"Оставь! Когда я чувством нежным Томлюсь, назвать его хочу, Порывам бурным и мятежным Напрасно имени ищу, И мыслью мир весь облетаю, И высшие слова хватаю, Какие лишь найти могу, И называю пыл сердечный Любовью вечной, бесконечной,- Ужель тогда, как бес, я лгу?" - И.В.Гете, "Фауст", пер.Н.Холодковский
***
После того как мадам и мадемуазель Санкер переехали в Лион, записи в дневнике оборвались на долгое время. Может, это было потому, что при переезде твидовая книжка в черной обложке куда-то задевалась, или Натали была слишком занята для того, чтобы делать заметки. Но это скорее поводы. Причина же, верно, коренилась многим глубже: девушка поняла, что выросла, что никого в сущности не заботит ничего, что так или иначе с ней связано, что Лилиан пишет все реже и реже не из-за того, что слишком занята, а потому, что у них больше не оставалось общих тем для разговора, пусть это даже и была переписка. Еще год назад девочки были уверены: ни предательство, ни алчность, ни обида никогда не разлучат их дружбу; собственно говоря, так и вышло. Ничто из вышеперечисленного не стало камнем преткновения; его место заняло расстояние, как бы нашей героине не было грустно это признать. В школе отношения с ребятами как-то не складывались. И дело было не в новом коллективе, а в новой Натали. Вся ее живость, весь приятный, легкий как бабочка девичий румянец, разбитые при попытке вовремя успеть на урок коленки, вытрепанные из общей композиции ветром пряди волос - все это, так красящее молодую леди, делающее ее интересной, постепенно исчезало, уступая место каким-то книжным чертам. Однажды во время экскурсии по Лионскому музею один из одноклассников девушки, пробежавшись взглядом по Натали и кивнув в сторону "Демокрита" Деля, даже заметил: "Да и эта скульптура и то живее выглядит!". Как же он был прав! В жизни девушки просто не осталось ничего, что можно было записать в ту самую твидовую книжку. Так и пролетели несколько следующих лет. Они мчались со скоростью света, не оставляя и блика в памяти. Сомнительные тусовки, пропущенный выпускной, вступительные экзамены в юридическую академию - именно тудá, потому что это оптимальное сочетание параметров "цена-качество", полностью восстановившаяся рука, но полное отсутствие желания набросать хоть несколько эскизов, попытка участия в театральном кружке - куча вызубренных пьес и ни одной пережитой эмоции, первый, второй, третий курс, смерть матери - авария, похороны - ни единой слезинки, четвертый курс, церемония вручения аттестатов, она в числе лучших, потому как настоящий юрист должен быть беспристрастным, вступительные в магистратуру - Соробонна, Париж, первый ее курс, второй, опять выпускной - все это было, как бы не с нею. Натали казалось, будто она видела это в кино или в качестве постановки в том самом театральном кружке, откуда ее выгнали. Оставалось найти работу, на которой выпускнице и предстояло провести всю ее оставшуюся жизнь. Но юристам без опыта бывает достаточно сложно устроится, особенно женщинам. Несколько месяцев поисков работы - безуспешно, ровно как и последовавшая за ними попытка преподавать. Но все это не трогало Натали. Неудачи ранят лишь тем, что отдаляют тебя от чего-то задуманного, нет стремлений - нет проваленных попыток их достичь. Много чего произошло в те месяцы, но все это не нашло отражения в дневнике. Кроме одного события: "23 ноября 1996 Дорогой дневник, У меня все никак не получалось найти работу. До этого дня. Какой-то модной компании требовался консультант по юридическим делам, и я поспешила в их офис на Сент-Оноре. Собеседование принимала молодая девушка, может, чуть старше меня - стройная высокая блондинка с потрясающей улыбкой, как будто бы сошедшая с обложки журнала. Я узнала ее позже по брошюре - она хозяйка и актриса одного начинающего, но подающего успехи театра. Однако, сделать вывод о ее профессии можно было сразу - все ее лицо буквально соткано из эмоций. Когда мы говорили, в окно врезался голубь - как раз в то время, как она рассказала один известный французский анекдот. Из глаз моментально побежали слезы, брови согнулись волной, а голос, голос начал дрожать. Она сама как будто бы жила за эту глупую птицу, проживала несколько судеб одновременно. Неудивительно, что она сама не могла вести дела, с такой тонкой душевной организацией конкуренты просто размазали бы ее по стене. Вот зачем ей нужен помощник. Собеседование, однако, она провела весьма хитро. Парочка шуток, слезливых историй, попыток указать на мою некомпетентность в том или ином вопросе. И каждый раз, каждый раз она смотрела прямо в глаза. Наверное, искала там какой-то эмоциональный отклик. А его не последовало. Вот какой работник ей был нужен - тот, кто не будет реагировать ни на что, вокруг происходящее, а просто решит поставленную задачу. А ведь когда-то в детстве я именно за эти качества стыдила Лили... - Что ж, Вы нам подходите, - мило растянулась в улыбке блондинка, - можете приступать к работе завтра же! - Казалось, она радовалась больше, чем даже должна была я. - Ма-а-дам (я замялась: девушка была достаточно молодая, но на ее пальце уже красовалось кольцо), я, как консультант, хотела бы побольше узнать о роде деятельности компании, - мне правда было любопытно, чем могла заниматься эта блондиночка. Я ставила на какие-то дела театра. - Дорогой, спустись пожалуйста. Наш новый сотрудник хочет узнать больше о делах модного дома, думаю, ты в этом вопросе более осведомлен. На лестнице послышались шаги, сопровождающиеся скрипом ступенек, тяжелым и вязким, как будто бы что-то случиться должно было, но в то же время уютным и каким-то знакомым что ли. В комнату вошел молодой человек. - Габриэль Агрест. Отныне он Ваш непосредственный начальник, - представила блондинка своего мужа. А я его и без того узнала. Все такой же молчаливый, смотрящий свысока, но все-таки по-доброму, с перепачканными грифелем карандаша ладонями, размазанной по щеке тушью и альбомом для рисования в руках. И все с такой же улыбкой. Интересно, любит ли он до сих пор поэзию, как говорил мне тогда, пытаясь дописать свою картину? Я тут же получила ответ на свой вопрос в виде строф, написанных рядом с людьми в костюмах, изображенных в незакрытом альбоме, что в его руках. Я как будто бы в детство снова вернулась! И только тогда я поняла, как нужна мне эта работа! Люблю ли я его до сих пор? Наверное. Но дело и не в этом было. Если бы это было основной причиной внезапного желания работать именно здесь, я думаю, меня бы смутило его семейное положение. Просто именно с ним рядом я как будто бы снова стала той Натали, у которой все хорошо здесь и сейчас, которая хочет сшить платье вместе с Лилиан, которая не думает ни о чем кроме сегодня. Вообще, не уверена, что это именно чувства. Да, я иногда вспоминала те времена до сих пор, но лишь как что-то приятное, чего в моей новой жизни практически не было. Я живу воспоминаниями. Жила, пока не пришла устраиваться на эту должность. - Очень приятно, э-э-э, - мужчина замялся. - Натали Санкер. А он меня не узнал даже. Странно это бывает. Для тебя какой-то человек неразрывно связан с чем-то, что ты считаешь самым лучшим в своей пусть недолгой, но насыщенной событиями жизни, а он тебя даже не помнит. Ты тратил месяцы, чтобы впечатлить кого-то, а он заминается, когда требуется назвать твое имя. Что ж, как говорила мадам Ришар, "C'est La Vie". Но мне все равно хотелось здесь работать. Так даже лучше. Вряд ли по воспоминаниям о юной художнице-мисс-порванное-платье-мне можно было бы сделать вывод о том, что я хорóший работник. Скорее, наоборот. Да и потом, даже если бы должность мне эта не пришлась по вкусу, все равно бы пришлось на нее согласиться, ведь я не девочка больше, понимаю, что мне нужны деньги. И потребность забыться в чем-то, закопаться, как когда-то в учебе. Именно поэтому у меня красный диплом. Кстати, о дипломе, на него, мадам (Агрест(?), полагаю,) даже не взглянула. - Что ж, мисс Санкер, мы занимаемся модой, но как искусством, и... - Мне, пожалуй, пора на репетицию, - перебила блондинка мужа - Тогда до встречи, милая, - попрощался с женой Габриэль, та улыбнулась. - До свидания, мадам А... - Можно просто Эмили, - опережает меня мадам Агрест, - думаю, мы с Вами подружимся. После этого часа два или три мсье Агрест рассказывал мне о своей компании. Начинала она, как я поняла, с крошечной студии-ателье здесь, на Сент-Оноре. Но потом благодаря, по словам Габриэля "случайности", однако, всем, кроме него самого, понятно, что это лишь его талант модельера, студия получила хороший заказ и дела пошли в гору. Теперь тут лишь офис компании, а само ателье где-то под Лионом, ведь именно там во Франции исторический центр ткачества (уж мне ли не знать). Моя задача должна заключаться в обеспечении связи между разными отделами, решении насущных и, естественно, юридических проблем компании и помощи господам Агрестам. Работы будет много. И это отлично. Забыться, выполняя поручения - это именно то, что мне сейчас нужно. Вот я лежу на кровати после такого долгого (впервые за много лет долгого!) дня, уже два часа ночи, а все никак не могу заснуть. Отыскала дневник, который не вела с детства. Пишу вот сюда что-то. В голове, да и на бумаге, наверное, тоже - каша. И лишь один четкий вопрос: "А что дальше?". Пока ясно лишь одно - мне очень нужна эта работа, и я сделаю все, чтобы ее не потерять.- Не писавшая тебе уже 8 лет, Натали."