Хозяин Торнфилд-Холла

Обычно Адели было несвойственно долго грустить или обдумывать события. И уж тем более в ее прелестную ангельскую головку не приходила мысль, что в некоторых своих несчастиях виновата она сама. Но грубый тон мистера Рочестера, все эти подозрительные разговоры про розги и наказания подействовали на нее слишком сильно. Её никогда не наказывали! Ею всегда восхищались и хвалили — все мамины подруги и их красивые галантные мсье. И дарили ей конфеты и букетики цветов. А некрасивый, но очень добренький мсье Жорж все время норовил погладить ее по плечу, по спине, потрогать за щечку и приносил чудные открытки с ангелочками и розами. А еще он охотно рассказывал страшные, но очень интересные истории про Ад, грешников и слуг Сатаны. Почему все дамы только и делали, что смеялись? Что тут смешного? А мама, отсмеявшись, говорила: — Ах, Жорж, вы меня уморите своими нелепостями. Из вас бы получился писатель! Адель плохо спала, вертелась с боку на бок и к утру очень устала. Устала думать и переживать. Но зато она поняла, как нужно поступить. Если происходило что-то, что Адель не нравилось категорически, то это потому, что злые духи толкнули людей совершить что-то нехорошее. Поэтому люди тут ни при чем. Это все происки Сатаны и его нечестивой армии. И как только они умудряются выбраться из Ада? Он ведь очень глубоко под землей! Еще глубже, чем та утопленница, что нарисовала мисс Эйр. Мисс Эйр очень-очень здорово рисует! Адель тоже хотела бы так научиться. А вот проблему со злыми духами надо обсудить с мистером Рочестером. И объяснить ему, что Адель ни при чем. Да, миссис Фэйрфакс запрещала брать ту чудесную фарфоровую пастушку. Вечно ей всё запрещают, как будто она маленькая! Адель столько раз нарушала её запрет и ничего. А в этот раз кто-то из слуг Сатаны специально толкнул ее под локоть, поэтому статуэтка и разбилась! Наличие этих самых невидимых слуг сильно пугало. Что, если они будут вылезать из Ада чаще? И толкаться всё сильнее? Так можно и чайник с кипятком на ноги перевернуть… Да… Это будет ужасно. Надо спросить у мистера Рочестера, нет ли какой-нибудь возможности крепко-накрепко заделать дыру в Аду. Но как объяснить про все это? И про духов и про Ад? Вдруг он не поймет? Он не любит священников. Как он тогда презрительно усмехался, когда говорил о каком-то достопочтенном мистере из приюта! И он никогда не молится. И в церковь не ходит. Адель ни разу не видела. Наверное, поэтому вокруг него так много злых духов. Ну раз он не молится и не читает библию. И к тому же он запретил Адель приходить в гостиную. Это слуги Сатаны его подговорили, точно. Адель в сотый раз взглянула в окно. Луна наконец-то побледнела и склонилась к деревьям сада. Но было все еще светло и хорошо видно. Пора! Она выскользнула из-под теплого одеяла. Холодно. Но туфельки надевать нельзя — долго завязывать ленты. Нужно спешить, пока не встали слуги. Адель накинула на плечи платок Софи и, быстро-быстро перебирая босыми ножками, побежала на третий этаж. Там, в классной комнате, мисс Эйр иногда оставляла папку со своими чудными рисунками. Надо показать рисунок утопленницы, он поможет объяснить мистеру Рочестеру про Ад и про слуг Сатаны. Утопленница! Её рука просвечивает сквозь толщу воды. О? Адель на пару секунд остановилась. Бессонная тревожная ночь озарила ее новой мыслью: надо спросить, нельзя ли щели в аду залить водой? Вон ее сколько — огромное море. Адель плыла по нему на пароходе. Да! Тогда уж точно ни один злобный дух больше не выберется. Вот она, папка! Такая большая, неудобная. У Адели от холода и возбуждения тряслись руки, никак не получалось развязать шнурок, стягивавший створки. Тогда она подняла папку и потащила ее вниз, на второй этаж. Там была спальня хозяина. Конечно, мистер Рочестер запретил приходить в гостиную. А вот про спальню он ничего не говорил! Точнее, говорил… Но ей ведь сейчас нужно побеседовать с ним по очень важному делу. Она же не просто так! Ох, хоть бы он еще никуда не уехал. Миссис Фэйрфакс вчера сказала, что он встает рано, когда собирается ехать с управляющим по делам. А больная нога могла вполне пройти за ночь. Тяжелая громоздкая папка закрывает обзор, плохо видно ступеньки. Хоть бы не упасть. К счастью, видимо, злые духи еще спали. Никто не толкнул Адель, она успешно добралась до цели путешествия, с облегчением поставила папку на пол и постучала в дверь. — Мистер Рочестер! — позвала она тихо и снова постучала. Становившийся все более приятным сон, в котором Эдвард поглаживал тоненькую изящную шейку новой гувернантки, наслаждаясь смущением в невинных, широко распахнувшихся глазах, был прерван. Рочестер дернулся и в мгновение ока слетел с постели. Опять? За что я ей плачу, пьяница чертова! Опять знакомая возня за дверью и легкий, вроде бы невинный стук. О, он уже попадался в эту ловушку! Как можно чувствовать себя в элементарной безопасности в этом логове дьявола? Нельзя расслабиться даже ночью. Именно ночью! Постоянно ожидая появления злобной, несущей смерть фурии. Неудивительно, что он всеми силами старается избегать надолго задерживаться в фамильной усадьбе. Бормоча проклятия, он не стал тратить время на то, чтобы зажечь свечу. Луна давала достаточно света, чтобы ошеломить противника внезапной контратакой. Если она опять украла нож, как в прошлый раз, то схватка обещала быть нелегкой. Придется бить, не жалея — если проснутся слуги, то это будет конец всему. Сплетни не удержать. Распахнул дверь и рванулся в коридор, готовый ко всему. Что-то маленькое жалобно пискнуло и улетело на пол. Рочестер сначала толком и не понял, что это такое. Наклонился, и тут на него сбоку упало что-то непонятное… картонка какая-то… Он отмахнулся и склонился к хныкавшему существу. — Адель?! О, боги. Его прошиб пот при мысли, что могло случиться, будь девчонка хоть немного повыше росточком. — Ты ушиблась? Где болит? Она расплакалась, обнимая его за шею ледяными ручонками. Эдвард занес ее в комнату, усадил на кресло, зажег свечу. — Босиком? Адель, что ты тут делаешь? Где няня? Перепугавшая его чуть ни до смерти засранка принялась что-то бормотать, сбивчиво переходя с французского на английский и обратно. Несла какую-то чушь об Аде и демонах. Рочестер, у которого до сих пор дрожали руки, почувствовал, как в нем разгорается гнев. Хотелось задрать паршивке ночнушку на голову и отходить ладонью по заднице. Он еле сдержался. Сам хорош. Распустил слуг. В доме бардак. — Не смей никогда заходить в мою комнату. Особенно ночью! Выпорю! — разъяренно прошипел он и, подхватив ее на руки, быстрыми шагами понес в комнату, где спокойно дрыхла ничего не подозревавшая бонна. Ему хватило трех минут, чтобы довести до слез заполошно подхватившуюся Софи, пригрозить ей увольнением и, грозно взглянув на забившуюся в угол кровати Адель, покинуть комнату. На лестнице он вдруг оступился, пошатнулся и сел на ступеньку. Растянутые связки ноги, замороженные стремительными событиями и гневом, напомнили о себе острой болью. Черт! Он ударил кулаком по перилам так, что загудело чугунное кружево узоров. Выскочила испуганная Софи. Пришлось приказать ей позвать Джона. Что за ночь! Воспитание, мисс Эйр? Без розги? Что понадобилось девчонке в спальне мужчины? О, он прекрасно знал ту публику, которая крутилась в салоне ее мамаши. Среди них был один, которого он лично спустил с лестницы, ибо о нем ползли слухи как о любителе запретных удовольствий. Неужели Эдвард опоздал с водворением Адель в Англию? Дьявол… Дьявол! Жаль, нельзя вернуться и придушить Селину. А с наивной гувернанткой надо поговорить всерьез. Похоже, святая простота и не догадывается о дьяволе, который вполне может скрываться под ангельским личиком Адели. Да и откуда воспитаннице Ловуда знать о пороках развращенного Парижа? Невинность… Хотел бы и он быть столь невинным, юным, свежим, вернуться в свои восемнадцать, никогда не знать всей этой мерзости и грязи. Рочестер отослал Джона, перевернулся на живот и уткнулся в подушку.

***

Начало следующего дня вышло привычным: ранний подъем, утренний туалет и быстрая пешая прогулка, пока остальные обитатели дома досматривают последние сны. Джен пристрастилась к прогулкам совсем недавно. Ее деятельная натура требовала движения, а тонкая душевная организация — несколько минут одиночества. Но днем ей редко удавалось выкроить минутку для себя: большую часть времени она уделяла своей подопечной, а когда с Адель занималась няня, ее внимания требовала миссис Фейрфакс. Теперь к этому списку присоединится еще один человек — хозяин поместья, о чем он весьма недвусмысленно сказал ей вчера. Мистер Рочестер. Он произвел на Джен странное впечатление. С одной стороны, после характеристики миссис Фейрфакс, данной хозяину Торнфильда, она была готова к его манере вести разговор, поэтому старалась не реагировать на летевшие в ее сторону шпильки. С другой… Джен до крайности удивило, что мистер Рочестер не только, по всей видимости, простил ей ее дерзость, но и сам извинился перед ней за приказной тон. Это говорило в его пользу, выдавая в нем джентльмена. Однако одновременно смущало — почему вдруг ей оказано такое внимание? С того ли, что она видит его в первый раз и еще не привыкла к подобной манере? Значит ли это, что через день или два, когда ощущение новизны уйдет, мистер Рочестер будет обращаться с ней, как с другими обитателями замка, утратив наносной столичный лоск? Кстати, не этим ли — новизной — вызвано его желание увидеть ее сегодня вечером в гостиной? Да еще без Адель и, скорее всего, без миссис Фейрфакс. Мистеру Рочестеру настолько наскучили высшее общество и простые жители Торнфильда, что он решил обратить свой взор на скромную гувернантку? В любом случае Джен не собиралась обижаться на него и отказывать себе в удовольствии пообщаться с интересным человеком, даже если это продлится недолго. Второй проблемой, занимавшей мысли Джен во время прогулки, была Адель. Живой, искренний, непосредственный ребенок, пусть и лишенный ярких талантов, но добрая и бесхитростная. Единственное, что портило столь милый образ — отсутствие должного воспитания. За то время, что Джен провела в Торнфильде, она многого успела добиться. И хотя скромно гордилась своими успехами, отчетливо осознавала, что находится еще в самом начале пути. О чем ей весьма доходчиво напомнил вчерашний случай в гостиной. Джен понимала, что Адель не со зла повела себя столь неподобающим образом. Она просто испугалась, когда мистер Рочестер заговорил о розгах. До этого вечера никто и никогда не применял к ней подобного наказания. Девочка и раньше из-за своей непоседливости бывало портила вещи и поначалу так же бойко придумывала себе оправдания вместо того, чтобы, как того требуют приличия, принести извинения. После нескольких бесед Адель усвоила это несложное правило и поначалу робко, постоянно запинаясь, бормотала нужные слова. Чем несказанно удивляла свою няню Софи и радовала миссис Фейрфакс. К слову, ни та, ни другая не вмешивались в ее методы — няня доверяла ей в этом вопросе, а добрейшую экономку интересовали исключительно цены на продукты и местные новости. В отличие от мистера Рочестера. И хотя тот ограничился пока одними разговорами, их вполне хватило, чтобы заставить Адель наговорить глупостей. Девочка в этот момент напомнила Джен маленького рыжего котенка, живущего на кухне. Стоило ему испугаться, как он мгновенно выпускал коготки, шипя и вздыбливая шерстку. Адель не была бессловесной животинкой. А потому и спрос с нее будет другой. Джен не собиралась оспаривать наказание, которое наложил на девочку мистер Рочестер, считая его вполне заслуженным. Сама же она собиралась приложить все усилия, чтобы подобного больше не повторилось. Перед началом уроков нужно еще раз поговорить с Адель. Напомнить ей о правилах, объяснить, почему она была неправа, и добиться того, чтобы девочка сама сказала, как должно поступать в подобных случаях — только так урок освоится и принесет свои плоды. С этими мыслями она вернулась к себе, сбросила плащ и поспешила в столовую, где уже все было готово к завтраку. Но, идя по коридору, заметила приоткрытую дверь в классную комнату. Джен остановилась. Странно. Обычно дверь держали закрытой. Неужели Адель уже ждет ее на урок? В комнате было тихо, а уж звонкий голосок девочки Джен обязательно бы услышала. Их решил навестить мистер Рочестер? Тоже весьма сомнительно — у хозяина наверняка есть более интересные дела, чем присутствовать на уроке. Ли убиралась в классе после обеда. Никто другой сюда не заходил, а за отсутствием сквозняков бдительно следила миссис Фейрфакс. Почему же тогда дверь открыта? Джен уверенно толкнула створку и, переступив порог, обвела комнату внимательным взглядом. Все было на своих местах. Кроме ее папки с рисунками. Куда она подевалась? Джен точно помнила, что оставила ее в классе. Может, Ли переложила, когда протирала стол? Быстрый осмотр ничего не дал. Тогда, чтобы не терять зря времени, Джен отправилась на поиски служанки. Не то чтобы ей так было жаль пропавшие рисунки — часть из них она могла восстановить по памяти. Скорее, ее снедало любопытство — никогда раньше принадлежащие ей вещи не пропадали столь странным способом. Увы, Ли ничем не смогла ей помочь — папки она не видела и на другое место не перекладывала. В полном смятении Джен поспешила на завтрак, решив отложить поиск пропавших рисунков на другое время.