***
Алья настойчиво предлагала делать ставки. Нино и Адриан были на «сто плюс процентов» уверены, что Хлоя чисто из вредности поступила в институт на смежное с Натаниэлем направление. Сама Алья заговорщицки щурилась и утверждала, что насквозь их двоих видит и лет через несколько они ещё погуляют на их свадьбе. Маринетт же молча сочувствовала Натаниэлю, и иногда они вместе (к вящему неудовольствию Адриана) разыгрывали сцены препирательств и придумывали колкие ответы. В такие моменты Натаниэль тосковал по тому времени, когда был влюблён в Маринетт, и даже немного жалел, что отпустил эти чувства без борьбы. Хотя смутно предполагал, что «борьба» двух отвратительно миролюбивых людей (это он про себя и некстати очухавшегося Агреста) закончилась бы перекладыванием ответственности выбора на непосредственную причину, сиречь Маринетт. Но надо сказать, что перепалки с Хлоей шли Натаниэлю на пользу. На его первой собственной выставке он так уделал зарвавшегося критикана, что внутренний Кот Нуар в Адриане обзавидовался чёрной завистью этим хитровывернутым речевым оборотам.***
Марк готов был выть на луну. Луной как правило оказывался первый встречный из их компании. Нелюдимого обычно Марка такой расклад (наличие «своей» компании) приводил и в восторг, и в ужас одновременно. В восторг, потому что у него появились близкие постоянные друзья, смирившиеся с его тараканами в голове. В ужас, потому что он по итогу дружбы загремел в «друга жениха». Алья собирала провалившиеся ставки (сто евро с Нино, ставившего на минимум один труп, и двадцать пять с Адриана, который просто отмахивался от её «бредовых идей») и лучилась гордостью, словно Мэйбл Пайнс, поженившая козла и свинью. — Я просто не понимаю, как они сошлись, — в который раз психовал Марк, чей запас нервных клеток медленно, но верно подходил к концу. — У меня в голове не укладывается, как два человека, разругавшиеся при покупке губок для мытья посуды, могут решить пожениться! — Ага, да, — бездумно кивнула Маринетт, впадающая в прострацию каждый раз, как ей напоминали о превратностях судьбы. — Я чувствую себя героиней идиотского фанфика. Вроде тех, где Ледибаг выходит замуж за Бражника. Сидящий рядом Адриан поёжился. — Тем не менее, господа, мы в суровой реальности, — резюмировал Нино. — По крайней мере, свадьба точно будет запоминающейся. Марк с тоской подумал, что до самого интересного просто не доживёт.***
Ругань стояла такая, что в гостиной дрожали стёкла. На сей раз причиной столь бурного спора стала мощность кондиционера: при двадцати градусах Хлое было холодно, при двадцати трёх Натаниэлю жарко. Адриан осторожно предложил поинтересоваться у остальных, но в ответ на это узнал, как в особняке четы Куртцберг-Буржуа пройти в библиотэку, и желательно вместе с миротворцем Ляифом. Маринетт с Альей сидели на широкой софе и листали её скетчбук в поисках эскиза нового пальто. — Наверное, он не тут, — Маринетт задумчиво почесала подбородок. Аккурат в этот момент раздался писк ополоумевшего кондиционера, и они с Альей переглянулись. — Вот не понимаю их, хоть убей. Нельзя же постоянно спорить! Алья только отмахнулась, покачав головой. — Можно, ещё и как, — она улыбнулась. — Люди перестают спорить, когда становятся безразличны друг другу. — Но ведь мы с Адрианом до сих пор не на грани развода, хотя живём вполне мирно, — отложив скетчбук, Маринетт пожала плечами. — Да и вы с Нино редко ссоритесь. — Девочка моя, — Алья снисходительно посмотрела на неё поверх очков, — а кто на прошлой неделе не смог договориться, кому идти на патруль после юбилея Габриэля? То-то, — она хихикнула над смущением подруги. — А наши с Нино споры ограничиваются спальней. Оба, знаешь ли, любим сверху быть. Маринетт стала совсем пунцовой. В гостиной раздался звон битого стекла.