Нуна, ты дома?

      Вечера теперь обязательно делились на двоих. За невинным просмотром фильмов или обсуждением новостей, Чонгук редко решался на прикосновения. Вел себя так же, как и до предложения встречаться. Разве что, когда садился рядом, ваши плечи непременно соприкасались, а его рука сама собой тянулась поправить выбившуюся из твоей прически прядь. Чонгук был обходителен, как никогда ранее. Единожды допустив ошибку, он боялся снова сделать неверный шаг и обидеть тебя. Даже ваши поцелуи на прощание были окутаны аурой целомудрия.              Это произошло у него в комнате. Стрелки настольных часов намекнули о том, что пора уходить.Ты уже взялась за ручку двери, чтобы открыть ее, но ладонь Чонгука не дала тебе это сделать. Громкий щелчок выключателя лишил тебя зрения. Не понятно, когда Чонгук успел подойти так близко. В темноте его присутствие ощущалось особенно ясно. Не давая тебе опомниться, Чонгук сокращает последние миллиметры между вами. Прижимаясь к тебе со спины, окольцовывает твою талию, склоняет голову тебе на плечо. Ты слышишь шелест его дыхания, однако сама забываешь сделать вдох. Не произнося ни слова Гук держит тебя в крепких объятиях, еле ощутимо потираясь щекой о твою шею. Немногословный от природы Чонгук, выражает свои чувства кожа к коже. Молчание с твоей стороны читается как приглашение к действию. Губы касаются шеи, оставляя за собой дорожку мокрых следов. Зарываясь носом в твои волосы, Чонгук шумно вдыхает, и тебе кажется, что нет жеста интимнее, чем этот.       —Ты так вкусно пахнешь.       Звук его голоса заставляет стайку мурашек взбежать вверх по твоей спине и упорхнуть в темноту. Чонгук самозабвенно купается в твоем аромате, понемногу ослабляя хватку рук и медленно разворачивая тебя к себе.       —Сладко — выдыхает тебе в губы, а после целует. Целует так, будто пробует крем на верхушке вкуснейшего торта. Вязко и неспеша, стремясь распробовать каждый оттенок ощущения близости с тобой.       Такая откровенность кружит голову. Силясь не потерять равновесие, ты цепляешься за одежду Чонгука. В полумраке комнаты ты видишь, как блестят его глаза, и понимаешь, что не вернешься домой к обещанному часу. Время утрачивает всякий смысл в такие моменты. Сложно сказать, как много долгих минут поцелуев проходит, прежде чем ты ощущаешь, как Гук касается пуговиц твоей блузки. Ты машинально накрываешь его руки, останавливая.       —Чонгук, что ты делаешь? — голос звучит слабо и неуверенно. На мгновение тебе чудится, что пальцы Чонгука едва заметно подрагивают.       —Я не сделаю ничего, если ты не хочешь.       Парень замирает перед тобой опустив голову. Несоответственно ситуации беззащитным оказывается именно он. Вытащив из души на поверхность свои чувства, Чонгук смиренно предоставляет их на твой суд, вверяет все без остатка. Ждёт, не шелохнувшись и пообещав принять любое твое решение.        Покорность убеждает лучше упрямства. Ты опускаешь руки, доверяясь в ответ.        Чонгук утягивает тебя обратно в комнату. Усаживает на край кровати, сам становится на колени. В таком положении, его голова оказывается ниже твоей. Взгляд снизу-вверх в очередной раз подчеркивает твоё превосходство.       Чонгук кладет ладони на твои колени, мягко надавливая и раздвигая их. Словно в замедленной съемке он приближается. Тонкие мужские пальцы расстегивают пуговицы твоей блузки одну за другой. Двигаясь сверху вниз, Чонгук нарочно задевает кожу. Сердце стучит со скоростью не свойственной человеку. Лицо горит. На последней пуговице ты не выдерживаешь и снова прерываешь Чонгука.       —Подожди. — от стеснения не получается даже взглянуть ему в глаза.       В попытке успокоить тебя, Гук оставляет легкий поцелуй в уголке твоих губ.       —Я сниму только верх. — шепчет он.       —Тогда ты тоже… — слова даются тебе с большим трудом — Ты тоже сними.       Чонгук отстраняется и послушно стягивает с себя футболку. Ты это слышишь, но не видишь, так как все еще смотришь в сторону.       —Нуна. — тихий голос нарушает тишину.       —Нуна. — повторяет он — Посмотри на меня.        Касаясь кончиками пальцев, Чонгук осторожно разворачивает тебя за подбородок. Неяркий свет, проникая сквозь окно, лоскутами ложится не его кожу. У Чонгука широкие плечи, округлые мышцы на руках, плоский живот. В полумраке его контуры размыты, как на картинах эпохи возрождения. Чонгук берет твою ладонь и прижимает к своей груди там, где сдерживаемое реберной клеткой грохочет его сердце, тянется за новым поцелуем.       Дальше все происходит быстрее. Справившись с последней пуговицей, Гук освобождает тебя от одежды. Не разрывая зрительный контакт, крадется к застежке белья, чуть погодя снимая и его. Кружево падает рядом.       Чонгук на секунду прикрывает глаза и сглатывает.       —Могу я… прикоснуться к тебе?       Один короткий кивок. Но большего ему и не нужно.       Прохладные ладони Чонгука ложатся на твою грудь. Невесомые вначале, его прикосновения становятся все смелее. Возвращаясь с поцелуями к твоей шее и постепенно спускаясь ниже, Чонгук заставляет тебя теряться в ощущениях. А затем он делает то, что стягивает тугим узлом возбуждение внизу твоего живота. Высунув язык, Чонгук ведет его кончиком от яремной ямки до пупка. Только держась за плечи Гука, у тебя получается не падать назад. Ты мягко гладишь его затылок, когда Чонгук впивается засосом над твоей левой грудью. Не получается сдержать стон. Не удается перевести дыхание. Гук обводит языком сосок. С другим играется пальцами. Твой голос только подстегивает его. Он не прекращает осыпать тебя ласками, сжимая плоть и оставляя следы на чувствительной коже.        Неизвестно сколько бы еще это могло продолжаться, если бы вас не прервали. Звук уведомления на смартфоне подействовал отрезвляюще. Чонгук останавливается и оседает на пол. В тишине очень отчетливо слышится его частое дыхание. Закрыв лицо руками, он пытается прийти в себя.              Ты быстро одеваешься и покидаешь квартиру. Прощание выходит смазанным.