Мне без тебя немыслимо

Если хочешь, за тебя умру, Только бы ты знала, Что никто тебя не любит Так, как я люблю. «Я за тебя умру» Стрелки наручных часов, подрагивая, лениво ползли по кругу, доводя до исступления человека с биноклем. Через открытое окно чёрной "Приоры" он наблюдал за происходящим в кафе напротив. Расстояние было значительным, и люди, которые находились внутри, не могли его видеть, иначе аккуратно причёсанная женщина-администратор, лет сорока, одетая в строгий костюм, сразу бы насторожилась. Но она ни о чём не догадывалась и невозмутимо продолжала что-то объяснять молодой блондинистой официантке, видимо, недавно поступившей на работу. Девушка внимательно слушала и время от времени делала пометки в блокноте. Небольшое кафе, с панорамными окнами, из которых лился мягкий золотистый свет, и широкой стеклянной дверью, не было круглосуточным, поэтому после одиннадцати вечера оно постепенно пустело. Администратор и официантка тоже собирались уходить, но их задержала посетительница, которой они не могли не уделить внимания. Алла зашла в кафе, чтобы подождать Максима, участвовавшего в съёмках вечернего шоу. Она знала, что в это время здесь не будет никого, кроме нескольких человек персонала, не успевших уйти. Следовательно, она сможет спокойно выпить чашку кофе и полистать ленту новостей в ожидании мужа. Так и получилось. Её вежливо обслужили и оставили в покое. Максим по видеосвязи сообщил, что задерживается. Алле становилось скучно. Незаметно скука сменилась необъяснимой тревогой. Пугачёва всегда славилась обострённой интуицией, и если женщина-администратор и девушка-официантка со спокойной душой обсуждали за барной стойкой рабочие вопросы, не подозревая об опасности, то Алла буквально кожей ощущала неладное. Внезапно её посетило непреодолимое желание поскорее уйти из кафе. Но она уже отпустила своего водителя, и нужно было дождаться Максима. Алла вспомнила о вчерашнем звонке Филиппа. «Чего он там хотел? Концертный номер обсудить? Ну-ну, – мысленно рассуждала певица. – Дрыхнет сейчас, наверное. А вот возьму и разбужу его. Это будет моей маленькой местью», – она коварно улыбнулась и нажала на его имя в списке вызовов. Он ответил практически сразу: – Алло! – Привет, Филя. – Привет. – Спишь? – Даже не думал. Дел по горло. – Надо же, какой деловой! – она засмеялась. – Обсуждение номера ещё актуально? – Номера? А, да! Актуально. – Тогда приезжай в кафе «На перекрёстке». Знаешь, где это? – Знаю. – Учти: на всё про всё у тебя не больше часа. Понял? – Понял. Скоро буду. «Всё-таки приедет… Ну ладно. Пускай!» – подумала Алла. На самом деле, ей всегда было интересно обсуждать с Филиппом его творческие планы. В первые годы их совместной жизни она сопровождала его в гастрольных турах, присутствовала на записи песен и съёмках клипов. Советовала, подсказывала, наставляла. Порой она не соглашалась с его видением и воплощением образа. Они спорили, горячо доказывая друг другу, кто прав. Бурно ссорились, потом не менее бурно мирились и продолжали претворять в жизнь новые и новые задумки. Филипп до сих пор не растерял творческого запала и постоянно фонтанировал идеями. Алле это нравилось, хотя она и не признавалась в данном факте даже себе самой. Спустя полчаса человек, сидевший в чёрной Приоре, дошёл, видимо, до крайней точки кипения. Он то и дело отбрасывал бинокль и смотрел на часы. «Почему она не отпускает домой девчонку?! Почему не отпускает?! – нервно повторял он про себя. – Ещё и посетительница эта! Принесло же!». Далее мужчина трёхэтажно выругался. «Всё! Хватит выжидать! Будь, что будет!» – раздражённо выкрикнул он в пространство и, выскочив из машины, побежал в сторону кафе. Женщина-администратор повернулась на звук распахнувшейся двери. Гримаса испуга исказила её миловидное лицо. В кафе ворвался мужчина средних лет, одетый в черную дутую куртку. На шее у него болтался бинокль, тёмные волосы, в которых сквозила лёгкая проседь, были взъерошены, а в глазах мерцал безумный огонёк. Быстрым движением незваный гость вынул из-за пазухи ломик и, продев его в дверную ручку, заблокировал дверь изнутри. Затем он стремительно вышел на середину зала и, запустив руку в глубокий карман куртки, в следующую секунду выхватил оружие. – Быстро стали возле стены! – скомандовал он, указывая пистолетом влево. – Что это, Наталья Павловна? – испуганно пятясь назад, спросила официантка у администратора. – Псих, который преследует меня целый месяц, – шёпотом ответила женщина, потихоньку нажимая тревожную кнопку под барной стойкой. – Пойдем, Лида, станем, где он просит, – она потащила официантку к стене. Алла, недоумевая, поднялась с места. – Если это розыгрыш, то крайне неудачный, – проговорила она. – Молчать! Стала к стене! – завопил преступник. – Ты вообще соображаешь, с кем разговариваешь?! Мужчина машинально взглянул ей в лицо. – Неужели Пугачиха?! Данное открытие на мгновение озадачило его, но он тут же опомнился и заорал ещё громче: – Неважно! К стене! Он вскинул пистолет и выстрелил вверх. Раздался громкий хлопок, от которого всколыхнулось всё здание. С потолка посыпалась штукатурка. Лида вскрикнула и зарыдала в голос. Наталья Павловна дёрнула её за руку: «Тихо! Не провоцируй его». Алла, не чувствуя ног, подошла к стене и стала рядом с женщинами. Тем временем приехали чоповчы. Увидев сквозь стеклянную дверь человека с оружием, и трёх заложниц, сразу сообразили, что дело нешуточное и нужно вызывать полицию. – Видишь, Наточка, к чему привело твоё упрямство? – зловещим шёпотом обратился захватчик к Наталье Павловне, подходя почти вплотную. – Я ведь не хотел прибегать к таким методам. Ты вынудила меня! – он перешёл на крик. – Я ухаживал, просил по-хорошему, под ноги тебе стелился. А ты? Ты унизила меня! Ещё не поздно, – продолжал мужчина, понижая голос. – Стоит тебе согласиться на моё предложение, и я отпущу этих двоих, а мы с тобой поедем ко мне и будем жить долго и счастливо, – он расхохотался. От его невротического смеха у женщин пошёл мороз по коже. Было ясно: субъект не вполне адекватен и способен сотворить непоправимое. – Ну, так что, Наточка? Ты выйдешь за меня замуж? Наточка молчала. – Внимание! – прозвучал откуда-то с улицы твёрдый, отдающий металлом голос: говорили через рупор. – Гражданин, захвативший заложников в кафе «На перекрёстке», к вам обращается начальник главного управления министерства внутренних дел России по Москве, генерал-майор Орлов. Не делайте глупостей, здание окружено. Давайте побеседуем. Сейчас я продиктую вам номер мобильного телефона, и вы сможете озвучить свои требования. Террорист затрясся всем телом. Дрожащей рукой он приложил к глазам бинокль и увидел, что на противоположной стороне улицы, несмотря на поздний час, собралась толпа. Среди множества людей он разглядел человека в форме. Рядом с ним стояли двое, лица которых показались мужчине знакомыми. От волнения он не сразу понял, что это Киркоров и Галкин. Краем глаза преступник заметил машины скорой помощи, МЧС и полицейский автомобиль. Мужчина оторвался от бинокля и достал из кармана смартфон с разбитым экраном. Не выпуская из рук пистолета, одним пальцем он набрал продиктованный номер и включил режим громкой связи. – Слушай меня внимательно, товарищ начальник! – прокричал захватчик в трубку. – Никто не выйдет отсюда, пока Ната не согласится стать моей женой. И не вздумайте стрелять или брать кафе штурмом! У меня на поясе, под курткой, привязана взрывчатка. Любопытствующая толпа вокруг Орлова гудела, словно улей. Неизвестно откуда взявшиеся журналисты лезли с микрофонами и камерами. Филипп и Максим, поминутно отмахиваясь от них, отчаянно прислушивались к голосу, доносившемуся из телефона генерал-майора. – Подумайте, возможно, вам будет удобнее выяснить все вопросы с вашей девушкой в другом месте? Или, может, вы для начала отпустите кого-нибудь из заложниц? – обратился Орлов к террористу. – Я уже сказал, что никто… Хотя… – преступник задумался, глядя в бинокль. Он наконец узнал двоих артистов. – Я, пожалуй, могу отпустить Пугачиху ради памяти моей матушки, очень уж она её любила. Только пусть вместо Борисовны здесь посидит её нынешний муженёк, – мужчина вновь нервно захохотал. Повисла пауза. – Подойди сюда, Алла Борисовна, – визгливым голосом позвал преступник, – посмотри, как у твоего Максика физиономия вытянулась! Пугачёва не двигалась с места. Она видела и слышала всё происходящее как в тумане. Наталья Павловна и Лида тоже стояли, не шевелясь. Страх будто парализовал их. Секунда, другая, третья. Голос Филиппа вывел Аллу из ступора. – Я пойду! Отпусти её сейчас же!!! – А что, Бедросыч, это даже забавно. Заходи, коль не шутишь! – издевался террорист. – Сними верхнюю одежду и подними руки. И быстро, быстро! – Филипп Бедросович, – запротестовал Орлов, – я не могу позволить, чтобы вы туда пошли. Это опасно. – А оставлять там Аллу Борисовну не опасно?! – возмутился Филипп. Он моментально скинул пальто, поднял руки и решительно зашагал по направлению к кафе. Преступник пропустил его внутрь и снова заблокировал дверь. – Стань возле стены, на место бывшей! – приказал террорист. – А ты чего там застыла? На выход! – рявкнул он, обращаясь к Пугачёвой. Филипп и Алла пошли навстречу друг другу. Они поравнялись на середине зала. – У тебя же дети, Филипп, – полушёпотом произнесла она, заглядывая ему в глаза. – У тебя тоже дети. И муж, – тихо и раздельно выговорил певец. – Что вы там перешёптываетесь, голубки? – съязвил захватчик. – Я ведь и передумать могу. – Аллочка, умоляю, поскорее уходи отсюда! Если что со мной, ты ведь не забудешь о моих детях? – быстро проговорил Филипп и, ускорив шаг, поспешил на указанное место. – Всё будет хорошо. Держись, – успела сказать Алла и, не помня себя, пошла в сторону выхода. Ядовито ухмыльнувшись, преступник открыл ей дверь. – Все вы – бабы – дуры! – бросил он напоследок. Как только Алла оказалась на улице, дверь вновь была заблокирована. Певица пошла на шум толпы. Через несколько метров медицинские работники подхватили её под руки. Тут же подскочил Максим. Ей оказали первую помощь: измерили давление, дали лекарство. Галкин постоянно что-то говорил над ухом – она не понимала его слов. Ей казалось, что улица раскачивается, словно качели-лодочки. Сначала одна сторона поднимается к небу, потом другая, одна-другая, одна-другая. И так до бесконечности. Вскоре препарат подействовал – Алла пришла в себя. Осознание случившегося накрыло её с головой. Не обращая внимания на медиков и следовавшего по пятам Максима, она протиснулась сквозь толпу к генерал-майору. – Вы собираетесь хоть что-нибудь делать! – возмущалась певица, обращаясь к Орлову. – Там же Фил…там же люди остались! Три человека под дулом пистолета! – Алла Борисовна, мы пригласили психолога. Сейчас она ведёт переговоры с террористом, – Орлов указал на брюнетку, сидящую чуть поодаль за импровизированным столом. Молодая женщина беседовала с преступником по телефону генерал-майора и наблюдала за реакцией мужчины через экран ноутбука: чоповцам удалось при помощи беспроводной связи подключиться к камерам видеонаблюдения, находившимся в кафе. Минут через десять психолог подошла к Орлову и доложила обстановку: – Товарищ генерал-майор, разговаривать с этим человеком сейчас абсолютно бесполезно, боюсь, таким образом мы скорее навредим. Переговоры начинают его раздражать. Сейчас он находится в состоянии нервного срыва, граничащего с помешательством. – Что ещё можете о нём сказать? – поинтересовался Орлов. – Типичный неудачник с болезненным самолюбием и непомерными амбициями. Возможно, до определённого момента его поведение, хоть и было девиантным, но не представляло серьёзной социальной опасности. Сейчас же, в пограничном состоянии, он способен на всё. А спусковым механизмом послужил отказ любимой женщины. – Проще говоря, был с придурью, а от несчастной любви совсем крыша съехала, – буркнул Орлов. – Что-то в этом роде, – подтвердила брюнетка. – Я бы посоветовала больше не тянуть время, не пытаться его уговорить, а немедленно начать штурм. – Он сказал, что у него взрывчатка на поясе. – Вряд ли. Процентов девяносто, что это ложь. Он бы не стал так активно перемещаться в пространстве, нося на себе взрывчатку. Всё же своей жизнью он дорожит. – А пистолет? – в раздумье произнёс Орлов. – Свидетели слышали выстрел. – Пистолет настоящий, иначе бы преступник вёл себя менее уверенно. – Значит, штурм, – твёрдо проговорил генерал-майор. – Думаю, другого выхода нет, – согласилась психолог. – Только действовать нужно аккуратно и быстро, чтобы террорист не успел открыть стрельбу. – Само собой, – заключил Орлов. Мужчина метался по кафе, размахивая оружием. Речь его становилась бессвязной. Он то подступал к Наталье Павловне, то отскакивал прочь. Наталья упорно молчала, плотно сжимая губы, от чего они становились белыми. Лида тихонько всхлипывала, украдкой смахивая слёзы холодными тоненькими пальчиками. Филипп думал о детях: «Бедные мои принцесса Алла-Виктория и маленький принц Мартин. Но разве я мог поступить иначе? Не мог. Надеюсь, они поймут и простят своего непутёвого отца, когда повзрослеют». Душераздирающий звон стекла прервал его размышления. Филипп увидел людей в камуфляже, балаклавах и защитных касках, с автоматами наперевес. Они проникали в кафе через окна. Послышались громкие крики, помещение наполнилось густым белым дымом. «Как на концерте», – успел подумать Филипп. Хлопок, потом второй: преступник смог выстрелить дважды. Резкая боль в левом подреберье заставила певца присесть и согнуться. Горячие волны, пульсируя, разошлись по телу. Зажимая рукой рану, Филипп повалился на холодный пол. Перед глазами замелькали лица самых родных и любимых людей, живых и ушедших: дети, мама, Алла, отец, бабушка, тётя Мари, верная домработница Люся… Вспышка света – темнота. Спецназовцы выволокли на улицу мужчину, закованного в наручники, и затолкали его в патрульную машину. В сопровождении медиков из кафе вышли бледная Наталья Павловна и плачущая Лида. Алла услышала обрывок разговора между санитаром и спецназовцем: – На носилки не поместится. – Сейчас у мчсников брезент попрошу. Через несколько минут двое санитаров выносили Филиппа на широком и длинном куске плотной материи. Алла сама не поняла, как оказалась возле машины скорой помощи, куда погружали Киркорова. – Он жив, – прозвучал рядом мягкий голос медицинской сестры. – Потерял сознание от болевого шока. – Он что, ранен?! – вскрикнула певица. – Не волнуйтесь, Алла Борисовна, сейчас его отвезут в больницу и сделают операцию. Всё будет в порядке, – успокаивала медсестра. – Я поеду с вами! – решительно заявила Пугачёва. – Алла, ты с ума сошла! Ты же сама еле на ногах стоишь! – взвизгнул тот час подлетевший Максим. Алла посмотрела на него таким взглядом, который он ни разу не замечал у неё прежде и от которого Галкину стало не по себе. Он замолчал. – Алла Борисовна, вы сейчас ничем не поможете, – вмешался Орлов. – Я попрошу помощника проследить, чтобы Филиппа Бедросовича доставили к лучшему московскому хирургу. – Операция может продлиться несколько часов, – вновь вступила в разговор медсестра. – Потом некоторое время он будет находиться в реанимации. К нему вряд ли кого-либо пустят. Скорее всего, завтра, во второй половине дня, Филиппа Бедросовича переведут в обычную палату, и тогда вы сможете его навестить. – Вот-вот, – снова подал голос Максим, – завтра мы вместе его проведаем. – Простите, нам пора ехать, – извинилась медсестра, садясь в машину скорой помощи. – Хорошо, – еле слышно отозвалась Алла. У неё уже не было сил возражать. Синий проблесковый маячок, разрезая море ночных огней, скрылся за поворотом. «Держись, Филечка! Завтра я приду к тебе».