Нуна, ты дома?

       “Извини за тот вечер.”        Никогда раньше ты бы не подумала, что от чьих-то извинений может сделаться так обидно и горько. Хуже, чем отпить прокисшее молоко или сесть на жвачку.        — Что?       Может все-таки ты ослышалась. В шуме уличных звуков вполне могло показаться.        — Я… я был пьян и не совсем контролировал… свои действия. — Чонгук стоял перед тобой переминаясь с ноги на ногу.        — Чего? — ты упорно отказывалась верить своим ушам.        Друг настоял на том, что встретит тебя у метро. Сообщил, что хочет поговорить. В реальности же нёс полную чушь.        — Я не должен был — слова, сродни осенним листьям, срывались с губ и падали куда-то под ноги. Словно провожая их, Чонгук вырисовывал взглядом круги на асфальте.        Может это плохая шутка? Не озвучив последний вопрос, ты попыталась самостоятельно найти подсказки. Тихий смешок или ухмылка - что-то должно было выдать парня. Но понурые плечи Гука, и то, как нервно он перебирал пальцами, привели тебя к неутешительному выводу: Чонгук был серьёзен.        — Мне правда не следовало…        — Целовать меня?       Не ожидавший такой прямоты, Гук дернулся и наконец поднял на тебя глаза.        — Ты это хотел мне сказать?       Кажется, Чонгук не до конца понимал, почему твой голос звучит так резко.        — Да, я… прости! Я хотел извиниться и…        — Я пойду. — не дослушав окончания фразы, ты развернулась и стремительно зашагала прочь. Возмущение закипало в тебе с каждой секундой.        — Нуна! — Гук нагнал тебя у перехода и попытался удержать за руку. - Мне правда жаль!        От этого извиняющегося тона становилось только хуже. Чонгук не осознавал, насколько жестоко сейчас поступал, а тебе совершенно не хотелось объяснять ему, в чем дело. Обида разливалась внутри липкой желчью. В горле застрял ком. Как только светофор загорелся зеленым, ты решительно выдернула свою руку и с нажимом повторила:        — Я. Иду. Домой.       А через два метра кинула через плечо безапелляционное “не смей идти за мной!”. Чонгук не смел.              ***               Однако, на следующий день ситуация повторилась. Та же площадь перед метро. Тот же неловкий Чонгук, с запрятанными в карманы руками и виноватым взглядом. В этот раз парень даже не пробует извиняться. Вместо этого спрашивает:        — Можно, я тебя провожу?        Своенравный и бесцеремонный Гук вдруг спрашивает у тебя разрешения, побыть рядом. И что самое удивительное, по-настоящему боится отказа. В ожидании ответа, он крутит головой по сторонам и жует щеку изнутри. Ты могла еще сколько угодно на него обижаться, но язык просто не поворачивался сказать “нет”.        — Можно. — говоришь ты. А твое сердце предательски ухает, когда ты видишь улыбку напротив. Ты отворачиваешься, чтобы не сдаться окончательно.               Чонгук идет чуть сзади тебя. Не отставая больше, чем на полшага, но и не позволяя себе дерзость поравняться с тобой. Как будто рассчитав в голове точное расстояние, на которое ему разрешается сегодня приблизиться, он чутко следит за каждым твоим движением. Стоит тебе немного дольше задержаться на перекрестке или же наоборот ускорить шаг, Чонгук мгновенно подстраивается, соблюдая нужную дистанцию.               Его вчерашние извинения оказались крайне неуместны. Догадываясь об этом теперь, Гук отнюдь не пытается начать разговор. Вы идете, окутанные гулом мимо пролетающих машин. Не поодиночке, хотя и не совсем вместе. Ни одна мысль не озвучивается, но за эти недолгие двадцать минут пути невербально решается гораздо больше. Ровно этого времени тебе хватает, чтобы убедиться в своей безоружности перед Чонгуком. И ровно столько времени проходит, прежде чем он снова задает вопрос:        — Можно я завтра тоже тебя встречу?       — Можно.               С этого диалога между вами начинает что-то меняться. Чонгук приходит проводить тебя на следующий день. И через день после. И еще спустя два дня. Выучив твоё расписание, Гук перестает предупреждать, но неизменно всегда оказывается на выходе из подземки, ожидая тебя. Интересуется, как прошел день, иногда говорит про себя. Ваше общение постепенно возвращается на круги своя, хотя и ограничивается этими короткими прогулками. Следуя за тобой до двери, Чонгук не стремится пересечь порог. Не приходит больше посреди дня “на чай”.               В неспешных прогулках от метро проходит месяц. А затем еще один. Осень заставляет одеться в куртки и прибавить шаг. Силуэт родного дома слишком быстро растет на горизонте. Времени на двоих становится крайне мало. Не желая прерывать веселый разговор на середине, ты предлагаешь:        — Не хочешь зайти ко мне?        — Давай встречаться?        Ответное предложение застает тебя врасплох. Остановившись посреди дороги, вы смотрите друг другу в глаза.        — Давай.        — Пойдём.        А потом Чонгук совершенно естественным образом берет тебя за руку и с широкой улыбкой продолжает свой рассказ.