ним сделать, но он хотя бы правой рукой смог нанести по нему удар, так как он и в таком смысле мог предупредить Остариона о том, что он мог обидеться на него. Ударив его, Остарион замер на одном месте и слегка удивился от такого, а сам Невермор полетел туда, куда только глаза глядели. Куда-нибудь подальше от этого дерзкого Призрака, который постоянно за него что-то решает и прицепляется к нему просто так.             Улетев, он приостановился и решил снова попытаться разорвать цепи. Так как он не мог рукой дотянуться до них из-за того, что они у него были слишком длинные, а цепи были почти на локтях, он не мог разорвать их когтями. Единственный выход — пытаться разорвать их силой, просто разведя руки. Но сколько он снова не пытался — ничего не получалось. Цепи никак не рвались и даже не растягивались. От такой нагрузки у него даже усиливался гнев, от которого он слегка начинал рычать и вздыхать от усталости. Даже по глазам было видно, насколько он был зол — они были уже слегка покрасневшими (более красные, чем в основном).             Когда уже не особо были силы на то, чтобы дальше пытаться освободиться, он слегка оглянулся по сторонам, чуть ли не резко двигая головой туда-сюда, заодно ещё вздыхая. Казалось, будто он слышит что-то у себя в голове. То ли это галлюцинации, то ли это действительно было так. Гул напоминал Снежинку, которая часто издаёт такие звуки, когда она летает сама по себе. Особенно когда она находится не в Бездне, а на свободе. И только для того, чтобы быть со своим любимым Невермором, который как раз решил позвать её к себе. Может, его любимица будет в силах как-нибудь помочь ему.             — Снежинка! — сказал он, не особо даже крикнув. Но так как её рядом ещё не было, он снова начал оглядываться по сторонам, пытаясь найти её. — Снежинка! — пытаясь позвать её снова, он услышал её ответный гул слева от себя. Он тут же повернул голову туда, откуда он это слышал, и немного обрадовался, когда увидел свою любимую сову. — Вот ты где, — затем Снежинка начала спрашивать, для чего он звал её. — Помоги мне. Цепи никак не рвутся. Может, ты как-то сможешь своей «магией» заставить их отпустить меня…             Сова не сразу поняла, что это за цепи, но потом как-то осознала, что это волшебные цепи, которые будут держать Невермора до последнего, пока тот, кто создал их, не заставит их исчезнуть. Но раз Невермор попросил, то стоило сделать так, как он сказал. Она попыталась заставить цепи кое-как исчезнуть. У неё это почти получилось, но вот незадача — цепи самостоятельно появлялись снова и всё также держали Невермора, никак даже не ослабляя свою связку. Сова несколько раз попыталась это сделать — всё бесполезно. Ничего не получалось. Даже своим клювом пыталась это сделать — тоже не помогало.             — Мх-х-х… — вздохнул Невермор. — Проклятые цепи… Вот уж получит у меня этот Остарион, когда я освобожусь от этой связки! Он у меня попляшет! — так как Снежинка не понимала, что происходит, она спросила у него, кто это его так связал, и что это он говорил про Остариона. — Да этот Призрак Остарион заставил меня поспорить на то, что я долгое время смогу свободно передвигаться, пока у меня связаны руки! А точнее — локти! Сама ведь видишь! Эти цепи держат меня за локти! И из-за этого я не могу никак поднять руки! Только вот так могу… — он поднял часть рук, которая была после локтей, тем самым слегка попытавшись прижать себя своими кистями. — С этими цепями мне вообще неудобно, и руки мне нужны для всего, что я только могу делать… Иногда даже для передвижения я пользуюсь ими. На случай, когда у меня побаливает хвост, и я не особо могу парить… — затем она ещё что-то спросила у него, на что он ответил. — Пока нет, но я решил, что если у тебя не получится, тогда я схожу к Предвестнику. Может, он мне сможет хоть как-то помочь.             Очень повезло, что Предвестник как раз вышел из дома, чтобы прогуляться на свежем воздухе. Невермору так бы не пришлось сейчас подлетать к входной двери и стучаться, а затем ждать, пока Предвестник не подойдёт и не откроет, чтобы впустить его внутрь. Он ведь обращался не из-за того, что проблема со здоровьем. Только из-за этих надоедливых цепей, которые он никак не может снять самостоятельно. Может, раз он не может, тогда кто-нибудь другой из его друзей сможет? Хотя бы Предвестник или Люцифер.             — Предвестник! — крикнул Невермор, пока сам Предвестник шёл вперёд и оглядывался по сторонам, любуясь видом Мертвого леса. От этого крика Сфинкс немного встревожился и повернул голову туда, откуда он его услышал. Невермор как раз был чуть ли не перед ним. Предвестника больше удивило то, что Невермор был связан бирюзовыми цепями, из которых шла призрачная аура. — Предвестник, помоги, пожалуйста!             — Что это на тебе такое? — спросил Предвестник.             — Эти цепи Остариона!             — И зачем это он связал тебя?             — Ты будешь в шоке! Он просто решил поспорить, что я смогу целый день продержаться в связанном состоянии так, чтобы я не особо мог пользоваться руками! Так связан, что теперь я до головы не могу дотянуться! — чтобы доказать это, он решил снова попробовать дотянуться до своей головы правой рукой. Он не мог дотянуться из-за того, что ему мешала часть тела, находящаяся на локтях в виде нескольких шипов. Такие уж у него руки. И только если он наклонит кисть, он в основном пальцами дотягивался до неё. — Никак не дотягиваюсь. Цепь не рвётся и не растягивается.             — И я немного удивлён, что Снежинка сейчас с тобой.             — Она, кстати, пыталась как-то рассеять с меня эти цепи, но они просто появлялись обратно и продолжали удерживать меня. Вот я и подумал, может у тебя получится сделать так, чтобы они исчезли окончательно и отпустили меня.             — Даже не знаю… — задумался Предвестник. — Я даже не пытался понять, какая у Остариона сила, и что может ей противостоять…             — Пожалуйста, Предвестник. Хотя бы попробуй.             — Собственно я это и собирался, — ответил он, тем самым создав в своих руках голубую магию, которую он начал применять на тех цепях. Сами цепи начинали везде светиться тем голубым светом, но при этом на них всё равно были видны бирюзовые оттенки. Казалось, что у Сфинкса получается как-то заставить цепь исчезнуть, но стоило ему слегка прекратить применение магии, так она тут же возвращалась и продолжала удерживать Невермора связкой. — Плохо получается…             — А-а-а-а-а-а-а! — крикнул Невермор от гнева, заодно ещё снова пытаясь вырваться.             — Что за бессовестный Призрак? И всё это ради спора?             — Вот именно! Только ради спора он связал меня, хотя я вообще даже не соглашался! Я даже «Да» не сказал, чтобы показать своё согласие! Уже хотел сказать «Нет», но он, как обычно, перебил меня и не дал договорить!             — Я тебе, как бы, часто даю договорить, Невермор. — сказал ему Остарион, который как раз подходил к ним. Невермор, Предвестник и Снежинка тут же повернули головы к нему. — Но ты ведь тогда даже не знал, что сказать. А ты ведь должен знать, что молчание — знак согласия.             — Не всегда!             — С чего ты решил, что он согласится быть связанным ради бессмысленного спора? — спросил Предвестник. — Ты вообще не должен решать за кого-то! Выбор надо давать решающему!             — Мне всё равно, — отвечает он. — Я делаю, как хочу. И вы должны для меня тоже хоть что-нибудь делать, как истинному королю.             — Ты Король Призраков! Ты не нам король! — сказал Невермор.             — Спокойно, Изверг. С такими отношениями ко мне ты ещё не скоро освободишься от этой связки. И я вижу, что тебе в ней не очень приятно.             — Раз ты это видишь, то ты должен понять, каково мне сейчас в таком состоянии, и как мне неудобно вообще шевелить руками! Я даже до головы нормально дотянуться не могу! Только пальцами могу дотронуться до неё!             — Хоть какая-то польза от них есть.             — Какая ещё польза? — удивился Предвестник.             — По-твоему это польза?! — рассердился Невермор. — Что плохого в том, что я берусь за свою голову?! Ничего, что когда она болит, боль более-менее прекращается, если держаться за неё?!             — Ничего не знаю, — отвечает Остарион. — Я не чувствую то, что способны чувствовать вы.             — Остарион, ты становишься похожим на Дарктеррора!             — Почему это?             — Ты уже такой же эгоист, как и этот Безликий! Ты не думаешь о других и не понимаешь, какую боль они испытывают, когда с ними что-то не так, и им нужна помощь!             — Но разве я откладывал какую-нибудь помощь, когда она нужна была вам?             — Причём тут вообще это?! Я тебе о другом говорю, а ты меняешь тему на что-то иное! Когда ты уже соберёшься со своими мыслями и поймёшь, что ты вообще со мной делаешь?!             — Не думаю, что мне это нужно. Ты сам согласился на то, чтобы я это с тобой делал. Так что успокойся и не повышай на меня голос.             — М-м-м-м-м-м-м-м-м! — зарычал Невермор сильнее. У него уже были приступы гнева от такого. Даже Предвестник уже немного сердился, но одновременно с этим у него был сожалеющий вид, пока он смотрел на Невермора.             — Не злись ты так. Что сделано — то сделано. Назад уже не вернёшь.             Не желая больше ничего слышать от Остариона, Невермор снова улетел туда, куда глаза глядят. Он полетел в ту сторону, которая ведёт в одну из частей, где часто находится Люцифер. По дороге к нему он снова попытался вырваться, но у него всё так же ничего не получалось. Когда он уже был дальше от них, Снежинка решила полететь следом за ним, а Предвестник в этот момент заговорил с Остарионом, всё ещё имея злобный взгляд:             — Остарион, перестань быть таким! Лучше сделай, как он просит!             — Каким «таким»? — спросил Остарион, повернувшись к нему.             — Как Дарктеррор! Ты вообще не понимаешь, каково сейчас Невермору в связанном состоянии! И что он чувствует, когда он просит тебя развязать его! Он ведь не соглашался на этот спор, которым ты очень шокируешь меня!             — Кажется, ты хочешь той же участи, что и он, Предвестник.             — Остарион!             — Раз так, то тогда… — сказал он, тем самым колдуя в своих руках ту же магию, что тогда он колдовал, связывая Невермора, но неожиданный гнев Предвестника заставил его остановиться. Он очень напрягся и начал рычать на него. От этого Призрак немного испугался и решил отойти от грозного Сфинкса, который напугал его своим взглядом. — Ай, ладно-ладно! Уже ухожу! — и он ушёл от него. Оказалось, что Остариона больше напугали покрасневшие глаза Предвестника. От сильного гнева они у него так поменяли цвет, ведь он сам уже начинал сердиться на него за то, что он так издевается над Невермором.             Теневой Изверг через какое-то время нашёл Люцифера, который поедал мёртвого оленя. При этом он наклонился к нему, так как он пожирал его в сыром виде вместе со шкурой, тем самым слегка потроша. Невермор за этим нейтрально наблюдал, при этом всё ещё имея гнев на своём лице. Поскольку он не сильно хотел мешать Люциферу в поедании столь хорошей добычи, он с задержкой подлетел к нему и сказал:             — Люцифер…             Дьявол замер на месте, услышав голос своего друга, и через несколько секунд поднялся, смотря туда, откуда он его услышал. Он как увидел на нём бирюзовые цепи, из которых доносилась призрачная аура, он тут же удивился. Это было видно через то, что на нём не было маски, ведь в ней он вряд ли бы мог есть оленя своими зубами.             — Невермор? Что это на тебе? Опять Остарион что-то сделал с тобой?             — Ты будешь зол на него, если я тебе всё расскажу.             — Ещё как буду! — начал Люцифер сердиться. — Этот Призрак до сих пор остался слишком наглым!             — Он решил поспорить со мной, что я смогу продержаться в связанном состоянии целый день. Хотя я сказал, что я не смогу! Я даже не соглашался на этот спор! Сколько говорил, что я не хочу, он всё равно настаивал на своём и решил за меня, что я согласился! Даже договорить ничего не дал!             — Серьёзно?!             — Да!             — М-м-м-м-м! — рассердился Люцифер сильнее. — Как он мог вообще подумать о таком?! Почему он вдруг начал решать за кого-то, не давая право на выбор или хотя бы простой ответ?!             — Я сам не знаю. Я никак не могу вырваться из этой связки. Сначала Снежинка пыталась помочь мне — у неё не получилось. Потом Предвестник — кое-как получалось, но не окончательно…             — Должно ведь у меня получиться освободить тебя. Я ведь тогда освободил тебя, когда ты попал к этому Призраку в плен.             — И всё из-за того, что он обманул меня. Я это до сих пор не забыл!             — Я тоже, — сказал Люцифер и слегка подошёл к Невермору, тем самым трогая цепи, думая, как у него получится их разорвать и заставить исчезнуть. Он трогал их когтями и видел, что цели слегка исчезают, когда он прикасался к ним, а затем снова появлялись. То есть, до них так просто не дотронуться тем, кто не связан ими. — Очень странно… Они исчезают, когда я дотрагиваюсь до них.             — А когда ты меня освободил в тот раз, ты мог дотронуться до них?             — Мог, но всё равно было ощущение, будто они полупрозрачные, и мои пальцы просто сквозь прошли. Прям, как сейчас.             — Попробуй…             — Так и собирался, — Люцифер создал в своих руках огонь, который он собирался направить на цепи, надеясь, что у него получится порвать их и освободить Невермора. У него выходило то же самое, что и у Предвестника — цепи кое-как исчезали, но потом появлялись обратно. Сколько Люцифер не пытался, у него ничего не получалось. Даже когда он усилил эффект своего огня, это никак не помогло вообще. — Какие крепкие цепи… Не хотят вообще исчезать. Хотя что-то призрачное в основном боится огня.             — Предвестник рассказывал, что даже соль может напугать их. Она просто не позволяет им уйти, например, из солевого круга.             — Вряд ли она в таком случае поможет. Это же Остарион! Ему и на соль может быть всё равно!             — Мне и на твой огонь всё равно, Люцифер, — сказал Остарион, который подходил к ним с правой стороны от Люцифера и левой от Невермора. Почти рядом с ним ещё был Предвестник, но так как он сердился на него, он не был настолько близко к нему, чтобы даже рукой дотянуться.             Увидев Призрака, Невермор и Люцифер тут же начали гневаться.             — Остарион! — сказал Люцифер, подходя к нему. — Как ты вообще мог сделать такое с Невермором?! — он почти как дошёл до него, но решил не подходить до конца. Он был от него на несколько шагов. — Зачем ты связал его просто так, без какой-либо причины?! Да ещё и отказываешься освобождать!             — Я сказал, что решил испытать это на нём — он согласился. Не притворяйся, что ты принимаешь это всё за отказ, что он тебе говорил.             — Где ты услышал моё согласие?! — спрашивает Невермор. — Ты мне даже договорить не дал, когда я пытался объяснить тебе, что я даже несколько часов не смогу продержаться в связанном состоянии! Не то, что день! Несколько часов! Ты можешь понять, как это?!             — Ну хоть несколько часов. Хочу посмотреть, насколько долго ты продержишься.             — Ты действительно стал эгоистом!             — Это пока на время, Изверг. Может, потом-то я стану обратно таким, каким раньше был.             — Мне кажется, что ты сам являешься Извергом, нежели Невермор! — сказал Люцифер, подойдя к Остариону ближе и ударив его по плечам, тем самым слегка толкнув его от себя. От такого Остарион очень удивился. — Почему ты решал за него и не дал никакое право на выбор?! Если он говорил, что не хочет — значит, не надо было так делать! Ты думаешь, ему сейчас нормально в связанном состоянии, когда он ничего не может сделать?! Или тебе вообще об этом всё равно, и тебе не хочется знать, как другие чувствуют боль, которую ты им причиняешь?!             — Ты совсем уже наглым стал! — говорит Предвестник. — Что с тобой вообще такое?! Почему ты так относишься к Невермору, когда он ничего тебе такого не делаешь?!             — Ты очень странный! То ты добр к Невермору и готов на всё, чтобы помочь ему! То ты равнодушен к нему и хочешь только хуже сделать ему! Просто так!             — «Просто так»… — сказал Остарион, будто задумался о чём-то.             — Именно! Просто так! — сказал Предвестник. — Может, ты и Призрак, и ты часто думаешь о том, чтобы что-то сделать с Невермором, но по сравнению с Визажом ты ведёшь себя хуже! Визаж хотя бы не позволяет себе такого, ведь он слишком дружелюбен! — в этот момент Визаж проходил недалеко от них и услышал своё имя, которое Предвестник выговорил.             — Визаж настолько к вам дружелюбен, что он даже мирить всех пытается.…И как вы упоминаете о нём, он тут же появляется.             — Так и есть, — сказал Визаж, к которому все повернули головы. — Что у вас тут происходит? Опять ругаетесь из-за Остариона?             — Как раз из-за того, что этот Призрак связал Невермора только ради спора! — сказал Люцифер.             — Что за спор?             — Уже не можем объяснять! Пока будем повторять, мы тут уже с ума сойдём!             — Невермор, наверное, то же самое рассказал Люциферу, что и мне, — сказал Предвестник. — Он-то вряд ли будет повторять, ведь он уже действительно вне себя. И всё из-за того, что его не хотят освобождать от связки, когда мы все уже попросили его об этом!             — Люцифер и Визаж не просили об этом, — сказал Остарион. — Но если и попросите, то даже не знаю…             — Остарион, я тебя предупреждал! Я не шучу по поводу того, что я на тебя обижусь! — сказал Невермор. — Я действительно могу так сделать!             — А я тебе уже сказал, что обижаются только слабаки.             — Ты кого тут «слабаком» назвал?! — рассердился Люцифер сильнее, снова слегка ударив его по плечу. На этот раз по левому. — Ты называешь его слабаком через то, что он связан и не может освободиться, потому что цепи слишком прочные?!             — Ребята, давайте не ссориться, — пытается Визаж помирить их. — Постоянно без причины начинаете так ругаться и переговариваться между собой, тем самым устраивая конфликты…             — Отойди, Визаж! Мы не успокоимся, пока он не сделает то, что мы просим!             — Если бы ты ещё заранее узнал, что происходит, ты бы вряд ли принялся успокаивать и мирить нас, — сказал Предвестник.             — Остарион, хватит быть таким, как Дарктеррор! Ты что-то совсем уже перешёл все границы, чтобы относиться к кому-нибудь из нас вот так! Не ведёшь себя, как надо, и будто специально выводишь нас из себя, испытывая наши нервы! Ты злишь меня всё сильнее с каждым разом, когда ты пристаёшь к Невермору и делаешь ему что-то плохое! И меня куда сильнее злят моменты, когда ты решаешь сделать из себя самого главного, лишь бы получить полный контроль в этом лесу, когда он и так общий, и каждый делает в нём, что хочет!             — Пади ниц, Люцифер, — сказал Остарион.             — Ты ещё мне смеешь что-то приказывать?! Я гораздо сильнее тебя, и ты не вправе что-либо говорить мне!             — Ты настолько смелый, что не боишься оказаться в моей связке?             — Только попробуй! Ты потом поймёшь, что ты зря решил сделать что-то со мной!             — Люцифер… — сказал Визаж, когда ещё Невермор, не имея желания слышать эти переговоры, отлетел в сторону Красочного леса. То есть, он почти до реки долетел.             — Остарион, ты вообще совесть потерял! — говорит Предвестник. — Сначала ты меня хотел ещё связать, а теперь ты и с Люцифером хочешь это сделать! Как будто ты вообще уже забыл, кто мы для тебя, и что это место не для тебя одного, а для всех нас, где мы гуляем по собственной воле!             — «Забыл»… — сказал он.             — Да что с тобой такое?! Ты повторяешь какое-то слово, которое мы тебе сказали!             — Как будто ты действительно забыл об этом! — говорит Люцифер. — Или ты специально притворяешься, лишь бы позлить нас сильнее и проверить наши нервы!             — Уж по вам видно, насколько вы сейчас злы… — сказал Визаж. — Мне даже страшно…             — Вы сейчас злы так, как я вас ещё не видел… — говорит Остарион. — Почему-то это перенеслось с Невермора прямо на вас…             — Не говори, что ты снова притворяешься, будто ничего не знаешь! — говорит Люцифер. — Я прекрасно знаю твою хитрость! — тыкнул он на него пальцем на правой руке. — Я тебе это много раз готов припоминать! Особенно в том случае, если у тебя ещё и плохая память!             — Нормальная у меня память. Не надо ничего напоминать. Просто вы сейчас настолько злы, и говорите со мной, как Невермор, когда я нашёл его вместе с Предвестником.             — М-м-м-м! — зарычал Дьявол.             — Ну подожди ты так, Люцифер. Не спеши злиться сильнее.             — Я не успокоюсь, пока ты не освободишь Невермора и не извинишься перед ним!             — Не спеши с этим. Я ведь хочу проверить, сколько цепь будет держаться, если Невермор изо всех сил будет пытаться разорвать её.             — А никак нельзя было придумать что-то другое вместо того, чтобы связывать его?! Можно было просто попросить его разорвать цепь голыми руками, растягивая её как можно сильнее!             — Связка выглядит куда проще, чем просто заставлять его делать это собственными руками.             — Проверка на прочность проверяет другим методом, а не на ком-то! Если ты применяешь это на ком-то без его согласия, то это неуважительно! Особенно в том случае, когда тебе отказали, но ты всё равно принял это, как согласие! Кстати, и связкой ты ничего бы не добился — Невермор в силах разрушить что-то только руками, а не своими локтями, которые ты ему связал! И связывать его даже ради какого-то спора не стоило! Это бессмысленно! Раз он сказал, что он не сможет продержаться — значит, не надо было заставлять его! Это его личное право! Даже мы бы не стали так делать! А если бы и захотели, то просто испытывали бы муки совести! Это если бы я до сих пор был для него врагом, то, возможно, я бы тоже так сделал…             — Но ведь то, что должно провериться испытанием на чём-то, должно потом принести пользу. Как, например, с моей цепью, которую я проверяю на прочность. Сначала как-то Невермору удалось освободиться, а теперь — никак. Это доказывает, что проверка очень даже помогла мне.             — Я бы не сказал, ведь такое действие с Извергом никак нельзя принять за положительное. Ты хоть понимаешь, что ты ему только плохо сделал? — спросил Предвестник. Все промолчали в ответ, а Невермор через какое-то время отвернулся от них и начал лететь к Красочному лесу, уже не обращая внимания на то, что они будут говорить ему.             — Куда ты, Невермор? — спросил Люцифер, когда они ещё начали идти следом за ним.             — Подожди! — говорит Остарион, когда они ещё вместе решили пойти за ним. — Почему ты не хочешь заканчивать то, что мы начали? Мы же это не закончили ещё никак!             — Остановись, Невермор! — говорит Люцифер дальше. — Не подумай о плохом про нас! Мы же не можем себе такого позволить! — но Невермор так и игнорировал их, продолжая лететь к Красочному лесу. Когда он начал перелетать реку, остальные остановились и начали думать, как им простить его за всё, что они с ним вообще сделали. — Ну? Что теперь?             — Тяжело даже сказать… — отвечает Предвестник. — Он в такой обиде на нас… Если бы кое-кто не решил устроить с ним спор, он бы не обижался на нас так сильно!             — Откуда я знал, что он может действительно это сделать? — спросил Остарион.             — А почему ты сам не догадался?! Неужели не понимаешь, что даже простой связкой можно сильно обидеть лучшего друга?! Я бы тоже за такое обиделся, если бы это надо было даже ради какого-то глупого спора!             — Я думал, что ты хорошо всё так знаешь, — говорит Люцифер. — Но оказалось, что ты, как и Визаж, не можешь правильно мыслить, как мы…             — По сравнению с этой горгульей, я могу ещё как-то мыслить. Даже лучше, чем он, — сказал Остарион.             — Но не лучше, чем мы! — дополнил Предвестник. — Теперь делай выводы! Что будешь делать, чтобы Невермор простил нас?!             — Я?             — А кто ещё?! Это же ты поспорил с ним! Ты теперь и решай эту проблему! — Остарион промолчал в ответ, смотря на них. В конце концов, он кое-что решил и повернул голову до Красочного леса, так как он решил пойти в него к обиженному Невермору. Остальные, конечно, решили пойти следом за ним, ведь они тоже хотели как-то извиниться перед Невермором. Он нашёл его в одной части, где Невермор ещё находился, когда был поссорен с Люцифером (в серии «Ссора»). Смотря на него некоторое время, остальные появились рядом с ним, после чего Предвестник ещё заговорил. — Не думаю, что он тебя вообще простит…             — Надо постараться, — отвечает Остарион. — Я не могу без Невермора, ведь он так нам всем нужен. Сейчас я кое-как осознал, что я вообще сделал, и как это повлияло на него самого…             — Ты хотя бы объясни, зачем ты с ним это всё делаешь! — говорит Люцифер. — Зачем стоило спорить с ним и ради этого ещё связывать его цепями, которые он не может никак порвать?!             — Я же вам всё говорил. Неужели забыли?             — Я нет… — ответил Предвестник.             — А я да… — ответил Визаж. — Я всё забываю.             — Про тебя, Визаж, я молчу, если я спрашиваю о том, запомнил ли кто-то о чём-то или нет, — говорит Остарион. — Я и так прекрасно знаю, что у тебя плохая память, и ты всё можешь забыть.             — Даже свои слова, — дополнил Предвестник.             — Ну, это все знают… — говорит Визаж. — А вы-то тем более…             — Что ж, — говорит Люцифер. — Если ты решил постараться извиниться перед ним, то пожалуйста! Но я тоже не думаю, что у тебя это получится! — Остарион взглянул на Люцифера, который ещё сердился на него, а затем вздохнул и подошёл к Невермору на пару шагов, пока тот стоял спиной к ним и не обращал внимания на то, что они там обсуждают.             — Невермор… — говорит Остарион. — Ну, очень я тебя прошу… Извини меня за то, что я тебе испортил день, когда он у тебя начинался так хорошо… — Люцифер с Предвестником повернули головы друг к другу. Сам Визаж тоже повернул к ним голову, поскольку он был самым крайним. Предвестник был между ним и Люцифером. — Я очень сожалею о своём поступке, ведь я уже понимаю, каково тебе бывает, когда я настолько привязан к тебе, что постоянно хочу от тебя что-то узнать… Особенно то, как тебе неприятно, когда я тебя в чём-то виню, если ты никак не оказался виновным… — и он промолчал некоторое время, пока остальные за этим так и смотрели, после чего он снова сказал. — Невермор… — но Невермор в ответ также промолчал. Простояв так ещё несколько секунд, он вздохнул и создал перед собой тёмный портал, ведущий к нему в Бездну, поскольку он не хотел ничего слышать от своих друзей. Собираясь залететь туда, Остарион крикнул. — Невермор! — и он, даже не обернувшись, залетел туда и закрыл за собой портал, чтобы они не пошли следом за ним. Остарион простоял некоторое время, ещё смотря на то место, куда Невермор улетел, а затем повернулся к Люциферу, Предвестнику и Визажу, которые немного были расстроены. — Друзья…             — Я так и думал… — опустил Предвестник голову.             — Похоже, он окончательно обижен на нас… — сказал Визаж.             — Я думаю, что Остариону нужна наша помощь, — сказал Люцифер.             — В чём же?             — Чем мы ему сможем помочь, если Невермор не хочет с нами разговаривать? — спросил Предвестник.             — Невермор бы обязательно меня простил, ведь я в дело Остариона не ввязывался вообще! Мы тут вообще не причём! — отвечает Люцифер, сделав слегка гордый вид. — Он не станет на меня обижаться, ведь мы однажды поссорились, а потом решили, что больше никогда так делать не будем!             — Из-за того, что вам тяжело, когда вы долгое время друг друга не видите? — снова спросил Предвестник.             — Конечно!             — Думаешь, если ты уговоришь его, он простит меня? — спросил Остарион.             — А почему бы и нет? Стоит попробовать!             — Ну как знаешь… — сказал Предвестник, подняв плечи. — Приведёшь тогда нас в Бездну, ведь только ты и Невермор способны открывать туда проход.             Люцифер открыл проход в Бездну в виде портала, который находился на земле, после чего они по очереди туда зашли. Сначала зашёл он, потом Остарион, потом Предвестник, а потом уже Визаж. Сам Невермор лежал в своём любимом месте для отдыха на правом боку и держал свои глаза закрытыми, ведь он до сих пор был в сильной обиде на своих друзей, которые так могли поступить с ним. Может, Люцифер не имел ничего подобного с этим, но пока неизвестно было, обижен он на дьявола или нет.             Они вместе смогли найти его, от чего они медленно подошли к нему, но не до конца, и решили как-нибудь снова попытаться с ним заговорить.             — Невермор… — говорит Люцифер, который начал медленно подходить к нему ближе, пока остальные так и стояли за ним и в надежде наблюдали за этим. — Не затаивай так обиду на всех нас. Ты ведь сам знаешь, что я никак не связан с тем, что вообще Остарион с тобой решил сделать, — но Невермору почему-то даже на это было всё равно. Он даже глаза не открыл и не двинулся своим телом. — Я вообще никак этого не хотел, ведь я сразу понял, что это просто бессмыслица, когда тебя ради какого-то спора берут и связывают до тех пор, пока кто-то не выиграет… Я бы даже себе такого не позволил, ведь мне это никак не нужно. Даже не смотря на то, что мы однажды поссорились, я ничего такого не хотел с тобой делать. Может и не хотел вообще видеть тебя, но мне всё равно было очень тяжело без тебя, когда я не мог уже терпеть муки своей совести…             — «Муки совести»? — шёпотом спросил Визаж у Предвестника.             — Это значит, что ты слышишь внутренний голос, который просит тебя сделать то, чего ты не хочешь, — ответил он также шёпотом. — Например, извиниться перед кем-то за то, что ты специально с ним что-то сделал.             — А-а-а-а-а, понял. Совесть так мучает, заставляя сделать что-нибудь хорошее, когда ты этого не хочешь.             — Вот-вот.             — Почему же ты на меня обижаешься? — спрашивает Люцифер, пытаясь достучаться до Невермора дальше, чтобы он как-то обратил на них внимание. — Неужели ты обижен даже через то, что я ничего с тобой такого не делал, как Остарион? — но Невермор неожиданно пошевелился. Он начал пытаться вырваться с цепей Остариона, пытаясь этим сказать, что он хочет освобождения. Он ведь очень обижен из-за этого. Когда он попытался сделать это в течение нескольких секунд, Люцифер слегка вздохнул в уверенности и отошёл от него на пару шагов.             — И что это значит? — спросил Остарион.             — Ну, неужели тяжело догадаться, что он хочет освобождения от цепей?! Чего же он ещё может хотеть, кроме как этого?             — Да так бы и сказал сразу. Чего ж он молчал всё это время?             — Ничего, что он вообще не хочет разговаривать с тобой после этого?! И неужели ты действительно сам не можешь догадаться?! Я уж думал, что ты очень сообразительный, раз ты ещё часто помогаешь нам!             — Люцифер, может я и помогаю вам благодаря тому, что я хорошо соображаю, но ты пойми, что быть призраком не так-то просто. Особенно с таким умом, когда ты остаток своей жизни проводишь в образе призрака.             — Я даже не думаю, что если ты освободишь его, он всё равно захочет иметь с нами дело дальше, — в небольшом волнении сказал Предвестник, когда к нему ещё все повернулись. Кроме Невермора, конечно.             — Я попробую… — сказал Остарион и повернулся обратно к Невермору, заодно ещё начиная рассеивать с него цепи, заставляя их полностью исчезнуть. Когда Невермор снова стал свободным, он сделал несколько слабых движений, а затем снова продолжил неподвижно лежать. Однако глаза он начал держать открытыми, но они этого не видели, ведь он был спиной к ним. — По-моему…             — Это всё равно не успокоило его… — сказал Люцифер, который слегка расстроился из-за того, что уже вряд ли удастся извиниться перед Теневым Извергом. — Раз он никак прощение не принимает, то уже и понятно, что извиняться перед ним дальше — бесполезно… Тем более, если он ещё не хочет вообще обращать на нас внимание и даже разговаривать… — но неожиданно Невермор приподнялся и повернулся к ним. У него взгляд был слегка сердитым, но он ничего даже не проговорил, когда все начали в волнении и надежде смотреть на него. — Невермор… Неужели ты затаишь обиду даже на своего лучшего друга, который всегда тебе помогает? Я же никогда не хотел желать тебе чего-нибудь плохого, от чего ты мог бы пострадать, как сейчас. Хоть вообще у тебя есть повод простить нас? Или хотя бы просто принять прощения Остариона за то, что он с тобой сделал? — Невермор в ответ промолчал. Он даже никак не шевелился — он продолжал неподвижно смотреть на них. Через какое-то время он сделал вдох и выдохнул на Люцифера красным паром, который вызвал у всех, кроме него, небольшие подозрения. Когда пар долетел до Люцифера, он прижался плечами, приподняв их, а затем опустил обратно.             — Это значит «Нет»? — спросил Предвестник.             — Это значит «Да», — переубедил его Люцифер. — У Невермора всё немного по-другому. Поскольку у него нет возможности создавать зелёный цвет, он слово «Да» решил изображать в качестве этого красного пара. Может даже и тумана.              — А «Нет» как? — спросил Визаж.             — А если «Нет», то… — хотел он что-то сказать, как вдруг Невермор решил показать им цвет своего тумана, которым он показывает ответ «Нет». Он выдохнул на них черный туман, который слегка ещё имел оттенки серого цвета. — Посылает чёрный туман. Может даже и серый. А может даже и белый.             — Ух, ты…             — Белый цвет… — задумано сказал Предвестник.             — Вот-вот, — ответил Люцифер, от чего Невермор решил выдохнуть белый туман, так как он тоже означал «Нет». — Такие вот у него выборы.             — То есть, получается как? — спрашивает Остарион. — Ты всё-таки прощаешь меня, Невермор? — Невермор в ответ сначала никак не пошевелился снова, но затем медленно кивнул головой. — Ух, слава духам…             — Правда? — в радости и надежде спросил Предвестник, которому Невермор тоже кивнул головой. — Вот это да!             — Невермор! — радостно крикнул Люцифер, который тут же обнял Невермора. Даже у Невермора на лице появилась улыбка, когда он ещё в ответ обнял Люцифера, прижав его к себе.             — Наш Теневой Изверг! — сказал Остарион, прижавшись к Невермору вместе с остальными, так как они очень были рады, что он простил их. Ещё несмотря на то, что он никак не обращал на них внимания и не хотел вообще иметь с ними дело.             — Как хорошо, что всё наладилось, — говорит Предвестник, до сих пор обнимая Невермора, когда ещё остальные не отпускали его. — Призрак снова исправился и решил исправить все свои действия, которые он сделал с Невермором, тем самым причинив ему вред. Конечно, связка не полным вредом была, но всё же… Действительно ведь не очень так одобряемая она. Я бы тоже обиделся за такое, даже если бы это и понадобилось ради какого-то глупого спора.             — Жаль только, что Невермор всё равно не говорит, — говорит Визаж. — Возможно, он ещё какое-то время будет молчать. А вместо речи будет изображать какие-нибудь жесты.             — А может, и не буду, — заговорил Невермор, тем самым удивив других. — Мои жесты не всегда могут быть вам понятны. Разве что, только Люцифер чаще всего их понимает, если я не могу сказать из-за сильной боли. Например, как было с моим зубом. Я не мог оставить его, и мне приходилось держать рот закрытым, так как боль была невыносимой.             — Невермор… — говорит Люцифер, так и не отпуская его вместе с остальными. — Ты ведь не обижаешься на нас? Мы ведь тебе ничего такого не сделали, как этот Призрак… А если бы и сделали, то не знали, что бы мы делали, и как бы совестью мучились…             — Как будто и так непонятно. Ты же сам сказал, что я принял прощение, так как я выдохнул красный пар, означающий мой молчаливый ответ «Да».             — Ну это я понял…             — Ну, тогда и спрашивать не надо было, — и он повернул голову к Остариону. — Знаешь, что, Остарион?             — Да, знаю, — отвечает Остарион, обвиняя себя. — Ты ещё сердишься на меня за то, что я так поспорил, и ради этого связал тебя неразрывными цепями, которые снять под силу было только мне.             — И для чего тебе этот спор вообще понадобился? Ради чего?             — Сам не знаю… Я часто могу что-то устроить, даже не думая о том, к чему вообще это может привести…             — Я уж думал, что ты очень сообразительный. Даже ещё лучше, чем Визаж.             — Об этом я тоже думал, — сказал Предвестник, когда он с другими отпустил Невермора от объятий. — Столько раз оказал помощь, и оказывается, что всё-таки не так хорошо можешь сообразить, как кажется.             — Бывают же случаи, когда я думаю совсем о другом. Не о том, о чём мне стоило вообще, — отвечает Остарион. — Сами ведь видите. Я даже по пустякам могу сердиться на кого-нибудь из вас. Как ещё было несколько раз с Невермором, когда он даже был не причём.             — Очень даже раздражает, когда ты постоянно в чём-то меня винишь! Именно меня, если я в этом деле никак не участвовал! — сказал Невермор в небольшой сердитости.             — Ну я же извинился столько, сколько надо. Даже если бы и потребовалось спасать тебя от какой-то серьёзной беды, то я бы обязательно помог, как и все остальные. Ты ведь всем так дорог.             — Вот-вот, — говорит Предвестник. — Без Невермора нам никак. Мы всегда окажем ему помощь, если только потребуется.             — И я ни за что не брошу его! — сказал Люцифер, крепко прижавшись к Невермору. — Своему лучшему другу я всегда окажу помощь и приведу подмогу, если я не в силах самостоятельно оказать ему помощь, которая ему нужна!             — И, как я вижу, вы даже друг другу обязательно окажете помощь, — говорит Невермор. — Было ж такое несколько раз, когда вы без меня решили оказать кому-то помощь, кто очень нуждался в ней.             — Ну да. Я с Остарионом пытались оказать помощь Визажу.             — А я пытался оказать помощь Люциферу, когда у него была проблема со зрением, — сказал Остарион.             — Да, я так плохо видел всё из-за этого осветления радужной оболочки, — сказал Люцифер.             — И как Люцифер ещё мне решил оказать помощь, когда у меня были проблемы из-за остолбенения в присутствии Дарктеррора, и когда я сильно простыл из-за ночного ливня и зимнего мороза, — сказал Невермор.             — Это точно.             — Теперь мы сами видим, что мы никого в беде не бросим! — говорит Предвестник. — Мы обязательно окажем помощь тем, кто в ней очень нуждается!             — И, возможно, ещё моим друзьям из Красочного леса это сделаете, ведь вы так хорошо уже знакомы с ними, — сказал Невермор.             — Но они, вроде как, ещё не совсем привыкли к нам… — говорит Визаж. — У них же ещё есть небольшой страх, как видно по их лицам, когда они видят нас рядом с ними…             — Не переживай так, Визаж, — говорит Предвестник. — Они обязательно привыкнут к нам. К нам ведь тяжело привыкнуть, потому что мы для них страшные по виду. А Люцифера-то они ещё сильней боялись, ведь он дьявол…             — Который не может насытиться из-за неистощимого голода, — дополнил Люцифер.             — Наш ненасытный дьявол, — сказал Невермор, улыбнувшись и прижав к себе Невермора.             — Наш Невермор, — прижался Люцифер к Невермору сильнее, от чего другие начали улыбаться от такого зрелища, ведь они ещё до сих пор были рады, что всё закончилось.             Однако неожиданно Невермор решил вдохнуть в себя немного ауры Остариона, чтобы проверить, нет ли на нём той скверны, о которой они узнали ещё с серии «Главный в лесу». Пока все наблюдали за этим, они немного удивлялись, так как не понимали, что это он делает, и для чего.             — Казалось, что та скверна опять на тебе, Остарион. — говорит он. — Раз ты решил снова сделать со мной что-то не очень хорошее.             — Ты прав, Невермор. — отвечает Призрак. — Эта скверна снова подействовала на меня до тех пор, пока ты не ушёл, и я не начал приходить в себя, кое-как чувствую вину и сожаление.             — А почему ты сразу нам об этом не сказал? — спросил Люцифер. — Как Предвестник, подыграть нам решил?             — Можно и так сказать.             — Мда… Вот это меня действительно сейчас удивило… — сказал Предвестник.             — Соглашусь, — кивнул головой Невермор. — Предвестник ведь хорошо умеет так делать. И казалось, что он единственный имеет хороший опыт с этим.             — От меня вы много чего можете ожидать, — говорит Остарион. — Но с этого момента я постараюсь как-то ещё оказать сопротивление этой скверне, чтобы она, наконец-то, оставила меня в покое, а я не делал с вами такие плохие вещи.             — Значит, его поведение подскажет нам, есть ли у него скверна, — говорит Люцифер. — И если окажется, то Невермор знает, как её очистить, — сказав про Невермора, он улыбнулся, когда ещё другие повернули к нему головы и также улыбнулись.             Сам Теневой Изверг хитро улыбнулся, ведь он всегда готов воспользоваться своим дыханием, которое сильно действует на Остариона и способно заставить его уйти или даже исчезнуть, если только доза большая.