Часть 2
21 января 2019 г. в 21:16
Эту ночь, принц провел без сна. Он переворачивался с боку на бок, то кутался в одеяле, то стаскивал его с себя ногами, полностью. Глаза, как не старался он, так ни разу и не сомкнул. В приоткрытое окно, сквозь прозрачные дневные шторы, пробивался одинокий свет луны, навевая своей холодной красотой печальные мысли. Хонбин шумно выдохнул и принял сидячее положение, пытаясь стряхнуть наваждение, как ему казалось, завладевшее его мозгом. И причиной сему странному поведению принца, являлась таинственная находка. Приятная как летний ветерок мелодия, казалось, опутала его сознание, прокручиваясь с самой первой ноты до последней, прерываясь всего на несколько секунд, ровно столько, как потом осознал принц, ему требовалось, чтобы завести механизм. Хонбину казалось, что кто-то поселился в его голове и нарочно приводит, с помощью изящного ключика, шкатулку в действие все это время. Его состояние было ему непонятно, тело отказывалось подчиняться, он непроизвольно потирал сонные глаза и периодически придавался зевоте, но стоило ему коснуть подушки, дремоту будто рукой снимало, и он, вновь и вновь, прокручивал у себя в голове сладостные, и грамотно выстроенные, ноты.
Когда небо тронули первые проблески света, окрашивающие небо во всевозможные оттенки красного цвета, примешивая туда немного белой краски и получая просто невероятное сочетание, дополняющее нежный голубой цвет, принц, поднялся с постели и поспешно поправил свое ночное платье. Взяв в руку лампу, которая все еще горела, но уже слабым пламенем, он направился прочь из своих покоев. В коридоре было гораздо холоднее, но принц не стал тратить драгоценные минуты, чтобы вернуться и накинуть на плечи халат. Ночные походы по коридорам замка были ему не в новинку, но, все же, он не делал этого уже очень давно. Замок был довольно старым, поэтому шорохи и скрипы, которые доносились иногда до слуха Хонбина, не тревожили его. Тусклого света от лампы хватало, чтобы осветить дорогу молодому человеку в аккурат на два шага. Слуг в коридорах видно не было, за что Хонбин мысленно поблагодарил бога. Наконец он добрался до той самой комнаты, которую ему посчастливилось, а может быть и нет, обнаружить вчера. Отворив дверь, юноша поморщился от скрипа, озираясь по сторонам, как преступник, который замыслил свершить страшное деяние. Но никого вокруг, по-прежнему, не было, поэтому он вдохнув полную грудь воздуха, шагнул вглубь комнаты, где его сразу же охватила темнота. Лампа почти догорела, совсем уже не давая света. Хонбин поставил ее на полку и наощупь направился к сундуку, где скрывалось его сокровище, будто поддаваясь неизвестному влечению. Темнота вокруг него с каждым новым шагом все более сгущалась и, казалось уже, была осязаемой. Она будто опутывала его запястья и голые лодыжки своими, невидимыми взору обычного человека, веревками, такими же гибкими как лианы, оплетающие пристроенную давным давно, к замку, часовню. Когда глаза принца немного привыкли к отсутствию света, он уперся во что-то большое и твердое. Сундук! Опираясь руками на деревянную громадину, он нащупал крышку и откинул ее. Та с глухим стуком ударилась о стену. Осторожными движениями принц перебирал пергаментные свитки, которыми сундук был заполнен до основания, и наконец наткнулся на приятную прохладу, исходившую от небольшой волшебной коробочки, и которая вызвала в его теле приятную дрожь. Хонбин выудил свое сокровище наружу, крепко сжимая его в руке, чтобы не уронить, и, также, на ощупь направился к креслу, обитому бархатом. Опустившись на него, принц аккуратно положил изумрудную шкатулку себе на колени и как завороженный провел кончиками пальцев по ее искусно выточенным, на крышке, узорам.
— Почему я вижу каждую деталь, хоть здесь и нет света? — задумчиво вопрошал принц, казалось бы, ожидая ответа. Но ответа не последует, пока заветный ключик не провернется дважды, чтобы запустить, уже знакомый принцу, механизм.
Рука сама потянулась к небольшому выступу, который, после легкого нажатия, явил молодому человеку изящный золотой ключик. Дальше, для принца, все погрузилось в туман. Ключик в замочке, шкатулка открыта, мелодия, по-прежнему прекрасная, и точно такая же как в его голове, что очень удивило принца. Неужели она настолько точно могла запомниться ему с нескольких прослушиваний, чтобы он сам, в мельчайших подродностях, мог воспроизводить ее в голове, даже в той же самой тональности, что звучала и сейчас? Появление изящной фигурки, освещенной, неизвестно откуда, взявшейся полоской света. Юноша в белом одеянии на небольшой сцене, купался в этом свете, словно в лучах славы. Как будто все овации этого мира звучали только в его честь. И конечно же он достоин их, без всяких сомнений. Хонбин завороженно наблюдал за изящными движениями фарфоровой куклы. Мелодия достигла своей кульминации, заставляя парня в белом одеянии совершить последний круг вокруг своей оси и скрыться в недрах музыкальной шкатулки, а затем стихла. Хонбин непроизвольно тряхнул головой и наконец моргнул, осознавая в ту же секунду, что не делал этого все это время, пока шло представление.
— Как же это? Что это? — шептал он одними губами, но снова и снова совершал незамысловатый маневр ключиком, наслаждаясь волшебной мелодией и притягательной красотой главного героя этого представления.
Принц потерял счет времени, мелодия играла уже наверное в двадцатый раз, а фигурка неустанно кружилась вокруг своей оси. И, когда, в очередной раз, представление было окончено, и занавес скрыл сцену от взора, Хонбин опомнился.
— Прошло уже, наверное, много времени, мне нужно возвращаться в свои покои, пока меня не хватились, — молодой человек с грустью посмотрел на коробочку в своих руках. — Но как же печально мне расставаться с тобой. Я обещаю, что вернусь в скором времени, ты только не мучай меня, когда мы в разлуке. Твоя мелодия занимает все мои мысли. Но я не хочу этого. Не хочу, чтобы она стала для меня ненавистна.
Юноша понимал ценность многих вещей. Он знал огромное количество музыкальных произведений и мог с легкостью сыграть любое, но он никогда не играл его два раза подряд. Юноша понимал, что какой бы красивой не была мелодия, со временем, она станет обычной, былые краски потеряют свою прелесть, и по окончанию всего, он просто забудет о ней, в лучшем случае, или того хуже, он возненавидит ее, не желая вспоминать о ней впредь. Молодой человек придерживался такой точки зрения. Всякое произведение, будь то книга, мелодия, картина или скульптура, не должны были занимать все мысли, или попадаться на глаза, пока он сам этого не пожелает. Вещи, какими бы великолепными и особенными они не были, не должны управлять человеком. Он сам хозяин своей судьбы, и должен распоряжаться своим телом, своими мыслями и своей жизнью так, как хочется ему. Но сейчас, кажется, его стойкое убеждение дало трещину, эта мелодия, не давала ему покоя. Еще раз дотронувшись до резной крышки, он со всей нежностью провел рукой по всей длине, спрятал ключик обратно и направился к сундуку. Бросив последний удрученный взгляд на музыкальную шкатулку, принц спрятал ее обратно в деревянный ящик, поправил пергаментные свитки и, закрыв крышку сундука, поспешил уйти прочь.