Эхо прошедшей любви

Pov Ashley. Меня разбудил душераздирающий и противный звонок в дверь. Так как я уснула в половину пятого утра, чей-то приход в восемь меня совершенно не радовал. Будь моя воля – я бы убивала этих людей. Я вскочила с постели в растянутой футболке, которую нашла в шкафу еще пару дней назад, и, с полным бардаком на голове, побежала вниз по лестнице. К слову, я захватила свою подушку. Единственный человек, который знает что я здесь – Монро Джексон Рэтбоун V, и если это не он – с улыбкой на устах уничтожу «виновника торжества». Подушкой. Возможно, даже задушу. Дверной звонок вовсе не хотел умолкать, потому мне пришлось бежать куда быстрее обычного. Хотя это было весьма проблематично – благодаря своей природной неуклюжести я несколько раз споткнулась об порожки, сдвинула вазу, да и вообще, разбросала все кругом. Мне мечталось и хотелось, чтобы это был Рэтбоун. Я ждала его вчера после обеда, позавчера на завтра, и еще пару дней назад. Но он не приходил. Не писал, что странно даже для него. Зато был один звонок. Всего один. Я знаю, что было бы неправильно винить его за это, но он не дал о себе знать. Забыл обо мне в этом странном огромном доме. Семья, жена, работа – все эти вещи целиком и полностью поглотили его, как человека и похоже на то, что он счастлив. А значит счастливая и я. Даже, если не показываю этого и держу глубоко в душе. Я счастлива. Я словно пытаюсь убедить саму себя в этом. Я открыла дверь, и в дверной проем сразу же втиснулся… Джексон? Серьезно? Ошарашенная данным зрелищем, словно мне явились ангелы с небес, я вспомнила, что вид у меня жуткий, но зацикливаться на этом не стала. Виновник моего пробуждения нагло улыбался, словно прошедшие дни его вовсе не касались. Да и вообще, люди в восемь утра так не выглядят. Они как минимум спят. Как я. С учетом того, что я спала сегодня три часа, в разговоре с ним я буду краткой. - Привет, кроха, - улыбнулся Джексон, - Что, совсем забыла своего старика? Пришел вопреки твоим протестам. А я тут апельсины принес для сока и целую коробку бисквитов, - он откровенно издевался, потому что сунул пакет мне прямо в лицо. - Сами Вы "кроха", господин, - со всей возможной строгостью сказала я, а он лишь засмеялся, - Я буду краткой. Ты чего пришел, помимо того, что это твой дом? – я выжидающе взглянула в эти зеленые глаза, а Джей скорчил рожицу. Мое раздражение накалилось буквально до предела, и я выбила пакет из его рук. Апельсины раскатились по паркету, а парень, как мне казалось, просто издевался. - Такой раздражительной ты бываешь только в дни «Х», - снова этот смех. Боже, как давно я не слышала его смеха. Такой заливистый, что хотелось улыбнуться и самой, но я должна была сохранять свой стальной характер. Когда он схватил меня и переносил на кухню, я кричала и била его, - Пойду, соберу апельсины, ставь воду на чай – сок потом себе сделаешь, чертовка, - Джексон легонько толкнул меня в плечо и ушел в коридор. Уже спустя полчаса мы сидели в гостиной, и пили ирландский чай, который я нашла в шкафу на верхней полке. - Прости, что не заезжал, да и звонил лишь однажды. Как ты тут, тебе здесь нравится? – тревожным голос не был, но его фразы пробрали меня до костей. Прикосновение души. Дыши. - И ты меня прости, я соврала тебе, - ответила я ему, и в голове всплыл диалог вчерашнего дня. *Flashback* Я всегда ненавидела свой будильник за то, что он меня тоже ненавидит и не дает выспаться – но сегодня я возненавидела еще и телефон. За звонки. На часах же семь утра. На экране имя «Джей». Опомнился. Почему именно в семь утра? Какое-то проклятие. - Алло, - мой голос звучит тихо и спокойно, что я сама удивляюсь. Потому что мне хочется убивать. Всех. - Доброе утро, красавица, - веселый голос Джексона, - Нет, не нужно меня мысленно убивать! Я собирался заехать вчера, но не получилось. Ты как? – тревожная интонация всегда позволяла моим мурашкам выходить на поверхность. Этот голос… Откуда он знает, о чем я тут думаю? - Все в порядке, - вру я, - А у тебя как дела? – да, конечно, мне не все равно, надеюсь, что про его жену я не услышу много нового. Ибо я разнесу ей голову при встрече, а не буду мило улыбаться, как в последний раз. Между всем прочим – в прошлый раз я держала на ручках маленького Джексона, а в душе обливалась горькими слезами. Я прекрасно понимала, что Шейлу нужно любить хотя бы за то, что она подарила ему ребенка. А для него дети – настоящее счастье, я всегда это знала. И если бы не контрацептивные препараты, я бы тоже могла носить под сердцем его ребенка. Да, у нас был секс. По дружбе. А на утро мы проснулись, и снова дружили, как всегда. Словно ничего и не было. Хотя все могло бы сложиться по-другому, если бы не ноябрь две тысячи девятого. - Я все это время освобождался от дел, так что, простите, мэм, раба своего – он рассмеялся, а я снова почувствовала укол ревности. Он не мой. Больше не мой, - Но я готов искупить свою вину, если приглашу тебя на ужин, Ашер. - Извини, Джексон, не сегодня, - даже не знаю, почему выпалила это. Наверное, если мы останемся вдвоем – я уведу из семьи отца, что не комильфо в жизни знаменитостей. Тем более, вполне известных. А еще, безумно не хотелось оправдываться за то, что теперь я - пустая, - Я уже договорилась, прости, - холодно продолжила я, - Но если я освобожусь, я сброшу тебе СМСку. - Как знаешь, принцесса, - и он положил трубку. А я дура. Тем не менее, мои рассуждения правильны по-своему. Как бы я не ненавидела его избранницу, я все равно останусь прилежной девочкой и буду играть с ним в дружбу. Тем более, сейчас в моей жизни появился еще один человек. Пускай, совершенно не похожий на предыдущего парня – но он есть. Человек, который звонит мне каждый вечер, пишет СМС, и у него потрясающие шутки. Райан. *** - Соврала? Да ладно? – его глаза округлились, - То бишь, правильная девочка Грин начала играть в змею-искусительницу?! Растешь в моих глазах, - в его глазах плясали бесы, и я заметив этот огонек улыбнулась. Сейчас мы были похожи на знакомых, а не пару. Спасибо Богу за то, что вчера помог успокоить меня. Ибо сейчас бы натворила дел. - Здесь мило, - все, что ответила я, уже не зная как выразить свой истинный восторг, - Очень мило, мне нравится наверху. Я уже два дня в этом доме. Он огромен и пуст, так же, как и мое сердце. Я осталась здесь совершенно одна. Но не говорить же ему правда. У него нет и мысли о том, как мне здесь плохо. Пускай, это всего лишь дружба. Но у него нет предпосылок даже к ней. А ведь еще вчера мы плескались в теплой воде в Джексонвилле. Еще вчера мы были молоды, глупы, но рады видеть друг друга. А сегодня мне уже двадцать шесть. Мы выросли. И должны сами решать проблемы, забыть о вечном лете. Хотя я до сих пор чувствую следы его прикосновений на своей коже. Кое как опомнившись от воспоминаний, я похвалила дизайн комнат, который очень импонировал мне. И конечно, не забыла дополнить про ландшафт. Теплое апрельское солнце уже помогло расцвести цветам, траве и деревьям в округе. Я быстро освоилась в этом доме. Больше всего мне нравится фиолетовая спальня, в которой живу я. Мне нравится абсолютно все – отделка стен, ковролин, мебель из темного дерева и огромная постель. Здесь, по адресу 1601 Бель Эйр-Роад, чистый воздух и сладкий аромат роз. Это прекрасный дом, хоть и пустой. Кроме фиолетовой комнаты в доме еще одна спальня, в стиле кантри. Больше всего радует пахучие сушеные растения в мешочках – благодаря ним комната пахнет солнцем. Так же, здесь две ванных – обе белоснежные и сделанные из итальянского кафеля. На первом этаже большая кухня, столовая и гостиная. Конечно, этот дом прекрасен, но даже он не сравнится с моей квартирой. Моя квартира была хуже только тем, что в ней не было камина, как в гостиной. Западный Голливуд – на удивление тихое место, а «Бель Эйр» с его розами и солнечными зайчиками – вовсе. Шумные вечеринки находятся всегда в центре Лос-Анджелеса, а здесь тишина и благодать. Еще вчера мне нравилось наблюдать за людьми из окон просторной гостиной, а теперь – все счастливые люди и знаменитости улетучились в центр. Пригрело солнце – значит время жарких вечеринок. На календаре уже шестое апреля. Я еще ни разу не выходила из дома на улицу. Иногда мне кажется, что я принцесса – засыпаю утром, просыпаюсь к обеду. Тем не менее, ночь делает меня более живой, чем светлая половина дня. Я даже не знаю, почему. Возможно, смерть изменила меня. Джексон задышал тяжело. Неужели, я все это произнесла вслух? О, Господи, нет. Он теребил меня за руку, и смотрел как на сумасшедшую. - Эй, Эшли. Все в порядке? Эй, очнись, - глаза цвета изумрудов изучали меня, а после нескольких морганий я незамедлительно улыбнулась, - Твои глаза такие же стеклянные, как на съемках сцен с видениями. Слышишь, не пугай меня, слышишь?! - Все хорошо, я просто задумалась, - я засмеялась, хотя смех вышел довольно истеричным, - И ничего они не стеклянные, они просто серые! – я встала с диванчика, чтобы налить себе еще чаю. Сервиз из китайского фарфора был самым красивым, и, по сути, очень дорогим, и я пожалела, что достала именно его. С моим врожденным талантом я могла бы с легкостью его разбить. С очередной чашкой чая в руках я вновь взглянула на Джексона. Он расслабился, и сел глубже, и казалось, что он не в комнате, а на каком-нибудь пляже на Багамских островах. И я, засмотревшись, отпустила ручку чашки. Чай разлился по моей футболке, и только тогда Джексон заметил, что это его футболка. - Господи! Господи, я опять все разлила, - я бросилась бежать наверх, но меня схватили за руку и после поставили подле себя. Джексон смотрел на меня, то ли с желанием, то ли со страстью, но этот взгляд быстро стал насмешливым. - Опять портишь мои вещи? Я помню ту рубашку, - дрожь пробежала по всему телу. Он помнит! Он помнит. Не успела я опомниться, как он заключил меня в объятия, - Лучше я буду обнимать тебя минуту, чем всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что этого не сделал, - его дыхание по моей коже. Невольно скатилась слеза. - Что ты сказал? – я не верила своим ушам. Это вовсе не было дружбой. Он был причиной всему, что происходило со мной – неуклюжесть, чтобы заметил. Красота, чтобы восхищался. Смех, чтобы смешить меня. В нем больше меня, чем во мне самой. Мои мурашки… Зазвонил мобильный. Джексон отклеился от меня, а я побежала наверх. С утра я вовсе не планировала такого. Это должен был быть тихий и свободный день. Как вчера. Позавчера. Вечно. Но кое-кто нарушил мои планы. Это была СМСка от Линдсей. Хотелось бы напомнить, что Линдсей – мой менеджер, и подруга по совместительству. «Твои друзья обрывают мою телефонную линию. Трижды звонила Кэти. Джош Хендерсон приглашал на обед сегодня. И главное! Никто из нас не знает, какого хрена и где ты пропадаешь. Уже почти три дня. Телефон вне зоны действия сети. Эй, Эш! Ты там, на Марсе, что ли?». После нескольких сообщений, я все-таки согласилась на шоппинг, а потом и на обед с Джошем – как никак, он мой друг. Нужно просто привести себя в чувства. Внизу слышались шаги и стук фарфора. Кажется, Джексон решил его добить. Слава небесам, рядом со спальней – сразу ванная комната. Нужно просто дойти и успокоиться. Главное – это покой. В зеркале ванной на меня смотрела незнакомка. Она выглядела куда лучше, чем в день пожара. Но все равно, не так как на обложке «GQ». Еще и разлитый чай на футболке. Когда-то Джексон сказал мне, что хочет «чтобы твои цветы в твоих глазах всегда оставались живыми», а сбыться этому не судилось. Мои цветы в глазах оживали только тогда, когда он был рядом. А сейчас на меня смотрела как минимум безжизненная девушка. За полчаса в ванной комнате я вернула к виду привычной мисс Грин. Джексон вошел в ванную без стука. Нет, ну а если я была бы голой? Он вообще адекватный? - Ты уходишь? – все, что он хотел узнать, - Может, тебя подбросить куда-то? – он постарался выглядеть как можно непринужденнее, чем там, в гостиной. - Нет, спасибо, - я старалась говорить так, словно, ничего не было, - Можешь подать мне зеленое платье с гардероба? Оно мне чертовски нужно! Джексон ушел в гардеробную, и вернулся минут через десять с тремя платьями зеленого цвета. Из всех трех я выбрала любимое с белыми ромашками, и уже почти сняла футболку, как заметила сдавленный смешок за собой. - Эй, ты! Выйди! – я выпихнула его из ванной и закрылась. Нанося легкий макияж на лицо, я напевала старую песню «One Republic – Everybody loves me». Когда я вышла из ванной, Джексон исполнил соло этой же песни, и я засмеялась, потому что он делал вид, что играет на гитаре, хотя это была ваза. В отличии от меня, он был с ней бережен. Я забрала телефон с тумбы и набрала знакомые цифры. - Алло, детка, Линдсей на связи, - помимо голоса в трубке слышались шорохи, а после крики, - Господи! Я разлила это чертово кофе на белые штаны! Придется ехать и переодеваться. Чего звонила? - Лин, ты не знаешь часом, как там моя машина? Ее, наверное, на штраф-стоянку отправили… - я запнулась от одной мысли, что у меня, возможно, и машину украли, - Я хотела бы, чтобы ты забрала ее и меня тоже. Я на Бель Эйр-Роад 1601, большой белый дом, надеюсь, что найдешь, - я обреченно вздохнула и мысленно попрощалась с авто. - Заберу твою машину со стоянки и приеду, только потом ты меня завезешь домой, - я согласилась и осталась довольной. Все в порядке, за исключением Джексона с двумя вылупленными глазами. Я нарушила договор – я рассекретила свой адрес. - Тебе лучше уйти, - шепнула я, - Если я освобожусь вечером – я тебе позвоню и поболтаем. - Да, ты права. Хорошо провести время, - он автоматически чмокнул меня в щечку и ушел. Я же встретилась с Линдсей, мы заехали в «Молл». Потом Джош с улыбкой на устах встретил меня в кафе, и мы пообедали. Позвонила Кэти, и потащила меня на вечеринку. Ой, зря она это сделала. Зря. POV Jackson. «Я в клубе. Тут так пахнет сигаретным дымом, что просто задыхаюсь. Твои сигареты пахли лучше. Приезжай. Сейчас. Ты мне так нужен», - это сообщение я получил примерно в половину десятого вечера. От кого: Эшли Грин. Это было единственное, ради чего стоило уехать от маленького Джексона. Сегодня я впервые соврал Шейле. Нет, я вовсе не собирался этого делать, но не говорить же, что я еду спасать свою Ашер, верно? Потому, я просто сказал, что еду в бар к друзьям. Красный свет светофора как никогда раздражал меня – прошло уже полтора десятка человек, а он все еще горел. Пока она там, одна и возможно нуждается в моей помощи. Хотя, если она в клубе – она, скорее всего, ушла в отгул, и возможно ей не хватает собутыльника. Я могу быть кем угодно, лишь бы быть рядом. Благо, клуб был как раз за углом перекрестка, где я припарковал свою машину. Над небесами сгущались темные тучи, и скорее всего с минуты на минуту польется дождь. Клуб действительно был очень задымлен, и когда я вошел – был слегка сражен, помимо софитов и дыма была безумно громкая музыка. Внутри клуба не меньше двух тысяч людей, и найти здесь Эшли было, казалось бы, невозможным. Я расталкивал танцующий народ минут десять, а после уставший остановился у бара. Захватив бокал виски, я хотел снова броситься на поиски, но на диванчике рядом с баром я заметил ее. Она смотрела сквозь веселую компанию, в которой была и снова напомнила мне Элис с ее видениями. Через эту огромную толпу она наконец-то заметила меня. Эшли подходила ближе, но безумно неуверенно, и я двинулся к ней. Она была очень пьяной. Ухвативши меня за шиворот, она что-то закричала, но я не разбирал ее слов, пока хватка не ослабла. - Скажи мне, почему она, а не я? – кричала она, - Почему она с тобой, а я одна и без тебя? Почему эта твоя Шейла такая хорошая, а я нет? Скажи мне, почему, скажи, - ее слова меня просто поражали. Я был обескуражен, ведь даже если Эшли говорила подобное – она тщательно обдумывала, и никогда не высказывала все напрямую. Ее слова меня задели, и даже разозлили, - Я куда больше достойна тебя, - я невольно посмотрел на ее столик и подсчитал пустые стаканы. Шесть. Это ничем хорошим не кончится, пора сваливать. - Не сравнивай себя с ней, и не смей ее обзывать, - выпалил я с горечью, так как объяснять пьяной девушке о том, что это отчасти не мой выбор было глупо, - Если это все, то я пошел. Когда будешь съезжать – позвонишь, - я поцеловал ее в лоб на прощание, чтобы она поняла всю глупость нашего общения и продолжения так называемой «дружбы». Я шел, расталкивая толпу в огромном состоянии задумчивости. Такая родная Эшли с ее серыми глазами снится мне каждую ночь, ее слезы во время пожара.… И все же, у меня уже есть жена. Но даже она и вполовину не любимая мной так, как Ашер. Но не ломать же жизнь этих двух женщин одним махом? Когда я вышел с клуба громыхал гром, а потом полил настоящий ливень. В Лос-Анджелесе за дикой жарой всегда стояли проливные дожди, как и сегодня. Я почти дошел до машины, как сзади услышал хриплый крик. Сначала тихий, а потом уже громкий. - Стой, Джексон, стой! - это была Эшли, - Я не права, прости, не уходи, умоляю, - она добежала до меня и все еще твердила слово «прости». Мы мокли под дождем, и мне совершенно не хотелось, чтобы она заболела, - Я не права, ударь меня, но прости, - она почти осела вниз, - Хоть убей меня, но я тебя люблю, - как сумасшедшая закричала она. Сраженный ее словами, все, что оставалось мне – поднять ее с промокшего асфальта. Взглянуть в ее глаза. Невольно сравнить их с серыми каплями дождя, которые стекали по ее лицу. И поцеловать ее. Что я и сделал.