Ведьма и семь всадников

Лышко, до глубины души шокированный увиденным, ворвался на мельницу, разбудив всех парней. - Что случилось-то? – спросил едва проснувшийся Мертен. - Эта ферма на холме, это призрачный дом из легенды! – проговорил Лышко, хватаясь за голову. - Ты дурак что ли?! – начал возмущаться Петар. - Надо его в бочку с холодной водой окунуть, - предложил Сташко. - Я вам клянусь. Та женщина на моих глазах превратила Бриджит в голубя, - протараторил Лышко, после чего повисла тишина. - Ты уверен? – спросил Мертен, присев на постели. - Да очнитесь вы! Вспомните нашу мельницу! - И что же теперь делать? – спросил после некоторой паузы Ханцо. - Надо звать Крабата. И всем вместе думать, что делать… - предложил Михаль. Тем временем, когда Верена заперла Бриджит в клетке на голубятне, сама она сидела в «мрачной комнате». - Почему же ты не убила обоих? – голос её собеседницы исходил из полной чаши. Это было её отражение. - Она потеряла страх… то, из чего я получала свои силы. Она перестала меня бояться! – негодовала Вверена. - Необходимо снова вызвать в ней это чувство. - Ты что-то задумала? – спросило отражение. - Она боится за него… очень боится… и она сделает всё, чтобы с ним ничего не случилось… - рассуждала Вверена. - А ты, следи за всем, что в доме происходит! Они думают, что это Элеанор докладывает мне обо всём. Отражение рассмеялось. - Наивные… припугни жителей деревеньки… слишком счастливо в последнее время живут окружающие тебя люди, сестра… На следующий день, Верена послала Гретель в Шварцкольм, за чугунными котелками. Девушка была рада тому, что ей снова предстоит встретить молодого кузнеца Фридриха. Подходя все ближе, она слышала звуки удара молота о наковальню. Девушка тихо подошла к открытой двери и сняла капюшон льняного бледно-зеленого плаща, который ей дал когда-то Крабат. Фридрих положил молот рядом с наковальней и вытер рукой разгорячившийся от жара кузницы лоб. - Здравствуй, добрая незнакомка, – произнес он, улыбнувшись, едва увидев девушку, стоявшую у порога. - Здравствуй, я пришла за чугунными котелками, – ответила робко девушка, опустив голову, от чего ее длинные темно-каштановые волосы посыпались с плеч. Кузнец достал из-под стола три котелка и поставил их у ног девушки. - Может, пройдешь в дом, посидим, поговорим, а то как-то неловко, что ты стоишь на пороге, – сказал он, подойдя ближе. - Спасибо, ты очень добр, но мне надо идти, – ответила девушка и, нагнувшись, взяла котелки. - Постой! Куда ты так спешишь, или может, боишься чего? – Спросил кузнец, взяв её за руку. - Нет, дело не в этом… Мне нужно скорей вернуться на ферму, – ответила Гретель. - Ну, позволь хотя бы помочь тебе донести котелки, – произнес Фридрих, взяв из её рук котелки, после чего они оба пошли по тропинке в сторону фермы. Гретель знала, что Верены сейчас нет дома, и поэтому она не боялась того, что матушка увидит её с кузнецом. - Благодарю за помощь, дальше я сама донесу, – сказала девушка, когда они уже почти дошли до ворот. - Вот как, а я-то надеялся, что заслужил не только словесную благодарность, – ответил кузнец, слегка улыбнувшись, и с озорством глядел на девушку карими глазами. Гретель сначала замялась, после чего, подойдя к парню, поцеловала его в щеку. Ей пришлось встать на цыпочки, так как маленький рост не позволял дотянуться. - Ты как будто чего-то действительно боишься. Может, все-таки расскажешь, – спросил он. - Извини, это сложно, я не могу тебе всего объяснить, – ответила Гретель. - Слушай, если все так трудно, брось все, уходи с фермы. Ты мне очень нравишься, приходи ко мне. Я не дам тебя в обиду, – ответил он. - Я не могу уйти. Хозяйка мне не позволит. Хотя её сейчас нет, но… если она узнает о нашем разговоре, будут большие неприятности, – сказала девушка, с тревогой смотря темно-зелеными глазами. - Ну ладно тебе, не волнуйся. Пусть она трижды строгая, не вечно же она будет вас там держать, – произнес Фридрих, обняв девушку, крепко прижав к себе. Они еще долго стояли, обнявшись, после чего, поцеловались. Им было так хорошо, что они были не в силах отпустить друг друга. Вдруг, Гретель отвлёк сильный порыв ветра, и открыв глаза, она увидела чью-то тень в гуще деревьев. - Фридрих, тебе нужно уходить. За нами следили, – произнесла она, с грустью и тревогой глядя на кузнеца. - Ты уверена? Может, тебе показалось? – Спросил он. - Боюсь, что нет. Беги в Шварцкольм, что есть мочи, ни с кем по дороге не говори и если что-то обо мне начнут расспрашивать, не отвечай. И последнее, для твоего же блага - не ищи меня. Я сама тебя найду, – произнесла она, и, обняв парня, побежала к воротам фермы. Кузнец последовал её совету. Хоть он мало понял о происходящем, спорить не стал и вернулся к себе на кузницу. Тем временем Гретель заносила чугунные котелки в дом. - Верена приехала? – Спросила она шепотом у мимо проходящей Илмы. - Еще нет, – ответила ей та. - Слава богу! – Ответила девушка, вздохнув с облегчением. - А в чем дело? - Понимаешь, меня кузнец проводил до фермы. - Если вас никто не видел, вам очень повезло. К ужину обстановка в доме стала менее напряженной. Девушки активно говорили за столом, шутили, смеялись. А когда Элеанор в шутку упомянула Илме о её не самом стройном телосложении, та начала швыряться в неё кашей. После еды девушки решили устроить небольшой праздник. Илма сходила в погреб за бочонками пива и эля, Анхен поджарила баварских колбасок. Лисель, Элеанор и Вильгельмина, куда-то испарившись, вернулись с музыкальными инструментами. Гретель, смеясь, наблюдала за всем этим зрелищем. Под одобрительный гул, аплодисменты и аккомпанирование девушек появилась Илма в костюме восточной танцовщицы и кружила по комнате, мимо девушек с танцем живота. Веселье продолжалось до вечера, пока не послышались шаги у входной двери, и не вошла Верена. Девушки покорно с ней поздоровались, после чего женщина прошла в свою комнату. Через некоторое время из комнаты раздался голос. - Гретель, зайди ко мне, – позвала Верена. У девушки ёкнуло сердце, но, сделав глубокий вдох, она оправилась от страха и зашагала в комнату. Девушки, предвкушая неладное, провожали ее обреченным взглядом. - «Так, без паники. Она, конечно же, знает. Главное все отрицать, вдруг получиться выкрутиться», - думала девушка, зайдя к матушке. Как только за ней закрылась дверь, Верена повернулась к ней. - Я знаю, что ты провела время с кузнецом, – начала она, гневно сверля девушку глазами. - Он всего лишь помог донести котелки, – спокойно ответила Гретель. - Да что ты. А я знаю, что он предлагал тебе бежать. Признайся, были ведь мысли с ним бежать! – Начала гневаться Верена. Гретель заметила, что женщину выводит её спокойствие. - Не было, если бы были такие мысли, я бы сбежала, – ответила девушка, смело глядя зелеными глазами на хозяйку. - Неблагодарная дрянь! Я тебя приютила. Вот уж не думала, что ты променяешь мою заботу на мужика. Ведь тебе ли не знать какие они! Неужели ты снова хочешь нищенствовать в лесах! – Перешла она на крик, ходя перед Гретель из стороны в сторону. Её синее платье колыхалось от столь активных движений. - Он не такой! – Выкрикнула Гретель и тут же закрыла рот руками, поняв, что сболтнула лишнего. - Значит, всего лишь помог донести котелки. Не пытайся меня обмануть. Он тебе дорог, – произнесла женщина, подойдя вплотную к девушке и смотря ей в глаза. Гретель только сейчас заметила, что на её некогда идеальном лице появились морщины, а в черных волосах виднеется проседь. - Все ясно. Если ты думаешь, что это сойдет тебе с рук, то ты наивная дурочка. Вот и настал черед узнать, в кого превратишься ты! – воскликнула она, после чего Гретель ослепил яркий свет. Когда он погас, девушка начала осознавать, что её шея вытягивается, руки покрываются перьями. Вместо девушки, перед Вереной лежал на полу черный лебедь. С непривычки Гретель замахала крыльями. - Прекрасно. Чёрный лебедь. А теперь слушай, сейчас ты полетишь на озеро и останешься там, пока я не разрешу тебе его покинуть. Если ты меня ослушаешься, будь уверена, я сверну твою лебяжью шею, – произнесла ведьма, взяв птицу в руки и фактически вытолкнув в окно. Гретель полетела в сторону озера, на неподвижной глади которого отражались звёзды. Приземлившись на водную поверхность, лебедь доплыл до камышей и, опустив голову на черное крыло, уснул.