Как это было

      Получив очередной эмоциональный пинок, Торн стал работать в 3 раза усерднее. Он считал, что Офелия оказалась на Вавилоне случайно – может, просто пыталась развеяться? А раз она в открытую стала путешествовать, значит, её ожидает ещё большая опасность, чем он рассчитывал.       В его распоряжении была курсантка Медиана. Она из кожи вон лезла, чтобы стать незаменимой. И она стала. Её кропотливый перевод заслуживал похвалы, но был недостаточно быстрым. Торн пытался влиять на Септиму, чтобы она давала Медиане больше времени, на работу с его документами, но после того случая она была непреклонна. При каждой их встрече женщина прожигала его глазами, полными ненависти, в голосе слышалось недовольство. И всё же она избегала смотреть ему в глаза. Он сильно её оскорбил, но чувства не прошли. Теперь они причиняли лишь боль.       Торну была знакома эта боль, но он теперь думал только о работе. Ему и в голову не пришла мысль извиниться перед человеком, который постоянно помогал ему и поддерживал, который был рядом. Увидев Офелию на таком небольшом расстоянии от себя, он снова стал одержим ею. Девушка приходила к нему каждую ночь во сне, что, несомненно, было плюсом. Зная, что его ждёт приятный сон, Торн засыпал, стоило его макушке коснуться подушки, и спал сном младенца. Это стало его новой зависимостью.       Спустя 3 дня такого режима его осенило – ведь это мог быть Бог! Когда это осознание пришло, он похвалил себя за скрытность, но и в то же время сильно расстроился. Теплившаяся в его сердце надежда на то, что девушка оказалась на Вавилоне ради него, просто таяла на глазах. Он же знал, что она ничего к нему не чувствует, кроме небольшой привязанности, как он вообще мог допустить такие мысли? Учитывая, что прошло почти 3 года после их последней встречи? Ему давно следовало отпустить её в свободное плавание, избавить её от проблем и вздохнуть с облегчением. Но воображение упорно рисовало картины их воссоединения, игнорируя здравый рассудок, который просто кричал о невозможности их совместной жизни.       В расстройствах, Торн заваливал Медиану работой и настаивал на ускорении темпов её работы. Каждый день для него стал пыткой, только вот он совсем не замечал, что усложняет жизнь всем остальным, находящимся вокруг него. Его неожиданная для всех одержимость лишала студентов блаженных глотков свежего воздуха. Вместо отдыха они постоянно занимались, чтобы улучшать свои навыки и показывать лучшие результаты. Их было много, а заветное место всего лишь одно. И раз уж планка поднималась настолько высоко, их миссией было преодолеть её.       Сам же он без конца рылся в старых документах, в поисках чего-то стоящего. За неделю он снова стал тем человеком, которого все боялись на Полюсе. Хладнокровный и даже отчасти жестокий, он раздавал указания, бранил за плохое качество работы, даже если оно было на высоте, и игнорировал все вопросы, которые не касались его исследований. Одного его взгляда было достаточно, чтобы довести до истерики любого человека, попавшегося ему на пути.       Торн увеличивал нагрузки для групп чтения практически ежедневно, и каждый день разбирал лично всю их работу. Дни полетели в бесконечной карусели, оставляя за собой лишь неудачи. Никаких продвижений не было, ни одного нового источника не было найдено. Вся эта работа была обречена на провал. Курсантка Медиана беспомощно сражалась со старым текстом, который не хотел делиться своими тайнами.       Леди Септима уничтожала глазами Торна и больше не помогала ему. Она презрительно поджимала губы каждый раз, когда он обращался к ней с указаниями. Она ненавидела в нём абсолютно всё, и больше всего её раздражала его покалеченная нога. Именно из-за неё она изначально начала помогать ему во всех делах и теперь осталась одна с разбитым сердцем. Склеить то, что не видно глазу, совсем непросто. Поначалу и вовсе кажется, что это невозможно.       Теперь она ревностно следила за каждым его взглядом и прислушивалась ко всем фразам, которые он бросал в сторону противоположного пола. Везде она старалась найти скрытый подтекст, флирт, да даже просто маломальское проявление чувств. Без разницы каких именно, положительных или отрицательных. Любая его эмоция, чётко выраженная в отношении кого или чего-либо, моментально приводила её в бешенство. Женщина не могла допустить и мысли, что он отверг её ради кого-то другого.       Он же в свою очередь потерял счёт времени в бесконечных указаниях и не мог думать ни о чём, кроме работы. Впрочем, он этого и добивался – ему нужно было сосредоточиться на чём-то одном. В бесконечных поисках могли бы пройти года, только вот возникло непредвиденное обстоятельство, к чему он не был готов.       Леди Септима, которая в последнее время появлялась только вместе с курсанткой Медианой – пришла одна. Торна возмутила подобная безответственность, из-за чего он моментально разозлился.       - Где курсантка Медиана?? – его глаза метали молнии, а голос звучал устрашающе.       - С ней произошёл несчастный случай. – Септима смотрела ему в глаза с вызовом, чем только сильнее распаляла его.       Какие несчастья имеют значение, когда на кону всё? Когда время убегает сквозь пальцы быстрее песка?       - Насколько всё серьёзно? – процедил он сквозь зубы, чтобы не сорваться на крик.       - Всё очень серьёзно, она не сможет выполнять свои обязанности. В течение недели я обязуюсь найти ей достойную замену, можете быть уверены.       - Неделя? Даю вам один день. Замена должна быть найдена сегодня же. А ещё лучше – прямо сейчас! Время не ждёт. Нам нужно спешить. – Торн ударил кулаком по столу, стараясь усмирить бушующую ярость внутри и успокоить распалившиеся когти. - Называйте имя, я подготовлю инструкции.       Леди Септима молчала, перебирая всех своих курсантов. Она не видела ни одной достойной замены. Единственный человек со схожими способностями был ей противен. Эта молодая девушка была сама себе на уме, и она не видела в ней истинного духа. Ей казалось, что она просто развлекала себя, проводя время за учёбой. Женщина глубоко вздохнула и решила для себя, что сейчас важнее навыки, а не мотивы.       - Есть один вариант - это Курсант Евлалия. – произнесла она с нескрываемым отвращением.       - Курсант Евлалия? Я никогда не слышал о ней от вас. Что представляет собой этот человек? – Торн перебирал в голове лица всех студентов и не мог никак найти лицо, которое могло принадлежать Евлалии.       - Она с нами совсем недавно. Некоторое время назад курсант заслужила свои крылья и показывает, в принципе, неплохие результаты в работе с текстом.       Торн вспомнил о новом курсанте, чьи работы, мягко говоря, оставляли желать лучшего и расстроился. Неужели никто не обладал уровнем подготовки выше, чем у неё?       - Есть у неё какие-либо семейные свойства? – попытался он найти оправдание этому решению.       - Девушка анимистка в восьмом поколении, она чтица. И в принципе, не самая плохая. На данном этапе лучшего варианта нам не найти.       Анимистка? Чтица? Хороших чтиц было совсем немного, Торн знал это не понаслышке, ведь Беренильда перебрала всех лично. Самая лучшая чтица была его женой. Каковы были шансы, что курсант Евлалия и Офелия один человек? Слишком много.       - Леди Септима, уточните, когда курсант Евлалия вступила в ряды «Дружной Семьи»?       - В тот день, когда вам стало предпочтительнее меня игнорировать. – сказала она с вызовом, думая, что так привлечёт его внимание к себе.       Торн собрал все свою силу воли в кулак, чтобы не подскочить на месте и вообще не выражать никаких эмоций.       - Приведите её немедленно.       - Она сейчас в городе, у неё увольнительная.       - Значит, разыщите её! – его голос немного осип от волнения, но это вполне можно было принять за возмущение. - Нам предстоит ещё научить её протоколу и дать время на изучение черновиков курсантки Медианы. Когда разыщите её – приведите сюда. Я буду ждать. – он не мог сдержать дрожь правой руки, поэтому спрятал её под столом, чтобы Септима не смогла её заметить.       - Будет исполнено. – сказала она с преувеличенной вежливостью и поспешила покинуть Секретариум, чтобы раздать необходимые указания.       Как только за ней закрылась дверь, Торн дал волю своим эмоциям и стал ходить по кругу, как заведённый. Стоило ему взять себя в руки, как Офелия снова вырвалась на первый план. Как вообще выяснить, что это не самозванец? Если это действительно она, а не Бог, как ему себя вести?       Единственное желание, связанное с ней – подбежать и прижать её к себе так сильно, насколько это возможно. Ему хотелось расцеловать всё её лицо и зарыться носом в кудрявые волосы. Он так невыносимо скучал по ней все эти годы, даже когда она была на расстоянии вытянутой руки на Полюсе. Всего лишь несколько раз Офелия позволила ему обнять себя. Все эти воспоминания он старался контролировать и не выпускать из дальней части сознания, чтобы не бередить себе душу лишний раз. Торн и так всегда помнил об Офелии, к чему ещё и вспоминать те редкие моменты, когда он мог касаться её.       Помня о негативной реакции на его эмоции – он решил вести себя с ней как можно более отстранённо, учитывая, что первая встреча произойдёт в присутствии Леди Септимы, которая ревновала его даже к неодушевлённым предметам. Торн убедил себя не высказывать своих чувств по отношению к ней, ведь если им удастся поладить – это может всё испортить. Только если она сама выявит желание сказать что-то более личное, он разрешит себе ответить так, как того пожелает душа.       Его взгляд зацепился за отражение в дверце шкафа. Он выглядел помятым, что его ещё больше расстроило. Нельзя в их первую встречу после всех этих событий выглядеть так откровенно плохо. Торн поспешил в ванную, чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду. Ему необходимо было выглядеть просто безупречно. Безответная любовь страшная штука, она в прямом смысле сводит людей с ума.       Мужчина судорожно собирал все бумаги, которые могут понадобиться Офелии для работы. В один миг он взял ручку и чистый лист бумаги, чтобы написать приветственное письмо, но она замерла, так и не коснувшись бумаги. Совсем не так он должен вести себя с ней. Торн злился на себя за эту слабость, он совсем не мог взять себя в руки и стать хладнокровным, как делал это раньше.       Много воды утекло с их последней встречи, когда она крепко спала в своей комнате. За это время он стал совершенно другим человеком. Во время путешествий его душа парила, находясь в экстазе от происходящего. Да, часто было очень грязно, но всё остальное было просто потрясающим. Чувствовать себя по-настоящему живым, дышать полной грудью, есть, не боясь умереть от яда, что может быть лучше? Весь мир был открыт, когда он был самым обычным человеком, простым работягой. Не было никаких требований или рамок, чтобы жить, нужно было просто честно работать! Никаких интриг и сплетен, всё максимально просто.       Торн вернулся к зеркалу и стал репетировать отрешённое выражение лица и холодный взгляд. Нет, ледяной, чтобы не выдать себя. Он стоял и прокручивал самые худшие сцены из своей жизни, задерживаясь на каждой из них, чтобы сохранить эмоциональное состояние. С этим у него всегда хорошо получалось справиться.       Машинально его руки схватили документ, над которым он работал уже неделю и никак не мог понять, для чего он вообще его отложил. Это было идеальным решением, ведь если он будет сосредоточен на бумаге, у него получится проконтролировать все свои действия. Создавая иллюзию занятости, он сможет даже не входить в контакт с ней.       Торн услышал гудение лифта и принялся с преувеличенным сосредоточением вчитываться в каждую букву документа. К нему в комнату зашла черноволосая женщина и объявила:       - Курсантка Евлалия прибыла.       - Почему так долго? Неужели так сложно отыскать студента в городе? – произнёс он как можно более отрешённо.       - Быстрее это задание выполнить всё равно бы не получилось. Она ждёт наверху, вам следует передать ей инструкции, чтобы она могла приступить к работе.       Мужчина молча встал и направился к лифту, всё также не отрываясь от текста. «А вдруг это не она?» - голос в его подсознании прозвучал грустно. Как бы тяжело ему не давались встречи с ней, он очень сильно хотел увидеть её и рассмотреть как следует, не из тени. Сердце громко и быстро стучало, с ним так и не удалось договориться. Зато руки и ноги подчинились его холодным командам.       Когда они вышли из лифта, Торн старался как можно дольше не обращать внимания на курсантку, стоявшую прямо перед ним. Он старался привыкнуть к мысли, что находится в одной комнате с Офелией и то, что она внимательно его рассматривает.       В том, что это была именно его жена, он не сомневался. Торн не смотрел на неё прямо, но во время движения успел мельком заметить в руках девушки многострадальные часы. Скованная поза также говорила об её взволнованности. А этот запах, запах Офелии, он никогда бы и ни с чем не спутал. Это был его любимый аромат, самый приятный на свете. По-настоящему любимый человек всегда пахнет чарующе.       Он вёл максимально отстранённую беседу, всё также избегая прямого контакта с Офелией. Стоя от неё всего в нескольких шагах, он чётко различал постепенно успокаивающееся дыхание. Это могло значить только одно – он её волновал. Не важно, каким именно образом, но его появление с ней в одной комнате ей также было небезразлично, как и ему.       Однако он чувствовал постепенно нарастающее раздражение со стороны Леди Септимы. Вот-вот она готова была взорваться, но не могла сделать это прилюдно. Зато она имела полное право командовать своей непосредственной подчинённой, чем она очень скоро и воспользовалась.       - Курсант Евлалия, вы ещё долго собираетесь бездельничать? Перестаньте позорить меня и докажите Лорду Генри, что вы способны оправдать его ожидания!       О, он точно знал, на что она способна. Правда, он совсем не ожидал, что среди всех групп чтения не нашёлся ни один человек, который был бы опытнее 50 дневного студента. Офелия, спустя столько времени, всё ещё могла его удивить. Возможно, он недооценил её в день их знакомства ещё больше, чем думал всё это время.       Торн разрешил себе посмотреть прямо ей в глаза, один раз. Он развернулся и сделал то, чего так сильно желал. Сердце пронзил электрический разряд, в ушах зазвенело, но ему удалось сохранить максимально равнодушный взгляд. Девушка с вызовом смотрела прямо на него, судя по всему, также стараясь контролировать себя.       - Я вас не разочарую. – произнесла она, смешивая в своём говоре наречия Анимы, Полюса и Вавилона.       Этот голос… Словно музыка для ушей. Прорезавшиеся вавилонские нотки были ожидаемы – ведь тут она получает новое серьёзное образование. Услышав голос, о котором он мечтал на протяжении долгих лет, ему хотелось улыбаться, но этого он абсолютно точно не мог себе позволить. Запах Бог не скопировал бы. Поведение тоже. Она здесь, она рядом с ним и будет тут ещё долго. Он сможет провести с ней ещё немного времени, прежде чем они снова расстанутся.       Да, в этом он был уверен. Они уничтожали друг друга, когда были рядом. Она боялась его и никогда не скрывала этого. Он, неопытный в человеческих взаимоотношениях, вечно пугал её, загонял в угол или отталкивал, сам того не осознавая. Офелия не сможет смириться с этим никогда, а он не хочет бесконечно мучить себя, находясь подле неё, как послушная собака. Торн выполнит свою миссию, чего бы ему это не стоило, а уже потом даст волю своим желаниям. Может быть, он даже вернётся на Тотем. Там ему понравилось больше всего. Это были прекрасные несколько месяцев. И он очень хотел туда вернуться.