Франция или любовь, все равно придется выбирать

Все получилось именно так, как и задумывали трое друзей. Было немного странно, что больше на пути им не встретились ни ловушки кардинала, ни загадочным образом воскресшие мертвецы. Им пришлось один раз остановиться, для того, чтобы дать лошадям немного отдохнуть. Больше двух часов на это они не потратили. Когда на следующий день солнце поднялось уже довольно высоко, Проспер, Д’Артаньян и Портос въехали в какой-то город. Несмотря на позднее утро, на улицах не часто можно было встретить случайных прохожих. — Мы точно в нужном месте? — неуверенно спросил Д’Артаньян. — Да, — кивнул Гильеван, — это здесь. — А жители здесь есть вообще? — огляделся по сторонам Портос. — Да, — Проспер неожиданно свернул в небольшой переулок. — Тихо, похоже, здесь что-то происходит. Гвардейцы здесь. Нам нужно незаметно добраться до моей семьи. — Как ты предлагаешь сделать это на лошадях? — Но и без них мы не можем, — возразил Проспер. — Постараемся объехать главную площадь. — А может стоит дать им отпор? — предложил Портос. — В любом другом случае я бы согласился, — заметил Д’Артаньян, — но не сейчас. Самое главное — доставить письмо. Надеюсь, ты помнишь. Мушкетер промолчал. Иногда этот мальчишка казался ему умудренным опытом старцем, а временами он был таким наивным, что его можно было принять за сопливого мальчугана. — Итак, обойдем дворами, — Гильеван направил лошадь вдоль высокого забора, ограждавшего довольно большое здание. Сейчас друзья не располагали временем, чтобы узнавать, что находилось за этим заграждением. — Сюда, не отставайте, — Проспер то и дело поворачивал на узкие улочки, иногда друзья проходили очень близко от домов, заглядывая в окна. Внутри были люди, но они явно были чем-то напуганы и жались по углам. — Да что это такое происходит?- спрашивал Портос. — Мы все узнаем, как только доберемся, — отвечал Гильеван. Один раз они чуть не наткнулись на отряд гвардейцев, но вовремя услышали их смех. — Будем осторожнее, осталось пройти еще немного, — тихо проговорил Проспер. Они прошли еще около десяти метров по грязной улочке, свернули направо и оказались прямо перед каким-то сараем. Оттуда слышалось лошадиное ржание. — Конюшня? — догадался Д’Артаньян. — Да, оставим здесь коней, и войдем в дом. — Так она принадлежит графу? — Что же тут удивительного, Д’Артаньян? — Гильеван посмотрел так, как будто задели его честь и достоинство. — Да нет, ничего, — пожал плечами юноша. На самом деле он представлял себе графа, живущего в шикарном доме с замечательным садом и огромной конюшней. А эта небольшая полуразвалившаяся избенка никак не вписывалась в его понимание «конюшня графских лошадей». Однако оставить своих коней в этом сарайчике все равно пришлось, ведь не брать же их с собой в дом. Проспер уверил, что отправит сюда конюха сразу же, как увидит своего отца. Трое друзей прошли мимо конюшни и попали в небольшой темный дворик. Яблоня — единственное, что радовало глаз в этом дворе — закрывала собой вход в дом с той стороны, с которой и подошли Проспер, Портос и Д’Артаньян, поэтому двое последних не сразу его увидели. — Сюда, — первым к двери подошел Гильеван. Он же и постучал явно каким-то особенным стуком, потому что дверь открыли, даже не спрашивая имя посетителя. — Проспер! — друзья услышали радостный голос, очевидно принадлежавший молодой девушке. — Проходите скорее, господа, на улице нас могут заметить гвардейцы. Все трое вошли внутрь, а девушка заперла дверь, не оставив таким образом никакого источника света. — Идемте дальше, — сказала она, проходя вперед мимо гостей. Д’Артаньян почувствовал приятный запах душистых трав. — Иди же, — подтолкнул Проспер застывшего на месте юношу. Попали они уже в более светлую комнату. Только тут девушка дала волю своим чувствам (она крепко обняла Проспера), а Портос и Д’Артаньян смогли разглядеть ее. У нее были темные, глубокого каштанового цвета волосы, заплетенные в прическу по моде тех времен. Одета она была просто, но аккуратно. Платье нежно-пурпурного цвета, безусловно, очень шло ей. Но самым удивительным в ней были глаза. Глубокие голубые, они, казалось, напоминали безбрежный океан, в них с легкостью можно было утонуть, они могли заставить забыть обо всем. Вот почему Д’Артаньян не сразу смог справиться с волнением и ответить, как его зовут, когда девушка обратилась к нему. — Похоже, ваш друг утомился, — сказала она, вздохнув. — А как ваше имя, мсье? — Портос, сударыня, — поклонился мушкетер. — Боюсь, что вы своей красотой отбили у нашего юного друга способность говорить. Девушка покраснела и пробормотала слова благодарности. — Дорогая сестра, я до сих пор тебя не представил, — заметил Проспер. — Моя сестра, Женевьева Ла Ферье. Женевьева отвесила поклон. — А это Д’Артаньян, — указал Гильеван на друга. — Рад познакомиться, — юноша справился с волнением. — Женевьева, ты можешь отправить конюха в конюшню? — спросил Проспер, обращаясь к своей сестре. — Они все сбежали от нас, — девушка тяжело вздохнула, — все слуги... — Не переживай, — обнял ее брат. — Я и сам справлюсь, если Портос мне поможет. — Разумеется, — кивнул мушкетер. — Мы поднимемся наверх, Проспер, — сказала Женевьева. — Отец там. — С ним все в порядке? — заволновался Гильеван. — Он немного болен, но все обойдется. Мы приглашали врача, он пообещал поднять отца на ноги. — Ладно, мы сейчас вернемся. Проспер вместе с Портосом вышли из комнаты, а затем хлопнула и входная дверь. — Господин Д’Артаньян, — обратилась Женевьева к юноше, — вы, вероятно, голодны. — Не беспокойтесь, сударыня, я не хочу доставлять вам неубодства. — Что, простите? — Неудобства, — исправился Д’Артаньян, — видимо я немного устал в дороге. — О господи, конечно же, а я держу вас в прихожей. Какая же я невежливая. Прошу, идите за мной. Я проведу вас в гостиную. Д’Артаньян послушно последовал за Женевьевой. Он старался успокоиться, дышать ровно. Он никак не мог понять, почему эта девушка так влечет его. Не может же он снова влюбиться. Да нет, это все глупости. Он больше не поддастся чарам красавиц.