Иллюзия выбора

22 Огня Очага, 4Э 201. Владение Рифт.       После рассвета солнце заглянуло в окно. На его лучах медленно плыли пылинки. Свет ласкал траву, цветы, плясал на посеревших стенах. Он лился повсюду, заполняя собой даже самые удаленные уголки. И от этой картины было так тепло, будто за окном раскинулась маленькая площадь на западной окраине Имперского города, сейчас ко мне подойдет мама и скажет, что пора идти в храм. Там тоже будет светло, тепло и красиво как здесь. И не так одиноко.       Я плотнее зажмурила глаза, пытаясь спрятаться от яркого света. Проваливаться в беспробудный сон под утро стало уже моей привычкой. Но, слава Восьми, в этот раз обошлось без кошмаров. Мне хватило того, что было вчера. Тело и так изнывало тупой болью, а теперь я ещё замерзла, проспав всё утро прислонившись на мраморный постамент алтаря. Живот скрутило из-за голода, когда я допила остатки воды. Может Аламар даст мне какое-нибудь зелье? А то я так скоро на стенку полезу. Но только сейчас я заметила, что сижу в храме совершенно одна. Мой плащ, на котором лежал Довакин, был аккуратно сложен у дотлевшего костра. Наши сумки всё так же стояли у стены, а снаружи я услышала бодрое фырканье коней.       Куда он пошел с такими ранами? А вдруг спригганы всё ещё где-то рядом? И где теперь его искать? Медленно, но верно накатила паника. Вроде, нечего бояться, но некая тревожность на душе не желала отступать ни при каких убеждениях в том, что всё хорошо. К глазам подступили слёзы. Я долго пыталась не заплакать, стараясь глубоко и медленно дышать. Но внутри что-то лопнуло, словно переполненный до краев графин, который уронили на пол. Дрожащими руками я закрыла лицо от ярких лучей, прижимая к груди колени. Боль в животе усилилась, и теперь нестерпимо разрывало всё тело. И я не могла остановить это. Если раньше для слез был повод, то сейчас я не понимала почему плачу. Хотя, если подумать причин было достаточно. Проблемы медленно накапливались, мерно падая в хрупкий стеклянный графин. И теперь, когда последняя капля упала в этот омут, кувшин пошатнулся, падая и разбиваясь о твердый камень. Вода из него расплескалась по моему лицу горячими, солеными слезами, которые постепенно сходили на нет.        Вода ушла по мелким трещинкам в землю, а осколки так и остались лежать на полу, переливаясь в лучах холодного осеннего солнца. Кувшин остался пуст, и никто не соберет его заново. Он никому таким не нужен — побитым, с трещинами. Все эти глупые мысли посещали меня теперь, когда от слез не осталось ничего, кроме мокрого пятна на рукаве. Живот ещё сильнее разболелся, и я решила выйти наружу, чтобы отвлечься от недомогания.        Сильнее кутаясь в свой плащ, я подошла к Мятлику. Мерин облюбовал куст снежноягодника, плоды которого в отличие от листьев ещё не успели опасть. Я потрепала зверя по густой, длинной гриве, которая на ощупь была точно солома. Кобылка Аламара всё ещё держалась от меня в стороне, а когда я вышла из храма, так вообще отшатнулась в сторону.       — Она боится меня… — посетовала я коню. Мятлик остался безучастен в этом странном разговоре.        Со стороны леса раздались шаги, и средь деревьев я увидела Довакина. Он шел медленно, держа в одной руке какую-то связку, а другой придерживал больное плечо. Заметив меня, маг прибавил шаг.       — Где ты был? — опередила я его с расспросами.       — Я ходил нам за завтраком. — только сейчас я заметила, что мужчина держал в руках не сверток, а белую древесную мякоть.       — Мы будем есть кору дерева, да? — как бы я не сомневалась в выборе еды, но в голодовке до вечера мне не протянуть.       — Не расстраивайся раньше времени. — Довакин явно был сегодня в лучшем настроении, чем я. — Когда-то такая пища спасла мне жизнь. Если не она, я бы не дошел до Высокого Хротгара.        — А что случилось? Расскажи. — направляясь обратно под крышу храма, спросила я.       — Я прибыл в Айверстед без септима в кармане. Мне нужно было подниматься к Седобородым, а последний кусок мяса хоркера я съел ещё за день до прибытия. Тогда я думал, что успею добраться до замка быстро и без проблем, но чем выше меня вела дорога, тем больше падал снег. Ближе к вершине началась настоящая пурга из-за которой замело все ступени. Мне пришлось прятаться от непогоды под сводами небольшой пещеры. — маг сел у остатков костра и начал разделять нашу еду по частям как волокна шерсти. — А снег всё шел и шел. Не знаю как долго я просидел, от голода хотелось волком выть. С собой у меня был только хворост, который я набрал в самом начале восхождения. Одна его часть пошла на растопку костерка, чтобы я не окоченел до костей, а остальные ветки мне пришлось разделять на слои как обычно делают алхимики с ингредиентами. Тогда это казалось настоящим безумием, но голод был сильнее брезгливости. Наверное, я со стороны был похож на бобра, который пережевывает ветки, чем на альтмера, который совершает восхождение на Глотку Мира. — рассмеялся полукровка.       — И сколько мы так будем есть? — а на вкус всё оказалось не таким уж и противным. Только горчит сильно. Зато живот больше не крутит.        — Думаю, на озере нам удастся порыбачить или найти дом рыбака, который согласиться продать свой улов.

***

      У окраин Рифтена серые воды озера смотрятся как огромное пятно между небом и землёй. А здесь, на южном берегу, оно кажется морем. Даже если встать у самой кромки воды — противоположного берега не видно. Только звездное небо, луны и блеск волн. Ветер трепетал заросли у берега, гнал мелкие песчинки на суше. Где-то недалеко стрекотали грязекрабы в поисках мальков, а из крон ракиты ухал филин. Стайка светляков кружила над водой недалеко от нас. Стреноженные лошади дружно фыркали на небольшой лужайке, щипая пожухлую травку.       Я подкинула в огонь ещё веточек, тыкая кинжалом готовящуюся рыбу. Ещё немного и можно будет есть. Довакин сидел рядом, чиня свой изрядно потрепанный плащ. Судя по рисунку из белых нитей на синей ткани он когда-то принадлежал данмеру. Жалко, что такую красивую вещь может испортить даже проливной дождь и грязь. Но, судя по всему, Аламар видел наряды и покрасивее, раз считает эту роскошь простой дорожной одеждой. А, может, и нет. Может у него нет больше ничего, кроме этого синего плаща?        — Лучше смотри за рыбой, а не на меня. — не отрываясь от своего дела проговорил мужчина.        — Уже готово. — проворчала я, перекладывая две тушки лосося на холщовую ткань.       Как бы я не была голодна, но рыбью голову всё-таки пришлось выкинуть в кусты, где её тут же подхватил филин, уносясь прочь. Где-то в Скайриме из рыбьей головы готовят отличный суп, но у нас, в Сиродиле, такое считается едой либо для бедняков, либо для животных. Вернувшись на свое место, я закуталась по подбородок в плащ и продолжила наблюдать как Аламар доедает свой ужин, выкидывая кости в костер. В какой-то момент он поднял на меня взгляд, и его глаза сверкнули янтарём в свете огня, прям как у того филина.       — Если тебе что-то нужно, то скажи, а не буравь меня взглядом. — Довакин тяжело вздохнул, отложил бурдюк с водой и приготовился меня слушать.       — Мне скучно. Давай поговорим.       — О чем? — я прям ощущала как ему хочется побыть сейчас в тишине, а не болтать со мной. Но это одно из условий контракта — найти общий язык с жертвой. Придется выполнять.       — Ты видел призраков когда-нибудь? Я слышала, что на этом озере их очень много. — это первое что мне пришло на ум. Помню как Випир Живчик любил рассказывать страшные легенды об этом месте всем членам Гильдии Воров. Выходило довольно жутко, и в Цистерне после его историй ещё долго стояла тишина.       — Я видел и похуже, чем призраки. — усмехнулся мужчина.       — Я всегда боялась, что встречу в этих краях Лодочника. Ходят легенды, что он беззвучно плавает в водах озера и за бесценок берет в попутчики живых людей. Если человек соглашался плыть с Лодочником, то пропадал навсегда в темных водах и белых туманах Хонрика. А если отказывался, то Лодочник призывал своих слуг — нёкк, и те топили несчастного. — до сих пор от этой легенды у меня спина мурашками покрывается.       — Нёкки не призраки, а вампиры. — совершенно спокойно ответил маг.       — Как будто ты их ви…       — Да, я их видел. Если идти через северный берег, то можно встретить на пути тощего музыканта с поломанной фиделью. Он попросил меня сопроводить его до дома, а я согласился. В качестве награды его семья разрешили остановиться у них на ночь. Я тогда чуть с жизнью не распрощался. Дома у нёкк темные, там отовсюду пахнет сыростью, а у порога растёт мох. Я не мог лечь спать и разговорился с музыкантом. Он всё хотел сыграть на фидели для меня, но я отказывался. Его настойчивость выводила из себя, и я всё-таки согласился. Что было после — я не помню. Из забвения меня вывела холодная вода, в которой я стоял уже по колено.       — А что дальше…? — Аламар почему-то замолчал, не договаривая конец истории.       — Я сжег их гнездо. А у меня дома, в углу, теперь стоит починенная фидель — закончив рассказ, Довакин уставился на огонь.       — А что вампир хотел с тобой сделать? Почему не стал пить кровь сразу, после того как ты заснул? — я поёрзала на месте, устраиваясь поудобнее.       — Они считают, что пить кровь на суше, оставлять обескровленные трупы и следы боя на виду — дикая привычка их собратьев. Нёкки питаются только в воде — так чище. — Довакин повернулся к озеру и указал мне на волны рукой. — Видишь, что вода чистая? У гнезда нёкк она бы цвела даже в лютые морозы и не мерзла никогда.       — Их же так легко найти. Почему жители Рифтена и приозерных деревенек не пошли облавой на гнёзда вампиров?       — Даже если они искоренят всех, то придут другие. Такие места долго не пустуют. Это как убить медведя и оставить пустой берлогу — с первым снегом придут лисы, волки, тролли. Такова природа всего живого. — я заметила как его лицо на мгновение стало похоже на маску, за которой скрыто то, что не дано увидеть окружающим.       — А ты видел дракона, что покоиться на дне? — я не хотела, чтобы маг молчал. Мне нужно его ещё разговорить.       — Откуда ты знаешь о нём? — удивился мужчина.       — Мне извозчик рассказал эту байку, когда мы ехали в Рифтен. Так он существует? — не думала, что сказанные с дуру слова окажутся правдой.       — Да. И пусть он остается байкой — Довакин поворошил в костре хворост.       — Ты его видел? Как он выглядит? — вот сейчас я говорила более чем искренне. Мне хотелось услышать о драконах от настоящего Драконоборца.        Маг вынул из огня ветку, которой перекидывал хворост, и начал чертить ею что-то по песку. Сначала он нарисовал извилистую линию, потом ещё одну, выходящую из прошлой.       — Он огромен. У дракона длинная, мощная шея, куда попадет не каждая стрела, и не менее большая морда. Его челюсти настолько мощны, что могут перегрызть толстую шкуру мамонта и раздробить в щепки стальной меч. Он извергает пламя, которое может стереть с лица Нирна целый город. — я подвинулась ближе к Аламару, смотря как из-под его руки на песке вырисовывается клыкастая пасть. — В своих лапах дракон может поднять целую телегу в воздух и скинуть с высоты облаков на землю. Крылья этого древнего существа — его уязвимое место. Они не так прочны как остальная шкура, и, если ты попадешь в них из хорошего лука, то у тебя будет шанс спастись бегством. С дырой в крыле ему будет сложно тебя нагнать с воздуха — Довакин провел большие изящные линии, соединяя их с телом зверя. Дракон взмахнул своими огромными крыльями на песке. — А хвост — самое грозное оружие. Одного удара хватит чтобы ты отправилась к Восьми. — последний штрих завершил картину, соединив хвост на конце.        Я взглянула на всю картину. Огромный зверь, выведенный на песке, летел ввысь, извергая из пасти пламя. Дракон не был похож на своих собратьев, которые красовались на стенах храмов и гробниц нордов. Он был более… живым?       — Красиво… — выдохнула я, рассматривая древнего ящера. У Довакина настоящий талант художника. Ему бы картины писать, а не по всей провинции странствовать, словно дух неприкаянный.       — Когда ты его увидишь в живую — тут не до красоты будет. — серьезно заявил мужчина.       — А скольких ты убил? — я заметила, как после моего вопроса Аламар поджал губы, стараясь отвести взгляд в сторону.       — Достаточно. — он выкинул ветку, которой рисовал и хотел было уже стереть сапогом рисунок, но я его остановила.       — Нет! Я хочу ещё посмотреть. — ответила я на его вопросительный взгляд.       — Ладно, смотри. Я не на долго. — маг встал со своего места, уходя в сторону зарослей.       Я подобрала ветку, аккуратно обводя изображение дракона в круг. Он получился не таким ровным как хотелось бы, зато теперь творение Довакина в рамке, как настоящие картины.       Да, не так я представляла наш первый настоящий разговор. На что-то более откровенное Аламара невозможно вывести. Он каждый раз идет на попятную, когда я пытаюсь копнуть глубже. Маг не доверяет мне, и это видно, как в ясный день. Хотя в церкви мне показалось, что говорит он более чем искренне. Особенно, когда он рассмеялся над своей гордостью. Столько разочарования и боли звенело в его голосе. И смех в тот момент мне напомнил о Цицероне. Шут тоже хохотал над тем, что ломает его жизнь.       Он этих мыслей мне опять стало не по себе, и я осмотрелась вокруг. Маг всё это время стоял недалеко от нашего лагеря и смотрел на меня. Или он стоял ко мне спиной? Отсюда плохо видно, когда на его фигуру падает тень, и ничего, кроме силуэта, различить было невозможно. Я некоторое время неотрывно смотрела на Довакина, а он даже не шелохнулся, стоя под ракитой. Может я его чем-то обидела и он не хочет со мной разговаривать? О Ситис, меня ж так совесть сгрызет. А ещё я прям чувствую как в воздухе повисло недовольство.       — Аламар? — я встала и медленно пошла в сторону мага. — С тобой всё хорошо?       Я не успела приблизиться, и мужчина развернулся, беззвучно скрываясь за широким стволом дерева.        — Аламар?        — Ты меня звала? — раздался сзади голос. Я повернулась. Довакин стоял у костра.        — Это шутка, да? — я почувствовала как внутри меня всё леденеет.       — Я не понимаю тебя. — маг подошел поближе ко мне.       — Зачем ты стоял у дерева и молчал? — я махнула рукой на злосчастную ракиту.       — Я? — в глубоком непонимании спросил мужчина.       — Да, ты — мой голос задрожал.        — Я пришел вообще с другой стороны — Аламар подошел к раките, обошел её по кругу. — Здесь никого. Может … призраки? — предположил маг.       — Давай спать. А то ещё и дракон с вампирами привидятся. — я мигом развернулась к костру, ловя себя на мысли, что взгляд незнакомца мне до боли знаком.