Королева. Последнее восхождение Луны

Запись в дневнике Юстэса Кларенса Вреда. «Дорогой дневник, уже 250 дней у нас живут мои двоюродные брат и сестра ― Эдмунд и Люси, а также эта жуткая и отвратительная девушка Эдмунда ― Элизабет. Не знаю, сколько я еще смогу выносить их ненавистное общество. Если бы с родственниками можно было относиться как с насекомыми, было бы куда как проще. Я бы посадил их в банку, или наколол на булавку. Особенно ― Элизабет. Она совсем не похожа на Эдмунда и Люси, и я даже представить не могу, почему Альберта разрешила жить этой девушке в нашем доме. Она вечно находит повод уколоть меня, а вместе с Эдмундом всячески подставляют. Кроме того, наблюдать их частые поцелуи и объятья до тошноты невыносимо». Юстэс Кларенс полностью заслужил свои фамилию ― Вред. Родители звали его Юстэсом, учителя — Вредом. Друзей у него не было. Элизабет, желая подразнить противного родственника Эдмунда называла его «Юси», причем тянула гласные так, словно обращалась к неразумному и маленькому ребенку. Юстэса это выводило из себя, но он был хилым, не одолел бы даже Люси, не говоря об Эдмунде или Элизабет, однако отказывался это признавать. Последняя из ненавистной и явно сумасшедшей компании раздражала его больше всех. Сьюзен и Рабадаш были с отцом Пэванси в Америке. Они часто писали письма, в основном писала их Сьюзен, но приписки почерком Рабадаша узнавались легко. Питер жил в доме профессора Кёрка ―готовился к вступительным экзаменам. Люси ходила в вечернюю школу, поскольку днем была занята домом. Альберта считала, что раз приютила у себя троих детишек, они обязаны ей помогать. Эдмунд был готов спорить с таким утверждением, но Элизабет и Люси такой расклад в принципе устраивал. Хотя нет ― всем троим хотелось быть в другом месте, лишь бы не в этой семье Вредов. Последнее их путешествие в Нарнию произошло почти два года назад. Все эти два года Эдмунд и Элизабет жили обособленно от остальных, проходя домашнее обучение в доме профессора Кёрка. Элиз больше была гуманитарием, и точные науки учила просто для галочки ― пару месяцев назад они с Эдом сдали какой-то экзамен в какой-то престижной школе, получили диплом и были отправлены вместе с Люси сюда. Эдмунд же наоборот окунулся в экономику, правовое дело и математику ― у него это неплохо получилось. Он даже начал вести экономические дела профессора Кёрка, причем весьма удачно. Почти вся шестерка изменилась. Сьюзен стала еще более красивой, если раньше она была симпатичной, то теперь ― точно красавица. Училась она неважно (хотя в остальном была очень умна), и мама решила, что она «почерпнёт больше, чем маленькие», если поедет с ней и отцом в Америку. Про то, что когда-то в их семье была такая девочка как Беллатриса Грейс она действительно забыла, как и говорила сама Элизабет на станции. Питер, Рабадаш и Эдмунд ― все как один, из мальчишек превращались в мужчин, немного шире в плечах, а Эдмунд еще и в росте прибавил. Юноши учились верховой езде, по желанию учились фехтованию, одним словом были джентльменами. Конечно, так их называли все, кто не знал о том, что когда-то они были Королями и Царем. Элизабет изменилась тоже ― из симпатичной, но несколько нескладной девочки-подростка она стала превращаться в красивую девушку. Она приобрела некоторые формы, лицо заострилось, она стала делать макияж и красиво собирать волосы, стала чаще носить юбки и платья, хотя сейчас, стоило начать холодать, она быстро прикупила себе пару штанов. Люси проходила через сложный период ― она была красивой, но сама все еще видела себя маленькой девочкой. Элизабет убеждала Люси в том, что она очень симпатичная, а пройдет еще немного времени, и малышка станет еще более красивой. Девочка, вроде как, и верила, но неизменно задерживала взгляд на других девушках. Письмо Сьюзен Пэванси. «… Как жаль, что вы не с нами ― здесь очень здорово. Хотя, конечно, не как в Нарнии. Зато под час стоит такая жара, совсем как в Тархистане ― Рабадаш здесь чувствует себя как дома. Америка замечательная, только мы редко видим папу ― он столько работает. Меня пригласил на чай в Совете один морской офицер ― Рабадаш ревнует, но кто может сравниться с царевичем из Тархистана? Надеюсь, у Элиз таких проблем с моим братцем нет». Элизабет рассмеялась. ― Конечно, нет, ― Элиз подмигнула Эдмунду. ― Всего лишь пара разбитых носов, и почтальон боится приносить нам письма. Эдмунд фыркнул. Люси зачитывала письмо вслух на кухне, пока Элизабет готовила ― сегодня была ее очередь. Девушка не переставала пользоваться внушением, однако выяснилась негативная сторона ―люди становились пассивными. Таким образом и так не слишком приятные Альберт и Гарольд стали не просто пассивными, но и весьма недовольными… всем. ― Как жаль, что мы не могли поехать вместе с Питером, ― произнесла Люси. ― Профессору надо было отдохнуть от меня и Эдмунда. Да и Питеру будет легче учиться, ― сказала Элизабет, помешивая суп в кастрюле. Эдмунд подошел к девушке, и та дала ему ложку с супом. ― Пробуй. Впервые слово «свадьба» прозвучало от самого Эдмунда. Меньше чем через неделю ему должно было исполниться восемнадцать, и юноша планировал сразу сделать предложение Элизабет, которой восемнадцать уже исполнилось. Об этом намереньи знали все, включая Элизабет, и никто не был удивлен ― это было решено еще после первого путешествия в Нарнию, когда им было всего по десять. ― Вкусно, ― произнес Эдмунд, облизывая тонкие губы. ― А теперь давай найдем яд и отравим нашего братца. Элизабет рассмеялась. Эдмунд поцеловал ее в висок. Люси притихла ― она всегда с каким-то трепетом наблюдала за подобными картинами. Правда, все-таки спешила уйти, поскольку в простых поцелуях в макушку, щечку было столько личного, что не каждый мог вынести. Кроме, разве что, Юстэса, который сразу принимался голосить о том, как ему противно, и чтобы они не целовались в его доме. Впрочем, пару это смешило, и Элизабет с Эдмундом даже и не думали к нему прислушаться. Правда, из жизни пары ушло кое-что важное ― не так давно в параллельной Нарнии скончался их внук Теобальд, и с той поры путешествия в Нарнию сошли на нет. Новый разрыв с волшебным миром они переживали несколько легче ― оба знали, что в конце концов снова будут встреча с детьми и родными, на этот раз навсегда. Правда, Юстэс не слабо испугался, когда проснулся ночью от того, что на кровати Эдмунда выла и заливалась слезами Элизабет ― в ту ночь умер Фридрих. Вообще, Юстэс весьма негативно относился к тому, что Элиз ночует в его комнате, на одной с Эдом кровати. И он удивлялся, почему Альберте и Гарольду ― сам он называл родителей не «папа» и «мама», а Гарольд и Альберта, поскольку они считали себя очень современными и передовыми ― все равно на такой вопиющий факт. Люси конечно предлагала ночевать в комнате, которая предназначалась им с Элизабет, но что Королю, что его Королеве доставляло удовольствие наблюдать за мучениями Вреда. Только вот бывали ночи, когда Эд и Элиз вообще не ночевали дома. Что они тогда делали ― не знал никто. Люси дернулась и посмотрела в окно. ― Почтальон пришел! ― возвестила она. Элизабет рассмеялась и попыталась подбежать к двери, но Эдмунд перехватил ее за талию и, слушая смех девушки, развернулся вместе с ней и поставил на пол, продолжая держать ее. ― Почтальона может встретить и Люси, ― пробормотал он. Люси усмехнулась и вышла из кухни. ― Я напишу Сьюзен, что ты ревнуешь меня не меньше, чем Рабадаш её. И мы свяжем вас, кинем в мешки и отправим с первым кораблём вон из Англии и Америки, ― пообещала Элизабет. Эдмунд рассмеялся. Кончиками пальцев он погладил девушку по щеке. ― Ты не посмеешь, ― проговорил он, делая пару шагов вперед, заставляя Элизабет отступать вместе с ним. ― Будешь слишком сильно скучать. Да и кроме того, Вы угрожаете своему Королю? ― Просто мой Король слишком ревнив, ― сказала Элиз. Эдмунд тепло ей улыбнулся. ― Ты же знаешь, что я тебя люблю. ― Знаю. И я тебя. Милый, даже невинный поцелуй вызывает у Элизабет смешок. Девушка кладет ладони на щеки Эдмунда, улыбается, углубляя поцелуй. Противный визг Юстэса вызывает смешок у обоих. ― Фу, как вы можете это делать! ― говорит он. Эдмунд, не выпуская свою девушку из объятий смотрит на братца. ― Завидуешь? ― смеется Элизабет. Юстэс показательно фыркает. Почти невесомый поцелуй на внешней стороне ладони, и Эдмунд срывается с места, чтобы немного наподдать незадачливому родственнику за то, что так не вовремя вмешался. Им удавалось побыть вдвоем так редко. Вроде, жили в одном доме и виделись каждый день: слова, быстрые взгляды, касания. Но проявить свои чувства более открыто и, тем более, остаться наедине им постоянно что-то мешало. Или кто-то. Элизабет вернулась к готовке. Люси вернулась в дом с несколькими письмами, одно из них было от Питера, другое ― от Сьюзен, потом счета. Заслышав верещания Юстэса и громкий, буквально приказной голос Эдмунда, Люси удивленно глянула на безмятежно перемещающуюся по кухне Колдунью. Элизабет пожала плечами. ― Мальчишки, ― хором заключили девушки. По вечерам, если Эд и Элиз не уходили по своим загадочным делам и не пропадали до самого завтрака, троица собиралась в комнате Люси. Младшая Пэванси научилась вышивать и, к удивлению брата, это сильно захватило обычно непоседливую Люси. Эдмунд садился на кровать, Элизабет приносила большую пачку печенья, пристраивала голову у него на коленях, и юноша вслух читал какую-нибудь книгу. В этот вечер Люси закончила вышивать среднего размера картинку ― фавн зимой с зонтиком под фонарным столбом, Эдмунд читал «Искру жизни». В целом, они справлялись со своей жизнью.