Один шаг навстречу пропасти (Из цикла Бесконечный Фанфик)

      Опять возникла картина прошлого, снова перед ней были берега Нила. И уже виденный ею ранее город, вокруг которого располагались бескрайние засеянные поля. Через ворота города свободно входили и выходили люди. Картину не портили ни стража, ни солдаты, ни тем более оружие. Тут царили мудрость, спокойствие и умиротворение. Мариатон знала, что близится время её последнего посвящения: когда она будет готова, ей откроется доступ к самым сакральным знаниям, что хранили единицы. Она прошла огромное количество разных инициаций, таинств и посвящений, но сердце её каждый раз взволнованно билось. Так что внезапное появление старца её немного напугало, а особенно его голос, который разорвал тишину звонкими восклицаниями:       — О Ты, которая всегда была, есть и будешь; Ты, Многоимённая, истинного имени которой назвать нельзя; О Небесная сущность, дающая искру жизни; Защитница миров и всех существ, что их населяют, — жрец воспевал полное обращение к Богине, что сотворяли крайне редко, и Мариатон не сразу поняла, что его речь обращена не к статуе богини Сехмет, а к ней самой. Увидев, что старец отвешивает поклон за поклоном ей, молодой девушке, которая по воле Богов стала верховной жрицей в столь юном возрасте, она потеряла дар речи. — Ты, Творящая, но Несотворённая; Изначальная Форма, не облачённая в материю; Исполнительница Воли Неведомого; Исполнительница предначертанного Провидением, — Мариатон никак не могла понять, что происходит, и от неподвижности уже имела сходство со статуей Богини. Закончив торжественное обращение, он заговорил привычным голосом.       — Мариатон, сегодня день последнего таинства и посвящения. Тот день, когда ты уже готова прикоснуться к истине, — старец прочистил горло, Мариатон поняла, что ей придётся долго слушать очередную легенду. Она любила сказания своего народа, но сейчас тревога не покидала её. — Множество лун назад Богами было принято решение покинуть Землю. Тогда они считали, что Апоп прекратит поиски могущественных артефактов. И люди вздохнут свободно без регулярных ночных побоищ. В те времена, как ты знаешь, Боги сами сражались, а битвы Богов — это страшное по мощности действо. Когда они метали огонь и молнии, разрушалось всё, что строили многие годы, погибали сотнями люди. Богов это сильно омрачало, они восстанавливали города после сражений, но умерших возвращать — это запретное деяние. Нарушать баланс опасно всякому, — учитель выдохнул и задумался.       — Почему Боги решили уйти? — Мариатон множество раз слышала эту легенду, а ещё чаще рассказывала её другим, но ответа на этот вопрос она не встречала.       — Всё тот же Баланс… Боги имеют такую мощную энергетическую сущность, для лёгкости понимания можно сравнить со слишком тяжёлым весом. Если на одну чашу весов положить крупный груз, а на другую — ничего, то весы пошатнутся. Так и Баланс. Но он не может нарушиться, поэтому создаёт равносильный противовес. Боги очень любили созданный мир и желали ему добра, поэтому они покинули Землю. По законам того же баланса, после ухода Ра с другими богами и Апопу пришлось оставить этот мир: он стал слишком «тяжёлым» для него и был вытолкнут далеко за пределы. Но он первым обнаружил, как обойти запрет. Он нашёл последователя, которому передал часть своей силы. И тот смог творить хаос и беззакония по ночам, тем самым гневить Богов, отнимая жизни людей. Для творцов всякая жизнь бесценна. Нарушая миропорядок, Апоп хотел добиться того, чтобы Боги снова вернулись на Землю, а он смог бы продолжить погоню за их талисманами. Но стражи, посовещавшись, выбрали другой путь: они добровольно решили родиться в человеческом теле. Чтобы продолжить священную миссию: защищать людей и мир от пророчества. Рождаясь человеком, проходя все трудности смертной жизни, они не нарушали баланса, в таком обличье им были неподвластны мощные энергетические потоки. Они не могли метать огнем и молниями, используя лишь силу мысли. Боги, находясь в смертном теле, приняли все человеческие слабости, — старец замолчал, казалось, что он выбился из сил. Всегда выглядевший крепким и энергичным, он будто постарел в один миг.        Потом, тяжело вздохнув, он заговорил через некоторое время:       — Мариатон, ты та, в ком родился дух Богини на этот раз, склоняюсь пред тобой, великая Сехмет. Грядущее темно, но его никто не может знать по определению. Будущее не открыто никому, мир вечно меняется — следовательно, вечно изменяется и знание о нём. Можешь мне поверить, Мариатон — я не знаю, как решить эту загадку, — виновато произнёс наставник. — Но ты обращайся к своей памяти, она — ключ ко всем вопросам, при должном уровне медитации ты сможешь открыть все прошлые воплощения, а затем и божественную суть замысла, — старец бесшумно скрылся во мраке храма.       Но сколько она ни пыталась погрузиться в глубокую медитацию, у неё не выходило. Постоянно что-то отвлекало. То это были её собственные мысли, которые никак не могли улечься в голове. Услышанное ею было слишком неправдоподобным, странным и даже неправильным. То вода громко капала в ночных часах, отражаясь эхом от стен храма. Потом с улицы стали раздаваться крики, громкий шум и треск. Мариатон, отложив своё занятие, вышла посмотреть, что случилось.       На тёмном небе, освещённом только луной, виднелся подвижный силуэт потока чёрных бабочек. Они неслись как песчаная буря, не оставляя после себя ничего человеческого. Мариатон быстро приняла боевой облик, став Леди Баг. На улицах был хаос. Из домов выбегали люди, часть из них сразу же акуманизировалась, другая часть вооружалась подручными средствами. В ход шло всё: жерди, лопаты, кухонная утварь. Люди были намного слабее акуманизированных, но они вставали плечом к плечу. Несколько отрядов воинов с копьями и щитами пополнили ряды оборонявшихся жителей, основным оружием которых были факелы. Кот уже бился на улицах города, сокрушая врагов. Но ситуация только ухудшалась. Леди Баг вызвала подмогу. «Сегодня сражаться будут все пятеро. Другие жрецы, наделённые божественной силой, будут с нами. Духи всех стражей Бога Ра примут бой, как во времена Богов». И сама Леди Баг влилась в битву.       Она с невероятной грацией уворачивалась от прямых лобовых атак, выбирая в качестве жертв отвлекшихся на сражение с другими стражами, акуманизированные в состоянии боя были более уязвимыми, они видели только того, на кого нападали, теряя окружение из виду. Леди Баг пользовалась недальновидностью своих врагов, стремительно их уничтожая.       Ей легко удавалось проскальзывать мимо летящих снарядов, даже мимо стрел: в состоянии опасности все инстинкты обострились, она могла наблюдать происходящее в замедленном режиме. Все удары старалась проводить в прыжках, с разворота, развив достаточную скорость. Она придавала своему телу максимальное ускорение и наибольшую разрушительную силу.       Заблаговременно выбрасывая йо-йо, в полёте она с медицинской точностью попадала в солнечное сплетение или двойным ударом в шею и голову одновременно, мимоходом сбивая ещё двух или трёх после прыжка. Её не заботило, получат они травмы или нет. Она знала, как надолго вывести противника из боя, а как навсегда. Была задача: победить любой ценой. Если они справятся, то победителей не судят, а Чудесное Исцеление исправит все нежелательные последствия. А если не справятся?.. Об этом не хотелось думать…       Погружаясь в битву, она старалась не терять место нахождения товарищей, чтобы видеть общий ход боя. Очередной громила выскочил прямо на Леди Баг. Удар. Потом ещё удар. Нога не достигла цели, просто скользнула по плечу здоровяка, но не причинила особого вреда, а только отбросила на метр. Ещё удар — мимо. Акуманизированный взмахнул клинком. Леди Баг увернулась. Сталь промелькнула у самой шеи. Но она собралась и нанесла меткий удар в солнечное сплетение. Враг застонал, скорчился, но оружие не выпустил из рук. Следующий удар она нанесла по затылку. Акуманизированный в следующий момент, собрав силы, с разбегу налетел на Леди. Оба покатились по земле в пыли. Леди Баг была ранена, но изо всех сил старалась не замычать и не застонать от боли, не дёрнуть щекой, не прикусить губу — у всякой силы должно быть слабое место, ей оставалось найти его и улучить момент. Изрядно вымотавшись, она победила громилу.       На храме Познания появилась размытая фигура Бражника. Поднимаясь с земли, Леди Баг посмотрела на извечного врага: как же она ненавидела его подлые приёмы! То, что он всегда уклонялся от честного боя. Ненавидела само его существование. «И это плохо, потому что ненависть — прерогатива неведающих, а я её себе позволить не могу, она затуманивает сознание, мешая размышлять». Слишком крепко сжатые в кулаки ладони забыли, что такое расслабляться.       Но долго смотреть на врага не вышло: новая порция звероподобных существ набросилась на неё. Леди Баг сражалась, делала она это красиво, сильно, зло, решительно, потому что только так можно дать выход неистовой ярости.       Апперкот в челюсть, прямой удар в солнечное сплетение. Пока противник потерял контроль, подсечка с подкруткой, используя инерцию врага. Она уничтожала их одного за другим и даже не смотрела, с кем сражается на этот раз, помнила только, что правильный удар лоу кик выводит противника из строя на сорок минут.       Всё же сколько ни старалась, а она упустила ход сражения. Может быть, когда валялась на земле с силачом, может быть, позже, когда, не оглядываясь, ринулась в бой, но теперь было поздно вспоминать момент, в котором ошиблась. Леди Баг даже не видела, как акуманизировалась Рена Руж, удивилась только, когда та оказалась перед ней с алыми глазами. С ней Леди Баг сражаться не стала, просто не смогла. Оттолкнув Рену, она взмыла вверх, поднявшись над битвой на нитке йо-йо. Сражавшихся на их стороне осталось слишком мало, только несколько десятков воинов, да ещё Кот — он превратился в смертоносной вихрь и, также как и она ещё минуту назад, не видел хода сражения.       С высоты стало очевидным, что битва проиграна, но обратного пути не было, и горькая гордость помогала справиться с нахлынувшим отчаянием. Всё. Уже не повернуть назад. Не быть ей больше ученицей в храме. Не постучаться в двери родного дома, не бегать на свидания в парк, не вдыхать медовые ароматы ночных цветов. Она бы помолилась, но небо выглядело таким опустевшим. «Там никого нет, мы все тут». Она не знала, что нужно делать, но знала, что будет дальше. Ей стало важно последний раз увидеть «всё».       Небо побелело, потеряв все оттенки. Солнце ещё не поднялось, но утро наступало, а они всё ещё не очистили заражённых сквернами. Их враги множились, а количество соратников стремительно уменьшалось. Белое небо было безмолвным и печальным. Небо цвета отчаянной скорби. «Только бы дожить до рассвета», — мелькнула напрасная мысль. Она знала, что рассвет не наступит, а если и наступит, то не для неё. Стало слишком холодно, хотя кругом было пекло, огонь от подожжённых тростниковых крыш моментом перекидывался на деревянные перекрытия и разносился по городу, да и не менее жаркая битва всё ещё не прекращалась. Но её пальцы были как лёд. Она приземлилась около напарника. Только посмотрев друг на друга, оба знали, что и как делать. Слова нашлись сами, воля объединить несовместимые силы дала чёткий образ того, что нужно совершить. Кот начертил круг на земле. А Леди Баг начала произносить заклятие на неизвестном ей языке, не слыша своего голоса, в то время как он раскатами грома проносился над землёй. Время остановилось, всё, что находилось вне круга, замерло, даже птицы на небе. Ей не хватало воздуха. Будто она разучилась дышать, или исчез сам кислород, возможно, он тоже замер, а твёрдый воздух не вдохнуть. Когда отгремели последние слова, оба талисмана притянуло друг к другу. Они слились в единое целое, и в этот же миг исчезло всё. Самой Мариатон показалось, что она превратилась в звук и разлетелась этой волной в разные стороны. Волна усиленного катаклизма расщепила всё на своём пути. Даже Маринетт выбросило из сознания прошлой версии себя, дальше она наблюдала со стороны.       Мариатон умерла, как и тот мальчишка. Они объединили талисманы, выпустив наружу величайшую энергию, что волной пройдясь, не оставила ничего на своём пути. Дух бессмертной, что в Египте называли Сехмет, взвился вверх, её ярость требовала крови и смертей, но всё было уже мертво и обуглено, только горстки пепла на месте храмов, что сотнями лет возносили молитвы в небеса. Дух Богини бессильно взвыл, порывом ветра поднимая клубы чёрной пыли над бывшим городом. Она знала, что город безвозвратно погиб, но мир спасён: кольцо и серьги, которых так жаждал Бражник, слившись воедино, разрушились, как и её тело, но они появятся снова в коробочке у хранителя, когда она опять родится в человеческом обличье. Как оказалось, её природа не только воздух, к которому она всегда стремилась, но и огонь. Маринетт наблюдала, как её истинная сущность, сотканная из огня и ветра, кружила над чёрными холмами бывшего города, которые скоро будут скрыты песками от любопытных глаз.        Через минуту мечущийся без тела дух начал медленно растворяться в горизонте, он стал лазурью неба, вернув в него синеву. Небо первым получило свою окраску после глобального катаклизма. Второй цвет, что появился в мире после уничтожения — зелень, буйство природы цвета его глаз. Что случилось потом, Маринетт не смогла разглядеть, разбуженная от своих воспоминаний.