***
Все началось с элементарного незнания маггловских технологий. Хотя, если точнее, все началось с душераздирающих событий: у Драко отняли палочку и на целых два года вышвырнули из волшебного мира. Таково было наказание за причастность к смерти Дамблдора (осужден как несовершеннолетний) и за всё, что он, пусть и против воли, делал по приказу Темного лорда как Пожиратель смерти (оправдан по всем статьям). Творческие умы Визенгамота решили, что два года познания мира магглов — без доступа к магии, для полной аутентичности — отлично помогут развить в себе чуткость. — Какое потрясающее приключение! — сказала тогда мать. — Ты сможешь быть тем, кем захочешь. Отправиться туда, куда только пожелаешь. Драко хотел было возразить, что он уже был волшебником, а отправляться из собственного дома в волшебном мире никуда не желал, но сдержался. Сдержался потому, что безумно волновался за мать — она всё это говорила совершенно искренне. — Ты найдешь себя, дорогой Драко. — Она стиснула его руку и взглянула на него с такой уверенностью, какой он никогда не замечал в ее аристократических чертах лица. — Ты сможешь решить, каким человеком хочешь быть и кто ты на самом деле есть. И тогда Драко задался вопросом: кто эта женщина и что она сделала с Нарциссой Малфой, гордившейся своей чистокровностью и презиравшей всё, что связано с магглами? Драко уже понимал, что за те два года, когда он был в подчинении Темного лорда, мать пережила бесчисленное количество неприятных минут, волнуясь за сына. Понимал он и то, что она и тогда, и во время битвы за Хогвартс на многое пошла ради его безопасности. Он прекрасно знал, какое облегчение она испытала, когда свершилось чудо и Драко, в отличие от отца, избежал Азкабана. А еще он подозревал, что время, проведенное с больше не потерянной сестрой Андромедой, наверняка повлияло и на прежние убеждения, и на мировоззрение матери в целом. Но все равно это было уже чересчур. Заметив скептическую усмешку Драко, мать стала серьезной. — Послушай, Драко. Разве ты бы не хотел забыть последние два года? — В ответ он мрачно пожал плечами, и она продолжила: — Малфои всегда были могущественны, потому что превосходно умели определять, куда дует ветер. Нравится нам это или нет, но сейчас он дует и будет дуть в сторону полукровок и магглорожденных. Тебе нужно измениться, Драко. Находясь среди магглов, ты научишься выживать в этом новом мире. Ты — будущее семьи. И у тебя появился шанс построить это будущее на чем-то еще, кроме ошибок предков. Пусть и неохотно, но Драко смог ее понять. Он совершенно не желал извиняться всю оставшуюся жизнь, а о том, чтобы все время стыдливо прятаться от мира, которым Малфои так долго правили, даже думать было невыносимо. И всё же он считал, что ей, единственной из Малфоев сохранившей и свободу, и магию, было легко разглагольствовать о приключениях, выборе и прочей подобной дряни. Страшно обиженный, он, разумеется, намеренно забыл о том, что мать спасла жизнь Поттера, и именно это помогло ей неплохо устроиться (когда Драко злился, его совесть предпочитала молчать). В конце концов он проглотил горечь и мужественно приготовился встретить свою судьбу в маггловском мире, надеясь, несмотря ни на что, пережить это, сохранив хотя бы остатки достоинства. По правде говоря, все вышло не так уж и плохо. Курировавший его аврор по фамилии Стивенс оказался унылым, но вежливым, и его, похоже, совсем не интересовала возможность ткнуть Драко носом в ошибки прошлого. Он помог устроиться в квартире, быстро рассказал о том, как обращаться с деньгами и электричеством, дал карту маггловского Лондона и порекомендовал устроиться работать курьером. После нескольких дней, проведенных в тупом созерцании стен маленькой, но чистой квартиры, рекомендация все же была принята к сведению и достаточно легко выполнена. А вот сама работа курьера оказалась сложной. Научиться ездить на велосипеде было не так уж и трудно, ведь Драко великолепно держался на метле едва ли не с тех пор, как научился ходить. Но от карты Лондона у него глаза собирались в кучку. И дело было даже не в том, что город постоянно рос, названия улиц дублировались, а «Сити», как оказалось, отличался от «Большого» Лондона. Дело было в массивных железяках, которые на огромных скоростях носились и вокруг, и около, и прямо на Драко, создавая уличное движение, словно в каком-нибудь идеально поставленном танце. Проблему создавали и перекрытые улицы, и съемочные группы, которые тоже частично перекрывали центр Лондона, совершенно не думая об остальном населении. И самым ужасным была бесконечная стройка, которая, казалось, велась повсюду и едва ли не каждый день меняла границы видимости, облик улиц и важных ориентиров. Драко никак не мог к этому привыкнуть. На каждом задании с ним что-нибудь приключалось, давая коллегам повод для развлечения. Будь Драко вынужден выживать только лишь на собственный заработок и не имей, к счастью, небольшого пособия из своего трастового фонда, его желудок давно бы сам себя переварил из-за нехватки денег. Так уж сложилось, что бизнесмены капризничают, когда получают посылки с опозданием в несколько дней. А когда дело доходит до чаевых курьеру, капризы превращаются в жадность. И только после девятого намека, что Драко следовало бы приобрести нечто, именуемое «G-P-S», он решил разузнать, что же это такое. Выяснилось, что это (как и всё, что занимало магглов) было какое-то электронное устройство, и поэтому он направился в магазин под названием «Curry's»[2]. Слава Мерлину, пошел он туда один. Именно благодаря этому он показал свое невежество в отношении маггловских изобретений только лишь продавцу. Услышав простейшее пояснение, Драко предположил, что GPS не только указывает направление, но и дает подсказки, как лучше избежать всех проблем и недоразумений, связанных с вышеупомянутым уличным движением. Он думал, это что-то вроде карманного советчика. Вся жизнь, проведенная среди магии, показала, что такое вполне реально; несколько месяцев среди магглов принесли озарение: нечто подобное они вполне могли создать, чтобы облегчить себе жизнь. А все потому, что магглы, как убедился Драко, были не так уж и бесполезны. Они были весьма изобретательны и спокойно относились к чужакам. Они обладали хорошей фантазией, их творчество могло вызвать слёзы и растопить сердце. Их алкоголь отличался от волшебного большими разнообразием и крепостью; они перемещались в общественном транспорте, ездить в котором было тем еще удовольствием; и, что самое удивительное, они делали вкуснейшие маленькие желтые трубочки с кремом, которые назывались «Твинки»[3]. (После того как однажды Драко случайно обнаружил их в «Sainsbury's»[4], он всегда старался завтракать только ими.) И, по секрету говоря, магглянок почти всегда было до неприличия просто подцепить, особенно если он был в велосипедных шортах. Но те, кто стоит и пялится в огромную карту Лондона, привлекают карманников, и поэтому Драко притворился, что просто хотел разыграть продавца, и купил GPS. В конце концов, половина желаемого была лучше, чем ничего. После этого размер чаевых немного увеличился, что Драко вполне устраивало. Вооруженный всем этим, он продолжал свой путь в компании трубочек с кремом и случайно подвернувшихся брюнеток и порой неплохо проводил время, пока два года не истекли. Однако идея о создании карманного советчика ни на секунду не выходила у Драко из головы, и по возвращении в волшебный мир он долго и упорно думал, как её реализовать. И, что важнее, кто именно сможет это сделать. После того как несколько недель в своих размышлениях Драко раз за разом приходил к одному и тому же имени, он сдался и признал, что никто больше не обладал требуемыми навыками и изобретательностью. Все равно он и в школе, пожалуй, всегда восхищался этой парой одинаковых придурков. По правде говоря, их выходки и очевидно гениальные изобретения часто забавляли Драко (но забавлялся он молча, и если бы кто-нибудь его об этом спросил, он бы отрицал даже саму мысль об этом). Он знал, что один из близнецов погиб в битве за Хогвартс, но не мог вспомнить, кто именно; он не был знаком с ними лично. Единственной надеждой оставалось, что выжил не тот, который избил Драко и сломал ему нос после квиддичного матча на пятом курсе. К несчастью (Драко), именно тот и выжил. Их первая встреча в магазине в Косом переулке включала парочку удачных проклятий от рыжего кретина и гораздо больше лести и унижения, чем планировал Драко. Но вскоре ему это все надоело, и он уже отчаялся добиться от Уизли, чтобы тот его выслушал. — Идиот, ты просто ходячий новый смысл выражения «в одно ухо влетело, в другое вылетело»! — закричал Драко. — Оно там что, просто бренчит у тебя в черепушке, не имея выхода? Удивительно, но Джордж Уизли необычайно любил шутить о своем боевом ранении (и невероятно пискляво хохотал), так что именно это и нужно было сказать, чтобы заставить его сложить оружие. Кроме того, деловая хватка позволила ему забыть прошлое и принять вызов и партнерство Драко. Разумеется, огромные инвестиции от «Малфой Энтерпрайзес» во «Всевозможные Волшебные Вредилки» тоже не помешали. Драко мечтал, что их творение уже к Рождеству ляжет на полки магазинов, но оказалось, что на совершенствование подобных изобретений требуется время. И вот, полтора года, один праздничный сезон и один сломанный нос (вновь Драко) спустя партнеры тестировали всего лишь последнюю версию устройства. Они оба возлагали большие надежды на то, что эта версия станет окончательной, и поэтому тестирование проводили очень тщательно, но праздникам вновь суждено было пройти без новинки на прилавках. — Представляю тебе «Волшебную навигационную систему», — сказал Уизли, торжественно вручая Драко первый прототип. — Сокращенно — ВОЛНАС. Драко скривился в отвращении. — ВОЛНАС? Не мог придумать ничего... остроумнее? Как насчет... — Никаких «Малфой» даже близко не будет. Он напустил на себя самый оскорбленный вид. — Даже не собирался это предлагать. Я думал насчет... — Никаких отсылок к «Уимбурнским осам». — Ну что ж, тогда можно попробовать... — И никаких рунических ассоциаций. Люди считают это снобизмом. Драко изумленно уставился на Уизли. Тот лишь улыбнулся и вытащил из уха устройство, которое, совершенно очевидно, будет приносить доход даже правнукам их внуков до самой старости. Настолько оно было замечательным. Драко присвистнул и осторожно взял устройство из рук Уизли. Затем поднес к свету, не отрывая восхищенного взгляда. — Потрясающе. Но серьезно, насчет названия. На самом деле, я просто хочу вызвать... — Нет. Именно так «Волшебная Навигационная Система» получила свое имя. А всё это прекрасно описало вкратце рабочие отношения Драко и Джорджа Уизли.***
Для работы с ВОЛНАС нужно было лишь сделать запрос, к примеру, «приведи меня к церкви вовремя» или что-то наподобие. Устройство затем всеми правдами и неправдами выполняло его в точности. Драко ни на минуту с ним не расставался, а мощь устройства только росла по мере снижения погрешности. Оно прекрасно себя проявило на первом же испытании: с его помощью Драко вернул фамильную реликвию, украденную Министерством, и полностью уверился в его безотказности. После войны Малфой-мэнор наводнили разные сотрудники Министерства, от авроров до невыразимцев, целью которых было конфисковать все темномагические артефакты в доме. Некоторые из этих артефактов остались как сувениры от Темного лорда, и Драко и Нарцисса были безумно рады от них избавиться. Но большинство, однако, принадлежали семье уже несколько поколений, и, смотреть, как посторонние роются в них, будто в мусоре, было унизительно для Драко, а его мать это просто убивало. Шаря по дому, идиоты из Министерства вместе с проклятым и особо охраняемым прихватили по ошибке и музыкальную шкатулку, которая триста лет передавалась от одной невесты рода Малфоев к другой. Она играла самую любимую мелодию своей владелицы, и Нарцисса завела привычку несколько раз в неделю сидеть возле нее в гостиной и слушать, умиротворенно улыбаясь. Драко стоило лишь взглянуть на лицо матери, когда та обнаружила пропажу, чтобы решить: он во что бы то ни стало вернет реликвию домой. Он объяснил ситуацию Уизли, и тот дал подробные инструкции, как использовать устройство для достижения цели. Как только Драко сделал запрос, ВОЛНАС указала ему идеальное время для посещения Министерства; направила к Аластору Гамбойлу, который лучше всех мог помочь в этом деле; затем подсказала, как правильно к нему подступиться и чем задобрить. Беседа началась с обсуждения абиссинских смоковниц, разведением которых Гамбойл занимался на досуге, а потом незаметно перешла в нужное русло. Когда Драко уходил, Гамбойл услужливо заявил, что очень ему обязан. Надо признаться, Драко тогда взвесил все плюсы и минусы использования ВОЛНАС для мирового господства. В конце концов, он был всего лишь человеком, да к тому же носил фамилию Малфой. Можно только догадываться, что его отец (или отец его отца, или отец отца его отца, больной ублюдок) мог сделать с волшебным миром, имей он столь коварный инструмент. От такой перспективы у Драко даже голова пошла кругом. Но потом он вспомнил, что перестал подражать Люциусу Малфою (или отцу Люциуса) с тех самых пор, как тот стал ползать на коленях перед Темным лордом. И это после долгих лет заверений, что носить Метку значит быть в числе его приближенных? Ох и слепым же негодяем был этот Люциус. Должность чиновника в Министерстве или вовлеченность в политику могли бы принести пользу, но Драко не желал власти. Поэтому он решил, что денег, которые он заработает на продаже ВОЛНАС, будет достаточно, а пока ее мощь можно прекрасно использовать для поиска квартиры в Лондоне. За время, проведенное в изгнании, Драко понял, что жить одному (читай: без матери) было гораздо удобнее, и теперь отчаянно жаждал съехать. К несчастью, оказалось, что найти квартиру в Лондоне так же легко, как и не заблудиться в Лондоне, и он безуспешно искал несколько месяцев, пока на помощь не пришла последняя модель ВОЛНАС. Сейчас же с этой штукой явно что-то случилось. Драко опаздывал раньше на пару встреч, но это была ерунда. Пропуск же встречи полностью (опоздание на несколько часов, да еще и без возможности оправдаться и добиться милости той женщины, пусть даже и пришлось бы похвалить ее раздражающе неподвижную прическу) означал, что устройство неисправно, и это определенно вызывало беспокойство. Драко нравилось проводить время с Грейнджер, но квартира ему всё-таки была нужна. Так что он обратился к производителю. — Оно не работает, — раздраженно произнес Драко. В магазине в Косом переулке царило веселое праздничное безумие, поэтому Уизли едва взглянул на него, а потом вновь заговорил с покупателем. Прошло целых десять минут, прежде чем Уизли соизволил уделить время Драко, и ему еще хватило наглости выглядеть недовольным. — А что именно ты пытаешься сделать? — Даю инструкции, а оно ведет меня не туда, — терпеливо ответил Драко. — А точнее? — вздохнул Уизли. — Скажи мне точную фразу или фразы, на которые устройство реагирует не так, как нужно. Драко нахмурился. — Оно, похоже, перестает работать, только когда я ищу квартиру, сдающуюся в аренду, или иду на встречу с агентом по недвижимости или арендодателем. Как ты и предлагал, я использовал «уточняющие фразы», например: «помоги мне отыскать свой дом» или «приведи меня туда, где я буду чувствовать себя дома». Судя по всему, Уизли сильно заинтересовался, потому как достал потёртый блокнот и записывал каждое слово. — А что именно происходит? Куда тебя ведет ВОЛНАС? Она указывает неверное направление? — Нет-нет. Сначала она ведет меня правильно, но потом... — Драко неловко заёрзал, вдруг осознав, что во всём этом при желании можно найти и его вину. И признался: — Иногда она меня отвлекает. — Отвлекает? — Уизли перестал писать и пристально взглянул на Драко. — Она убеждает тебя пойти в другое место или просто задерживает? — Убеждает пойти в другое место? — тревожно переспросил тот. — Она же не может влиять на мои мысли, так? — Он ничуть не успокоился, когда Уизли небрежно пожал плечами, будто ничего такого не произошло. — Ну, я думаю, просто задерживает. И я решил... что она указывает мне на что-то другое, чего я хочу на самом деле. — Например? — нетерпеливо уточнил Уизли. — Куда она тебя ведет? — Поесть, выпить кофе, купить газету или... куда-нибудь еще. За какой-нибудь ерундой. — Да-да, но куда именно она тебя приводит? — взволнованно спросил он. — Если ты каждый раз используешь тот же вопрос или нечто похожее, то должно быть что-то общее в тех местах, где ты оказываешься. Есть ли что-нибудь, что объединяет каждый случай? — Полагаю, можно сказать, что я... — Драко кашлянул, его щеки почему-то заалели. — Когда это происходит, я сталкиваюсь с Грейнджер. Во взгляде Уизли промелькнуло что-то неуловимое. Он глубоко вздохнул, взглянул на свои записи, а затем спокойно посмотрел на Драко. — С Гермионой? Подобная реакция Уизли определенно того встревожила. У него возникло ощущение, что он упускает какую-то важную деталь, хотя в общении с этим парнем такое было не в новинку. Драко заставил себя пожать плечами и ответил с напускным безразличием: — Ага, я постоянно её встречаю. Она всегда оказывается там, куда я иду, а потом я... отвлекаюсь. Он заметил, как этот придурок яростно строчит у себя в блокноте. Что-то подсказывало Драко, что ни к чему хорошему всё это не приведет. Уизли подвинул стул к стойке и сел, держа наготове бумагу и ручку. — Так, ладно. Повтори-ка еще раз, что именно ты говоришь устройству. Слово в слово.