***
Марья Сергеевна, проснулась от лязганья телефона, когда стрелка часов перешла границу полночи. — Привет, Маша. Прости если разбудил. — Панов, наконец-то объявился. — Привет, — Мария протёрла переносицу и поправила подушку на которой спала. — что случилось? — Да, у нас тут опять труп. Только что привезли, но! — мужчина немного повысил голос. — я уже успел осмотреть его. Я вот что звоню, Маша, — Панов сделал паузу. — мне кажется, что это твоё дело, так как смерть явно насильственная, но все травмы получены после смерти. — Мне нужно приехать в морг? — Швецова включила лампу на прикроватной тумбе. — если так, то мне нужно будет забрать некоторые документы из прокуратуры. — Да, тебе нужно приехать сюда. — мужчина выдержал паузу. — ладно я тебя жду, Маша. — Пока. — следователь положила трубку и тяжело вздохнула. В комнате при отсутствии света стоял мрак и только лампа проливала свет на тёмные предметы. Марья Сергеевна, борясь со сном и превозмогая сонливость от сырой погоды, переоделась, выключила свет в квартире и заперев входную дверь вышла на улицу. Порывистый ветер завывал в пустом дворе. В свете фонаря пустая детская площадка выглядела весьма неприятно и подозрительно. Маша закуталась в своё пальто и села в машину. Дорога до Заневского РУВД оказалась на удивление женщины практически пустой. Дождь ударял по дороге и машине превращаясь в пузыри. Наконец, добравшись до работы, Маша быстро выскочила из автомобиля и зошла в холл прокуратуры. В помещении было тепло, горел свет, а кафельный пол покрылся осенней грязью. — Моя жена, меня убьёт. — Федя вышел из кабинета, в котором горел свет. — здравствуйте, Марья Сергеевна. Вам тоже не спится? — Привет, — Маша сняла перчатки. — тебя Панов поднял? — Ну, чисто гипотетически, да, а на практике, мне позвонил Кораблёв. — Фёдор Михайлович облакотился на выкрашенную стену. Следователь кивнула, соглашаясь со словами Феди. Из кабинета показался Леонид Николаевич, который был явно озадачен таким поздним выездом в морг. — Здравствуйте, Марья Сергеевна. — мужчина закрыл кабинет и кинул ключи Курочкину. — готовы? -Лёнь, я всегда готова. — женщина развернулась к двери и неожиданно в неё зашёл Виктор Иванович. Мужчина смахивал с себя лишнюю влагу от дождя. Его ботинки промокли и выпускали пузыри, которые быстро лопались. Седые волосы довольно сильно намокли и стали совсем серыми и неприятно липкими. Дипломат, который он держал в руках был закрыт и чёрный зонтик, казалось, совсем пришёл в негодность от бушующей природы. Начальник попреветствовал собравшихся в холле. — Вам же уже звонили, так? — Виктор Иванович изогнул бровь и выглядел очень недовольным. — у нас два убийства за одну ночь, это безобразие! Марья Сергеевна, у вас вон там, — он указал на выход из прокуратуры. — только что убили человека. — Виктор Иванович, какое убийство? Нам сообщили только об одном. — Маша оглянулась. — Маша, сейчас нашли ещё один труп. Ещё совсем тёплое тело… Вообщем, Панов вам всё расскажет! Поезжайте быстрее!***
Морг встретил собравшихся тишиной и тёмными коридорами в которых веяло пустотой и сладковатым полутоном хлороформа*. Лёня, Федя и Маша терпеливо ждали, когда же Панов появится из темноты коридорных лабиринтов. — Лёня, как думаешь, это правда сто двадцать первая? — Маша вздрогнула от неприятного предчувствия. — Если за одну неделю у нас четыре трупа, то это сто двадцать первая. — То есть, — Федя обратил на себя внимание. — вы имеете в виду серийного маньяка? — Да, Федя. — Марья Сергеевна пролистала маленькую записную книжку. — за одну ночь два трупа, а это не есть хорошо. Кстати, эта папка должна быть в архиве. — Привет, всем кто здесь собрался! — Панов вышел из-за угла, снимая с себя перчатки. — ну что вы стоите! Пойдём, у меня для вас есть кое-что интересное. — мужчина скрылся в тёмном повороте где пахло хлоркой. В секционной* было очень светло. Яркие лампы с белым освещением отсвечивали от кафеля и слепили, а белые простыни вызывали головокружение. Панов подошёл к столу на котором лежало тело и откинув белую простынь быстро натянул перчатки. Женщина, которая несколько минут назад испустила дух выглядела весьма неприятно. Всё ещё тёплая, она стеклянным взглядом, смотрела в потолок. Не смотря на то что мышцы лица сильно расслабились, отпечаток ужаса до сих пор уродливой тенью преследовал её черты. Всё тело было покрыто гиматомами от синего, до жёлтого цвета. Истощение буквально превратило когда-то красивое тело в мешок, который был наполнен гремящими костями. Потологоанатом, ещё немного постоял рядом, а потом во всеобщем молчании обернулся к ещё одному человеку, который был накрыт белой тканью. Лицо мужчины было изможденно. Вообще, его лицо было больше похоже на маску смерти*, чем на лицо и от этого станоаилось тяжело осматривать этого беднягу, чья жизнь оборвалась так скоро. Казалось, что он всё ещё мог дышать, потому как пальцы его рук поддрагивали. Внезапно, тело издало резкий, хрипящий вдох и Панов, будучи бывалым человеком в этом деле, вздрогнул. Все в помещении замерли. Маша закрыла рот рукой, чтобы случайно не издать лишний звук. Мужчина, который по всем определениям был мёртв, в приступе острой гипоксии пытался буквально разодрать себе горло, всё ещё издавая довольно страшные звуки. Леонид Панов, прибывая в замешательстве, подбежал ближе к неизвестному и был рад, что не успел вскрыть его. На крики из секционной, сбежались все кто только мог быть в такой поздний час здесь в морге. Молодые санитары первыми открыли дверь, когда справившийся с удушливостью пострадавший ровно, но часто стал дышать. — Жив! — Панов был взволнован. — жив! Звоните скорее в больницу! Санитары, которые всё это время стояли в дверях, сорвались с места и пробегая по коридорам наперегонки пытались добратся до телефонов.***
Виктор Иванович, наконец-то обсох и закончив письменную работу, заглянул в архив. Мужчина постучал по дверному откосу и приоткрыл дверь. — Алёна Николаевна, добрый вечер! Можно? — Ковин застал девушку за обеспыливанием полок. Шульц обернулась на голос. Её волнистые волосы колыхнулись и она отвлеклась от пыльных стеллажей. — Здравствуйте, Виктор Иванович. — спина у девушки громко хрустнула и она осела на стул. — вам что-то найти? — Нет и да одновременно. Алёна Николаевна, у нас тут ситуация вышла из-под контроля и я хотел попросить вас найти мне вот эти документы. — Ковин протянул Шульц маленькую бумажку с номерами документов. — Хорошо, Виктор Иванович, сейчас найду. — Алёна поднялась со стула и отставив ведро с водой и тряпкой, ушла во внутрь архива. Виктор остался в архиве, но гул телефона в его кабинете заставил его сорваться с места и быстро поднять трубку. — Да! — Ковин ждал новостей от Марьи Сергевны. — Виктор Иванович, у нас живой свидетель. В морге пришёл в себя. — Маша всё ещё пыталась отойти от увиденного в секционной. — Маша, где этот свидетель сейчас? — В больнице, Виктор Иванович. Панов говорит, что не успел его вскрыть, поэтому, нам повезло. — Марья Сергеевна, ждите когда этот человек придёт в себя окончательно! Мы должны его допросить. — Хорошо, Виктор Иванович. Мы сейчас приедем в прокуратуру. У нас есть некоторые вещи, которые можно осмотреть. Мужчина попрощался со следователем, повесил трубку и вернулся в архив, где его ждала сто двадцать первая папка. Леонид Николаевич открыл дверь в прокуратуру, чтобы помочь зайти Марье Сергеевне. Федя следом, нёс увесистую коробку с уликами, которые могли бы помочь в этом деле. Дождь всё ещё ударялся об осфальт, превращаясь в большие пузыри которые быстро лопались. Добравшись до кабинета Виктора Ивановича, увесистая коробка оказалась на его столе. — Вот это, — Лёня указал на какие-то книги и листы бумаги. — нам отдал Панов, ссылаясь на то что это должно нам помочь. — Ну, если должно, то поможет! — Ковин сел в своё кресло. Маша опустила руку в коробку и достала от туда листы жухлой и обгоревшей бумаги. — Кажется, эта бумага побывала под дождём. Смотрите, здесь какие-то странные цифры. Может, это счета? — Не думаю, это больше похоже на перечисление дней. — Федя взял карандаш и переписал всё что было на этом листе. — Алёна Николаевна! — он крикнул достаточно громко и сидевшая в архиве Шульц быстро ретировалась в кабинет Ковина, огибая стопки папок. — Что такое? — девушка облакотилась на дверной проем, скрещивая руки за спиной. — Алёна Николаевна, вы я помню, уже работали с таким, в начале недели, и мы бы хотели попросить вас, помочь нам. — Федя протянул листок, который был исчиркан цыфрами. Шульц вздохнула, поправила выбившуюся прядь из причёски и села на ближайший стул, замирая в молчании. — Я не понимаю… — девушка наконец-то выдовила из себя слова, задерживая бумагу возле носа. — где вы это взяли? Почему, бумага пахнет хлороформом? — Это было найдено у жертв серийного убийцы. У неизвестного, который убил Екатерину Матвеевну. — Лёня сел рядом с Алёной Николаевной. — Откройте окно, пожалуйста. — девушка оттянула воротник блузы и растегнула первые две пуговицы. По её бледному лбу стекали капли холодного пота. — Всё в порядке, Алёна Николаевна? — Маша взволновалась, когда увидела напряжение в лице архивариуса. — Да, да. Всё прекрасно. Мне нужны листы белой бумаги. — Шульц ушла в архив и вернулась с необходимыми вещами. — вы только мне помогите немного, пожалуйста, я могу быть не права в некоторых вещах. — она всё ещё стирала вместе с пудрой холодные капли со лба. Федя принёс кофе и поставил его на стол. Пар курился над кортонными стаканчиками, Маша перелистывала свою папку, Виктор писал документы, а Лёня и Алёна перебирали листы истлевшей бумаги. Дождь обещал лить до утра.