В Догеве всё спокойно

К площади у фонтана постепенно стягивались наиболее любопытные вампиры, а Старейшины ретировались из поля зрения путников столь быстро и рьяно, что друзья всерьез начали подозревать, что с ними самими что-то все же очень сильно не так — иначе почему от них все бегут, как от проклятых? Здраво рассудив, что искать незнакомого вампира среди толпы не менее незнакомых вампирюг — удовольствие явно ниже среднего, Денис с Симеоном выудили из толпы одного знакомого вампира, того самого мальчишку, которому их проводник отдал своего коня. — Малой, а где здесь можно лошадей в порядок привести, почистить там, покормить? — без обиняков спросил Денис, и мальчик настороженно покосился на него. Прикинул что-то в уме, подумал еще немного и наконец осторожно, будто собирается разболтать государственную тайну, ответил: — Там дальше по дороге, — мальчишка неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, — озеро есть. — А поподробнее? — вмешалась Вольха, которой от этого «там» тоже понятнее не стало. — Проедете немного по южному кресту и свернете на четвертую слева тропинку, — еще более неохотно «сознался» мальчик и по примеру предыдущих собеседников Дениса скрылся, юркой тенью промелькнув где-то за домами. — Э-э-э… — протянул Денис. — Ага, — угрюмо согласился Симеон. — Южный крест — это вообще что за огхырительное нечто? Теперь уже задумались все трое. Думали долго и усердно, то и дело поглядывая на любопытствующих вампиров, теперь усиленно делающих вид, будто они тут не при чем и просто прогуливаются мимо фонтана, в упор не видя никаких юных магов. — Может, он имел в виду… ну, — первой предположила Вольха, впрочем, без особой уверенности в голосе, — перекресток? Когда четыре дороги сходятся, ведь получается крест, да? — Вроде, — задумчиво кивнул Симеон. — Но где тогда находится южный крест? Я тут, — широким взмахом руки он обвел границы площади, — вообще никаких перекрестков не вижу. — Так, может быть, нам нужно сейчас пойти от площади на юг, найти перекресток и повернуть на четвертую от него тропу? — продолжил развивать мысль Денис, но энтузиазм иссяк под скептическим взглядом брата: — А как ты поймешь, какая из троп — четвертая? — Гхыр! — не выдержал наконец Денис, взял под уздцы уже вдоволь напившуюся волшебной воды лошадь, махнул рукой друзьям и потопал в сторону, где, предположительно, должен был быть юг. — Эй! — возмутился Симеон, поравнявшись с братом. — Не, ну, а что? Все равно ж заблудимся, а так хоть на месте стоять не будем. Может, к какому-нибудь озеру или ручью и выйдем. — Ну, так-то было бы даже странно, если бы мы не заблудились, — подумав, сказала Вольха и не менее решительно потопала следом за друзьями, то и дело отдергивая норовившую полакомиться чем-нибудь с мостовой Ромашку. Симеон закатил глаза, вздохнул и подумал о том, что с этими дураками всегда так — иногда казалось, что логически думать они чисто из принципа отказываются. Но, разумеется, он их все равно любил и еще ни разу не отказался от участия в какой-либо очередной авантюре друзей. Поэтому все вместе они пошли по мостовой, сопровождаемые цоканьем лошадиных подков и крайне подозрительными взглядами в спину от оставленных на площади вампиров, которым больше не было надобности делать вид, будто они занимаются хоть чем-то еще, кроме как глазеют на незадачливых путников. Вскоре перед Вольхой, Денисом и Симеоном действительно появился перекресток, и Денис гордо посмотрел на друзей, мол: видите, я все-таки был прав! Друзья не менее гордо сделали вид, что не заметили. Постояли втроем, столпившись вокруг перекрестка и жарко споря, которая из отходящих из центра тропинок должна считаться той самой заветной четвертой тропой. Подумав еще немного, поспорив и чуть было не разругавшись в хлам, было принято решение просто свернуть налево — а там, глядишь, и дойдут до чего-нибудь путного. Что это может быть за «путное», предпочли не думать. Еще и деревья эти, гхыровы! И комары! И… В общем, особого восторга Догева у друзей не вызывала — сплошной лес кругом, редкие мостовые и совсем пропавшие из виду и так не слишком многочисленные домики. — Если тут еще и осины появятся, то нам стоит повернуть обратно, — сказала Вольха, и Денис хихикнул, представив озадаченное лицо злополучного Стража, которому снова придется провожать их до Догевы. Наверняка ж взвоет, не хуже волка любого! Но осин, вроде, не было, поэтому путники не спеша и, в принципе, уже даже не зная, куда еще им можно торопиться, поехали дальше. Вечерело, когда деревья перед ними внезапно расступились, тропа оборвалась под ногами, и взору порядком взмокших и раздраженных путников явилось долгожданное озеро. Пусть маленькое и чистое, но какое-то совсем не вдохновляющее, как и небольшая поляна перед ним, представляющая собой, скорее всего, все же берег, но такой крохотный и не впечатляющий, что туда с трудом поместились трое путников с лошадьми. Хотя без лошадей, разумеется, на береговой поляне было бы не в пример просторнее. К тому же, озеро оказалось кем-то совершенно бессовестно занятым. Серые штаны «кого-то» покоились на ближайшей ветке ольхового куста, каким-то чудом с нее не падая, и оставалось только гадать, кому из всех собравшихся будет более неловко от неумолимо надвигающейся встречи: любителю поплавать без штанов или случайным и невольным свидетелям его заплыва? Рядом со штанами валялась изрядно потрепанная жизнью кожаная куртка, высокие сапоги и рубашка, не оставляющие надежд на то, что хозяин этих вещей взял с собой в заплыв хоть что-нибудь. — Подождем? — невесть с чего смутившись, предложила Вольха, и Денис с Симеоном воззрились на подругу со все возрастающим изумлением, граничащим с возмущением. До этого дня они пребывали в святой уверенности, что смущаться Вольха не умеет в принципе. А тут вот… Нет, Догева на нее определенно плохо влияет! — Ты серьезно? — наконец, откашлявшись, спросил Симеон. — Гхыр там! — категорично отрезал Денис, стянул со своей кобылы тяжеленное седло, слегка покачнувшись от его тяжести, потник и хлопнул лошадку по гладкому коричневому боку. Уставшую лошадь еще раз просить не пришлось, и она с невиданной прытью с разбегу врезалась в толщу воды, вызвав тем самым кучу брызг и оставив на поверхности незамутненного до этого озера целый новый остров из тины и поднявшегося со дна песка. Лошади Симеона и Вольхи, проводив свою подругу завистливыми взглядами, рванули следом, да так резво, что запутавшийся в крючках на ремне Симеон даже не успел снять седло и только мрачно погрозил в воздух кулаком — то ли Дениса при этом проклиная, то ли кобыл, которые и прежде теплых чувств в нем не вызывали. — Да чтоб вас всех! — донеслось из озера печальное, и Денис с ноткой раскаяния подумал о том, что мало кому понравится плавать вместе с взмыленными от пота и грязи лошадьми. Но озеро было маленькое, так что выбирать не приходилось — потеснятся они там все как-нибудь. — Ай-да купаться! — провозгласил Денис и, первым скинув с себя пропитавшиеся дорожной пылью брюки и рубашку, вбежал в воду не хуже собственной лошади. Симеон хмыкнул и, не долго думая, последовал за ним: после трех дней пути искупаться хотелось просто нереально сильно, как и сменить уже наконец порядком осточертевшую грязную одежду на чистую, а грязную сжечь где-нибудь и никогда больше о ней не вспоминать. Помедлив, Вольха присоединилась к друзьям и с таким усердием принялась натирать Ромашкины бока пучком водорослей, что вскоре лошадь приобрела бледно-зеленый оттенок. Потом Денис, в душе совершейнеший ребенок, зачем-то кинул в Вольху импровизированный «снежок» из тины, и Вольха с возмущенным воплем ответила ему тем же, но угодила в Симеона, который тоже не смог остаться в стороне и точно не был самым взрослым и серьезным в их компании. Вдоволь наигравшись, накупавшись, пару раз чуть в сердцах друг друга не утопив, друзья выбрались на берег и обнаружили два досадных изменения на суше: хозяин серых штанов, выйдя из воды раньше них, почему-то не ушел и теперь сидел с полуголым торсом возле небольшого костерка, разведенного на скорую руку. Светлые длинные волосы причудливыми мокрыми водорослями спадали на плечи, но никак не могли отбить на себя внимание, которое прямо-таки приковывали раскрытые за спиной темные кожистые крылья — прям летучая мышь-переросток. А второй крайне досадной и смущающей вещью оказалось то, что из-за водорослей кожа ребят тоже окрасилась в зеленый цвет — хоть возвращайся обратно в озеро, прячься среди кувшинок и становись взаправдашней лягушкой, которых здесь тоже навалом было. — С легким паром, — клыкасто улыбнулся незнакомец, и Денис раздраженно выхватил свой сапог, каким-то образом успевший превратиться в стул для наглого вампирюги. — И тебе не хворать, — буркнул Денис, и незнакомец расхохотался. Не привлекая к себе лишнего внимания, Вольха тихо прошмыгнула к своей седельной сумке, вынула чистые вещи и натянула рубашку и брюки так быстро, что Симеон и глазом моргнуть не успел. Сам он тоже поспешил одеться, а вот Дениса будто собственная нагота и вовсе не смущала бы, если б к вечеру над озером уже не было неприятно свежо и холодно. Денис поймал кинутые братом штаны и отошел от костра, запутался в штанинах и так и пропрыгал бы на одной ноге до самого озера, если бы не врезался в замершую на его пути Ромашку. Наконец-то надел брюки и благодарно похлопал кобылу по зеленому крупу. Вольха и Симеон присоединились к незнакомцу за костром и вытянули руки вперед над огнем, согревая замерзшие пальцы. — Уже темнеет, — просто, чтобы что-то сказать, сказал Симеон. Подтверждая его слова, солнце, и правда, скрылось за горизонтом, и от сгустившихся теней озеро теперь казалось совсем черным. — И холодает, — стараясь не стучать зубами слишком громко, согласилась Вольха. Денис подумал о том, что искать в темноте обратную дорогу до города будет совсем «весело», и, будто бы услышав его мысли, незнакомец предложил: — Вас проводить? — и, помедлив, представился: — Я Лён. — Да, будем очень тебе благодарны, — моментально ответил Симеон, видимо, думавший о том же. А Денис в отместку подумал еще и о том, что нет никакой разницы, какой именно вампир в ночной темени их съест — этот или другой. — Меня зовут Симеон, это Вольха, а это мой брат… — Денис, — угрюмо пробормотал Денис. — Рад знакомству, — тонко улыбнулся Лён, и в промелькнувших между губами белоснежных клыках отразились язычки пламени. Дорога была извилистая, но достаточно широкая и надежная, совершенно не похожая на ту узкую тропинку, по которой юные маги сюда притопали. Лён уверенно шел вперед, не оставляя сомнений, что в этот раз они точно не заблудятся и не проплутают в окрестных лесах до самого рассвета. Говорить не хотелось, но и поддерживать молчание было как-то неудобно. — Дальняя дорога? — завязал разговор Лён, и Вольха, шедшая рядом с ним, ответила: — Три дня пути. — Из Стармина? — Из Старминской школы магии, — тоскливо вздохнул Симеон. — Впервые так далеко от дома? — с подкупающим участием в голосе спросил Лён, и Денис подумал, что именно так бы и сказал какой-нибудь убивец прежде, чем заманить одиноких путников в свое логово и убить их с особой жестокостью. В общем, не доверял он этому типу, подозрительный какой-то. А у Вольхи, как обычно, было целое множество вопросов, но задавать их при друзьях не хотелось — сначала самой бы разобраться, что за чертовщина здесь творится. Или, по крайней мере, переговорить с Денисом и Симеоном с глазу на глаз, а потом уже лезть во все эти непонятные и страшные события, что, по словам Учителя, происходили в Догеве в последнее время. Под ногами появилась, будто соткалась из воздуха прямо на земле, уже знакомая мостовая с фонтаном. Около фонтана стояли три высоких фигуры Старейшин с настолько торжественным видом, что путники заподозрили что-то неладное. Синхронно, будто являлись одним человеком или потратили на репетиции не одно десятилетие, Старейшины поклонились, и Лён, недовольно цыкнув языков, остановился и почти с искренним раскаянием покосился на своих спутников. А до спутников как раз дошла одна простая истина: во всей Догеве есть единственный человек, которому Старейшины стали бы кланяться. Вольха с непонятной самой себе обидой сунула в руки Лёна свиток, который ей вручил Учитель, и встала за спинами друзей. Ну что ж, похоже, им все-таки удалось найти пресловутого Повелителя Догевы. Осталось только понять, как им его теперь снова потерять.