Пыль

      Вернувшись на работу Леонид Николаевич устремил свой взгляд в окно. Ветер нецеремонясь с оставшийся зеленью промокших кустов и деревьев срывал, закручивал пёстрые листья и расбрасыал их по улице. Снова брызнул дождь. Капли дождя глухо ударялись об пропитанный влагой осфальт. Окно в кабинете заплакало. Конденсат образовавшийся от перепада температуры воздуха стекал по холодному стеклу и падал на серый от повседневности подоконник. Вздрогнув от прохлады царившей в помещении Леонид встал со стула и достал из стола кружку с чайной ложкой. Клубы пара поднимались вверх из электрического чайника, который глухо гудел. Наполнив кружку кипятком, мужчина кинул туда пакетик чёрного чая и отпив немного подошёл к запотевшему окну. Улица погружалась во мрак ненастной погоды, настольная лампа отражалась в окне, кружка горячего чая согревала холодные руки Лёни. Лужица, которая образовалась от конденсата находилась в опасной близости с краем подоконника. Капля воды звонко упала на ботинок оперативника. Кораблёв отвлёкшись от размышлений посмотрел на свою хорошо начищенную обувь. Вода быстро стекла на ленолиум. Поставив кружку обратно на стол, Лёня нашёл у себя небольшую тряпочку, которой вытер влажную поверхность. Окно продолжало плакать,, а погода за окном стремительно ухудшалась. Вместе с солнцем, время словно «Девятый вал» Айвазовского захлестнуло Кораблёва с головой. Он буквально тонул в тишине. Только тиканье часов возвращало жизнь в этот кабинет. Дождь настойчиво стучал в окна, а проезжающие мимо машины исчезали во мраке осеннего вечера. Усердно трудящийся Леонид Николаевич, остановился и потёр переносицу. Спина, если бы была человеком, то жалобно завыла бы, от продолжительной работы за столом. Пожалев сою спину, Кораблёв вновь поднялся со стула и подошёл к окну. От фонарей, которые тускло освещали улицу, асфальт принимал вид совершенно промокший и неприятный. Устремив свой взгляд в сторону, мужчина заметил жёлтый зонт, который оказался под властью ветра и дождя. Под зонтом, прячась от непогоды шла Алёна Николаевна. Наконец-то немного отдохнув и приведя себя в порядок она могда вернуться в архив. Зонт не смог уберечь её плечи от холодных капель осеннего дождя. Оказавшись под козырьком, девушка свернула зонт и аккуратно сняла со своих рук перчатки. Дверь в проходной открылась. Всё тот же охранник, человек уже не молодой, но выглядещий очень бодро, посмотрел на Шульц, когда та стряхнула со своего зелёного пальто воду. — Здравствуйте, Алёна Николаевна. — мужчина за небольшой эстрадкой улыбнулся. — что за срочное дело, заставило вас, вернуться по такой погоде? — Мне кажется, что дела в архиве никогда не кончатся. Ну и погодка. — Алёна растёрла руки. — Ладно, берите ключики. — мужчина передал ей в руки ключи от архива. — Спасибо, Дмитрий Игнатьевич. — Шульц перехватила зонт и неспеша поднилась по лестнице в архив. Лёня, который наблюдал за тем как архивариус бориться со стихией, вышел из кабинета прямо на встречу к ней. Правда сначала ему пришлось преодолеть несколько ступеней лестницы. Немного уставший Кораблёв спешил за довольно быстрой Алёной. — Алёна Николаевна, — окликнул он её, когда чуть не столкнулся с девушкой, из-за резкой остановки на лестнице. — ради Богага, подождите! — Здравствуйте, Леонид Николаевич. Осторожнее, здесь скользко. — Алёна перехватила почти падающего Кораблёва. — не торопитесь! — Как вы себя чувствуете? Вам лучше, Алёна Николаевна? — мужчина ощутил очень сильную руку и опору. — вы можете меня отпустить, Алёна Николаевна. — Спасибо. Я чувствую себя лучше, но мне кажется, что это я у вас должна спросить впорядке ли вы? — смутившись, девушка отпустила руку оперативника. — простите. — Я в порядке. Не беспокойтесь. — Лёня Смахнул со своей руки несуществующие пылинки. Неловкая тишина пронзила стоящих на лестнице людей. Алёна перешагивала с ноги на ногу. Лёня похлопал по карманам и издав странный звук, больше похожий на удивление достал из кармана брюк карамельную конфету в прозрачном фантике. — Угощайтесь. — на мгновение конфета в прозрачной обёртке оказалась перед глазами Шульц. Девушка кивнула в знак благодарности и тихий смех развеял неловкость. — Я прошу прощения, если отвлекаю, но может быть вы хотите выпить чаю? Я думаю, что вы замёрзли. — Кораблёв развёл руки в стороны и оглянулся. — Вы всем предлогаете чай? — сон благотворно влиял на настроение Шульц. В полумраке пустой прокуротуры её лицо уже не так пугало, а небольшие синяки под глазами были припудрены. — Хотите я вам в архив его принесу? Вам с сахаром или без? — мужчина коснулся своих светлых волос. — Без сахара. Спасибо, Леонид Николаевич. — архивариус простился с оперативником. Алёна открыла пустой и тёмный архив. Через окно, которое было открыто, пробивался холодный лунный свет. Стаканчики из-под растворимого кофе белыми пятнами светились, как самые яркие цвета в этом помещении. Прибранные стеллажи рядами тянулись в глубь, вызывая у Алёны тревогу. Замерев в проёме, девушка оглянулась. За окном кто-то шлёпал по лужам. Кусты с оставшийся зеленью шелестели. Дождь продолжал идти. Снова шаги за окном заставили Шульц стирать платком холодный пот с лица. Тот кто был в данный момент за окном остановился и вглядывался в темноту архива выискивая что-то. Алёна была готова боится об заклад, что искали её так как нечто, что медленно наклоняло голову, то влево, то вправо, замерло рассматривая её Слёзы сами собой тяжёлыми каплями стекали по шее. Тяжесть в груди каждый раз словно камень тянула Алёну Николаевну ко дну. Ей хотелось кричать, но поролизованная страхом, она лишь стояла в проёме. Человек, который стоял за окном, сдвинулся с места и быстрым шагом покинул Шульц. Словно проснувшись от скверного ведения, Алёна судорожно искала выключатель. Руки её не слушались и пачкались в старой побелке. Наконец, испачканная рука нашла то что искала и помещение озарилось тёплым, жёлтым светом. Шумно вобрав в себя воздух, девушка опустилась на свой стул. Продолжая промакивать своё лицо платком, архивариус, боязно оглядывалась по сторонам. В этоже время, Лёня поднимался по лестнице с кружкой горячего чая. Клубы пара словно паутина кружились над керамической чашей. Полумрак лестницы, сменился на яркий свет архива. Мужчина поморщился от столь яркого освещения, но всё равно шагнул в кабинет, огибая высокие стеллажи. Папки в алфавитном порядке тянулись от начала и до конца стены, образовывая новый коридор, в котором можно было потеряться. Несомненно помещение требовало ремонта. Сырость разрушала не только штукатурку, но и документы, которые хранились здесь ещё с самого начала работы прокуратуры. Леонид Николаевич, застал Шульц в довольно спокойном состоянии, как ему казалось. Девушка разбирала большой ящик из картотеки, которая к слову тоже пострадала от плесени. Запах старой бумаги наполнил помещение. Алёна получала своеобразное успокоение, когда до её носа доносился запах старых книг. Это напоминало ей о прошлой жизни, когда всё казалось таким простым и понятным, когда работая стажёром в библиотеке она познакомилась со своим мужем. Вообщем, запах старых книг, уносил её далеко в ппошлое. Впрочем как и сейчас, ей представали картины старой, маленькой квартирки рядом с розарием.

***

      Серый многоквартирный дом, потрескавшиеся от времени и увитый зелёным плющём, мирно существовал среди высотных зданий. Старый двор был обнесён забором, который видел казалось в своей жизни всё и даже великую французскую революцию, в некоторых местах заволился и оброс мхом. Фундамент дома покрылся трещинами, которые жители дома замазывали каждые пятнадцать лет* Огромный тополь который стоял во дворе дома доставал до самого флигеля. Ветви дерева, толи ласково косались окна, толи вовсе в непонятном приступе гнева ударяли по старому посеревшему от времени стеклу. В ветвях тополя жили птицы. Трели звонко разносились по двору. В этой благодатной тишине было слышно всё. Звонкий смех словно множество колокольчиков пронёсся по тихой улице. — Не подглядывай, Мадлен*! — мужчина с небольшим акцентом, придерживал за руку девушку. — мы почти пришли. — Эрик, я совсем ничего не вижу! Я же могу споткнулся, в конце концов. — девушка придерживала полы своего белого платья, крепко держа мужчину за руку. — Ещё совсем чуть-чуть. — лёгкий ветерок растрепал уложенные рыжие волосы. Август одаривал парижан тёплыми деньками, когда летний ветерок ласкал всех, кто выходил на улицу. Закаты и восходы августовского Парижа были восхитительны. Одновременно шумный и спокойный город смог сочитать в себе огромное количество контрастов. Дивный аромат цветов доносился со всех концов Парижа. — Я так надеюсь, что тебе понравится, Мадлен. — Эрик прищурился. — ну всё! — мужчина потянулся к своему шарфу*, которым завязал глаза Мадлен. Откинув фату, которая колыхалась на ветру, мужчина развязал шарф и перекинул его к себе на фрак. Мадлен ослепил утренний свет. Прикрывая рукой в белой перчатке свои глаза, ей удалось разглядеть то место, где она сейчас оказалась. Ветер подхватывал её волосы и локоны постепенно выбивались из причёски. Девушка подхватила полы платья, чтобы не портить кружево. Старый дом одобрительно скрипел, будто пропуская сквозь себя воздух. Он дышал спокойствием. На шпиле флигеля корабль медленно прокручивался меняя указание стрелок. Мужчина стоявший всё это время немного по одаль от Мадлен нервничал. Серые глаза метались из стороны в сторону не задерживаясь не на одном предмете. Рыжие волосы всё так же трепал ветер. Лицо с острыми чертами было напряжено. Эрик поджала губы, ожидая ответа. — Эрик, — Мадлен обернулась и на её лице сияла улыбка. — это прекрасное место! — девушка покружилась на месте. Шульц смахнул капли пота со лба и достал из кармана брюк ключи. — Видишь тот флигель? — Эрик склонил голову к супруге и указал на маленькое окно. — Вижу. Эрик, я даже и не ожидала такого. Почему, мне хочется плакать? — девушка обернулась на Эрика. — Полно, полно плакать. — Эрик обнял Мадлен и поцеловал её в лоб — прошу тебя не надо, Мадлен. — он снова коснулся своими губами её лба. — обещай мне… Мадлен удерживала руки мужа возле своего лица и часто кивала. — Пошли домой. — мужчина взял под руку девушку и неспеша открыл дверь, пропуская её во внутрь. Внутри дом был сделан полностью из деревянных перекрытий. На флигель вела довольно крутая лестница, которая под весом людей скрипела и проседала. Запах свежей краски немного туманил разум Мадлен. Очень старая дверь тихо скрипнула, когда в тишину маленькой комнаты под крышей, вошли люди. Стены комнаты былы расписаны мелким цветочным узором. Маленькая печка отделанная кафелем укрывалась в углу флигеля. Круглый стол украшало кружево, которое немного пожелтело от времени. Ваза из белого фарфора удерживала в себе белые ромашки. Маленькое окно пропускало приятный утренний свет. Зановески были прибранны тонкими лентами. Чуть по одаль окна стоял старый, но добротный секретер, на котором покоились два серебряных подсвечника. Над кроватью висело распятие, в воздухе стоял аромат диких, полевых ромашек. Мадлен опустилась на кровать. — Жаль, что это платье придётся отдать. — она тяжело вздохнула и подошла к столу, где стояли ромашки. — красивые. — сняв перчатку, Шульц коснулась белого лепестка. — Не расстраивайся, милая. — Эрик поставил к столу стул и усадил туда жену. — ты и так красивая. Даже без этого платья и этих перчаток. — он снял с рук Магдалены перчатки и положил их на стол. — я знаю, что сейчас не легко, но потом будет лучше, дорогая. — Ты прав. Ведь сегодня было лучше, чем вчера… Верно? — Магдалена улыбнулась. Эрик и Мадлен были и в правду не богатыми людьми и покупка этого флигеля была очень рискованной затеей. Вообще, вся их совместная жизнь была одной большой авантюрой, которая должна была выгореть. — Эрик? — Мадлен подорвалась со стула, когда Шульц схватился за поясницу и осел на кровать. — что с тобой? Эрик посмотрел на девушку и потирая поясницу засмеялся. — Вероятно, потянул. Все в порядке, Мадлен. Не беспокойся. Смотри! — Эрик указал на окно. Воробей прыгал по старому подоконнику и вытаскивал старую замазку. — Не уверен, что это вкусно. — мужчина поднялся со своего места и открыв коробку с ещё не расставленными сыпучими продуктами, нашёл пакетик не жаренных семечек. — вот, дружок, это тебе понравится больше. — оконная рама открылась во внутрь. Воробей упархнул в ветви тополя, но потом вернулся и с недоверием принялся клевать подсолнечник. — Так-то -Мадлен села за секретер и посмотрела на свои туфли. Потерев переносицу, девушка сняла обувь и поставила её под стол. — Алёна Николаевна. Мадлен подняла голову и замерла. За окном флигеля был снег. Она сидела в пустой клмнате, а вместо подвенечного платья на ней были тёмные одежды. — Алёна Николаевна! Быстро посмотрев на столешницу секретера, девушка увидела светлый рабочий стол. — Алёна Николаевна! Чай готов. В одно мгновение флигель перестал существовать, рассыпаясь. Вместо него Шульц увидела кабинет архива. Около минуты она сидела не моргая, уставившись на Леонида Николаевича, который держал в руках кружку чая. — Ради Бога, Алёна Николаевна, чай остывает! — Лёня мягко говоря был удивлён таким состоянием Алёны. — А?! — Алёна Николаевна спохватилась, когда поняла что Кораблёв не может поставить кружку чая на загруженный бумагой стол. — прошу прощения… я немного задумалась. — Вам бы впустить свежий воздух, а то эта сырость на вас плохо влияет. — оперативник поставил на стол кружку с чаем и приоткрыл окно. Так-то лучше. — Спасибо. — Шульцо отпила немного чая, проводила Леонида взглядом и опять расплакалась.