Песня для тебя.

Когда она слышит игриво переругивающиеся голоса на кухне, то не может ступить дальше. Из-за приоткрытой двери можно увидеть, как Джин взъерошивает чужие волосы, заставляя младшую девушку ворчать и пихать его в бок. Айю смотрит на них и может ясно видеть семью. И в какой-то мере ей сложно заставить себя сделать шаг вперед, чтобы прервать происходящее. Какая-то эгоистичная часть нее внутри едко шепчет о том, что это могла быть она в другой жизни. Но Айю шикает на нее, заставляя заткнуться, и делает шаг вперед. — Доброе утро, — первой ее замечает Джиен, вырываясь из хватки парня. — Как спалось? — Доброе, — пробормотала брюнетка, присаживаясь за барную стойку. — Честно говоря, давно так хорошо не спалось. — И, тем не менее, ты встала так рано, — Сокджин повернулся обратно к плите за чайником. — Чай или кофе? — Иногда в это время я только ползу в сторону своей квартиры, — рассеянно прокомментировала Айю, играясь со своим браслетом на правом запястье. — Кофе, пожалуйста. Три ложки сахара и сливки. Брюнетка присаживается за барную стойку, едва сдерживая желание положить голову на манящую гладкую поверхность стола. Джиен хихикает и толкает замершего Джина вбок, кивая в сторону Айю. Блондин шикает на младшую девушку, но послушно следует к плите с чайником. — И давно ты пьешь настолько сладкий кофе? — спрашивает Сокджин, ставя дымящуюся кружку перед композитором. — Не помню за тобой такой привычки. Айю широко улыбается, принимая кружку с напитком в руки, а затем поднимает взгляд на парня. Джин смотрит на нее прямо, не отводя взгляда в сторону, а на лице расплывается легкая улыбка. Но девушка не может прочитать его истинных эмоций. Годы назад она с трудом пробивалась сквозь его маску, а сейчас — и подавно. Сокджин не только за красивые глаза носил звание лучшего студента на своем курсе актерского мастерства. — Хочешь сказать, что помнишь мои привычки в еде до сих пор? — это скрытое недоверие, перемешанное с удивлением и помноженное на тайную надежду. — Ты готова душу продать за самгептан, а также за сладкий картофель с кимчи. Пачками съедала мятное мороженое с шоколадной крошкой, — Джин слегка наклоняется в пространство Айю, говоря все эти вещи. — Аллергия на арахис и морепродукты, не ешь апельсины в больших количествах. Предпочитаешь на завтрак только кофе, а в обед — плотно обедать, постоянно забывая об ужине. — Теперь я ужинаю, — хрипло ответила брюнетка, слегка отводя взгляд в сторону и поднимая руку к шее, потирая ее. — По крайней мере, я стараюсь. Сокджин наклонился еще ближе, заставляя девушку вдыхать почти забытый аромат сосны и домашней сдобы. Блондин касается ее подбородка указательным пальцем, заставляя посмотреть в глаза. Ким Сокджин все еще остается эстетически красивым человеком, и Айю всегда это признавала. У нее перехватывает дыхание от одного его вида, но она честно успела позабыть, что его главное оружие — это слова. — Больше всего на свете ты любила обеды по выходным в старой квартире в центре Сеула и черный кофе по утрам, — он отпускает ее подбородок, и губы складываются в злую усмешку. — Или это была не ты, Айю? Айю моргает несколько раз, надеясь, что ее лицо так и осталось в той непринужденной маске, как это было с самого начала разговора. Но она может видеть по глазам Сокджина, что тот смог уловить ее секундное замешательство. И девушка благодарна возвращению Джиен обратно на кухню, ведь выдержать еще хоть немного наедине почти невозможно. В голове как на повторе стоит его последняя фраза. Она делает пару глотков от своего напитка, после чего оставляет его недопитым. Пытается вернуться сознанием назад на кухню, чтобы хоть как-то поддержать чужой разговор. Вот только это все еще остается сложным. — Боже, Айю, ты вообще меня слушала? — перед лицом брюнетки появляется слегка раздраженная Джиен, щелкая ее по лбу. — Ты случайно не уснула тут? — Кое-что не дает покоя мне, — глухо бормочет Айю, отодвигаясь от подруги и увеличивая между ними пространство. — Но я готова выслушать тебя сейчас. — Я предложила тебе отправиться на рынок вместе со мной и оппой. Каждое воскресенье мы вдвоем ездим за продуктами, потому что единственные, кто рано встает, — Джиен залпом выпивает свой чай, после чего задумчиво продолжает говорить. — Хотя в последний раз Чонгуки присоединился к нам. Ох, Айю, этот парень просто нечто. Брюнетка резко встает со своего места, перебивая Джиен и заставляя ту замолчать. Айю нервно кусает нижнюю губу, ловя слегка насмешливый взгляд Сокджина, прислонившегося к мойке со скрещенными руками. Но она вновь смотрит на нахмурившуюся Джиен и даже улыбается той немного извиняющее. — Мне надо переодеться, — бормочет она, отступая назад и избегая чужих взглядов. Айю понимает, что буквально спасается бегством с кухни, но не может ничего поделать с собой. Внутри нее раненным зверем корчится непонятное чудовище, которое можно было бы смело обозвать ревностью. Но Айю не помнит, чтобы когда-то испытывала нечто подобное. Да и ревновать уютные отношения между кем-то невероятно близким ранее, а отныне далеким, и подругой с университета достаточно глупо. Но девушка все равно останавливается посередине лестницы и оглядывается назад с некой тоской, когда слышит веселые голоса с кухни. Ей придется как-то договориться с тем зверем внутри себя, иначе есть шанс потеряться в собственных эмоциях. Девушка выдыхает, а после хватается за дверную ручку в их спальню с Чимином. Она размышляет, не проснулся ли тот уже, и если нет, то стоит ли оставить записку или разбудить. Айю тянет на себя дверь, когда совершенно случайно поднимает глаза и встречается с чужим взглядом. Коридор второго этажа моментально пропитывается смутными чувствами, среди которых она явно улавливает неловкость и толику страха. Но понять, кому принадлежат эти эмоции, не может. Эти долгие десять секунд встречи глазами вызывают табун мурашек по спине. Она смазано проводит взглядом по его лицу, отмечая небольшие морщинки около губ — тот всегда много улыбался и смеялся — и след от подушки на его правой щеке — по крайней мере, это больше не книги или тетради. Растрепанные ото сна темные волосы, достаточно сильно отросшие, с челкой, слегка мешающейся. Серые спортивные штаны с болтающимися завязками и просторная клетчатая рубашка, под которой слабо угадывалась чужая фигура. Клетка черно-красная с белыми квадратами, немного похожая на ее собственную пижаму. Она даже умудряется заметить еще два прокола в левом ухе и сережки-гвоздики, серебром отливающие в свете. И в тот момент, когда он делает небольшой шаг вперед, буквально сдвигаясь на пару сантиметров вперед, наклоняясь корпусом чуть вперед, Айю дергает дверную ручку сильнее и почти вваливается в спальню. Дверь захлопывается за ней слишком сильно, отчего она сама никак не пугается, но смотрит на спящую фигуру в кровати с беспокойством. Но Чимин продолжает спать беспробудным сном, укутавшись в пуховое одеяло. Девушка позволяет себе сладко улыбнуться, глядя на безмятежное выражение лица своего парня, после чего подхватывает первые попавшиеся вещи и идет переодеваться. О происшествии ранее она забывает быстро.

***

Не смотря ни на что, Айю не может сказать, что ей противно находиться на рынке вместе с Джиен и Сокджином. Она осматривается по сторонам с непонятным ей самой восторгом, впитывая атмосферу. Следит за тем, как Сокджин очаровывает продавцов и выбивает им скидки на продукты. И когда Джин просит их с Джиен отнести покупки в машину, пока он сам отправится за говядиной на вечер, Айю с радостью выполняет его просьбу. Они идут с Джиен в комфортной тишине, хотя со всех сторон раздается шум. Для Айю это непривычно, но она может с небольшим усилием вспомнить, как в детстве вместе с бабушкой ходила на рынок в своем родном городке. Ей тогда было около пяти лет, и она мечтала о том, что когда повзрослеет, то сможет отплатить бабушке за ее доброту сполна. К сожалению, этой мечте оказалось не суждено сбыться. Но тот восторг от воскресных походов на рынок все еще где-то сохранился в глубине ее души. — Я никогда не говорила тебе спасибо, — внезапную установившуюся тишину разрушает голос Джиен, когда она складывает продукты в багажник машины. — За те твои слова. Айю поджимает губы, пока ее не видит девушка. Она знает, что та имеет в виду. Эти слова когда-то преследовали ее, заставляли просыпаться среди ночи и рвать бесчисленное количество листов с лирикой, выворачивающей наизнанку, но так и оставшейся незаконченной. — Если бы я не рискнула, то жалела бы всю оставшуюся жизнь, — Джиен улыбается, глядя на нее, отчего черты ее лица выглядят мягче. — Я благодарна тебе за то, что смогла обрести семью. Брюнетка тоже поднимает уголки губ в ответной улыбке, но внутри что-то вновь рушится. Семья. Это то, что у нее когда-то тоже было. Ей принадлежало все то, что сейчас имеет Пак Джиен. И в отличие от нее самой, Джиен не собирается расставаться с людьми, что поддерживают ее. Осознание этого бьет хуже равнодушного взгляда пришедшего Сокджина. Айю забирается в свой защитный кокон и испытывает резкое желание — повторить события шестилетней давности — сбежать без оглядки. Она потеряла право быть частью семьи, позволив себе не прощаться тогда. И если до этого Айю не понимала, почему пустота внутри нее не исчезает, даже если заполнялась другими людьми, то сейчас она знает правду. — Кстати, — Джиен вертится на переднем сидении, за что получает легкий шлепок от Джина, но все равно поворачивается к Айю, — Тэ вчера говорил мне, что у вас с Чимином какие-то планы на следующей неделе. — Чимин, — Айю произносит его имя с осязаемой нежностью и теплотой, позволяя себе улыбнуться мягко, — предложил мне съездить в Дэгу с ним. — Он что? — Джиен развернулась полностью назад, шокировано глядя на продюсера. — Вы что будете знакомиться с его родителями? — Думаю, что это неизбежно, если мы остановимся в доме его родителей, — Айю позволяет себе застенчиво улыбнуться, пока машину наполняет визг Джиен. — Не могу поверить, что это происходит, — шатенка выглядела невероятно счастливой, что было странно в глазах Айю. — Чимин-и, впервые знакомит кого-то со своими родителями. Это же такой серьезный шаг. Айю наблюдала за болтающей Джиен со странной смесью эмоций, запоминая ее слова все же. В конце концов, Джиен знала Чимина со школы. И пока она слушала девушку, то почувствовала на себе чужой внимательный взгляд. Подняв голову, Айю заметила, что Джин смотрит прямо на нее через зеркало заднего вида. И от этого взгляда ее пробрало в дрожь, а улыбка буквально застыла. Он продлился всего пару секунд, но осадок остался до конца поездки. И когда они подъехали к дому, Айю так и не смогла понять, почему во взгляде Сокджина было разочарование.

***

— Не переживай так сильно, Тэ-Тэ. Я уверена, что все пройдет на высшем уровне. Айю сидит в уютном кресле, подобрав под себя колени, откуда отличный вид на кухню. После того, как они вернулись с рынка, то девушка даже не успела переодеться, как была утащена Тэхеном. Тот нервничал с каждым днем все больше и больше из-за предстоящей выставки, даже если все было готово. — Серьезно, ты хорошо постарался ради этого, а потому выдохни, — девушка улыбается, даже если Тэхен не обращает внимания. Парень устало выдыхает, после чего падает на диван в центре гостиной. Его волосы полностью растрепаны, что заставляет его выглядеть намного моложе. Впрочем, он даже по поведению иногда напоминает школьника, но никак не взрослого человека. И Айю нравится эта черта в нем. Нравится, что Тэхен вовсе не боится выглядеть смешным или странным из-за того, кем он является. — Вау, а Чимин-и быстро влился в компанию, — слова Тэхена привлекли внимание девушки. — Серьезно, хен никогда мне не позволял показываться на кухне во время готовки. Последние слова звучит обиженно, но брюнетка даже не обращает на них внимания. Она наблюдает за тем, как Чимин и Джиен нарезают овощи для их ужина, о чем-то разговаривая и смеясь. Сокджин в это время занимается разделкой мяса, также комментируя отдельные вещи и одобрительно кивая Чимину. И быть может, Айю не может больше читать Сокджина, но даже она уверена в том, что улыбка старшего мужчины абсолютно искренняя. — Чимин не может не нравиться, — вполголоса отвечает девушка, с ласковой улыбкой наблюдая за упомянутым парнем. — Он похож на солнышко. Чимин на кухне заливисто смеется над какой-то шуткой Сокджина, почти роняя сам себя. В последний момент его ловит Джиен за плечо и качает головой, отворачиваясь. Сокджин продолжает шутить, заставляя Чимина вновь и вновь смеяться. И смех его приятный для ушей Айю, согревающий и напоминающий обо всех моментах, проведенных вместе. Смех Чимина напоминает о доме для девушки, теплом и уютном с вкусно пахнущим ужином, шумом музыкального проигрывателя в гостиной и тихих перешептываниях. Смех Чимина напоминает об игристом шампанском в бокалах на тонких ножках, фоном идущем телевизоре с забытым фильмом, пирожных с малиновой начинкой и нежных руках. Смех Чимина напоминает Айю то, о чем она всегда мечтала тайно. Айю улыбается, когда Чимин ловит ее взгляд с кухни и растягивает свои губы в широкой улыбке. Его светлые волосы не уложены, на свитере небольшое пятно от соуса, пролитого раньше из-за приступа смеха, а лицо, слегка опухшее из-за продолжительного сна. Но Айю все равно считает его самым симпатичным на свете парнем. — Вау, — рядом раздается голос Тэхена, вырывая из мыслей. — Так это, похоже, правда. — Смотря, о чем ты говоришь, — Айю переводит взгляд на фотографа рядом, что показывает свою квадратную усмешку в ответ. — А вот это секрет, — нараспев произносит парень, после чего поднимается со своего места, и уносится в сторону кухни — раздражать там присутствующих. Девушка провожает его взглядом, но ничего вслух не говорит. Свое удивление тоже никак не показывает. В конце концов, это она всегда говорила загадками, а не Тэхен.

***

На заднем дворе, оказывается, есть беседка, о существовании которой девушка даже не догадывалась. Но любопытство Айю заставило ее найти не только беседку, но и человека в ней. И ей хочется вернуться назад, чтобы не мешать, чтобы не выставлять себя кем-то, кем она не является. Вот только ее присутствие явно заметили, разве что ожидают теперь ее последующих действий. Если она сейчас уйдет, то ей никто и слова об этом не скажет. В конце концов, Айю даже не знает, о чем можно поговорить. И если она сейчас уйдет, то это лишь подтвердит ее собственную трусость. Если она сейчас уйдет, то пожалеет об этом. — Не думал, что ты на это решишься, — сообщают ей, стоит только зайти внутрь и присесть напротив. Было бы обиднее, не будь это вполне возможной правдой. Скорее досадно от того, что даже спустя почти шесть лет ее все еще могут прочитать, как открытую книгу. Айю была уверена, что она больше не та девятнадцатилетняя девчонка с проблемами в общении. — Но вот она я здесь, — и улыбается, приподнимая уголки губ, но взгляд остается пустым. — Да, ты здесь, — в голосе Юнги отчетливо слышится горечь, но он улыбается в ответ, как будто слова Айю показались ему веселой шуткой. Девушке неуютно под этим его взглядом. Она натягивает свитер, стащенный у Чимина, до середины пальцев, но ее ноги остаются оголенными. Привычка надевать теплые вещи лишь наполовину — никуда не исчезла даже за прошедшие годы. — Тебе неловко, — говорит Юнги просто слова, но они так ранят, задевая того израненного зверя внутри нее. — Не знаешь, как с нами общаться. Желание спрятаться становится только сильнее, но горечь в словах Юнги ярко осязаемая и добивающая сильнее всего. Она парализует, не позволяет сдвинуться и на миллиметр. И Айю может только слушать и слушать, чтобы услышать тишину в молчании. Тишина, которая морально добивает, разрушает и ломает. Ей очень хочется попросить прощения. Но она не может заставить себя произнести эти слова, потому что ей тоже больно. Было очень больно. Так сильно больно. И решение, принятое годами раньше, оказалось единственно верным вариантом. Она ведь так много всего смогла добиться в конечном итоге. И кто, как не Юнги должен ее понимать. И, кажется, что он понимает. Улыбается, поворачиваясь к ней боком, и смотрит на заходящее солнце. Не смотря ни на что, в беседке тепло. Как-то комфортно становится, будто ничего больше не давит. Айю уверена, что это эффект Юнги — только он так умеет. — Мне понравилась ваша работа с Зико, — Юнги заговорил вновь, заставляя девушку слегка расслабиться. — Музыкальное видео с ретро-концепцией пришлось по вкусу. Знаешь, это что-то новенькое и нетипичное, — по его губам скользит улыбка, настоящая и искренняя. — И всякий раз, когда я думаю, что ты не сможешь меня больше удивить, ты доказываешь обратное своей музыкой. — Спасибо, — Айю слегка расширяет глаза, наклоняя голову. Похвала от Юнги всегда приятна была для нее. — Оппа предложил коллаб, а я согласилась. В конце концов, мы работаем в одном агентстве. Юнги кивает, о чем-то задумываясь на несколько мгновений. — Но почему концепт «родственных душ»? — и под этим вопросом Айю улавливает «чья это идея». — Мы писали текст вместе, но в целом — это заслуга Зико, — девушка помолчала, подбирая верные слова. — Думаю, что он убедил меня в существовании родственных душ. Большинство людей еще не встретили свою родственную душу. У них был шанс, но они его упустили. Айю запнулась на мгновение, когда Юнги посмотрел на нее. Непривычно пронзительный, сглаженный по краям присущей ему мягкостью взгляд. — Вот о чем эта песня, — договаривала буквально шепотом, неуверенная в том, что произойдет дальше. Юнги наклоняется чуть ближе к ней, влезая в чужое личное пространство. Но Айю не отодвигается, оставаясь на своем месте, обездвиженная этим его взглядом. — Мне нравится музыка, которую ты производишь, — вкрадчиво начинает говорить парень. — Но что насчет твоей музыки, Чжиын-а? Брюнетка широко распахивает глаза от переполняющих ее эмоций. Что-то внутри крошится снова, покрывается трещинами ее сердце от непривычно знакомого «Чжиын-а». Она забыла, когда слышала свое имя в последний раз. И она прекрасно понимает, что имеет в виду Юнги под своими словами. Айю облизывает внезапно пересохшие губы и смаргивает подступающие слезы. Ее ломает от переизбытка эмоций, но смолчать — она не позволит себе. — Некоторые истории не предназначены для того, чтобы их услышали, — больно от собственных же слов. Они поддерживают зрительный контакт до того момента, как не послышится голос Чимина, зовущий ее. И Айю подскакивает, ведомая этим звуком. Но она поворачивается к Юнги, вновь расслабленно устроившегося на скамейке и вернувшегося к листам перед ним, чтобы что-то сказать. Вот только слова вновь не идут. — Ты должна идти, — говорит вместо нее, и Айю кивает едва заметно. — Только один вопрос. Отвечать не обязательно. Айю склоняет голову набок, показывая, что слушает. Ей любопытно, даже если страшно. Разве может быть больнее, чем уже. — А ты свою родственную душу нашла? Или ты ее упустила? Болеть может и сильнее.

***

Айю не знает места надежнее объятий Чимина. В них тепло, комфортно и спокойно. Чимин перебирает ее волосы, напевая тихо убаюкивающую мелодию. Айю расслабляется в его руках, позволяет лепить из себя, что его душе угодно. Ее доверие к нему бесконечно, и если поначалу это пугало ее сильно, то теперь она смирилась с этим. Когда к тебе относятся, как к самому ценному сокровищу в жизни, то перестаешь бояться подвоха. — И что это за сонное царство здесь? — голос Тэхена звучит до неприличия громко, заставляя выдернуться из объятий морфея. — Тоже мне устроили тут, — и даже пальчиком им грозит, пытаясь состроить рассерженное выражение лица. Чимин на это только фыркает, прикасаясь губами к виску смутно регистрирующей происходящее вокруг девушки. Айю хочет вернуться обратно в привычные теплые объятья, но из них ее вытягивает уже Тэхен под слегка ошарашенный взгляд Чимина. — По разным углам, парочка, разойдитесь, — Тэхен вытягивает Айю полностью и заваливается на ее место, за что получает по макушке от своего лучшего друга. — Ну, больно же, — тут же возмущается он. Айю смотрит на препирательства лучших друзей, но не до конца еще осознает все. Ее сознание продолжает пребывать в дремоте, а потому она пытается избавиться от нее. Потягиваясь так, что свитер оголяет часть ее живота, и холодный воздух на горячей коже заставляет вздрогнуть. Она зевает, делая пару шагов назад, чтобы натолкнуться на что-то. — Серьезно, хен, тебя послали, чтобы ты позвал их на ужин, — знакомый голос, раздавшийся над ее ухом, заставляет немедленно проснуться. И Айю резко отшатывается, но вместо этого врезается в кресло голенью и падает обратно. Чужая рука обхватывает за талию, удерживая на месте и не позволяя вновь обо что-то удариться. Прикосновение не длится долго, достаточно для того, чтобы она смогла сама стоять. И рука убирается быстро, отчего Айю даже начинает думать, что ей это показалось. — Ты в порядке? — но вопрос позволяет понять, что нет — не показалось. И она кивает в ответ, не доверяя своему голосу сейчас. — Тогда пойдемте ужинать. И да, Тэхен-хен я собираюсь пожаловаться нуне на тебя. Тэхен моментально подскакивает со своего места, где развалившись, лежал на Чимине и несется в сторону кухни с раздражительным «эй, Чонгук, не смей». Айю смеется, но помогает своему парню встать и привести себя в божеский вид под его ворчание. Ужин проходит в расслабленной обстановке, то и дело сопровождаемой шуточками и смехом. Айю чувствует снова сонливость, копаясь в своей тарелке с рисом и овощами. Есть не хочется совсем, хотя еда Сокджина всегда самая вкусная. И потому девушка пытается сосредоточиться на разговорах. Все слушают историю Чонгука о прошедшей фотосъемке, тот жалуется на внезапно свалившиеся на него заказы о семейных фотосессиях. Джиен ласково треплет того по волосам, и она единственная, кто сочувствует ему, пока остальные бесстыже издеваются над младшим. У нее самой начинаются репетиции в театре в связи с предстоящими театральными постановками. И девушка хвалится тем, что ее утвердили на главную роль, на что Сокджин и Тэхен реагируют радостнее остальных. Юнги бормочет что-то о работе над микстейпом, Джин сообщает, что остановится в своей квартире в центре города на пару дней из-за работы. И Айю накрывает четко осознание, что это семья. Они похожи на семью, они действуют, как семья. Противное ревностное чувство вновь начинает завладевать ею, и настроение понижается еще сильнее. — Чимин, — голос Сокджина заставляет Айю оторваться от изучения своей тарелки. — Слышал, что вы с Айю собираетесь в Дэгу. — Да, — Чимин улыбается, поворачиваясь на мгновение к девушке, а потом снова продолжает говорить. — После выставки Тэхена собирались навестить моих родителей, пока у Айю отпуск. Кто знает, когда еще появится возможность. — О, эти продюсеры, вечно занятые, — со знанием дела говорит Сокджин, кивками подтверждая свои слова. — Иногда даже есть забывают, — и совсем не тонкий взгляд в сторону Юнги, который пытался сделаться меньше. — И о том, что сон необходим тоже, — Чимин поддакивает, и теперь уже Айю становится не совсем уютно. И пока Чимин с Сокджином обсуждаются сложности общения с продюсерами, а те самые продюсеры делают вид, что это не их тут обсуждают, Тэхен переглядывается с Джиен. Слова о знакомстве с родителями не прошли мимо него, а потому он просто ждет возможность высказаться об этом. Вот только его опережают. — Чимин-хен, а с родителями Айю-сси ты уже знаком? — Чонгук говорит тихо, но во внезапно образовавшейся тишине его голос похож на раскат грома. Айю замерзает на своем месте, крепко сжимая палочки в своих руках. Чимин отрывается от разговора с Сокджином и смотрит на младшего с любопытством. Чонгук же сидит, уставившись на свою тарелку, ощущая на себе чужой прожигающий взгляд. — Нет, — голос Чимина звучит расслабленно, с еще не исчезнувшими оттуда нотками веселья. — Но я не вижу в этом никакой проблемы, — и поворачивается к Айю с улыбкой. — Да ведь? Девушка незамедлительно ему кивает, расплываясь в улыбке, что не доходит до ее глаз. Но Чимин не замечает этого, отвернувшись вновь к младшему. — Ну, я просто подумал, что это странно, — Чонгук все же продолжает говорить, не оставляя тему в покое. — Вы собираетесь в Дэгу, чтобы познакомиться с твоими родителями, хен, но не с родителями Айю-сси. — Айю понравился Дэгу в прошлый раз, — осторожно замечает Джиен, замечая некоторую напряженность, возникшую в комнате после вопроса макнэ. — И все же это странно, — но, не смотря на повисшее напряжение, Чонгук продолжал настаивать. — Ее родители живут даже ближе. — Достаточно, — одновременно со своими словами Айю встала со своего места, кладя палочки на тарелку. — Этот разговор не имеет смысла. Внешне девушка оставалась спокойной. Ее голос звучал в привычной для всех манере, но на лице застыла нечитаемая маска. Она смотрела на сидящего напротив Чонгука, который глядел ответ с той же интенсивностью. Парень сидел, поджав губы и нахмурившись. И только еще двое в комнате помимо них самих понимали, о чем именно этот диалог. — Это твои родители, — Чонгук произнес эти слова таким тоном, будто говорил это множество раз ранее — и да, это было, но так давно. — И тебя это не касается вообще, — фраза прозвучала намного яростнее, чем должна была. — Это наше дело с Чимином. Мы решили, что после выставки Тэ-Тэ едем в Дэгу. И твое мнение никто не спрашивал, Чонгук, поэтому прекрати лезть туда, куда тебя никто не просит. Айю вышла из-за стола, бросая салфетку на стул, на котором сидела. Посмотрела на остальных в комнате, избегая взгляда на притихшего после ее последней фразы Чонгука. — Спасибо за ужин. Все было очень вкусно, но я бы хотела лечь спать пораньше. Слишком устала. И вышла раньше, чем кто-то успел ответить. Айю знала, что очень скоро Чимин пойдет следом, но на данный момент хотела побыть в одиночестве. Поэтому она понеслась в комнату на втором этаже, игнорируя то, как ее заполняет злость изнутри. Чертов Чон Чонгук с его излюбленной привычкой влезать в дела людей, когда его никто не просит об этом. И чертова ее реакция, из-за которой у Чимина могут возникнуть к ней вопросы, но не будет ответов у нее. Чимин, и правда, приходит следом. Но не задает никаких вопросов, просто ложится рядом с ней на кровать и обнимает. Айю не может быть более благодарной, чем в этот момент. Она просто хочет, чтобы все было в порядке.