Старый новый мир

Оставшиеся до отправления дни прошли быстро. Я активно готовился к предстоящему путешествию. Создал несколько защитных амулетов, изготовил дополнительные лечебные зелья, освежил в памяти знания флоры и фауны не только местной, но и давно почившего Тамриэля. Келебримбор, как и обещал, пришёл к вечеру, прихватив с собой три кольца, которые он зачаровывал самостоятельно под моим чутким руководством. Справедливости ради, хочу заметить, что выполнял работу король со всей ответственностью. Вообще, я заметил, что эта черта досталась и Мореадриэль, ведь при всей неутомимости и жажды приключений, к любому делу принцесса подходит со всей важностью, корча при этом умилительные рожицы. Покончив с работой, Его Величество ретировался, поблагодарив и сказав, что непременно найдёт своему творению нужное применение. Не забыл я и о принцессе. Мореадриэль оставшиеся до отъезда дни проводила подле меня, постоянно увиваясь за мной хвостом. Тем не менее, эта навязчивость сыграла для Тинвэ добрую службу, ведь благодаря этому я частенько её загружал практикой. Особенно она постаралась, когда в один из дней в таверне сцепились Ротварн с незнакомым мне гномом, который, как я позже выяснил, был хозяином той самой кузницы, которая недавно сгорела. В саму драку я свою новоиспечённую ученицу не пустил, однако после её окончания Её Высочество решила проявить свои знания в магии исцеления на практике. Делала она всё грамотно, я бы сказал, со знанием дела. В общем, она произвела хорошее впечатление на Ротварна, который похвалил меня за удачно подобранного целителя, а эльфийку за хорошую работу. Поблагодарил, правда, по-своему, бочонком эля, который мы распивали вчетвером, вместе с Ротгельриком — хозяином сгоревшей кузницы. В тот вечер мне пришлось тащить на своём горбу изрядно захмелевшую эльфийку к себе домой, так как во дворец меня с такой ношей не пустили бы. Проснувшись рано утром, ещё до восхода Солнца, я, умывшись, сложив все нужные вещи и приготовив завтрак, растормошил спящую эльфийку. — О, Эру, моя голова! — жалобно воскликнула Мореадриэль. — Если не умеешь сдерживаться, зачем столько пить? В любом случае, отправляйся на улицу и смой с себя тот смрад, который витает вокруг тебя и буквально чувствуется кожей. Молча, точнее мыча что-то несвязное, моя ученица медленным шагом побрела в сторону выхода из жилища. — Да пошевеливайся! Нам нужно вскоре быть у южных врат, а у нас маковой росинки во рту не было. Позавтракав и окончательно собравшись, я с новоиспечённой ученицей покинул порог дома и отправился навстречу приключению. По крайней мере, я так думал до того, пока не вышел из дома. — Ливень… — Мрачно констатировал я. — Очень уж часто последнее время идёт дождь, — разделила мой плохой настрой спутница. — Интересно, с чего бы? Накинув плащ и убрав голову под капюшон, мы, ловко лавируя между луж, добрались-таки к южным воротам, где не было никого, кроме заспанных стражей. — Кстати говоря, а когда ты своё снаряжение и оружие успела взять? — Куэ оставила в одной из бочек позади твоего дома. — Хорошо быть принцессой? — Пытаетесь уколоть меня, учитель? — Так ведь не за мной носятся, аки за хрустальной вазой. — В ответ на это эльфийка отвернулась, всем своим видом показывая, что обиделась. Демонстративное молчание продлилось недолго. Очень скоро принцессе надоело мокнуть под дождём, так что она резко развернулась ко мне. — О, Эру, может, вы сделаете уже что-нибудь с этим дождём? — Не сахарная. — отрезал я. — Ага! — засветилась Мореадриэль, — То есть, вы можете влиять на погоду! — Я не могу заставить дождь прекратить идти, однако я могу разогнать облака. Это не сложно, во всяком случае, не для меня. — На самом деле, я сам не был уверен в том, что у меня получится прокричать «Чистое небо», ведь кто его знает, чем это сейчас может обернуться. Кроме того, мне хотелось проучить принцессу, которая сама ещё не поняла, во что ввязалась. — Если хочешь укрыться от дождя, то можешь идти в конюшню, — кивнул головой я, — Там пусть и пованивает, зато сухо. Вместо того чтобы последовать моему совету, Тинвэ, укутавшись плотнее в плащ, осталась стоять, опустив голову и дрожа, как осенний лист. Ожидание наше оказалось не долгим. Вскоре подошли Ротварн с Ротгельриком. Позже я выяснил, что потерявший кузницу гном получил компенсацию от Келебримбора и решил вернуться к сородичам. Однако это произошло немного позже. Сейчас нас ждало путешествие. — Итак, какой дорогой мы отправимся? — Ну, покамест на трактах хозяйничают орки, мы пойдём по реке. Дойдём по этой дороге, — гном указал на большую дорогу, ведущую прямиком из Южных врат, — до речного причала. Там нас будет ждать корабль, на котором мы и отправимся вверх по течению Сираннона, прямиком до Кхазад-Дума. Путь от Ост-ин-Эдиля до пристани, по расчётам гномов, должен был занять не больше половины светового дня. Однако Ротварн вскоре заметил, что прибудем мы к причалу лишь к закату, если повезёт. Дело всё в дороге, которая от проливного дождя превратилась в непонятную лужу из грязи, в которой то и дело застревала повозка гномов. Стоит, однако, признать стойкость гномов, ведь, хоть они то и дело сетуют на погоду, тем не менее, бодро хлюпают сапогами по грязи. Но была у нас в отряде эльфийка, которая от непривычки растеряла всю свою эльфийскую грацию и несколько раз чуть не оказалась по уши в грязи. Я же, со всей присущей мне важностью, тихо посмеивался, верхом на Арваке, ибо в тот момент, когда я в грязи чуть не лишился сапога, моё терпение окончательно исчезло. День продолжался, а тучи не собирались отступать. Так что нам приходится топать под проливным дождём. "Радует" и окружающая природа: серое небо будто придавило под своей тяжестью траву и деревья. Цветы, поникнув, более не радуют своими яркими красками, а о задорной трели птиц приходилось лишь мечтать. Так или иначе, наша процессия продолжала медленно и неумолимо двигаться к месту назначения. Так что уже к вечеру, под шум ещё более усилившегося дождя, мы прибыли к пристани, где нас уже ждал корабль. — Это…что? — задал я вполне логичный вопрос, смотря на лодочку, которая на корабль похожа так же, как дворовая псина на вервольфа. — Транспорт, учитель. Это наш транспорт, — разделила мой пессимизм эльфийка. — Ну чего встали? Дарёному коню в зубы не смотрят, знаете ли! — проворчал Ротварн. Само судёнышко было похоже на сильно уменьшенную версию «Алой волны» — пиратского корабля, что стоял у причала Солитьюда. Корабль имел лишь верхнюю палубу и небольшое пространство под ней для хранения и перевозки груза. Из-за разразившегося ливня парус на единственной мачте был сложен. Капитан корабля предпочёл переждать каприз природы в своей каюте, которая сильно выделялась на пустующей палубе. Кроме нашей компании на палубе ошивались гномы, выполняющие роль матросов. Узнав у капитана, что корабль отчалит лишь, когда стихнет дождь, наша дружная, но хмурая компания пошла неровным строем к небольшому зданию причала, чтобы переждать непогоду. Ждать, однако, оказалось недолго, так что вскоре мы отчалили от пристани и, поймав попутный ветер, двинулись против течения Сираннона. Стоит сказать, что хоть это и был небольшой приток более крупной реки, тем не менее, течение было сильным. Так что нам приходилось делать небольшие остановки, когда ветер пропадал или менял своё направление. Оба берега реки были плотно укрыты стеной из раскидистых деревьев, которые своими кронами касались водной глади. Сама речушка же была не широкая, на ней едва могли уместиться в ряд два таких, как наш корабля. Наслаждаясь прохладой, которую дарила река, трелью птиц и долгожданным Солнцем, я стоял, облокотившись о бортик корабля, и смотрел на солнечные блики, что отражались от воды. Оставшиеся члены моей команды занимались своими делами: Ротварн и Ротгельрик играли в кости, а Мореадриэль старалась скрыть рвотные позывы, но получалось у неё это плохо. С самого начала путешествия по реке эльфийка выглядела болезненно. Было видно, что до этого она не путешествовала на кораблях, от того у неё с непривычки кружилась голова. Целый день мы шли против течения на небольшом судёнышке, пока не причалили недалеко у врат Кхазад-Дума. Гномий город не просто впечатлял, он давил на каждого посетителя. Огромные размеры залов города прямо говорили о том, что подгорный народ сильно переживает из-за своего роста. Тем не менее, высоченные потолки, подпираемые искусно вырезанными из камня монументальными колоннами были ярко освещены, так что можно было наблюдать, что даже потолок был искусно оформлен в лучших гномьих традициях. Размеры некоторых помещений впечатляли. Стоило признать, этот город превзошёл даже знаменитый, обвеянный многочисленными легендами, Чёрный предел. Пройдя сквозь огромное помещение, которое могло вполне вместить в себя Вайтран, мы попали в крохотное, в сравнении с предыдущим, помещение. Оно было заставлено каменными шкафами и полками, на которых пылились многочисленные рукописи и книги. Встретивший нас гном представился Арумом — местным архивариусом и, по совместительству, мастером горного дела. Хоть по меркам гномов он и был стар и не мог уже работать в шахтах, тем не менее, он частенько помогал всем желающим советом. Вкратце выслушав проблему, я решил сам посмотреть на руины, которые были найдены гномами. Собрав небольшую группу, в которую вошёл Я, Мореадриэль, Граварим и Арум, мы спустились на нижний ярус, где в конце одной из ответвлений многочисленных шахт нас встретила до боли знакомые бронзовые ворота. Шагнув вперёд, мы почувствовали, как наши сапоги захрустели по кучам ломаного металла, столь же привычных в двемерских руинах, как глиняные черепки или погребальные урны в древних нордских курганах. Это явно было место, куда гномы сносили свои находки с нижних уровней, снимая ценные наружные корпуса двемерских механизмов, и оставляя все «потроха» здесь — что куда проще, чем доставить нетронутые механизмы целиком. У меня в голове предстала презабавная картина того, как множество гномов бездумно шли, увешавшись деталями механизмов. Ибо это и есть чаще всего «двемерский доспех» — бронированные скорлупки от древних механизмов. Вздохнув, я подумал о безмерной ценности нетронутых механизмов, ведь в этом помещении было полно двемерских устройств, судя по мусору, покрывающему пол в этой огромной комнате. А ведь даже один корпус стоил небольшого состояния, будучи продан как доспех. Я подобрал отвергнутый гномами механизм из кучки под ногами. Он всё ещё ярко блестел, как будто недавно сделанный. — Двемерские сплавы хорошо противостоят разрушению временем, — ответил я на немой вопрос спутников. — Хорошо! — вдруг воскликнул я, бросая обратно в кучу механизм. — Вы меня заинтересовали. Теперь уж я сам хочу исследовать секреты, которые многие эоны лет таятся в лабиринте этих комнат. — Осталось лишь найти их, — скептично оценила мой порыв Мореадриэль. Нетерпеливым жестом, скомандовав спутникам следовать за мной, я направился в полутьму коридоров некогда величественной двемерской твердыни. Наша дружная компания провела в подземелье несколько дней, исследуя руины. Пока мои помощники разбили лагерь на вершине запримеченного мной утёса, пока перенесли припасы и снаряжение из Кхазад-Дума, я искал удобное место, чтобы начать раскопки — любой заваленный проход или коридор мог привести к совершенно нетронутым помещениям. Мы сумели быстро найти два зала, но вскоре обнаружили, что многие извилистые проходы минуют их, не позволяя добраться до комнат за ними. Несмотря на это, даже эта верхняя зона, в основном лишённая артефактов благодаря гномам, представляла огромный интерес для исследования. За массивной бронзовой дверью, сорванной с петель каким-то землетрясением, мы нашли большую камеру, покрытую изящной настенной резьбой, которая впечатлила даже умудрённого жизнью Арума, с самого начала экспедиции заявлявшего, что ничего интересного мы в этой груде камней не найдём. Сама резьба, казалось, изображала какой-то древний обряд с длинной шеренгой бородатых двемеров, шествующих по боковым стенам. Казалось, что все изображённые фигуры кланялись огромному божеству, вырезанному на передней стене камеры и изваянного шагающим из кратера в горе, в окружении облака пара или дыма. «Что-то мне это напоминает», — окинув скептичным взглядом резьбу, подумал я. Эльфийка же, казалось, вообще потеряла всякую связь с реальностью. Глаза Тинвэ буквально излучали интерес к настенному изображению. — Не каждый день можно такое увидеть, — обратился я к ученице. — Учитель, это невероятно. Подобные изображения я нигде раньше не встречала. У отца есть множество книг с изображением настенных рисунков, однако ничего столь же удивительного я не видела! Постояв и подумав над словами эльфийки несколько мгновений, я отправил гномов отбивать резные панели от стены, но они не смогли даже сделать трещину в камне. Внимательно осмотрев место работы, я обнаружил, что камера покрыта изнутри каким-то веществом со свойствами металла, которое казалось камнем на глаз и на ощупь. Расстройства добавил и тот факт, что ни один из наших инструментов не смог совладать с этой чудной находкой. Обдумывая возможные варианты работы, я вдруг почувствовал сильный запах озона. — Что ты делаешь?! — прокричал я эльфийке, которая собиралась магию разряда на стене. — Перестань сейчас же! Если ты это сделаешь, то где гарантии того, что рисунок на стене не будет уничтожен?! — пытался достучаться я до Тинвэ. — Но как же… — растерянно произнесла ученица. — Как бы тебе не хотелось доставить их в Ост-ин-Эдиль, как бы мне не хотелось показать их гномам Кхазад-Дума, мы не можем так бездумно поступать с наследием ушедшей цивилизации. Поэтому я доверю тебе лишь снятие копии с резьбы. Продолжая изучать руины, мы нашли ещё одну любопытную комнату на вершине длинной винтовой лестницы, едва проходимой из-за упавших сверху комнат. На вершине находилась комната с полукруглым потолком, в центре которой разрушенный механизм. На куполе ещё кое-где были видны изображения созвездий. — Что это? — Восхищённо спросил мастер Арум. — Судя по всему, когда-то это была обсерватория, а сломанный механизм — это остатки двемерского телескопа. — Откуда такая уверенность? — скептически взглянул на меня гномий мастер. — Во время своих путешествий я повидал немало таких развалин, читал книги, в которых подробно описывались эти механизмы. При обсуждении плана по исследованию этой комнаты, мы сделали вывод, что вынести этот механизм из развалин по узкой лестнице можно было, лишь полностью разобрав его, так что мы решили оставить его на месте. -Судя по всему, это помещение когда-то возвышалось над поверхностью, — заявил Гравари, окинув взглядом помещение и деловито уперев руки в боки. Действительно, при ближайшем рассмотрении помещения оказалось, что это действительно было наземное здание, а не вырезанная в скале комната. Многие выходы из комнаты были завалены, а тщательное измерение расстояния от вершины утёса до этого помещения показывало, что мы были более чем в двухстах пятидесяти футах под уровнем самых нижних комнат Кхазад-Дума. — Печальное воспоминание об уже забытой цивилизации, — обречённо вздохнул я. После открытия комнаты, мы направили своё внимание вниз, где обнаружили один достаточно широкий проход, обрамлённый впечатляющими резными колоннами. Окончился он большим завалом, но мы могли увидеть, где гномы начали и, не доделав, забросили это занятие. Я полагал, что общими усилиями нашей команды, мы сможем тут преуспеть. Отправив гномов на расчистку завала, я, наконец, почувствовал облегчение от того, что, в конце концов, приступил к настоящим раскопкам, а не простым любованием местной архитектурой. Я надеялся, что сапоги мои вновь потревожат многовековую пыль, лежащую тут с тех самых пор, когда нога последнего двемера покинула это место. Завал оказался гораздо глубже, чем я предполагал. На полную расчистку потребовалось почти две недели. Гномы, переняв моё возбуждение от предстоящего исследования, ускорили работы, так что вскоре завал был расчищен. Когда мы, наконец, преодолели это препятствие, я откупорил внушительных размеров флягу с медовухой, которую мы все опустошили очень быстро. Я с трудом сдерживал своё нетерпение, пока гномы расширяли дыру, освобождая проход к лежащей за ней комнате. — Будет забавно, если труд этих бородачей окажется напрасным, а этот проход окончится очередным тупиком, — не удержалась от язвительного комментария Мореадриэль, которая всем своим видом показывала, как она устала от этих бесконечных каменных коридоров. Я понимал её, ведь при всей монументальности, двемерские руины всегда довлели тяжким грузом над любым искателем сокровищ или путешественником. Дождавшись, когда гномы окончательно завершат работу, я протиснулся сквозь выдолбленную дыру. Судя по эху от камней, стучавших под ногами, я оказался в просторной комнате. Возможно, очень просторной. Осторожно выпрямившись и сняв колпак с лампы, я стал осматриваться. — Ну и чудеса! — заворожённо произнёс Ротварн. Пока свет лампы заполнял комнату по ту сторону завала, я ошеломлённо крутил головой, осматривая всё вокруг. Все предметы в комнате отсвечивали тёплым мерцанием двемерского сплава. — Поздравляю! Мы смогли отыскать нетронутую секцию древнего города! — на одном дыхании произнёс я. Быстро уняв накатывающий восторг, я решил оглядеться. Комната оказалась и впрямь большой, свет лампы не доходил до потолка, дальний конец комнаты терялся в сумраке, сквозь который пробивалось лишь соблазнительное мерцание, намекающее на сокровища, которые ещё только предстояло открыть. Вдоль каждой стены стоял ряд механических людей, нетронутых, за исключением одной странности: их головы были сняты, и покоились на полу у их ног. — Экая странность, — воскликнул озадаченный Ротварн, — кто же в здравом уме прикажет статуи обезглавить? — Нам повезло. Я и раньше находил похожие захоронения, поэтому могу точно сказать, что мы наткнулись на нетронутую гробницу двемерского аристократа. Возможно, даже короля! — восхищённо сказал я. — Однако…если это действительно королевское захоронение, где же могила? — задала резонный вопрос эльфийка, который заставил меня задуматься. Я сделал неуверенный шаг вперёд, боясь, но ряды безголовых тел продолжали безмолвно стоять, как и многие эоны лет назад. Их головы, казалось, следили за мной, пока я проходил мимо них. Ещё от отца я слышал дикие истории о проклятии двемеров, но всегда смеялся над ними, не предавая особого значения и считая лишь простым суеверием. Сейчас же, дыша одним воздухом с таинственными строителями города, который покоился непотревоженным с самого исчезновения его создателей, я чувствовал страх. Чувствовалась некая сила, нечто злое, что было возмущено нашим присутствием. Я остановился и прислушался. Всё было тихо. Кроме…кажется, я услышал отдалённое шипение, размеренное, как дыхание. Не дав панике овладеть собой, я вновь стал внимательно вслушиваться. Хоть я, с виду, совершенно безоружен, однако владел мощной магией. Гномы же выглядели совершенно обескураженными, ведь они рассчитывали на быстрое и поверхностное изучение развалин. Они не предполагали, что придётся с кем-то сражаться, а потому были безоружны. Лук и меч были лишь у Мореадриэль, только толку от них против двемерских механизмов никакого. Пот капал с моего лица, пока я вглядывался в сумрак, пытаясь разглядеть хоть малейшее движение. Вдруг я осознал, что в комнате стало тепло, теплее, чем в остальном лабиринте. Паника уступила место вновь вернувшемуся исследовательскому интересу. «Неужели я нашёл сектор города с всё ещё действующей паровой сетью?» — с надеждой в глазах подумал я. Трубы шли вдоль стен, как и в других секциях города. Я подошёл и потрогал одну из них. Она была горячая! Теперь я видел, что в местах, где старые трубы проржавели, вырывались тонкие струйки пара — звук, который я слышал. Невольно я разразился нервным смехом от глупости своих страхов. Теперь я быстро продвигался к дальнему концу комнаты, бодро салютуя рядам механических солдат, несколько мгновений назад казавшихся такими угрожающими. Я торжествующе улыбнулся, когда свет отшвырнул вековую тьму, открыв взору огромную статую двемерского короля, стоящую на высоком постаменте, его механическая рука сжимала жезл власти. — Воистину! — заворожённо сказал мастер Арум, — Это и впрямь ценная находка! — Уверена, отец будет в восторге от того, что я ему расскажу! — не отводила восхищённого взгляда от сияющей статуи эльфийка. — На себе я его, конечно, не потащу, но ты можешь его зарисовать, — подал я идею ученице, которая тут же начала искать всё необходимое. — Подумать только! Это сколько золотых можно получить, продав этакую громадину, — предвкушал добычу Ротварн. Улыбнувшись словам гнома, я медленно обошёл постамент, в который раз восхищаясь мастерством двемеров. Золотой король предстал двадцатифунтовой фигурой под висящим без поддержки куполом гробницы. Его длинная взбитая борода гордо выдавалась вперёд, а мерцающие металлические глаза, казалось, следили за мной. Но моя паника прошла давно, и я благодушно глазел на старого двемерского короля. Решив получше рассмотреть сияющие доспехи статуи, я шагнул на постамент. Неожиданно глаза статуи распахнулись, а сама статуя занесла бронированный кулак для удара! Я метнулся в сторону, когда золотая рука рванула вниз, высекая искры из ступеней, где я стоял моментом раньше. — Уходите отсюда! — прокричал я, понимая, что сейчас от гномов и эльфийки останется лишь вязкая лужица. — Но как же… — испуганным голосом промямлила Мореадриэль. — Живо скрылась с глаз моих! — Сообразив быстрее эльфийки, два гнома, несмотря на малый рост, деловито схватили мою ученицу и припустили к выходу. Я же остался прикрывать их. С шипением пара и жужжанием шестерёнок, гигантская фигура тяжело шагнула наружу из-под навеса и рванулась ко мне с ужасающей скоростью. Её глаза следили за мной, когда я полз назад. Быстро встав и решив, что заклинание молний подействует на эту громадину так же хорошо, как и на других механических стражей двемеров, я метнул в него шаровую молнию. Больших успехов это не принесло, и вот мне пришлось нырнуть за колонну, когда кулак вновь со свистом понёсся вниз. Лихорадочно соображая, как мне справиться с механическим гигантом, я случайно потерял свой фонарь, и теперь пополз в темноту, за границей круга света, надеясь, проскользнуть между безголовых механизмов и так сбежать обратно в безопасность нашего прохода. «Куда оно делось?» — вдруг подумал я. Мне никак не удавалось понять, где могла затаиться двадцатифутовая золотая статуя. Оплывающая лампа освещала лишь малую часть комнаты. Этот гигант мог прятаться где угодно в окружающем меня сумраке. Я пополз быстрее. Вдруг, без предупреждения, тёмные ряды двемерских солдат разлетелись в стороны, когда чудовищный страж возник из темноты прямо передо мной, отрезав путь к спасению. Недолго думая, я послал в сторону чудовища мощную телекинетическую волну, от которой гигант лишь покачнулся. Мне вновь пришлось отходить, одновременно уворачиваясь от ударов, со свистом летевших вниз. В конце концов, неумолимый механизм прижал меня к стене. Бежать было больше просто некуда. Взглянув на своего врага, я вдруг понял, что может помочь. Однако для этого было слишком мало времени. Внезапно сияющий гигант пошатнулся от выпущенного из двемерской баллисты болта и, развернувшись всем телом, направился в сторону пришедших на помощь гномов, которые смогли подручными средствами починить баллисту. «Пора!» — воскликнул я про себя и крикнул. — ИЗ СЛЕН НУС! — как только монстр был покрыт ледяной скорлупой, поглощённый ею в тот самый момент, когда его тяжёлая рука уже практически раздавила гномов, я с облегчением прислонился к стене. Над головой у гномов треснул лёд. Огромный золотой король стоял перед ними ледяной скульптурой. — Это что сейчас было?! — недовольно проворчал Ротварн. — Лучший из двемерских стражей, — закрыв глаза, тихо ответил я. — Как вы, учитель?! — беспокойно бегала вокруг меня эльфийка. — Всё в порядке. С непривычки горло болит. — Кстати говоря, — внимательно взглянула на меня эльфийка — Что за магию вы использовали? Что за язык такой? Вы меня научите? — Слишком много говоришь. Этой силой могу пользоваться лишь я. Это нечто большее, чем простая магия, — видимо поняв, что я устал от её болтовни, Тинвэ опустила голову и замолчала. — Отчего же ты не смог поразить его молнией? — решил уточнить мастер Арум. — На нём стоит мощная магическая защита. Холод сработал из-за того, что была остужена энергия пара. Сейчас он просто…эм…спит. Свет в его глазах потух до тех пор, пока кто-то не восстановит циркуляцию горящего пара в нём. Решив, что приключений с нас хватит, мы стали собираться в обратный путь, по пути общаясь о том, что нам удалось пережить в этих двемерских лабиринтах.