Эхо прошедшей любви

Колесики моего чемодана буквально застряли на лестнице, но я упорно продолжала тянуть его в след за собой. Это было весьма глупо, но я никогда не сдавалась. Всю жизнь я была борцом за свободу, за свое счастье, а сейчас я должна отступить. Мне было жаль оставлять это место, этот шикарный дом на окраине района Бель Эйр без предупреждения, без записки, но и находиться здесь, я больше не могла. Мне было противно, что скоро другая женщина въедет в этот дом и начнет переставлять все, разрушая обстановку комфорта и счастья. Моего счастья. Как ее руки будут водить по полкам, а пальцы рисовать узоры на пыли, возможно, писать чье-то имя. Я даже знаю чье имя. Дом и место жительства - ерунда, согласна. Пусть отбирает все. Но смирится с потерей человека, которого любишь или любил в прошлом, допустим, я бы точно не смогла. И вряд ли когда-нибудь смогу. Колесики, которым вовсе не хотелось покидать этот дом, остановились в последний раз, напрочь отказываясь продолжать путь, и я покорно отпустила ручку чемодана, я сдалась. Вот тут-то неприятности и начались. Чемодан нашел выход из западни сам, и в итоге поехал вниз, я наспех сбежала по ступеням, но избежать удара не получилось и мои конечности слегка пострадали. Несколько едва заметных ссадин. - Впрочем, как всегда, - выругалась я, и подошла к виновнику моих синяков, чтобы поднять и вынести на крыльцо. Я последний раз взглянула на гостиную, в которой проводила последнее время. После того вечера прошло уже столько времени, и я нашла несколько дисков с видеоиграми - скука понемногу отступала, делала меня сильнее внутри и здоровее мой внешний вид. Я бросила грустный взгляд на кухню, с которой у меня связались только самые теплые воспоминания…. Спустя несколько дней, после того, как я пришла в себя, приехал Келлан, и мы вместе испекли вишневый пирог, который он умял в тот же момент. Я была одета в спортивный костюм, а он все равно, вопреки тому, что я выглядела жутко, сравнил меня с принцессой. И все-таки путь к сердцу мужчины действительно лежит через вишневый чизкейк. Это был один из лучших дней, которые я здесь прожила, и сейчас он заберет меня домой. На этот раз - ко мне домой, а не к себе или очередному другу. Мой агент, пока я жила здесь, полностью изменила мое местоположение на карте, и теперь я живу в маленьком домике на окраине Западного Голливуда, далеко отсюда, чтобы больше не встречать подозрительных взглядов проходящих. Собственно, с того момента с ней мы больше и не виделись. Я не планировала больше когда-либо встречаться с Джексоном. На это просто не было сил. Теперь Джексон человек семейный, и мне бы не хотелось, чтобы он страдал из-за меня, тем более в той ситуации, в какой мы сейчас - статус: передружба. И я бы не хотела, чтобы ему приходилось выбирать между Шейлой и мной. Это слишком жестокий выбор, и я вижу, как он ее любит, фактически носит на руках. Правда, мне было больно видеть его, зная это. Правда, но всего, что хуже всего было то, что он сам не приходил и инициативы в общении не проявлял. Казалось бы, что он просто забыл о том, что я существую, что существует этот дом. Поэтому я ухожу. Не то что любви, но и дружбе здесь больше не место. На всю улицу раздался оглушающий сигнал автомобиля, и я поняла, что пора спешить. Я вышла на улицу и увидела своего медвежонка. Красивый, статный блондин, ослепительно невероятный, словно сошедший с глянцевого журнала, но во всех чертах такой родной. Я не успела вдохнуть даже каплю воздуха, как друг Келлан захватил меня в свои объятия и выбил остатки кислорода. От него пахло медом и корицей, что говорило о плотном завтраке в центре Лос-Анджелеса. Келлан выглядел, словно самый счастливый человек на свете. Он любил меня, всей душой и сердцем, и я отвечала ему тем же. Словно старший брат, какого у меня никогда не было, он оберегал меня и заботился обо мне. И постоянно, чтобы не случилось, твердил самую важную фразу для меня: "Неважно, что случилось. Это прошлое, оно не имеет значения. Значение имеет лишь то, что твоя жизнь продолжается". И, действительно, моя жизнь продолжалась. - Задушишь, - мой голос звучал удивительно хрипло, словно после попойки, причем довольно продолжительной, и он тут же меня отпустил. Я почти полетела на землю, и на худой конец бы шлепнулась, но Келлан меня поймал. Латц был немного в шоке, а я лишь рассмеялась, заметив его смешное выражение лица. - Ты и впрямь спятила? - он рассмеялся и обнял меня снова. Я тоже почувствовала себя самой счастливой на свете, - Гри-и-ин, - он протянул мою фамилию и скривился, - Ну так что, составишь мне компанию или тебя сразу забросить в новый картонный домик? Я, между прочим, предлагаю тебе пережить сладостные минуты весеннего обострения в новом кафе, где есть чудный черничный тортик! - лучше бы он сразу начал с еды, мой энтузиазм возрос бы в несколько раз. - Нет вопросов, поехали! Моя жизнь действительно продолжается! - я весело пролепетала и побежала к машине, пока Келлан справлялся с ненавистным чемоданом. Дом оставался позади и я больше не оборачивалась. Это было бы нелепо - скучать по неодушевленному зданию. - На той недели видел в этом кафе Никки и Джексона, представляешь? Мне кажется, что он планирует разгромить ее брак и стать многоженцем, - он засмеялся, а я фактически подавилась воздухом. У него все хорошо, я ему просто не нужна. За окном мелькал любимый город, город к которому я питала самые нежные чувства. Я высунулась в окно и наблюдала за тем, как проплывают перед глазами пальмы и их разлогие ветки шумят на диком ветру побережья. Скоро я снова увижу море. Клянусь, я бы выпала из окна, но спасательный ремень спас меня. Я выжила, как и всегда выживала. Я совершенно не заметила того момента, как плывущие пальмы затормозили и как Келлан снял меня со своего джипа. "Западное побережье", - гласила вывеска и я улыбнулась. Здесь пахло водорослями и океаном, почти так же, как и на берегу, который находиться здесь рядом. Я обожала океан с детства, с той прекрасной поры меня неистово тянуло к нему. Я обожала проводить закаты на краю океана, особенно я любила небо на восходе. Оно заплывало розовой дымкой, меняло цвет до сиреневого плавно и когда восходило солнце - рассыпалось на тысячи осколков вокруг, рождая для земли новый день. Удивленный моим настроением, которое наверняка читалось на лице, Келлан пошел в зал, а я красноречиво сообщила, что скоро присоединюсь к нему. Я подошла к урне и высвободила из своего кармана телефон. На заставке красовалась старая фотография каста саги, и на меня накатилась волна ностальгии. Но жить прошлым - это самоубийство. Я посмотрела в телефонную книгу, в которой было всего несколько номеров - Джексона, Кэти и Линдси, людей, которые бросили меня в самый важный момент жизни. Людей, которые всячески забили на меня, когда я больше всего в этом нуждалась. И телефон полетел в мусорник, утратив навсегда глупые переписки, ненужные звонки и друзей, которые больше не рядом. Нацепив одну из своих самых очаровательных улыбок, я встряхнула волосами и расплела небрежно сделанную косу. Зеркальные стекла автомобиля показывали, что я выгляжу вполне сносно - длинные волосы, милое платьице и добрая улыбка. И я поспела за медвежонком в кафе. Я даже не знаю, стоит ли говорить, что на этой неделе Джексон и Никки обедали снова, причем в этот же момент. В этот раз, когда я ошарашенная стояла и вглядывалась в его лицо я впервые не почувствовала жим в груди. Первый раз это не отозвалось болью внутри, а пролетело мимо. И я прошлась по залу, чувствуя всепоглощающую апатию в душе. Глядя на человека, с которым я проводила столько времени, я не чувствовала ничего. Это настолько странно, настолько не похоже на излишне сентиментальную меня. За столом рядом с ними я увидела Келлана, а чуть дальше обедающих Эда Вествика, того самого британца, который так знаменит в США, и парочку людей из каста "Сплетницы", Мишель и Лейтон, с которыми я пересекалась десяток раз на церемониях награждения. И даже не глядя на каст нашего фильма, который был дружествен лишь для высоких рейтингов продаж, я подошла к столику и уселась рядом с Эдом. - Привет, красавица, - рассмеялся он и приторно сладостным голосом, как он умел, продолжил - Что-то вроде "ты не можешь сидеть рядом с нами" с вражеского стола? Всегда рад видеть тебя за нашим столиком! - Я прыснула со смеху, так как эта ситуация напомнила мне нечто из старого подросткового фильма "Дрянные девчонки". - Нет же, вас я редко, но вижу, а своих нет! Так что, с вами больше общих тем для разговора, - я не почувствовала прикосновений на своем плече, если бы не оглянулась и не увидела Келлана, но я так и не разобрала его слов. - Как насчет пляжа? - предложение вырвалось само собой, но выглядело вполне привлекательно, если судить фактически о летней погоде и прекрасному щадящему солнцу, - Сегодня у меня новоселье, вы все приглашены! Возле моего дома есть огромный пляж, и мы могли бы вместе все это отметить. Можете пригласить всех своих друзей. - Отличная идея, - поддержала Лейтон и за ней посыпались довольные отклики остальных, - Могу оказать помощь в подготовке, сегодня мой парень уехал в Нью-Йорк, заняться нечем. - И я с вами, мой рейс в Лондон можно отложить, - подхватил Вествик, - Где вечеринка - там я. - Я могу помочь тоже, знаю, что в последнее время у тебя много было проблем, - это был Джексон, и я постаралась улыбнуться ему так же, как и всем остальным. Без безразличия, которое испытывала в своей душе и неподдельной злости, которая гремела в моем разуме. Две киношные парочки при подготовке вечеринки. Пахнет подставой. *** Его рука обнимает меня за плечи, и я улыбаюсь. Мы только что вышли из его машины, больше напоминающей минивэн, и стоим на распутье огромнейшего супермаркета в ЛА "Walmart", и собираемся, наконец-то, приготовится к вечеринке. Вествик тащит меня к огромным тележкам, а я оборачиваюсь и бросаю взгляд на Лейтон и Джексона, которые в принципе не понимают, что происходит. Я перегоняю Эда и заливисто смеюсь, пока не чувствую, что он тормозит мое движение. Мы молоды, мы просто счастливы. - Рапунцель-Рапунцель, спусти свои косы, - смеется он и притягивает к себе. Мы веселимся, потому, что мы свободные люди, в отличие от Джексона и Лейтон. Мы можем дурачиться, и никто ничего не скажет. Мы способны делать глупости, у нас есть на это все права. Мы свободны, свободны, свободны! - Размечтался! - я тяну волосы с такой силой, что не держусь на ногах и падаю прямо в тележку, а Вествик сразу же подхватывает ее и со всей скоростью катит меня по парковке. Я продолжаю смеяться, я так люблю смеяться. Мы дурачимся, словно малые дети и Лейтон смеется с нас. - Ребята, давайте пойдем за покупками, с таким успехом мы навсегда застрянем здесь! - мудрым голосом поучает она, и Эд катит меня к входу. Мои мысли зависают на том, что мне хорошо. Хорошо, что я здесь и я жива, что рядом кто-то есть. Неважно кто есть. Я чувствую свободу. Люди смотрят на нас, как-будто мы съехали с катушек. Их взгляды пересекаются на нас, а после я замечаю, что Джексон точно так же катит Мистер в тележке. Мы позволяем друг другу сходить с ума. Я не успеваю очнуться, как чувствую, что в мою тележку летит лед и несколько бутылок виски, а после пиво и куча ингредиентов для коктейлей. Тележка соседской парочки наполняется фастфудом, разными видами печенья и какой-то гавайской мишурой. Проезжая по рядам я громко смеюсь, напевая песню Джона Ньюмана "Can you love me again?" и Лейтон подпевает мне. Маме было бы стыдно за меня. Возле одного из отделов я нахожу кучу безделушек, и, на удачу, успеваю захватить голубую шляпу с огромными полями и нацепить себе на голову. Джексон смеется с моего выражения лица, а я высовываю язык в ответ на его хихикающую морду. - Какой ты скучный, женатик! - кричу я и выпрыгиваю с тележки, чтобы размять свои ноги. В отделе с кондитерскими изделиями я нахожу пирожные в виде смайликов и кладу их в корзинку вместо себя. Дальше рядом с кассой я нахожу тысячу смешных аксессуаров и примеряю все: усы, маску феи и даже корону, напоминающую мне о Британии, а в конце венок. Он смотрится органичнее всего, и я бросаю его к продуктам. На моей вечеринке все будут одеты по-летнему тепло. Моя жизнь будет продолжаться, чтобы не случилось. Вопреки всему. Во время расплаты на кассе мы пробуем пробить Лейтон, но штрих кода на ней нет. Она мне нравится, мы подружимся. Я передаю деньги из кошелька кассирше и вместе со всеми этими вещами мы едем в мой новый дом. *** Вечеринка за пару часов была организована прекрасно. Сбылась моя мечта - дом был просто замечательный, пускай и не такой огромный как дом Джексона. По пляжу мы разбросали лампы, которые освещали пляж и во всех комнатах зажгли свет. На входе лежала куча гавайских венков, которые одевали гости на шею - вокруг были идеальные украшение, коктейли, много подстилок и, конечно же - теплый океан. Его волны разбивались о камни, и легкий бриз развевал волосы девушек в купальниках. Народу было очень много - я не успевала разговаривать со всеми, но взгляды и улыбки старалась дарить всем. Помимо Лейтон Мистер, Эда Вествика появилась и Никки Рид, Холлэнд Роден, Джессика Зор, даже сама Кристен Стюарт и много других знаменитостей, которых мне было трудно сосчитать. Я натянула на себя ретро купальник и запахнулась пляжным кардиганом, волосы оставила распущенными. И все же, я выделялась среди всех. Я была счастливицей, спасенной, выжившей девушкой, у которой впереди целая жизнь. И я слепо верила в это. Я мечтала об этом. Вокруг была любимая музыка, и я растворялась в ней, словно лед в бокале шампанского. Когда все гости благополучно расположились на пляже или в доме, я вернулась к побережью и сбросила свой кардиган. Мой взгляд был прикован к Джексону, который общался с какой-то моделью. Это взбесило меня до неимоверности. Почему не со мной? Я подошла к ближайшему парню без рубашки в гавайках, оказалось к коллеге по фильму "Явление" Себастьяну и вытащила из его зубов сигарету. В легких образовалась пустота, но я побежала в океан. Стэн погнался за мной. - Эй, красотка, так не честно, - я выбросила сигарету и рассмеялась, ведь его выражение лица стоило видеть, а мне стоило прятаться - Получай! - он буквально набросился на меня и потащил вглубь океана, на дно. Я пыталась успокоить свое дыхание, но получалось скверно. Вскоре у меня получилось вырваться из его цепких объятий, и я побежала по побережью, периодически сбивая людей с коктейлями. Когда погоня за мной прекратилась, я остановилась, чтобы перевести дух и выжать свои волосы от воды. Вот тут-то я и заметила на себе взгляд зеленых глаз: пронзительный, предупреждающий и запрещающий принадлежать кому-то еще. Я прикусила губу, а он тем временем оставил свою собеседницу и пошел прямо на меня. Черт. Хоть прячься снова. Я действительно попыталась скрыться, но получилось плохо, и Вествик меня сдал. За это он еще поплатиться. Рэтбоун стоял совсем близко и я словила себя на том, что я смотрю на его губы и не чувствую апатии по отношению к нему. Злость. Обиду. Симпатию. Вереницу чувств. Но не безразличие. - Я пойду, наверное, смотрю, как ты тут веселишься и мне кажется, что я лишний, - начал он, а я снова закусила губу и почувствовала солоноватый привкус своей крови, - Меня ждет жена. - То есть, общаться с моделями для тебя нормально? То есть, быть женатым для тебя нормально? А мне веселиться - так нет? - я не устраивала сцен и проговорила свою реплику тихо, - Ты даже не подаришь мне танец? Ведь звучит такая песня, она мне так нравится. - Потанцуй с кем-то еще, - он развернулся и пошел через толпу более-менее пьяных людей. - Ждешь, что я буду умолять? - я побежала следом, - Я никогда не просила пощады! Никогда! - я бросилась на его спину, как делают это опасные боксерские шишки и он не отбросил меня, как случается после такого внезапного закидывания. - Первый и последний танец для тебя, - прошипел он, - Поставьте, пожалуйста, любимую песню этой сумасшедшей девушки, - и полилась музыка, словно вода из-под сдвинутого камня. Полилась, вытанцовывая ноты, которые подносились к небу. И я, держась за плечо Джексона, словно за последнюю соломинку, взглянула вверх и увидела мириады звезд. Они кружились в медленном танце, что я не могла сфокусировать себя хоть и пыталась. Я была влюблена в них. С моих глаз скатилось несколько слез. Его руки, обвившие мою талию, касались мокрых волос, и я чувствовала, как сильно я его люблю на самом деле. Насколько глупое мое поведение, насколько сильно я обманывала себя. Мое сердце замерло, словно никогда не стучало, словно все это в первый раз. Я почувствовала недомогание, но продолжала кружиться в этом нашем первом-последнем танце. Я переступлю через свою гордость. Ты единственный кого я люблю, но я вынуждена сказать тебе: "Прощай". И здесь, словно по мановению волшебной палочки, с неба посыпались звезды. Их было так много, они были такие разные, а я продолжала глотать слезы. Я молила звезды о том, чтобы моя жизнь продолжалась. Я молила их о том, чтобы человек, к которому я чувствую так много, был рядом. Я молила их встать так, чтобы мы были вместе. Таким должно быть мое будущее, никаким иначе. - Скажи что-нибудь, - прошептала я, - Мне так жаль, что я не могу достучаться до тебя. - Я ухожу от тебя, - и здесь недомогание достигло своего пика, и я потеряла сознание. Нет, ничего не закончилось. Это не настоящее, не будущее, и даже не прошлое. Для нас не будет назад, не будет вперед. Мы - вечные. Мое сердце било тревогу и отказывалось стучать. В меня насильно вдыхали воздух, и я открыла глаза. Надо мной навис Вествик, его зрачки сузились от страха. - Где он? - это была первая фраза, сказанная мной и последняя в ту ночь. - Живая, - шепот возле моего уха. Такой знакомый шепот, окутывающий меня со всех сторон как одеяло. Такая знакомая фраза. Он говорил ее всегда и наслаждался ею. Мои мысли зависли на этой фразе, а после меня действительно закутали в одеяло синего цвета. Все гости продолжили развлекаться, а я сидела у океана в окружении травы, пока не почувствовала на своей талии прикосновение родных рук. - Когда все стало настолько серьезно? - спросил Рэтбоун. - Серьезно... - прошептала я. В преддверии утра, небо залилось серым. Рядом со мной летали бабочки, и я обратила внимание на их восхитительно прекрасные неоновые крылышки. После небо взорвалось, словно атомная бомба и заплыло красным цветом, словно кровь. Спустя несколько минут за горизонтом появилось солнце и развеяло всю красноту вплоть до нежно-голубого оттенка. Я прикрыла свои глаза. Начался новый день.