Старый новый мир

      Выдвинуться решили на рассвете. Хотя, откровенно говоря, рассвет в Мордоре пропустить несложно. Практически над всей территорией «зла» непрерывно кружатся серые, тяжёлые облака. Хотя местные жители явно не жалуются на такие причуды погоды, живя в своё удовольствие. Порой странные, но всё же…       Барбаса было решено взять с собой. Душечка сильно сблизилась с даэдровым псом. Он стал для неё защитником и ездовым животным.       — Командир, как эта псина вообще может спокойно находиться с варгами? — обиженно проговорил Козёл, у которого незадолго до этого Барбас стащил приличный кусок мяса.       — Это не просто «псина». Это слуга одной могущественной сущности. Его облик — проклятие не только для него самого, но и для окружающих.       — И впрямь! Не часто встретишь собаку, размером с варга, притом, которая ещё и умнее тебя.       — Это, Козёл, только на твоём фоне, — съехидничал Весельчак и умчал вперёд, к Ворону, который всю дорогу был молчалив и угрюм. Так и ехал на своём белом варге — умном животном, очень тонко чувствующем эмоциональное состояние своего хозяина. Двигалась наша процессия крайне медленно. Тело Фелривина было аккуратно уложено в закрытый ящик, полностью скрывающий его от непогоды и лишних взоров.       Казалось, Душечка вовсе не ощущала всей тяжести ситуации. Она активно показывала жестами что-то Молчуну и звонко смеялась, когда тот показывал очередной фокус. Она уже умело лихо играть в карты и кости. Настолько умело, что могла обманывать даже Ворона, который нехотя отдавал проигранные деньги.       Путь наш пролегал по неприметной тропинке, чьи извилистые тропы тянутся напрямик сквозь пепельные горы. Это узенькая горная тропинка, по которой с трудом можно было передвигаться даже одному, не то, что верхом.       Чем выше мы поднимались, тем чище становился воздух. В один момент от потока свежего воздуха у меня закружилась голова. Сказалось продолжительное пребывание в атмосфере застоявшегося воздуха. Душечка же с непривычки уснула, крепко вцепившись в шерсть Барбаса. Орки же, казалось, будто вообще не испытывают дискомфорта. Они часто выходили в набеги и разведку за границы. Поэтому для них это вполне естественно.       Несколько дней мы двигались по этой небольшой горной тропинке, останавливаясь лишь пару раз. Практически всё время перехода сквозь горы Душечка спала. Детский организм крайне остро реагирует на любые изменения в погоде, поэтому такая реакция вполне естественна. Нам же было проще.       — Орки из других отрядов рассказывают о ком-то, кто жрёт нашего брата целыми группами — вдруг мрачно сказал Ворон.       — И кто этот кто-то?       — Поди разбери этих недоумков. Вечно им что-то мерещится. То дракона над Башней приметят, то огромного паука, — высказался Козёл.       — Но старейшины горных троллей действительно говорят о пауках, что занимают пустоты в горах. Их, троллей, не трогают. Понятное дело — боятся, но группки орков пропадают в тех местах с завидной постоянностью. Говорят, будто они не паутиной, но морозным ядом травят.       — Я как-то встречался с этими существами. Премерзкие твари. Они меньше своих горных собратьев, но куда как шустрее. Иной лучник из числа лесных эльфов не смог бы попасть по ним.       — И что же делать?       — Орки изловчились ставить хитроумные ловушки, которые приманивали этих существ.       Спуск с гор занял у нашей группы ещё пару дней. К исходу второго дня проснулась Душечка, словно почувствовав, что горы были преодолены.       Пред нашим взором раскинулась пустынная равнина. Она тянулась до самого горизонта и, казалось, не имела конца.       — Мы дойдём с вами до границы Зелёной пущи. Говорят, там поселились какие-то могущественные маги. Вся северная оконечность леса принадлежит им.       Неожиданное появление некой группы волшебников действительно переполошило умы сильных мира сего. До меня частенько доходили слухи, будто даже местные маги шли к ним на поклон и прося об обучении. При невероятном везении, может оказаться, что это такие же пришельцы из прошлого, как и я. Тогда можно было бы договориться.       Равнина не была похожа не безжизненную пустыню. Скорее, эта была степь. Бескрайняя, зелёная степь, на которой то и дело бегали стада диких лошадей. Я дал свободу оркам. Варги уже буквально выли от бездействия и медленного перехода. Им нужно было выплеснуть энергию. А Барбасу я сказал «прокатить» Душечку. Хотя я и взялся её учить, но забывать о том, что она всё ещё ребёнок — опрометчиво. Поэтому сейчас я наслаждался убаюкивающим одиночеством.       Лёгкий прохладный ветерок, яркое, но не очень жаркое солнце и тишина помогли мне расслабиться и забыть ненадолго о проблемах, просто наслаждаясь погодой. Впервые за столько лет. Не сказать, чтобы погода на землях орков была ужасной, всё же долгое пребывание на Солстхейме внесло коррективы в моё восприятие.       Где-то вдалеке послышалось ржание лошадей. Эти удивительные животные были свободны. Могли быть, где хотят, делать, что хотят. Их не ограничивали рамки долга, чести, обязанностей. Хотя их жизнь и скоротечна, даже по меркам простых людей, но они проживают её так, как сами того хотят. Я же всё время был чем-то скован. Будь то паршивое пророчество о герое или обязательное участие в войне. Всю свою жизнь я был оружием в чьих-то руках: Аэдра, Даэдра, короли людей и властители эльфов — все пытались меня использовать для достижения собственных целей. Даже здесь, в Арде, мне приходится плясать под дудку богов. Всё чаще меня посещают мысли о том, что предложение Шеогората о вечном пребывании на Дрожащих островах не кажется таким уж бредовым.       — НАДО ЖЕ! МОЙ ВЕРНЫЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ ДУМАЕТ О СВОЁМ ЛЮБИМОМ ЛОРДЕ, — раздалось одновременно отовсюду и ниоткуда.       — Шеогорат, — обречённо вздохнул я.       — То моё предложение ещё в силе. Если ты желаешь этого, то можешь лишь подумать, как вмиг окажешься в царстве безумия.       — И против тебя ополчатся остальные лорды. Опять.       — Да. Эти могут. Но не думай, что я совсем не слежу за твоими деяниями. Та твоя выходка с армией мёртвых, которых ты, ахахаха, отослал к их же родным — это просто безумство какое-то!       — Неужто это и впрямь безумней, чем твои выходки? Как, к примеру, та, когда ты от нечего делать заменил абсолютно все камни душ на помидорные кусты?       — Ха! Ты видел лицо придворного мага императора Уриэля Второго, когда у него из ладони вырос помидорный куст? Бедняга всю оставшуюся жизнь его…поливал.       — Так это после этого император окончательно утратил остатки разума?       — Подумаешь. Вся династия Септимов наделена моим благословением. Я лишь слегка подталкиваю наиболее интересных представителей к падению в пучину безумия!       — Командир, всё в порядке? Вы разговаривали сами с собой, — обеспокоенно спросил Ворон.       — Просто привожу мысли в порядок. Думаю, откуда начать поиски Тёмного. Взглянув на меня недоверчивым взглядом, Ворон, всё же отстал от меня с расспросами и принялся собирать отряд. Хорошая погода, степная равнина и хорошее настроение помогли преодолеть пустошь всего за неделю. Однако на опушке леса нам суждено было разделиться.       — Ворон, — обратился я к орку, — когда вернёшься в замок, зайди в мои покои и найди там книгу. У неё зелёная обложка, на которой изображён странный орк. Сама книга обрамлена драгоценными камнями чёрного цвета. Это «Кодекс Малаката» — писание, которому неустанно следовали орки моего мира. Благодаря ему ваша раса сможет занять достойное место в этом мире. Возьми её и наставляй других орков на этот путь и, быть может, Малакат услышит вас и одарит своим благословением.       В то время, как я давал последние указания и наставления Ворону, Душечка прощалась с остальной группой. Она сильно привязалась к ним ко всем и сейчас, в момент расставания, ей было тяжело. Она даже не пыталась скрыть своих эмоций.       — Командир, остерегайтесь этого леса. Говорят, что там поселился эльф, на котором лежит страшное проклятие, от того кожа его серая, а глаза алые от крови. Говорят, что на службе у него духи лесных зверей и птиц и будто бы он может поднимать мёртвых, — кивнув вслед уезжающим оркам, я приказал Барбасу ни на шаг не отходить от эльфийки и, в случае чего, бежать с ней обратно.       Лес, раскинувшийся перед нами, внушал трепет. Это была огромная, зелёная пуща, деревья которой были настолько высоки, что казалось, словно достают до самого неба и закрывают его своими пышными кронами. Всюду пели птицы, то тут, то там пробегали дикие звери. Душечка смотрела на всё это с широко открытыми глазами, восхищаясь увиденным. То была великая пуща — дом лесных эльфов.       Двигались мы по уложенной плиткой дорожке. Заходя всё глубже в чащу, я поймал себя на мысли, что непривычный пейзаж сменился до боли знакомым. Огромные грибы, не уступающие по высоте вековечным деревьям, восхищали своей грандиозностью.       Мысли эльфийки в этот момент прочитать было не сложно. Как говорят некоторые, у неё всё написано на лице. Морда Барбаса же не выражала ровным счётом ничего. Он был словно отрешён от всего, что его окружает. Мы шли целый день. Душечка даже слезла с пса и бегала за бабочками. Справедливости ради, Душечка практиковалась в некромантии. Она находила насекомых и оживляла их. Для маленькой эльфийки это было хорошее упражнение. Убитые насекомые не испытывали боли, а потому во время колдовства Душечка чувствовала себя хорошо. Она не старалась причинить кому-то боль, наоборот, ей хотелось помочь «бедным жучкам». Детская наивность, не иначе. Я не хотел вырастить расчётливую и алчную волшебницу — орудие. Нет. Я хотел взрастить достойную замену.       Незаметно опустились сумерки. Деревья, до этого еле пропускавшие солнечный свет, теперь и вовсе не давали просачиваться последним лучам солнца. Лес погрузился во тьму. Душечка откровенно клевала носом, сидя на спине у Барбаса. Нужно было сделать привал и отдохнуть.       Множество «светлячков» стало кружить вокруг нас, от чего всё окутало мягкое голубоватое свечение. Элементарная магия, доступная даже Душечке, пусть и в куда более маленьких масштабах.       Найдя каких-то веток, я развёл костёр. Хотел было поймать хоть кого-то, да только лишь набил синяков и ссадин. Ну и пропущенная ветка завершила мои тщетные попытки поохотиться. Вернулся я к импровизированному лагерю уставший, злой и с синяком под глазом. Душечка от этого засмеялась, а Барбас, довольно оскалившись, развернулся и убежал куда-то в лес, откуда вскоре вернулся с двумя тушками кроликов.       Справившись с нехитрым ужином и уложив Душечку спать, я удобно устроился под сенью дерева. Но уснуть мне так и не удалось. Иррациональная тревога сковала меня. Барбас тоже ощущал чужое присутствие. Иногда мне даже удавалось улавливать во тьме леса светящиеся алым цветом глаза. Этот взгляд завораживал. Это был Её взгляд. Она не подходила, боялась чего-то. Но я точно знал обладательницу этого взгляда. Предстоящая встреча была не за горами. Мне хотелось бросить всё и умчаться туда, где мгновение назад была видна пара алых глаз. Но я не мог этого сделать. Пусть даже здесь Барбас, но кто знает, какие опасности может таить в себе древний магический лес.       Ночь была напряжённой. В свете костра мне всё время казалось, будто вокруг лагеря скачут тени причудливых существ. Напряжение спало лишь ближе к утру. Когда первые лучи утреннего солнца проникли сквозь кроны деревьев, я поддался манящей неге.       В дремучем лесу сложно сказать, какое сейчас время суток, но по ощущениям мне удалось поспать не больше трёх часов. Душечка ещё спала, Барбас тихо посапывал, я же стал собирать остатки вчерашнего ужина. В процессе этого дела я и ощутил у себя на шее неприятное покалывание, словно от укуса. Действительно, мне удалось нащупать две ранки рядом с артерией.       — Значит, глаза меня не обманули. Это была действительно она, — улыбка озарила моё лицо, от чего утро уже не казалось таким безрадостным.       — Я чую Молага Бала, — оскалился пёс.       — За нами следят. Нужно идти дальше.       Чем глубже мы забредали в лес, тем чаще становилась заметна разница. Всё чаще стали заметны элементы, характерные для лесов Морровинда — родины тёмных эльфов. Огромные грибы, покрытые мхом, были оплетены густыми свисающими лианами, разноцветные широколиственные деревья. Казалось, будто вот-вот я увижу парящего над землёй нетча. Душечка взирала на всё это с широко раскрытыми от восторга глазами. Для неё это было в новинку.       — Надо же, какая встреча! — раздалось прямо над нашими головами.       На широкой ветви одного из деревьев сидела, свесив одну ногу, Серана. Её алые глаза хитрым взглядом прошлись по всей нашей компании, остановившись на эльфийке.       —Я догадывалась, что рано или поздно ты сбежишь под предлогом борьбы с Алдуином, но не знала, что даже ребёнка успеешь себе состругать. А как же наша клятва, что мы вечно будем вместе? Ах, говорила мне мама… — в театральном жесте вампирша дотронулась ладонью до своего лба и издала томный вздох.       — Не драматизируй. Эта девочка…       — Я знаю, кто она, довакин. Мы связаны. Я лишь хочу понять, от чего ты — прославленный герой, после Совнгарда не искал меня, а затаился, трусливо поджав хвост?       — Я не знал, жива ли ты. Никак не мог узнать.       — Именно поэтому я отправилась искать тебя по всему этому Средиземью. Даже днём, изнывая от палящих лучей солнца, я ни на миг не переставала искать тебя. И вот, ты сам являешься, прихватив с собой неожиданное пополнение в семье.       Несмотря на холодное приветствие, Серана была счастлива увидеть меня. Уже после тех слов она заключила меня в крепкие объятия. С момента нашего яркого расставания она ничуть не изменилась, оставшись всё такой же прекрасной и неукротимой королевой ночи. Но только не со мной. Хотя она и не собиралась менять свой характер в моём присутствии, продолжая жаловаться на всё подряд, тем не менее, именно она поддерживала меня в трудные минуты. Она поддержала меня и в тот момент, когда казалось, что пропаду в пучине ненависти и злости. Тогда, когда Братья бури уничтожили мой дом в Вайтране, вместе со всеми, кто был внутри. В том пожарище мне не удалось никого спасти, а чуть позже мать Сераны пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти свою дочь от сумасшедшего папаши. Очень многое мы пережили вместе. Вместе одолели Мираака, вместе сражались с Алдуином на вершине «Глотки мира», вместе брали штурмом дворец лидера повстанцев — Ульфрика Буревестника. Многое произошло.       — И ты представляешь, этот болван встаёт на одно колено и протягивает мне кольцо. Стоя по пояс в требухе убитых троллей, — звонко смеялась Серана.       — Но признайся, что просто не смогла противостоять моему очарованию.       — Просто мне тогда дурно стало. Вот ноги и подкосились. А когда очнулась, увидела на пальце кольцо. Не выбрасывать же.       Очень быстро Серана сдружилась с Душечкой. Она вообще питала слабость к детям, ведь из-за своей природы иметь своих детей она не может. Тут же была девочка, которую я буквально удочерил. Она проявляла не дюжие способности к магии. Её интересовало всё, начиная от простых заклинаний света, заканчивая сложными колдовскими конструкциями. Этот интерес и пыталась утолить Серана.       — Скажи-ка мне, дорогой, какой недоумок догадался назвать эльфийку «Душечкой»?, — тихо прошептала на ухо вампирша.       Мне пришлось подробно рассказывать о наших приключениях. О том, как спас её из лап орков, как после она привязалась не только ко мне, но и к другим оркам, которым было приказано охранять меня. Серана слушала внимательно, иногда хмурясь, а порой и откровенно хихикая.       — Эти орки. Они смердят чем-то отвратительным. Даже их кровь мерзкая на вкус. Я как-то наткнулась на один отряд. Они подумали, что им невероятно повезло, но глупцы даже не подозревали, что жить им осталось лишь несколько мгновений. Тогда я впервые узнала, что такое отравленная кровь.       Дальнейший путь прошёл спокойно. Серана вела нас по какому-то, только ей известному пути, попутно отвечая на нескончаемый поток вопросов от эльфийки. Рядом со мной неспешно брёл довольный Барбас. Он успокоился, как только увидел Серану. Всё же мы втроём очень долгое время провели вместе, путешествуя по просторам холодного Скайрима.       Серана не спрашивала ни о том, куда мы направляемся, ни о том, почему путешествуем с телом мёртвого эльфа. Всю оставшуюся дорогу она не проронила ни слова, лишь улыбаясь каким-то своим мыслям.       Наконец, мы добрались до развилки: основная дорожка так и тянулась прямо, другая же сворачивала налево. Вдоль второй дорожки тянулись магические светильники, которые загорались с закатом. Стоит только последнему солнечному лучу скрыться за горизонтом, как в тот же миг, как по часам, загорались огоньки, светящиеся мягким жёлтым светом.       — Прямая тропинка ведёт в королевство босмеров. Правит у них королева. Говорят, что в своей красоте она не знает равных. Но, конечно, никто просто со мной не сравнивал.       Не обращая внимания на самовосхваления Сераны, я сосредоточился на оставшемся отрезке пути. Меня словно влекло что-то, заставляя идти всё быстрее и быстрее. В конце концов, я сорвался на бег и, не обращая никакого внимания на окрики позади идущих, выбежал на полянку и тут же упал на колени. Передо мной была коллегия. Моя коллегия в том её состоянии, что я оставил перед уходом. Многие залы и крылья были восстановлены не без помощи Нелота Телванни и всех мастеров — учителей магической школы. Однако главное здание так и осталось неизменным: Внушительных размеров башня архимага, окружённая небольшой стеной, на которой уже сейчас виднелись лучники и маги, которые охраняли коллегию. Из центра небольшого дворика, что расположен перед входом, прямо в небеса уходил яркий столб света, расходясь в разные стороны, создавая магический барьер.       — Я дома!