Ещё одна история

      Утром я сделала так, как мне велел ярл, постаравшись как можно быстрее пересечь немаленький город, как никак – важный торговый узел Скайрима. Выскользнув за пределы городских стен, я оказалась во внешнем круге укреплений, где и располагались конюшни города Вайтран. Скульвар Черная Рукоять оказался не очень приятным мужчиной-нордом, который попытался было обругать «всяких праздно шатающихся юнцов, что мешают честным людям работать». Я лишь вздохнула, демонстрируя письмо от ярла с распиской об оплате стоимости одного коня. Как стремительно меняется человек, стоит ему увидеть людей, связанных с сильными мира сего. Мужчина среднего возраста стал нервно наглаживать темные усы, впрочем, не пытаясь извиниться, он подвел меня к конюшне, предлагая выбрать любого коня, который только приглянется. Я оглядела скакунов, которые были весьма распространенным транспортом в Скайриме, компенсируя невысокую скорость выносливостью и способностью выживать в суровом климате этой провинции.       Как назло, большинство лошадок оказались слишком приметными скакунами, в особенности Королева Альфсигра, которую норд особенно нахваливал. Я не спорила с конюхом, конечно, статная кобыла вороной масти была невероятно красивой, но насколько она была красива, настолько и приметна, что для меня было неприемлемым. Вдруг, в самом конце загона я увидела скромную небольшую лошадку бурой масти, которая встретила меня тихим ржанием. Неужели это такая своеобразная награда за все приключения, что свалились мне недавно на голову? Это же идеальная лошадь для асассина – неприметная, тихая, идеальной расцветки, что делает её не особенно заметной днём, а уж ночью то и подавно, она легко сольется с тенями. Я прошла прямо к ней под цоканье конюха, ласково погладив по широкой морде и осторожно трепля за ушком. - Ты уверенна, девчонка? – норд прошел вслед за мной, отчего лошадка немного заволновалась, пофыркивая. - А что-то не так? Она не кажется сильно юной, - я заправила выбившуюся темную прядку под капюшон и, серьезно посмотрев на мужчину, спросила, - Можете рассказать о ней поподробнее? - Мышкой её звать, - конюх нахмурился, оглядывая кобылку, - шестилетка, не очень быстрая, но выносливая. Думал её на ферму продать, там ей самое место. Она совсем тихая, если будут воровать и не услышишь. - Все же я остановлю свой выбор на ней, - я снова погладила очаровательное животное по морде, подавая предложенный нордом кусочек морковки, отчего она довольно всхрапнула, касаясь бархатистыми губами моей ладони, слегка её щекоча, и забирая предложенное угощение. - Дело твоё, бретонка, - Скульвар Черная Рукоять прошел внутрь загона, привычными скупыми движениями снаряжая лошадь.       Спустя всего лишь полчаса, мы уже неслись вдвоем навстречу ветру в сторону Фолкрита, под размеренный стук подков о камень дороги. Ярл Балгруф сделал мне подарок, о котором я давно уже мечтала, постепенно откладывая деньги с контрактов. Опыт наездника у меня был, я усмехнулась, припоминая подробности его получения. Я уже второй год обучалась магии и только-только вернулась из Коллегии Магов, что в Винтерхолде, к Семье на праздник урожая, для празднования которого выделялось порядка двух недель, давая, по большому счету, отдохнуть преподавателям от учеников и их безумств юности. Чего только стоят выходки данмеров, когда они открывают в себе страстность, которая в целом присуща этому народу. Не подумайте, что я расистка, я водила знакомство со многими данмерами в Коллегии, да и дружба с Габриэллой не даст орать на каждом углу что-то вроде «все данмеры – похотливые животные», подобно многим нордам, что поддерживают Ульфрика. Могу только сказать, что я не заметила особенной разницы между данмерами и теми же имперцами, босмерами, каджитами или любым представителем других народов, претерпевающим изменения, которые сделают его из ребенка взрослым. Просто данмерам требуется чуть больше времени, как и любому другому эльфу, чтобы совершить это изменение. У меня даже возникла некоторая теория о том, что данмеры просто не особо стесняются пробовать все и много больше во время этого периода, будучи более эмоциональным народом, в отличие от альтмеров, которые стараются сдерживать себя суровой дисциплиной, или босмеров, что «бесятся» подобно темным эльфам, просто предпочитают преимущественно проводить гастрономические опыты.       Именно этот период и выбрал мастер-маг Семьи, чтобы впервые посадить меня на коня. Впервые оседлать лошадь было интересным опытом. Благодаря уже начавшимся отработкам базовых стоек, что при работе с оружием, что при сотворении заклинаний, понятие чувство равновесия не было для меня чем-то новым. И не будет, если вас гонял норд с проклятием оборотня в крови до тех пор, пока на любой толчок вы не переставали валиться как куль с мукой, а словно врастали в землю. Поэтому первые шаги животного заставляли лишь слегка покачиваться, амортизируя движения поясницей. Фестус, в ответ на мою широкую улыбку, которую я кинула ему, демонстрируя свои способности, цокнул языком, лукаво прищурился и легко хлопнул по крупу уже пожилой лошадки игреневой масти, отчего та перешла на рысь, а я невольно взвизгнула.       Спустя минут десять-пятнадцать, в течении которых я несколько приподнималась в стременах при движении, действуя скорее интуитивно, чем осознанно, стараясь не поддаться некоторой панике, что у меня возникла при столь резком переходе от спокойного шага к рыси. Внезапно меня словно обволокла тишина, исчезли все звуки, вроде щебета птиц или журчания ручья, что был недалеко от загонов, принадлежащих конюшням Фолкрита, пропало и тяжелое дыхание животного, что рысило по кругу, осталось лишь движение. И в этом движении я услышала ритм, который, словно биение сердца о грудную клетку, оглушил меня. Сначала я стала приподниматься, используя предыдущий толчок как начало следующего подъема, постепенно амплитуда подъема стала уменьшаться, пока я наконец не вжалась в седло, максимально напрягая ноги и чуть откидываясь в седле. Такой резкий старт даром не прошел и весь следующий день я почти не чувствовала поясницу, провалявшись в постели в обнимку, с «Утраченными легендами Скайрима», дуясь на волшебника, ведь попытка подняться в тот день с утра не увенчалась успехом. Поясница от непривычной активности зашлась болью, а ноги просто не держали меня. Правда, перед моим отъездом мы успели провести еще пару занятий, закрепляя результат, хотя совершить подобный подвиг помогли лишь мази и отвары Бабетты, облегчившие боли в ноющем теле. А последующие периодические тренировки закрепили и развили мои навыки, позволяя впоследствии иметь возможность быстро добираться до моих целей, если в контракте стояло ограничение по времени.       В этот раз путь до Фолкрита сократился по времени примерно на четверть, что ни говори, а извозчики, осуществляющие перевозки в повозках стараются вести лошадей чуточку медленнее, чем можно бы было. Хотя это вполне оправдано, увеличь они скорость хоть на немного, то тряска в деревянных телегах при движении по камню, которым мостили основные тракты, стала бы невыносимой. Ощущения при этом создавались просто «изумительные»: такое чувство, что пятая точка имела возможность ощутить во всех подробностях ребристость каждого камня или глубину каждой впадины между ними. Я подъехала к конюшням города, что был знаменит самым обширным кладбищем Скайрима, которое занимало площадь чуть ли не равную самому городу, когда солнце еще не стало наливаться алым закатным цветом. Местный конюх встретил меня удивленным взглядом, смотря на Мышку, но позволил поставить её в стойло, а после оплаты простоя лошади, я побежала в сторону Убежища, находясь просто в отличнейшем настроении.       Дом поприветствовал меня легкой прохладой подземелья и таким родным приветственным инфернальным шепотом Черной Двери, вновь спросившей о музыке жизни, а Астрид нежным, но ничуть не ласковым поздравлением с выполнением контракта. На ужине выяснилось, что Арнбьорн вернулся со своего задания днем ранее и рассказал о зове Седобородых, заставив меня поперхнуться томатным супом, которому я уделяла больше внимания, чем разговорам за столом. На вопрос Семьи об этом событии, я, откашлявшись, ответила, что слышала Крик, изрядно напугалась, ведь в этот момент занималась слежкой за Анориатом, а он, к моему неудовольствию, резко вскинулся, оглядываясь в поиске источника звука, чуть не обнаружив меня. Завершил обсуждение Назир, справедливо отметив, что пришествие этого человека никак не повлияет на нашу работу, а вот драконы, о возвращении которых судачит весь Скайрим, могут изрядно мешаться. На этом моменте я позволила себя едва слышный вздох облегчения, возвращаясь к прерванному ужину.       Дни снова потянулись своей неторопливой чередой. Через четыре дня вернулся Визара, захвативший в качестве сувенира свежее мясо хоркера, чему обрадовались все жители Убежища, а меня вновь стали мучить шепотки, то тут, то там раздававшиеся в полумраке нордской гробницы, а попытки выяснить их причину раз за разом приводили меня к комнате, где обрела покой Мать Ночи. Я, помня встречу с Цицероном, прошедшую в несколько напряженной обстановке, старалась как можно скорее уйти из этой части Убежища, не оставляя следов присутствия. Пару раз попалась на этом занятии Фестусу, который, в очередной раз продиагностировав меня заклинаниями, с удивлением поведал об увеличении моих магических сил, а я не смогла рассказать ему о том происшествии с драконом. Вообще говоря, я четко решила для себя, что пока не поднимусь на Высокий Хротгар ради консультации у Седобородых, постараюсь об этом не распространяться перед кем бы то ни было. Меня все еще тревожил предсмертный крик дракона, что увидел во мне Довакина тогда, а после я раз за разом растворялась в воспоминаниях о поглощении души Мирмулнира. Маг хмурился, видя изменения, что произошли со мной после всех этих событий, и только зарывался в справочники, понимая, что развитие способностей скачкообразно происходить не может, и пытался определить причину, что разумеется было сложно, учитывая отсутствие у него необходимой информации. А позже, нервно покусывая костяшки пальцев, рассказал, что спустя день после моего возвращения из Хелгена, страдая бессонницей, заметил меня, идущую словно в трансе к древней стене, на которой на драконьем языке была написана погребальная эпитафия. Он описал, как я буквально вжалась в отполированный камень, водя кончиками пальцев по зарубкообразным следам, выделяя одно слово и раз за разом повторяя его. На «огонёк» заскочил Цицерон, который, как он признался Фестусу, толком не мог заснуть с тех пор как переехал в Скайрим. Я слушала и не могла поверить, что двое мужчин еще пять минут не могли оторвать меня от стены, а когда наконец смогли, то я в том же самом трансе, так и не просыпаясь пошла обратно в комнату сестёр, начисто игнорируя их присутствие.       Пожилой бретон тяжело смотрел на меня, глупо хлопавшую глазами в ответ на такие новости. А что я могла сказать? Признаться в том, что я Довакин, когда я сама не хотела принять это знание? Когда хотела дополнительно убедиться, прежде чем говорить кому бы ты ни было? Честно говоря, я все еще была сбита с толку этим открытием, по-видимому, оказавшись не готовой к такому. Вы знаете секрет идеального обмана? Он должен быть основан на правде и состоять из неё по меньшей мере на половину. Я постаралась убедить мага в том, что для меня подобное поведение тоже удивительно и я не считаю его естественным, хоть и не знаю с чем оно связано, и клятвенно пообещала рассказать, когда что-то прояснится.       Помимо этого, меня тревожила Астрид, которая все более подозрительным взглядом провожала шута, в особенности, когда он направлялся ухаживать за Матерью Ночи. Наконец, кое-что выяснить удалось. Рано утром, через четыре дня после моего возвращения в Убежище, она приказала зайти к ней после завтрака, якобы с целью обсуждения нового особого контракта. Когда я выполнила её волю, она усадила меня за небольшой столик, где одиноко стояла простая железная чашка и, заперев дверь, стала нервно вышагивать из угла в угол. Мне только и оставалось следить за ней взглядом, сложив руки на коленях, всем своим видом выражая покорность и внимание. Наконец женщина собралась с мыслями, поворачиваясь ко мне лицом и откидывая светлые волосы за спину: - Тебе нужно проследить за Цицероном! – выпалила она, словно примораживая взглядом льдистых глаз к стулу, а я, кажется, некрасиво открыла рот в ответ на этот странный приказ. - Что, простите? – выдавить это из себя уже казалось невероятным подвигом, женщина тем временем мягко опустилась на место напротив. - Ты должна проследить за Цицероном, - чуть медленнее повторила она и пояснила, - Хранитель в последнее время стал вести себя очень подозрительно. Он часто запирается в комнате с Матерью Ночи и подолгу о чем-то беседует с неизвестным, - она неприятно улыбнулась, принимая моё ошарашенное молчание за согласие на выполнение приказа. - Я не смогу! – почти выкрикнула я в ответ, отчего Астрид шикнула на меня, и продолжила тише, - вы его видели? У него опыта раза в два как минимум больше, он же меня моментально заметит! - Я все продумала, - нордка легонько хлопнула в ладоши, - ты спрячешься в гробнице Матери Ночи, там он тебя в жизни не подумает искать, а ты прослушаешь с кем он там встречается и доложишь мне. - Если он меня найдет… - начала было я. - Он тебя не найдет, если сделаешь все так, как я скажу! – женщина ухватила меня за ладони, отчего я отчетливо вздрогнула, ведь её руки были просто ледяными, - пойми, шут пытается расколоть наше Братство. А мы сильны только в единстве и, как ты могла заметить, выживаем далеко не из-за приверженности традициям, а только потому, что держимся друг за друга и адаптируемся к внешним условиям.       После этой отповеди я перестала спорить, словно соглашаясь с Главой, а на деле чувствуя некоторую неприязнь. Я всегда уважала Астрид за то, что она все же заботится о нас, пусть и в своей особенной манере. Именно под её руководством Темное Братство Скайрима выжило, в то время как остальные филиалы были уничтожены, но… Фестус меня воспитал в уважении к истории и традициям, догматы вызывали во мне буквально религиозный трепет, а образом Ситиса я одно время просто грезила, пытаясь осознать его бесконечную необъятность и непостижимость.       Я молча поднялась, кажется, кивнув в согласии, но выйдя в основной зал, кинула взгляд на витраж с Отцом Ужаса, за которым и стояла Гробница. Он казался совершенно непрозрачным, по крайней мере очертаний железного гроба я не видела, поэтому мне пришла мысль как можно выполнить приказ Главы, но не навлечь на себя кару от Отца Ужаса или Матери Ночи. Дойдя до трапезной, я отметила шута, который, непринужденно болтая с Бабеттой, завтракал и, сделав вид, что направляюсь в общую комнату сестёр, скользнула тенью в коридор, ведущий к комнате Цицерона и имеющий ответвление, что привело меня к комнате с гробом. Постаравшись успокоить бьющееся о ребра сердце, я прошла в комнату, закрыв за собой дверь и быстро оглядевшись, уселась за гробом, обняв колени и прижав их к груди, радуясь, что природа наградила меня довольно субтильным телосложением. Время тянулось тягучей патокой, а я мысленно повторяла заклинание на отвод взгляда. Конечно, заклинание дарующее невидимость было бы лучше, но я пока не освоила его на том уровне, чтобы иметь возможность сотворить его бесшумно и на длительное время. В последний раз я сотворила его всего лишь на 20 секунд, и это потребовало от меня изрядного количества энергии.       Вдруг я уловила чутким ухом (наследием, что досталось от дальних родичей бретонов – эльфов), невесомые шаги и, словно в противовес им, веселую мелодию, жизнерадостно насвистываемую Хранителем. Я постаралась сжаться более компактно, мысленно извиняясь у Матери Ночи. Дверь неслышно отворилась, а после чуть хлопнула, закрываясь, а Цицерон, тяжело выдохнул, приближаясь к гробу, с некой грустью начиная говорить: - Милая Мать, наконец-то я снова наедине с тобой, - он чуть запнулся, продолжая чуть более веселым тоном, - твой Хранитель осторожно выяснил о настроениях в этом Нечестивом доме! Данмерка, мастер-маг, бретонка и не-дитя поддерживают тебя, чтят Отца Ужаса! А остальные – нет, они слишком погрязли в ереси, особенно это мерзкая Астрид, - он вдруг отвлекся, судя по звукам, расхаживая взад-вперед, - а ты? Ты заговорила с кем-нибудь, Мать ночи?       Я напряженно вслушивалась в монолог имперца, облегченно подумав, что можно спокойно будет рассказать Астрид, что Хранитель просто говорит сам с собой, а то, что она приняла за диалог, было лишь обращением к Матери Ночи. Мужчина вдруг сделал гулкий шаг и гневно обратился к гробнице: - Конечно нет! Ты всегда молчишь, ты молчала все последние шесть лет! – казалось, он шумно упал на колени, покаянно протянув, - прости меня, прости глупого Джокера Червей, он просто ужасно устал от тишины. Может… Может ты заговоришь со мной?.. – в голосе мужчины слышалась такая мольба, что я невольно захотела выбраться из своего убежища, пообещав помочь найти нового Слышащего, как вдруг случилось что-то невероятное. - Бедный Цицерон, - шепотки, что до этого можно было принять за невесомый свист сквозняка, вдруг слились воедино, образуя тихий нежный голос, необыкновенно чисто прозвучавший в моей голове. Я зажала рот руками, боясь издать хоть один звук, и широко распахнула глаза, а голос продолжал, - он никогда не сможет услышать мой голос, направить этот последний оплот к процветанию… Но, ты! Ты сделаешь это, юная сестра!       Выдержка мне отказала, я выскочила из убежища, с ужасом уставившись на гробницу Матери ночи. Цицерон удивленно изогнул бровь, вероятно пытаясь справится с моим внезапным появлением, и, кажется, заглянул за гроб, то ли размышляя как я могла там поместиться, то ли ища других лазутчиков. Моё внимание было сосредоточено на гробе, изображения на котором напоминали очертания скелета, а когда я рискнула перевести взгляд, то столкнулась с пылающим яростью взором шута, а в голове вновь раздался голос: - Я объявляю тебя Слышащим! Проводником воли Отца Ужаса для Темного Братства! - Хватит! Пожалуйста, хватит! - я не была уверена, но эти слова я, кажется, прокричала, вновь зажмуриваясь. - Сообщи Цицерону связующие слова. Что тьма наступает со смертью тишины… - Что ты здесь делаешь?! – голос шута понизился до пугающего рычания, а моя спина вдруг столкнулась с чем-то, отчего буквально взорвалась болью. Дыхание моментально выбилось из легких, а затем я встретилась взглядом с Хранителем, чьи потемневшие от гнева, невероятного чайного цвета глаза метали молнии. - Встреться с Амоном Мотьером в древней гробнице Волундруд и прими его заказ, - именно этот момент выбрала Астрид, чтобы ворваться в помещение, я краем глаза уловила шокированных братьев и сестёр за её спиной. - Что здесь происходит?! – первым взревел Фестус Крекс, огибая Главу и пытаясь оттолкнуть от меня шута. Тем временем эбонитовый кинжал имперца уже упирался мне в шею, а по нему потекли первые капли крови. - Святотатство! – выкрикивал шут, даже не отреагировав на попытки мага отстранить его. - Богохульство! – меня только и хватило что еле-еле прохрипеть ему. - Тьма наступает… - я запинаюсь, с трудом набирая воздуха, чтобы продолжить, - со смертью тишины, - меня тут же отпустили, и я упала на колени, отчаянно заходясь в кашле. Мужчина, впрочем, все так же, не обращая внимания, что на пожилого бретонца, что на отмерших братьев, кинувшихся помогать магу, опустился следом. - Что?! – требовательно спросил он, ухватывая за плечо и сжимая его будто в тисках, - что ты сказала?! Повтори! - Тьма наступает со смертью тишины! – отчаянно выкрикнула я, чувствуя мягкие объятья Габриэллы. Слезы сами собой покатились по щекам от пережитого страха, от какофонии звуков, от боли, от которой горела спина. В ответ я услышала лишь хохот, что был совершенно не похож на безумный.       Шут поднялся на ноги, начав танцевать, ловко уклоняясь от попыток Назира, Арнбьорна и Визары наконец зафиксировать его в одном положении и расспросить, что за ерунда тут происходит. Он наконец остановился и, окинув восторженным взглядом ошарашенную Семью, торжественно провозгласил: - Молчание Матери Ночи было прервано! – он вновь счастливо расхохотался, - все приветствуем Слышащего! - Что? – было сложно сказать, кто именно задал этот вопрос, потому как его кажется задали все одновременно. - Она выбрала нового Слышащего! – он попытался было сделать шаг ко мне, но на его пути встал маг, опасно вскидывая руку с магическим пламенем. - Мать Ночи, может, и заговорила с Эруанной, но я все еще глава этой Семьи, - Астрид опасно сощурилась, окатывая имперца ледяным взглядом, на которого, впрочем, это не подействовало, а после перевела свой взгляд на меня, жавшуюся в испуге к Габриэлле, - И тебе крупно повезло, шут, что ты не успел причинить вреда Сестре, мы не одобряем нападений на членов Семьи.       Я шумно выдохнула, принимая руку помощи от Фестуса, чтобы наконец подняться на ноги, и робко протянула руку к Астрид, на что она, как мне показалось, излишне резко отреагировала, отбрасывая её: - Что еще? – да уж, Глава в ярости. - Мать сказала еще кое-что, - голос неприятно саднил, кажется, я буду ближайшие пару дней общаться исключительно шепотом, - она настаивает на встрече с кем-то по имени Амон Мотьер в Волундруде. - Я подумаю на этим, а теперь, - женщина сверкнула глазами, окидывая взглядом присутствовавших, - все разошлись заниматься своими делами! Думаю, всем найдется чем заняться, а если нет, занятия я придумаю, но не факт, что они вам понравятся.

***

      После хождения буквально по грани, я сбегала под защиту мага каждый раз, стоило мне только заметить Цицерона, который в свою очередь явно хотел о чем-то поговорить со мной. Поэтому, получив от Астрид ближе к вечеру контракт на убийство вампира Херна, который являлся владельцем Полулунной лесопилки, я невольно обрадовалась. Хоть настолько опасная жертва мне еще не попадалась, но я почувствовала какой-то странный азарт, который отвлекал, даруя странное ощущение стабильности. Ощущение чего-то привычного и уютно знакомого во всем этом хаосе. Стоило новому дню наступить, уже с первыми лучами солнца я спешила в сторону Фолкритских конюшен по привычному маршруту, который повторяла несколько раз за последние несколько дней, чтобы проведать Мышку и порадовать её морковкой или яблоком.       Уже на подходе к городу, меня ухватили за плечо, от чего я, резко развернувшись, на голом инстинкте ударила кинжалом в ответ, но мою руку легко перехватили. Разумеется, этим кем-то оказался Хранитель, который-таки улучил момент поговорить в отсутствии Семьи поблизости. Кажется, я совсем уж затравленно смотрела на Цицерона, раз он осторожно отпустил меня, поднимая руки, демонстрируя отсутствие оружия и, вероятно, благие намерения. - Слышащая позволит несчастному шуту присоединится к ней? – он открыто и широко улыбнулся и, когда я только набралась храбрости отказать, продолжил, - пожалуйста! Цицерон будет вести себя тихо как мышка, он лишь хочет убедиться, что с сестричкой ничего не случится. - Мне не нужен присмотр! – я кажется излишне резко отреагировала. Горло зашлось в саднящей боли. Но, заметив, как солнечная улыбка имперца становится кривой усмешкой, я чуть смягчила свой ответ, - прости, но мне будет чуточку спокойнее быть одной, не беспокоясь из-за спутника. Боюсь, если вы будете рядом, я стану отвлекаться, а это не пойдет на пользу делу, - да уж, мои слова вновь становились оправданиями сопливой девчонки в присутствии Хранителя. - Ты ведь все еще меня боишься? – мужчина чуть наклонил голову, внимательно вглядываясь в моё лицо. - Вы правы, - я сипло хмыкнула, невольно потирая плечо, которое все еще ныло после встречи со стальной хваткой имперца, - мне просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя, - я позволила себе ободряющую улыбку, - думаю все будет в порядке, когда я вернусь с контракта, а сейчас… Извините, но мне стоит поторопится, чтобы успеть до заката. - Цицерон понимает, - мужчина важно кивнул, и я только я подумала, что наш разговор закончен, как заметила хитрую усмешку, - но что насчет небольшого приключения вместе? Юной Слышащей не стоит бояться Цицерона, он больше и волоска не тронет на её голове. Цицерон обещает, - кажется он прекрасно понимал, как можно манипулировать своими интонациями, чтобы заставить людей плясать под свою дудку. Не знаю, как другие, но отказать у меня силы воли не нашлось, и я, лишь обреченно вздохнув, кивнула.       Мужчина победно вскинул руки над головой, вновь широко улыбнувшись мне, отчего мне резко стало интересно, какая по цвету трава под моими сапожками. Если вам интересно, то светло-зеленая, и, кажется, я примяла парочку желтоголовых одуванчиков. Сделав шаг, продолжая свой путь, я лишь убедилась в этом.       Остаток пути до конюшен прошел в молчании, потому как я до сих пор побаивалась шута, имея представление какая сила кроется за эксцентричным поведением и причудливой одежкой, а он кажется и не замечал тяжелого молчания, повисшего между нами, подобно киселю. Когда я подошла к своей Мышке, встретившей меня приветственным пофыркиванием, имперец удивленно вскинул бровь, а я закусила губу, размышляя, что делать, потому как не была уверена, что Мышка выдержит нас обоих. А вот шут кажется не сомневался, привычными движениями снаряжая лошадь для поездки, я в этот момент убеждала вылетевшего на легкий шум помощника конюха в том, что лошадь моя, в чем он сможет убедиться, сверив имя кобылки в своей книге учета. Пока он был занят этим, я шепотом уточнила у мальчишки, выдержит ли она двух человек, на что тот, умильно вскинув брови, ответил, что девушку столь изящного сложения и, тут он замялся, оглядывая имперца, тщедушного мужчину эта лошадка спокойно потянет. Цицерон, кажется, услышал слова юного норда и опасно сощурился, выводя лошадь из загона под уздцы. Когда я подошла поближе, чтобы устроится в седле, он легко помог мне, подсаживая, а после и сам буквально взлетел на Мышку и обиженно засопел стоило нам тронуться, выезжая на дорогу к лесопилке.       Пока мы уверенно сокращали расстояние между мною и моей целью, я, оставив поводья Цицерону, робко отметила, что мальчишка оценивал его чисто внешне, не имея представления об истинных способностях и умениях Хранителя. На это заявление, которое я разумеется не могла выдать не заикаясь, шут вдруг уложил мне подбородок на плечо, заставив вздрогнуть и невольно вытянуться в струнку. - Слышащая правда так считает? – от его голоса по спине пробежал отряд мурашек, а уши полыхнули жаром. Я повернулась, сталкиваясь с насмешливым взглядом золотистых глаза. Меня хватило только на кивок, после чего я сразу же вернулась взглядом к дороге, мысленно про себя разрабатывая план действий при выполнении контракта. Идея пришла в голову совершенно внезапно, заставив буквально хлопнуть в ладоши. В этот момент на дорогу выскочил, рыча, обычный серый волк, соблазнившийся видом Мышки, только для того чтобы познакомиться поближе с призванным мною огненным атронахом, что встретил его парочкой огненных шагов, отгоняя от лошади. Пристыженный неудачник метнулся в лес, преследуемый призванным существом, а я позволила себе рассмеяться, вспоминая растерянную морду серого. Оставшаяся часть пути прошла без внезапных встреч с лесными обитателями, и не успело солнце достичь самой высокой точки на небе, мы приблизились к Полулунной лесопилке.       Я неуверенно оглянулась на Цицерона, не представляя, как можно спешиться в его присутствии, он недоуменно уставился в ответ, но стоило мне открыть рот, чтобы попросить его спуститься с лошади, он хлопнул себя по лбу и спешно слез, после чего помог и мне. Я огляделась, отводя Мышку за пару поваленных деревьев в некотором отдалении от моста, находившегося неподалеку от лесопилки, шут проследовал за мной, и именно ему я вручила поводья, прося подождать меня здесь: - Я скоро вернусь, останьтесь пожалуйста здесь, Хранитель - коротко кинула я, забирая пару зелий невидимости из сумки, что висела на боку животного, потрепав челку Мышки на прощание. Цицерон, казалось, хотел поспорить, но осекся, под моим сосредоточенным взглядом.       А я, стараясь не задерживаться, на ходу отхлебнула из пузырька, исполненного из молочно-белого стекла, приятный холодок коснулся языка, выдавая основной ингредиент этого зелья, а я словно растаяла в воздухе, стремительно приближаясь к дому. Но моя цель была не там, хоть и обнаружила я это буквально случайно, краем глаза отметив движение в небольшой пристройке. Мои руки совершили отработанные пассы призыва, из сине-фиолетового огонька родился язычок пламени, что, словно насыщаясь окружающим его воздухом, разгорался все сильнее, наконец переродившись в огненного волка. Призванный зверь коротко вильнул хвостом и, продолжая расти, ринулся в сторону этой пристройки. Когда хищник, сплетенный из магического пламени, настиг свою жертву послышался короткий вскрик мужчины. Я знала от Бабетты, что вампиры не переносят пламени и света, поэтому их маги из школы Разрушения предпочитают использовать заклинания, связанные с холодом, поэтому и не удивилась этому крику боли. Я разорвала контролирующие заклинание потоки, отчего призванное животное вспыхнуло, порождая взрыв, в центре которого и должен был оказаться вампир. Кажется, на полу этой пристройки лежал легко вспыхивающий мусор, может жухлая трава или листья с деревьев, потому как она легко занялась все тем же магическим огнем, а от небольшого порыва ветра и вовсе вспыхнула как свечка. Вновь отхлебнув зелья, обновляя магический эффект невидимости, я настороженно следила за входом в сторожку, но никто так и не появился, кроме женщины в отчаянии выкрикивавшей имя супруга. Я несколько равнодушно пронаблюдала за тем, как она сломлено упала на колени перед сараем, закричав леденящим душу криком, и бесшумно удалилась прочь к тем поваленным деревьям, убедившись, что моя цель мертва.       Цицерон встретил меня горящими от восторга глазами, полдороги до дома пересказывая как впечатляюще на его взгляд смотрелось убийство со стороны, а я только рассеянно кивала, в такт движениям Мышки. Дома все было по-прежнему, хотя Астрид встретила нас на пороге и кажется была очень недовольной тем, что вернулись мы вдвоем, что может служить косвенным подтверждением того, что проводили мы этот день вместе. Потом я резко вспомнила, что Глава просто считает Хранителя угрозой своей власти над Темным Братством. Что-то в этой мысли меня тревожило, не давало покоя, а потом до меня дошло: если нордка достаточно негативно относилась к Цицерону, который лишь привез останки Матери Ночи, то кем она сейчас видит меня? Надеюсь, новооткрытый статус Слышащего не повлияет на её ко мне отношения, вот уже чего я хотела в последнюю очередь! Озорная мысль пришла в голову, что стоит начать записывать свои звания, а то вполне возможно совсем забуду кем и для кого я являюсь, даже пришлось прикусить щёку изнутри, сдерживая смех над первой строчкой в воображаемой записной книжке «Довакин, по крайней мере для нордов и одной данмерки из Вайтрана».

***

Этим вечером, когда я уже лежала в кровати, лениво пробегая глазами по строчкам тетради Фестуса, являвшейся сухой выдержкой о том как просто и эффективно накладывать заклинания школы Восстановления, в частности заклинания лечения, под рассказ в лицах от данмерки о её выполнении очередного контракта, в этот раз на орка-барда, которому медведь на ухо не только наступил, но кажется даже оторвал и кинул в отхожую яму, к нам заглянула Астрид. Сказать, что наш девичий коллектив был удивлен это ничего не сказать! Нордка у нас появлялась, дай Ситис, раз в несколько месяцев, и то, это было место, где нужно искать нас в последнюю очередь, если кто-то из нас резко ей понадобился. Она легким шагом приблизилась к моей кровати, отчего я не осознанно подтянула колени к груди, и лишь коротко кинула: - Не засиживайся допоздна, завтра с утра у нас поездка в Волундруд на встречу с Амоном Мотьером, - и, заметив моё удивление, пояснила, - мне без разницы кто нашел нам заказ: Мать Ночи или Назир, главное, чтобы это принесло доход Семье. К тому же, - нежно продолжила она тем самым голосом, от которого хочется сбежать куда-нибудь подальше, оставляя города, провинции и предпочтительно континенты между нами, - нужно же удостовериться в том, что ты Слышащая, - она направилась к выходу из комнаты, обернувшись на прощание, - спокойной ночи, сёстры.