Эффект бабочки/Butterfly Effect

Кеко делала свои первые шаги осторожно, как будто не была уверенна в собственных ногах, но прежде чем она могла струсить, защелкали камеры, ослепляя вспышками, и она натянула на лицо сияющую улыбку. Ты можешь сделать это, - думала она, - просто не позволяй им видеть, насколько ты напугана. Цуруга-сан стоял рядом с нею, являя собой образец истинного джентльмена… по крайней мере, ей так казалось. Она не могла действительно сказать из-за вспышек, ослеплявших каждые две секунды и не дававших разглядеть ничего вокруг, но она была уверена, что он был эталоном этикета. Он положил руку на ее поясницу в чуть более неофициальном жесте, чем этого требовала ситуация, тем самым вызывая ее смущение. Она пыталась проигнорировать каждый нерв в ее теле и перестать нервничать, вот только румянец захватывал все больше и больше, уже переходя на шею. Скоро она покраснеет настолько, что завтра вся Япония будет убеждена, что она влюблена в Цуруга Рена. Он привел ее в вестибюль отеля, помог снять пальто, и затем показал их билеты официанту, хотя в этом не было особой необходимости. Молодой человек бросил один взгляд на них , сверяя со списком гостей, поклонился, и провел их в танцевальный зал. Кеко ненадолго остановилась в дверном проеме, все мысли о фотографах мгновенно вылетели у нее из головы. Она попала в сказку. Она уже участвовала в больших мероприятиях, одно из которых она организовала, и все же это… это было вне ее самых диких мечтаний. Элегантность, изощренность события была поразительнее всего, что она когда-либо видела. Или ей так кажется, потому что Цуруга-сан рядом? Она задалась этим вопросом, когда взяла его протянутую руку, и позволила ему провести ее по периметру танцевального зала. Они останавливались, чтобы поговорить с другими гостями, улыбались и общались, и чудо произошло – внезапно, она больше не была застенчива или испугана, неуклюжа или неуверенна. Она была Могами Кеко, актрисой, и она была частью всего этого. Рен незаметно наблюдал за ней, ожидая сигнала, чтобы увести ее от всей этой толпы и суматохи, но так и не дождался. Вместо этого она расслабилась рядом с ним полностью, позволив себе улыбнуться и быть веселой. Это - моя девушка, думал он, ощущая гордость, невольно сравнивая насколько отличалась она от себя того времени, когда она с Киджимой появилась на вечеринке по поводу окончания съемок Темной Луны. Тогда, она была взволнованна, и ее улыбки казались натянутыми. Но на этот раз … на этот раз она не боялась полностью расслабиться. Он пожалел людей, которые были подвергнуты этой ее жизнерадостности. Это было подавляющим. К тому времени, когда они закончили обходить зал и общаться с другими актерами, подали аперитив и начали рассадку гостей за столики. Когда он выдвинул стул для нее, он видел, что она колебалась. «Все хорошо?» - прошептал. Она покачала головой и присела. «Да, - она сказала, столь же спокойно. - Это так непривычно, быть гостем на таких мероприятиях». «Ты была и на других вечеринках, - сказал он, когда он сел на свое место рядом с ней. - Не говори мне, что ты не помнишь Рождественскую феерию, которую вы с Марией-чан организовали. Это был невероятный успех. Не говоря уже о вечеринке для Темной Луны». «Где ты считал обязательным для себя смущать меня, - сказала она, морща нос. - И Рождественская вечеринка действительно не учитывается. Я просто помогла организовать ее. Это - первый раз, когда я на самом деле чувствую себя подобно Золушке, идущей на бал». Рен рассмеялся, взял руку в свою, и поцеловал ее. «Хорошо тогда позволь мне удостоверяться, что этой ночью тебя ничто не разочарует, принцесса». - Он сделал это сознательно, и чтобы дать фотографам сделать несколько хороших снимков, и чтобы смутить ее. Его усилие было хорошо вознаграждено – она покраснела как помидор. - Кроме того, Кеко-чан, ты выглядишь прекрасно сегодня вечером». Она отвела взгляд и застенчиво поправила волосы. «Ты уже говорил это». «Да, давным-давно. Если твой партнер не комментирует, как красиво ты выглядишь, по крайней мере, трижды за ночь, ему стоит отказать, - сказал он, прежде, чем повернуться, чтобы рассмотреть комнату. - Кажется, что мероприятие еще продолжится некоторое время. Ты знаешь то, что это означает, не так ли?» Больше людей вокруг … больше правдивости в поддельных жестах … больше касаний. У меня скоро сердце из груди выскочит, - думала Кеко. *** «Действительно, не стоит так утруждаться…», сказал Яширо, но Канаэ уже провела его в свой дом. «Вы пригласили меня на ужин, ввязались в драку, а затем накормили меня завтраком. В любом случае Вы можете, по крайней мере, принять чашку кофе». Ну, кофе был последней вещью на ее уме в данный момент, но она не собиралась говорить ему это. Канаэ не была дурой. Она знала, что, если мужчина приглашает женщину поужинать, у него, вероятно, есть некоторый скрытый мотив. Конечно, Яширо Юкихито не был тем человеком, о котором Вы будете думать, что он будет действовать таким образом, но она видела кое-что хуже. Она была уверена, что что-то прояснится к середине их совместного завтрака, но когда этого не произошло, она начала задаваться вопросом, когда уже его, наконец, прорвет. Как известно, если чего-то ждать – оно случится. Но он продолжал поворачивать разговор к своему подопечному и ее подруге, и она начала понимать, к чему эти «ухаживания». Он не пытался заигрывать с нею. Он пытался подлизываться для получения информации. Ну, в эту игру можно играть вдвоем. Она подождала, пока кофе не заварился, затем разлила его по чашкам и решила начать наступление. «Я не могу не заметить, что Вы озабочены чем то, Яширо-сан». Он не ответил, забирая у нее чашку и пробуя напиток. Его глаза закрылись, когда он вдохнул аромат крепкого кофе, и он подносил чашку к губам медленно, как будто он выполнял ритуал. Весь его вид излучал необычайное, непривычное достоинство, которое заставляло его выделиться даже в компании его очень именитых людей. Канаэ поймала себя на том, что пристально разглядывала его уже в который раз за прошлые двадцать четыре часа, пытаясь расшифровать то, что в нем так ее озадачило. «У Вас прекрасный дом, Kанаэ-сан, - сказал он, осматриваясь. - Очень уютный». «Гм, спасибо, - сказала она. Честно говоря, Кеко выручила ее с художественным оформлением, но она не собиралась раскрывать это. - Но Вы избегаете разговора, Яширо-сан. Так что беспокоит Вас?» Он особенно аккуратно поворачивал чашку в своих руках. Старается выиграть время, чтобы придумать ответ, поняла она. «Я предполагаю, что это я сам». «Что-то связанное с работой…?» Она не собиралась напрямую предполагать, что дело в Рене, но тишина, повисшая между ними, была слишком многозначительной. «Да, - сказал он и отвел взгляд. - У несчастного случая Рена были некоторые очень негативные последствия на его… здоровье, что означает повышенную нагрузку. Я честно не возражаю против помощи ему, но … иногда это довольно тяжело». «Хотите поговорить об этом… выговориться?» - спросила она и вытащила коробку конфет из шкафа. Они были подарком от Кеко, одними из многих, которыми она одаривала своих сестер по отделу «Люби меня». А еще, ее новым секретным оружием. Никто не мог сказать неправду, если у него была одно из этих произведений кулинарии во рту, подумала Канаэ, и она предложила Яширо одну. «Он очень обеспокоен, - сказал он. - Иногда, я думаю, что это просто, потому что он утомлен, но теперь, я не думаю так. Он боролся с собой из-за Кеко-чан. Интересно …» «Вы задаетесь вопросом, зацепила ли она его? - Канаэ спросила, перейдя к прямым вопросам. - Я не думаю так, Яширо-сан. Я имею в виду, она идет с ним на церемонию награждения сегодня вечером. Я не думаю, что она сделала бы это, если бы был малейший шанс, что их поведение поймут неправильно». Она была девушкой, которая основала «Движение японских Дев», ради Бога. Не было никого в Аду, кого бы она ни склонила к компромиссу. Кроме … Канаэ помнила ее вопросы несколько дней назад, и как она была потрясена, когда Чиоре разделила ее желание поставить карьеру на первое место, а любовь на потом. Кеко менялась, и к лучшему или к худшему, Цуруга Рен тоже начал это замечать. Возможно, она начинает бросать свои детские фантазии, или возможно это было ее возвращение к ее раковине. Так или иначе, это очень его напугало. «Я не думаю, что Кеко - та, по поводу которой Вы должны волноваться, - сказала она, излучая непоколебимую уверенность. - Я не хотела бы говорить это, Яширо-сан, но Ваш подопечный - едва херувим». Она ожидала, что он будет отрицать это, что начнет страстную защиту от ее обвинения как любой хороший менеджер. Только Яширо просто сидел на своем стуле, смотря вниз на кофе в его руках, хмурясь как человек на грани нервного срыва. И так же, она думала, что это не могло выглядеть более странным … «Вы правы», - сказал он. «Ха?» - Канаэ моргнула. «Ты права. Рен точно не мальчик с плаката, пропагандирующего джентльменское поведение. Он мелочен, он эгоистичен, и иногда, он может быть очень жестоким, - сказал Яширо, внимательно смотря на нее. – Вчера ты сказала, что я слишком быстро бросился его защищать. Ты была абсолютно права относительно этого. Я предполагаю, что провел так много времени, будучи его … опекуном, что я не знаю, как посмотреть на ситуацию объективно». «Это не Ваша ошибка, - сказала она, не веря собственным ушам. Разве она не думала, что он был ведомым в их отношениях с Цуруга Реном? Но была искренность в тоне Яширо, в его выражении, которое разбило ее привычный цинизм. - Он - Ваш клиент, не брат. Вы не обязаны знать все о нем или защищать его от всего зла». Он кивнул. «Да, но я думал, что мы были друзьями … хорошо, я предполагаю, что - я выгляжу глупым, - пробормотал он, и допил оставшийся в его чашке кофе, как будто ему было жаль, что это не было чем-то более крепким. - Извините, Канаэ-сан, я не хотел портить настроение». «Все в порядке, - сказала она. В некотором смысле, она понимала его. – Это немного угнетает, когда твоя единственная подруга - твоя коллега» - сказала она, удивив саму себя. Она никогда не хотела говорить что-то настолько личное. «Согласись,- сказал он. - Ужасно, когда Вы проводите свои выходные с теми же людьми, с которыми работаете. Это похоже на семидневную неделю». «И Вы чувствуете себя преданным, когда они начинают жить собственной жизнью». «И ты не знаешь, что делать с собой». «Точно, - сказала она. - Боже … я чувствую себя так, будто я самый ужасный человек в мире». «Что тогда мне делать?» - Яширо покачал головой. Сейчас она внезапно поняла, что заставляло ее так внимательно к нему присматриваться – она, сама того не подозревая, ощущала это родство между ними. «Что ж, позвольте мне налить Вам еще немного кофе», - сказала она, чтобы заполнить внезапно ставшую напряженной тишину. Яширо попытался отказаться, протянувшись чтобы остановить ее, и так или иначе, все закончилось тем, что Канаэ пролила горячий кофе на свои руки. Все дальнейшие события происходили для Канаэ с невероятной скоростью – Яширо-сан забрал у нее кофейник и в рекордное время поместил ее руки под холодную воду. Боль от ожога уже стихла, но он продолжал держать ее ладони. Она могла только смотреть, как вода бежит по их соединенным рукам. «Нужно закрыть место ожога», сказал он, и она смотрела прямо в его глаза. Внезапно, она осознала точно, что именно Кеко имела в виду, когда говорила про взгляд Короля ночи. Его глаза заставили ее застыть на месте. Он моргнул, рассеяв напряжение от взгляда. «Простите, Котонами-сан. Кажется, я слишком задержался, Вы, вероятно, устали». «Яширо-сан…» «Используйте марлю, чтобы прикрыть ожог, и обязательно обратитесь к врачу, - сказал он. – Не провожайте меня, отдохните как следует». Прежде чем она смогла сказать что-то, он ушел. *** В трех вещах она была абсолютно уверена. Первое: когда люди говорят о награждении, они обычно имеют в виду длинные скучные речи, которым предшествует адское количество общения с кучей незнакомых и знакомых людей. Второе: она однозначно должна встретиться с шеф-поваром, чтобы попросить у него рецепт десерта. Третье: ее преследовало ощущение, что Цуруга-сан что-то задумал. Кеко съела очередной кусочек десерта (шифоновый бисквит с маскарпоне, насколько она могла сказать), и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Бонус десерта – пока она делает вид, что поглощена кулинарным шедевром перед нею, Цуруга-сан не мог сделать то, что он планировал. Он нежно проводил кончиками пальцев вверх и вниз по обнаженной части ее спины, слегка надавливая, заставляя ее поджимать пальцы ног, скрытых туфлями. Что ж … возможно, это была возможность привлечь ее внимание более личным, интимным способом. Она начинала представлять что будет, если она, вынырнув из своих размышлений, откроет глаза и встретит взгляд… если не Короля ночи, то определенно и не Бога солнца. Но его взгляд сейчас был смесью между этими двумя, и она поняла, что единственная причина этого, состояла в том, что они были на публике. Определенно она была права. Ее губы растянулись в сладкой улыбке от Сецу, когда она повернулась к нему. «Да, Рен?» - Ох, очень хорошо, Кеко, теперь попробуй унять свои дрожащие руки. Ты тратишь впустую десерт. Он наклонился к ее уху, и ей пришлось положить десертную ложку на стол. «Меня кое-что интересует, - прошептал он, не прекращая поглаживать ее спину, - может, ты хотела бы потанцевать?» Она озадаченно моргнула и посмотрела на танцпол, как будто просто смотря на пары, танцующие там. Она сглотнула и попыталась найти хоть какой-нибудь вариант действий. В своих мечтах маленькой девочки, конечно, Кеко танцевала каждый день. Она была исключительно изящной… в своих мечтах. В реальной жизни ей было нелегко сохранять спокойствие, когда этот человек был так близко – все ее внимание было сосредоточено на ее дыхании, а не на ногах. То, что она стала особенно неуклюжей рядом с Цуруга-саном, не являлось для нее секретом. Принятие его предложения станет бедствием, она просто знала это, и последняя вещь, которую она хотела, состояла в том, чтобы подвести его, себя, или ЛМЕ. Но… была та маленькая часть ее, которая хотела сделать это сегодня вечером, и она хотела прожить этот вечер. «Конечно», - она улыбнулась. На долю секунды ей показалось, что он застыл. Но затем он пришел в себя и, поднявшись, потянул ее к балконным дверям. «Не здесь», - объяснил он, видя ее озадаченное лицо. Они прошли в сад, где была другая танцевальная площадка и небольшой оркестр. В отличие от классики, которая звучала в танцевальном зале, музыка снаружи была джазовой, оптимистичной и живой. Кеко вдохнула свежий воздух и почувствовала, что ее волнение растворяется без следа, сейчас она чувствовала воодушевление. Ее ноги, казалось, начнут танцевать сами по себе, и она чувствовала, что могла бы танцевать даже одна. Цуруга-сан… Рен, привел ее в центр площадки, и с одним стремительным движением притянул ее к себе. У нее едва было время, чтобы осознать его близость, прежде чем он начал танцевать. Это было… это было абсолютно неприемлемо! Он не просто держал ее в положении для танца, она практически была прижата к нему. Она отчаянно огляделась, чтобы увидеть, заметил ли кто-нибудь это, и к ее ужасу, довольно много людей смотрели в их сторону. Она пыталась держать спину более прямо и создать некоторое расстояние между ними, но он держал ее слишком крепко, и ее предательские ноги не давали ей достаточно опоры, чтобы вырваться на свободу. «Расслабься, - сказал он, - так все танцуют». «Но …» «Просто позволь мне вести, - шепнул он, и она почувствовала легкий поцелуй в макушку. - Я не позволю тебе упасть». Настоять на уместности или выставить себя дурой? Непростой выбор, - думала она, когда пыталась подстроиться к его движениям. Но …, когда она заставила себя расслабиться, она поняла, что ей легко танцевать с ним. Они почти не сходили с места, но их тела двигались вместе, и она могла чувствовать устойчивые удары его сердца под своей щекой. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, почувствовав аромат его тела, который, казалось, витал вокруг него. «Ты танцуешь очень хорошо», - сказал он после того как она, завершив вращательное движение, вернулась в его объятья. «Ты тоже. Это, несомненно, очередная супер способность Цуруга Рена», - сказала она, застенчиво улыбнувшись. Вместо ответа он отступил, вращая ее снова. Она почувствовала, что сейчас упадет и обхватила его шею руками. Только когда она остановилась на половине пути к полу, она поняла, что он наклонил ее. «Ц … Рен!» она резко вдохнула, но, тем не менее, рассмеялась когда он поднял ее и продолжил танцевать. «Кеко-чан, - он прошептал ей на ухо, поскольку песня изменилась на более медленную, - Я хочу сказать кое-что, и я надеюсь, что ты позволишь мне сделать это, пока у меня все еще есть возможность». Она повернула голову, с любопытством смотря на него. Его лицо было серьезным. «Спасибо, - сказал он. - Не только за этот танец, или за сегодняшний вечер. Спасибо за все, что ты делаешь для меня. Это … это действительно много значит для меня». Кеко сглотнула комок в горле. Конечно. Это было только на сегодняшний вечер. Как только наступит завтра… нет, как только он отвезет ее домой, волшебство закончится, и ей придется склеивать осколки своего сердца. Осознание того, что сегодняшний вечер не вечен, было для нее сильным ударом, и она поняла, что никогда не будет с ним снова, так как сейчас. Она закрыла глаза, зная, что он, вероятно, увидит все эмоции в них, ведь он был достаточно близко. Она не хотела думать о том, что будет завтра. Она знала, что этот момент настанет. Это могло бы быть лучше, или это могло бы быть хуже, чем сегодня. Мир может исчезнуть, или возможно Рен воссоединится со своей девушкой. То, что происходит сейчас - прекрасно. Позволь этому быть, - печально думала она. Она позволила музыке наполнить ее, сделать ее совершенно гибкой в его руках. Он продолжал танцевать, и она старалась следовать каждому его движению, шаг за шагом. Рен заметил изменение ее поведения – Кеко могла сказать это потому, как его позиция изменилась, его шагам, ставшим более сложными, когда он вел ее в танце. Он наклонил ее снова, и на этот раз, она не была неловкой в его объятиях, разрешив себе опустить голову ниже, открывая нежную кожу шеи. «Кеко» – прошептал он, его голос показался ей непривычно хриплым. Она открыла глаза, и ее губы удивленно приоткрылись. На нее смотрел Король ночи, но на этот раз она не дрожала от страха. Он поднял ее через мгновение, одной рукой придерживая ее шею, как будто она была чем-то драгоценным. Мягкость жеста почти заворожила ее. Он поцеловал бы ее? Тут же, под мягким светом гирлянд, под звуки джаза, на виду у людей вокруг них, двигающихся в танце? Она должна поцеловать его? Это имело бы значение? Возможно, она могла списать его действия на постановочную сцену для фотографии… Но она ничего не сделала. Хуже того, она не знала что делать. Он сглотнул, как будто у него внезапно пересохло горло. «Кеко», - прошептал он, наклоняясь чуть ближе к ней, а затем вздрогнул, когда воздух разрезал скрежещущий звук. Кто-то отключил один из микрофонов, в то время как оркестр все еще играл. Они отпрянули друг от друга, покрасневшие и задыхающиеся, как два ребенка, пойманные на краже печенья. «Я… - Она подавилась вдохом. - Мне… нужно отойти…» «Да, - сказал он, рассеяно кивнув. - Да, конечно. Тебе туда…» Она спотыкалась, как будто шла в тумане. Смотря в зеркало, она едва узнала девушку, смотрящую на нее. Макияж, сделанный Джелли, не имел никакого отношения к изменению – взгляд, который она видела в отражении, был провокационным. Она осторожно, чтобы не размазать тушь, мокрыми руками прикоснулась к лицу, затем повторно нанесла помаду на губы. Это не имеет значения, - сказала она себе, - это не имеет значения. Он любит другую. Ты не можешь быть настолько низкой, чтобы поцеловать его просто потому, что… просто потому, что у тебя не будет шанса сделать это когда-либо еще. Кеко хотелось кричать. Вместо этого она выпрямилась и осмотрела свое отражение. Так … не слишком плохо. Не слишком плохо вообще. Ей была бы нужна вся ее удача, если она хочет чтобы вечер закончился хорошо. И, несмотря на колоссальное унижение, что она только что испытала, у нее было ощущение, будто ей только что сошла с рук невероятная шалость . Как будто у нее была тайна, дававшая ей силу. «Я ждал тебя уже довольно долго», - сказал кто-то, когда она открыла дверь и вышла. Она собиралась извиниться, когда узнала тембр голоса, и интонацию, с которой этот человек обратился к ней. Это был не Рен. Это был Шо.