Франция или любовь, все равно придется выбирать

Портоса и Д’Артаньяна пришлось поселить в одной комнате с Проспером, так как места в доме Ла Ферье было не так уж и много. Всего дом насчитывал пять комнат. Одна принадлежала графу и графине, другая – их дочери Женевьеве, третья чаще всего выполняла функцию гостиной, но также и была комнатой для гостей, в четвертой располагались слуги, а пятая совмещала в себе кухню и столовую. Никогда еще графу не приходилось так себя ограничивать. Как оказалось, все его средства были в каком-то хранилище под Парижем, но там круглосуточно дежурили гвардейцы кардинала, так что добраться до денег не было возможности. Один Проспер не мог справиться с отрядом солдат, а граф довольно продолжительно болел и тем более ничем не мог помочь своей семье. Практически все родственники от них отказались, за исключением королевы. Но само семейство Ла Ферье не могло принять помощь от Ее Величества, дабы не подвергать ее опасности. Все это Портос и Д’Артаньян узнали на следующее утро после их приезда от самого Проспера. А потом их представили графу. Тот хотел было встать и пожать руку гостям, но жена не позволила ему это сделать из-за слабости графа. - Как видите, я сейчас немного болен, - сказал граф и откашлялся, - я даже не могу по всем правилам приличия представить вам мою жену и дочь. - Не беспокойтесь, мсье, мы все понимаем, - уверил его Портос. - И извините меня за мой дом, таким господам, как вы, не пристало бывать в убогих хижинках, - продолжал сетовать мужчина. - Позвольте заметить, - отозвался Д’Артаньян, - я не говорю за своего друга Портоса, но сам я вряд ли имею право стоять сейчас выше вас, ведь я происхожу из семьи бедного дворянина, хоть и бывшего мушкетера. - Прошу, не говорите так, - вступила в разговор графиня, - мы рады друзьям нашего сына. - Как ваша фамилия юноша? Д’Артаньян? - граф устремил свой твердый, хотя и ослабленный болезнью, взгляд. – Я знал вашего отца. В те годы он был отличный человек и воин, и сейчас, я уверен, он не изменился. - Не могу знать, каким он был, но уверяю вас, это благороднейший человек, - сказал Д’Артаньян гордо. – Хоть мы и бедны, но уронить чести отец никогда бы не позволил. - Да, да, узнаю старика Д’Артаньяна. Как его здоровье? - К сожалению, граф, могу судить об этом только по письмам матери. - Вы давно не были дома? - Да, несколько месяцев. Но мама уверяет, что у них все в порядке. - Это ужасно, не видеть своего сына месяцами, - воскликнула графиня, знающая это на собственном опыте. - Мы безумно скучаем по Просперу, - Женевьева взяла руку брата в свою. - Ладно, ладно, Женевьева, вам пора завтракать, - граф прервал эту сцену материнского и сестринского горя, которая могла бы дойти и до слез. - Да, отец, ты прав, - Проспер также был рад сменить тему. Разумеется, он любил своих родных, но он был мужчиной, а в его понимании этого слова, он должен был контролировать свои чувства. - Женевьева, проводи гостей в столовую, - приказал Ла Ферье дочери. – Господа, не судите слишком строго нашу обеденную комнату. Сами понимаете, в каком мы сейчас положении. - Граф, - серьезно посмотрел на него Портос, - мы все прекрасно понимаем, и мы абсолютно не прихотливы. Ваш дом, в котором царит такое гостеприимство, гораздо приятнее дворцов с безликими хозяевами. - Благодарю вас, господин Портос, - произнесла графиня с мягкой улыбкой. – Нам безумно приятны ваши слова. - Потому что они идут от моего сердца, - учтиво поклонился мушкетер. - Кстати, господин мушкетер, - откашлялся граф, - извините мне мой вопрос, но с чем вы приехали к нам? - О боже, вот я дырявая голова, - Портос ударил себя по лбу. – У нас же письмо от Ее Величества Анны Австрийской. Мушкетер извлек из своего кармана письмо, доставленное в целости и сохранности. Он протянул бумагу графу. Ла Ферье быстро развернул поданный ему конверт и, пробегая глазами, быстро прочитал содержимое письма. - Мария, - позвал он свою жену, - Анна сообщает, что кардинал со дня на день узнает о нашем местоположении. - Так вот почему в городе гвардейцы! – воскликнул Проспер. – Они ищут вас. - Гвардейцы здесь? – переспросил графиня. – Но мы же в Испании! Уверена, Филипп III так просто этого не оставит. - Вы правы, графиня, вы в Испании, - согласился Портос, - но это не помешает кардиналу и здесь творить беззакония. Филипп III любит деньги, а Ришелье умеет договариваться. Не удивлюсь, если в их совместной договоренности замешано имя Ее Величества, хоть и без ее ведома, ведь Анна Австрийская дочь испанского короля. - Тогда мы просто счастливцы, что нас не нашли, - вздохнул граф. - Вы живете затворниками, и люди считают, что этот дом заброшен, - догадался Гильеван, - и наверняка все жители утверждали, что здесь точно никого нет. Но почему солдаты все-таки не проверили этот дом? - Я не могу найти объяснений, - пожал плечами Д’Артаньян. – Но в любом случае, нам надо где-то переждать, пока гвардейцы уйдут из города. - И где? – Проспер с надеждой посмотрел на своего друга. - Я знаю одну графиню здесь, в Испании, мы можем временно побыть у нее, - предложил Портос. - Но как мы перевезем папу? – спросила Женевьева. Все задумались. В таком состоянии их застал один из слуг семейства Ла Ферье. - Извините, мсье, к вам посетители. Два господина настойчиво требуют вас. Я сказал, что вы здесь не живете, но один из них обещался убить меня, если я не доложу об их приходе. Все, находившиеся в комнате переглянулись. - Они представились? – задумчиво спросил граф. - Да, но простите, мсье, я от волнения позабыл их имена. - Ничего, Ганс. Веди этих господ сюда через пять минут. Уж если сдаваться, то с честью. Мария и Женевьева, вы берете остальных слуг и немедленно выезжаете вместе с господами к той графине, о которой упоминал мсье Портос. - Нет, мы вас не оставим, отец… - Женевьева, на спорь, - почти крикнул на нее отец. – Вещи оставьте, нет времени собирать их. Живо! Никто не посмел ослушаться графа: несмотря на болезнь, он сохранил твердость в своем характере и голосе. Вслед за Проспером все, кроме графа и слуги Ганса, вышли через черный ход и осторожно побрели в сторону конюшни. Неожиданно Портос повернул обратно к дому. - Куда это ты? – Д’Артаньян заметил, как его друг отстал от всех. - Гляну на этих господ, - ответил тихо Портос. - Не выдавай себя! – зашипел на него Д’Артаньян. - Не бойся, не выдам. Ждите меня в конюшне. Мушкетер быстро пробрался обратно к дому и выглянул из-за стены, но никого на пороге уже не увидел. Видимо, посетители вошли в дом. Тогда Портос подобрался к окну, которое находилось прямо около двери, и осторожно заглянул внутрь. Неожиданно те, кто уже находился в конюшне, услышали громкий хохот Портоса. Они переглянулись. - Пойду, проверю, что с ним, - Д’Артаньян вышел из конюшни.