it was too complicated / всё было слишком запутано

среда, 15:55

Мои короткие и почему-то дрожащие пальцы оплетали тонкую ручку, на коленях я держала ежедневник. Совсем скорое день рождения Кристофера Шистада не выходило из головы, и раз уж я взялась за «развлекательную» программу, то стоит хорошенько подумать, прежде чем выдвигать идеи. Я уже перебрала все: и детские конкурсы, и различные настольные игры, и даже веселые старты, но ничегошеньки из этого не подходит для вечеринки восемнадцатилетнего двухметрового шпалы. Я взбила подушку и грохнулась на нее с тяжелом вздохом; мои мысли вязались в гадкую кашу и давили со всех сторон на мозг, и я провела ладонью по лицу, будто бы это как-то помогло мне взбодрится. Дверь на балкон была по-прежнему открыта, и мягкая прозрачно-белая тюль снова танцевала по малой части комнаты; я неотрывно глядела на ее пляс, пока входная дверь не хлопнула и в комнату не зашла Камилла. — Алло? алло, да, слышу, — солнце делало из ее волос волнистое разнообразие золота. Она прижала мобильный к уху сильнее, связь здесь была так себе. Ее туфли оказались на полу, а тело распласталось на соседской кровати. Я навострила уши. — Я буду учтивее. он запал на меня с первого взгляда, — продолжала диалог Камилла. Из трубки голосок доносился хрупкий и тихий. — Что? А, да, разумеется, мы поцелуемся, глупо отрицать. Вильям, конечно, тот еще проныра, но это легко исправить. Ее собеседница разразилась хохотом, Камилла напыщенно улыбнулась. Я-таки дернулась от этих самоуверенных слов и почти поперхнулась собственной слюной. Глаза соседки то и дело метались в мою сторону, верно, чтобы посмотреть на мою реакцию. Она пытается вызвать во мне ревность? Смешно, ничего я не ревную. Это все глупости и детский сад. Резким скачком я поднялась с кровати, захлопнула ежедневник и побежала прочь из комнаты, от этой чертовой мисс «я самовлюбленная курица» подальше. В голову пришла идея навестить Ибен; повод мне пока не ясен, но оставаться с Камиллой я не желаю, а посоветоваться насчет вечеринки было бы неплохим решением проблемы. Пораскинув мозгами, я вспоминаю, что заселена она была в комнату триста четыре. Поправляю волосы и иду прямо по коридору. После моего третьего негромкого стука в дверь, раздался красивый голос Ибен. Я покачивалась с ноги на ногу от дурной привычки и немного нервничала, будто бы чуяла пятой точкой что-то неладное. И вот, здравствуйте. — Эмери, я же просила тебя погулять часок-другой, ну? — послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, но передо мной оказалась вовсе не Ибен. — О, господи! о, боже мой! — пискнула я, оторопев. Мои ладошки прилипли к багровому, как редиска, лицу и, не отрываясь, покоились на глазах. Кристофер стоял в одних темно-синих боксерах, и пусть сейчас я ничего не вижу, детали я запомнила чертовски хорошо. — Мун, ну и ну, ты застала меня врасплох, — саркастично заметил Кристофер. Я оторвала ладони от лица, Шистад зажал губу, дабы не рассмеяться. А что смешного? — Что? — недоуменно спросила я. — В первый раз такое видишь, бедная? Он издевается надо мной! Я скрестила руки на груди и отвела взгляд, но глаза все равно метнулись к его телу. Торс был рельефный; Кристофер пусть и худой, как глиста, но мышцы у него все-таки накаченные, и он явно имеет преимущество в росте. Колоссальное преимущество. Шли малозаметные жизнью секунды, я все стояла и пялилась на него. Шея у Кристофера была чуть потная, средней длины, где-то сбоку вздувалась венка, и зрачки были расширенными и дикими. От неловкого знакомства с… ним меня оторвал любопытный голос Ибен. Шатенка подбежала к двери, вокруг ее стройного тела было слабо обтянуто покрывало. — О, привет, эва, ты неожиданно, — нелепо промычала та, чья грудь высоко вздымалась и с тем же грохотом опускалась на место. Ее щеки румяные и крупные, как яблоко, отдавали грубовато-розовым оттенком. Да-а-а, и что теперь делать? — Я… вообще-то я с не особо важным делом, так что… — выдавливая жалкое подобие улыбки, я сильно жестикулировала руками. Я слишком чудю, когда растеряна. То смеюсь, то плачу, то бьюсь головой об стенку. — Увидимся на ужине? — торопит меня Ибен, пока Кристоф комично наблюдает за моим вспыхнувшим лицом. — Да-а-а, ужин, в шесть, я и ты, увидимся. Пока? Пока губы мямлили то, за что потом я буду бить себя по лицу, ноги несли меня по коридору подальше от голого Кристофера с его… дурацкими трусами и краснощекой Ибен. Время ужина пришло быстро. Народу в кофейне толпилось непристойно много, но с воинственной силой и мужеством мне удалось отбить столик у большого окна. В одной руке я держала стаканчик с малиновым чаем, в другой – тарелку с неизвестным зеленым фиг-пойми-чем, что стоило в районе двух долларов, в голове свершалась кровопролитная битва. С одной стороны я была хоть как-то уверена в том, что задумала устроить на вечеринке, а с иной стороны это было как минимум странно, и сама идея звучала по-куртизански. Что ж, ладно, пусть будет так. Я сверилась с часами и присела на диванчик, расставила все на столе. Ибен написала, что скоро будет, уже спустя три минуты она приземлилась напротив меня. — Ну, Эва, рассказывай, что за срочность? — начала она разговор. Я хмыкнула и отпила горячего чая. — Не то, чтобы это срочно, просто прикинула идею для дня рождения Шистада. — Правда? — Ага. Что, если устроить будку поцелуев? — когда Ибен посмотрела на меня непонимающими и слегка удивленными глазами, я поняла, что следует пояснить. — Ну, есть такой фильм… как же, и в правду не видела? Нордхейм махнула головой. Я вдохнула побольше воздуха и приготовилась к долгому объяснению.