«Теорема 19 Всякий по законам своей природы необходимо чувствует влечение к тому, что считает добром, или отвращается от того, что считает злом»
Прочитав написанное ещё пару раз, он завис, пытаясь осмыслить эти слова, и пришёл к выводу что не так уж сложно это понять. Он вновь пролистал несколько страниц сплошного текста.«Теорема 39 Имеющий тело, способное к весьма многим действиям, имеет душу, наибольшая часть которой вечна»
Это было сложнее. Он встретил сразу несколько непонятных слов: «душа» и «вечность», и сидел, недоумевая, что такое душа и где он её может найти. Решив отыскать её, он заглянул под стол, но и там ничего не оказалось. Удручённый, он принялся читать дальше.«Теорема 23 Человеческая душа не может совершенно уничтожиться вместе с телом, от неё остаётся нечто вечное»
Становилось всё непонятнее. Он размыслил, что душа есть предмет, который можно уничтожить, но не полностью. Удовлетворённый этой мыслью, он решил пролистать назад в надежде что ему объяснят где её можно найти.«Теорема 21 Душа может воображать и вспоминать о вещах прошедших, только пока продолжает существовать её тело»
Это уж совсем начинало его путать! Выходило теперь, что душа это не предмет, а нечто живое, которое может вспоминать только пока существует тело. Чарли посетила догадка что душа, возможно, человек. Выходил замкнутый круг. — Что ты читаешь, Чарли? Над ним склонилась Сьюзан, вчитывающаяся в одну из страниц. Чарли подумал что она, должно быть, уж точно должна знать что такое душа и где её найти, поэтому он тут же придвинул к себе тетрадку с карандашом и, выведя каракули, повернул к ней. Её лицо в миг омрачилось; женщина, помедлив перед ответом, решила взглянуть на название книги. Оно гласило: «Бенедикт Спиноза. Этика». Вопрос «ЧТО ТАКОЕ ДУША?» явно её озадачил. Вообще Чарли не раз замечал, что Сьюзан относится к нему немного не так, как все. Он не совсем понимал в чём именно заключалась разница в её поведении и, к примеру, в поведении Дэвида, но смутно чувствовал волнение Сьюзан, стоило ему начать задавать вопросы. Однако, когда вопросы задавала Хелен, миссис Редклиф воодушевлялась и поощряла старания дочери. — Ах, Чарли… — начала она, глядя на него то ли с грустью, то ли с сожалением, — мой мальчик, почему ты забиваешь свою голову ненужными вещами? Услышав обращение «мой мальчик», Чарли невольно улыбнулся, но затем задумался. «Хорошим мальчиком» называли собаку-таксу Сэма, когда он подавал лапу, и Чарли пришёл к выводу, что он тоже носит название собаки. Но ведь они с Сэмом совсем не похожи! Впрочем, он понимал, что где-то ошибся. Видя, что на вопрос Сьюзан не проявляет желания ответить, он начёркал ещё один: «ОНА У МЕНЯ ЕСТЬ?». Теперь лицо женщины стало скорее испуганным. — Закрывай эту книгу и больше не смей брать её, — сказала она строго. — Иди и помоги Дэвиду. Ты меня понял? И не смей спрашивать у него или Хелен про это. Чарли совсем не любил, когда кто-то злился, а особенно когда это была Сьюзан, и, кивнув, под её строгим надзором положил книгу обратно. Её поведение казалось ему странным, ничем не обоснованным, ведь он даже не измазался в грязи, а всего лишь спросил что такое душа. И хотя он был очень послушным, ему всё же очень хотелось знать больше, и он стал думать к кому можно пойти. Раз за разом в памяти своей он прокручивал воспоминания. Он отличался от других множеством вещей, и понимание этого теперь, как никогда, смутило его. Чарли, почему-то, даже когда падал, не разбивался, и на его коже не оставалось следов или ран, как было у Хелен. Он не чувствовал вони, хотя знал, что она существует и что от неё люди прячут носы. Он не был подвержен холоду или жаре. В конце концов, он не мог говорить. Помимо вопросов, появившихся в этот день, перед ним встал ещё один. «Что я такое?» — спрашивал он себя, выходя во двор и давая Сэму лизать свою руку.