Как это было

      Шум в соседней комнате разбудил человека, растянувшегося на большой двуспальной кровати. Он откинул одеяло, чтобы скорее проснуться, но оно не послушалось и сразу вернулось на место. Анимизм перенял весь его аккуратизм и Торна это порой раздражало. Вещи терпеть не могли покидать своё место и при малейшем передвижении старались вернуться в ту же секунду.       В такие моменты он задавался вопросом - почему вместо чтения ему передалось именно это? Этот навык был полезен только с точки зрения уборки и сохранения порядка, с чем он и сам мог прекрасно справиться. Во времена диких истерик он расшвыривал все вещи по комнате, скидывал подушки на пол, опрокидывал тумбочки, но они всегда послушно снова принимали изначально заданное положение.       Мужчина недовольно зарычал на своё одеяло и рывком поднялся на кровати. Он был недоволен ситуацией, сложившейся на Вавилоне. Прошло ровно два года и два месяца с тех пор, как он договорился с Генеалогистами о своём нахождении здесь.       Они наделили его титулом Лорда и обменяли все его средства на вавилонские. Также Генеалогисты помогли ему завоевать положение и признание среди остальных Лордов. Торн достаточно успешно играл свою роль. Студенты его боялись и выполняли все его поручения. Они смогли сильно продвинуться вперёд. Да, у них получилось развить свои навыки, у него же не получалось ничего.       Все источники были не тем, что он искал. Никаких ответов, только появление ещё больших вопросов. Торн не знал, за что браться дальше, ведь у него осталась только одна единственная книга, которая могла дать подсказку.       Он поднялся и с закрытыми глазами пошёл в свою ванную комнату. В зеркале его встретил недружелюбный взгляд уставшего человека. Волосы изрядно поредели от постоянно стресса. Морщины ещё сильнее врезались в его кожу. Под глазами залегли круги от постоянных недосыпов. Причёску, кстати, пришлось сменить ещё год назад. Торн успел привыкнуть к своей длинной гриве, но все его гребни отказывались приводить её в порядок, поэтому он вернулся к классическому варианту, сопровождавшего его многие годы на Полюсе.       Иногда он мечтал снова оказаться среди бедняков на Тартаре или среди рабочих на Тотеме. Те дни принесли в его жизнь много радости и спокойствия, дали ему то, что он мечтал получить с самого детства. Признание, дружелюбие и истинное уважение, без всякой боязливости. Для всех этих людей он был просто Арноддом, который легко брался делать любую работу, игнорируя свой недуг. Тяжёлый физический труд, к его удивлению, приносил колоссальное удовольствие и умиротворение. Среди животных у него завелись любимчики, которые всегда радостно приветствовали его в начале смены. Пожив такой жизнью он перестал понимать, для чего люди так стремятся к власти и всеобщей известности. Скромная жизнь приносила намного больше удовольствия.       Мужчина принял холодный душ и поколдовал над собой перед зеркалом. Щетина ушла, оставив после себя идеально гладкий подбородок, волосы снова были аккуратно зачёсаны назад. Припухлость сошла с лица, вернув ему аристократические черты. Пора было приступать к делам.       Торн вышел из ванной и немного запнулся – спустя столько времени крепления стали его подводить. По-хорошему, ему нужно было снова слетать на Тартар и заменить все эти железяки на новые, но времени не было абсолютно ни на что. Теперь его главным помощником был ящик с инструментами, у которого было своё собственное почётное место в комнате.       Он почти не вспоминал о своём родном ковчеге и о событиях, произошедших на нём. Естественно, он не мог забыть ничего, но вспоминать как можно реже было ему под силу. Торн никогда не скучал по придворной жизни и постоянному круговороту цифр. Бесконечные приёмы и решение важных вопросов больше никогда не лягут на его плечи. Вместо них сейчас была куда более важная и сложная миссия. Но стоило ли оно того? Его ничего не обязывало исполнять её! Только собственная твердолобость и принципы. Единственный человек, ради которого он постоянно рисковал собой, заслуживал этого. Он стоил постоянных страданий и нервов, через которые ему всё ещё приходится проходить. Каждый раз при виде кудрявой низкой девушки в толпе его сердце замирало и пропускало несколько ударов. С трудом, но Торн перебарывал эту боль и игнорировал пустоту в душе. Отсутствие Офелии в его жизни было действительно невыносимым, из-за чего он всеми силами старался отстраниться от воспоминаний о ней. И ненавидел себя за это.       - Ваши посылки с Тартара прибыли! – раздался задорный женский голос из соседней комнаты.       Торн поспешил выйти туда и лично убедиться, что пришло нужное количество бутыльков с лечебными настойками. В комнате его встретила черноволосая женщина, активно раскрывающая коробки.       - Сегодня вы припозднились. – сказала она, широко улыбаясь.       Мужчина проигнорировал её и подошёл к оставленной вчера на столе бутылке виски. Он сделал пару глотков прямо из горла и поморщился – в последнее время это заменяло ему завтрак. До прибытия на Вавилон его руки вообще не тянулись к алкоголю. Но ситуация на этом ковчеге была настолько плачевна, что требовала хотя бы иногда забываться. А как забыться, если у тебя идеальная память?       - Снова вы взялись за свою бутылку. Зачем вам алкоголь?       - Чтобы найти силы на существование. – послышался угрюмый ответ.       Женщина вплотную подошла к собеседнику и потянулась за бутылкой, чтобы спрятать её как можно дальше. Она уже несколько раз заставала его сильно опьяневшим или уснувшим на стуле за работой. Этот человек был ей очень дорог и её терзали его беды и переживания, приведшие к алкоголю.       - Силы могут проснуться от разных вещей. Мы уже обсуждали это с вами. - она не уставала спорить с ним по этому вопросу.       - Леди Септима, я уже говорил вам, что эти способы меня не интересуют. Лишь холодный разум способствует выполнению нашей миссии.       С этими словами мужчина сел на пол и принялся изучать содержимое коробок. Помимо настоек внутри обнаружилось несколько сменных деталей и креплений для ноги. Хоть он и не заказывал это – мудрые врачи сами догадались об изношенности некоторых элементов. Торн не замечал, как все вокруг о нём заботились и считал себя бесконечно одиноким и непонятым. Мужчина скучал по времени, когда он мог заявиться к своей тётке и просто послушать её рассуждения. Долгие годы она была для него самым близким другом.       Сегодня он быстро пьянел. День был свободный от посещений, лишь один человек мог бесконтрольно заходить и входить в Секретариум, кроме него. Леди Септима внимательно следила за всеми движениями мужчины. Ни одно из них не было лишним. Его руки будто игнорировали затуманенность мозга и просто делали своё дело.       Она медленно подошла к нему и села рядом. С первого взгляда ей стало ясно, что он не простой мужчина. Сердце всегда учащённо билось, когда находилось рядом с этим человеком. Женщина чувствовала себя влюблённой девочкой, что не могло не радовать после болезненного разрыва с прошлыми отношениями. И всё же, с её первым мужем она никогда не чувствовала себя так, как с ним. У них не было никакой близости, они никогда не говорили на личные темы.       И он не обращал никакого внимания на неё. Сердце его было пусто, она была в этом твёрдо уверена. Иногда его взгляд мог скользнуть по её фигуре, и это было главным доказательством. Женщина судила по всем его жизненным принципам, которые успела заметить – если бы его сердце было занято, он бы никогда даже не посмотрел на неё.       Торн начал переносить свои коробки в комнату и расставлять небольшие бутыльки по подготовленным для них местам. Септима просто помогала таскать коробки, но не трогала содержимого. Так она хотела облегчить ему нагрузку на ногу. Женщина старалась беречь его все 2 года, что была знакома с ним.       Он снова отвлёкся на бутылку, взгляд был уже довольно охмелевший. В последнее время он работал без перерывов и таким образом загнал себя в пучину переживаний. Почти каждый раз, закрыв глаза, он видел кошмары, мешавшие ему жить. Сегодня ему хотелось дать себе выходной, поэтому решение напиться с самого утра родилось само по себе.       Внутри он чувствовал жгучее одиночество, которое разгоралось с каждым глотком. Торн смотрел из под опущенных ресниц на женщину, которая постоянно заботилась о нём, и захотел сдаться ей в плен. Ему никогда не приходилось чувствовать настоящей женской ласки - ни от матери, ни от тётки, ни от жены. Ни у кого не было настоящей любви к нему, такой, которой он мучительно желал. Он медленно встал и пристально взглянул ей прямо в глаза. Септима застыла и учащённо задышала, обнаружив долгожданное внимание к своей персоне. У него не было к ней даже симпатии, но он точно знал, что она была у неё. Ему было интересно оказаться с другой стороны, когда желают тебя, а не ты.       Раскрепощённый алкоголем, он плавно подошёл к застывшей женщине и провёл рукой по её волосам. Его рука переместилась на подбородок и приподняла его. Глядя в блестящие от волнения глаза, он приблизился к её приоткрытым губам и остановился, её горячее дыхание непривычно опаляло кожу.       Септима, не захотев сдерживать собственных чувств, подалась вперёд, разрушая дистанцию между ними. Она старалась как можно нежнее коснуться его губ, чтобы не спугнуть этот желанный сладкий момент. От него сильно пахло медицинским спиртом и алкоголем, но за месяцы, проведённые подле него, она смогла привыкнуть к этим запахам.       Торн ответил на поцелуй почти моментально. Его руки принялись гулять по женскому телу, стремясь почувствовать человеческое тепло. Она тяжело дышала, делая обстановку ещё более жаркой. Ничто так не пьянило, как страсть.       Но с одной стороны страсти не было. К своему удивлению, Торн ничего не ощутил в этот момент. Как бы мужчина не старался сосредоточиться на собственных эмоциях – он чувствовал лишь недовольство. С каждой секундой оно только крепло, поэтому он резко отстранился от женщины и вытер губы рукой, что сильно оскорбило её.       - Ничего не выйдет, теперь мы оба в этом уверены. – сказал он абсолютно трезвым голосом.       Взгляд его моментально прояснился, так же как и разум. Он почувствовал лишь горечь и сожаление от своего поступка. Неосознанно его мозг принялся сравнивать чувства этого поцелуя с тем, что произошёл почти 3 года назад, когда в ответ он получил пощёчину.       Тогда всё тело трепетало от эмоций, переполнявших его в тот момент. Надежда, теплившаяся в его сердце, быстро разгоняла кровь по организму. Он готов был часами целовать свою молодую жену, наслаждаясь истинными чувствами и мурашками, бегающими по коже. Тут же не было ничего. Абсолютно ничего. Даже малейшей реакции, кроме отвращения к самому себе.       Септима, изначально удивлённая, сейчас была крайне раздражена отказом. Она недоумевала – как он мог оттолкнуть её, да ещё и в такой момент? Когда он сам сделал первый шаг? Ей хотелось кричать и избивать его всеми предметами, которые только попались бы под руку. Но вместо этого, она развернулась на каблуках и выбежала из Секретариума, оставив его наедине с самим собой. Женщина не хотела, чтобы он видел её слёз.       Честно принявший свои ошибки, Торн первым делом собрал все бутылки, наполненные алкоголем, и вылил их содержимое раковину, чтобы больше не иметь соблазна. Забыться с его памятью не получится никогда, поэтому ему не следует давать себе отдыха. Ему может помочь только упорная работа.       Надев свою форму, он тоже направился к выходу из Секретариума. Сегодня был очередной жаркий день, сводивший его с ума. В попытках спрятаться от зноя, Торн постоянно сидел взаперти, из-за чего стал смертельно бледным. Его коже явно не хватало витаминов, чему способствовало переработанное питание, очень мерзкое на вид, зато безопасное. Привычка не доверять безопасности еды вернулась, как только он снова стал занимать высокий пост.       Мужчина медленно прогуливался по огромным залам и пытался взглядом найти что-то, выделяющееся из общей массы документов и книг. В этой части Мемориала он бывал не так часто, так что вполне вероятно, что здесь найдётся что-то стоящее. Впереди послышался грохот и он поспешил вперёд, надеясь, что ценные экземпляры не пострадали.       Выглянув из-за угла, Торн увидел знакомую картину – Блэз снова крушил всё вокруг. Теперь он даже не нервничал, когда видел его неуклюжую фигуру, смирившись с неизбежностью. Вот и сейчас, Торн бесстрастно наблюдал за фигурой рассыльного, методично собирающего рассыпанные книги.       Сделав ещё пару шагов вперёд, чтобы узнать о том, что именно могло пострадать,, он замер, и быстро вернулся в тень. Рядом со склонённой фигурой Блэза была ещё одна, принадлежавшая молодой девушке в покрасневших очках. Сердце привычно пропустило несколько ударов, ещё не зная, что в этот раз поступило правильно.       Торн моментально оглох и взглядом следовал за каждым движением девушки. Первая безумная мысль его не обманула, буквально в нескольких шагах от него находилась Офелия. Его жена, которую он не видел больше 2,5 лет, стояла всего лишь в паре метров. Губы предательски задрожали, а руки машинально сжались в кулаки. Глаза моментально увлажнились и помутнели.       В ней он заметил незначительные перемены. Отсутствие шарфа сразу бросилось в глаза и расстроило его. Это было самым странным и неожиданным изменением в её облике, что могло с ним произойти? Волосы, ставшие прилично короче, тугими пружинами обрамляли её голову, словно облако. Также он приметил то, что девушка немного поправилась, и уже это его обрадовало – значит, она не отказывала себе в еде. В целом, она выглядела прекрасно, хоть и непривычно, учитывая, что на ней была надета вавилонская классическая белая тога. Всё такая же невероятная, она излучала ту самую энергию, заставляющую его замирать в благоволении.       Он стоял застыв, словно каменная статуя, и не замечал никого и ничего вокруг. Чувство беспомощности было устрашающим. Торн не мог так просто взять и обнаружить себя перед ней. Тем более что он не знал цели её визита на Вавилон.       Очнулся мужчина лишь тогда, когда девушка резко сорвалась с места и убежала в сторону атриума, вновь лишив его своего присутствия, хоть и неосознанно. Сердце разрывалось от боли – любовь всё ещё жила в нём, как бы сильно он не старался подавить её. В ушах звенело, но Торн проигнорировал это и со всей возможной скоростью поспешил вернуться в Секретариум.       Добравшись до нужной комнаты, он торопливо закрыл звуконепроницаемую дверь и бросился со всех ног к самому дальнему шкафу, столкнув одним резким движением руки целый ряд книг. В самом конце полки затаился его личный журнал для заметок, который помогал выжить на других ковчегах. Внутри его ждала затёртая приветливая ладонь, отпечатанная на листе бухгалтерской книги. Дрожащими руками он развернул его и не смог больше сдерживаться - из глаз градом полились горькие слёзы. Столько лет, столько усилий, и всё зря. Как она могла вот так снова появиться в его жизни и всё испортить? Всё его самообладание вмиг разрушилось, стоило ему заметить пружинящие волосы и меняющие цвет очки. В порыве злости на самого себя он скомкал лист, сопровождающий его все эти годы, и швырнул его в мусорную корзину. Ему нельзя было быть настолько слабым сейчас. Категорически. На кону стояли обе их жизни и он должен был спасти хотя бы одну. И она принадлежала не ему.