А скажут, что нас было четверо

А потом Тай разбил свою копилку. Майк сначала не обратил внимания, а потом увидел, что на полке над письменным столом чего-то не хватает. Как-то прямо сиротливо смотрелось пустое место рядом со стопкой тетрадок. И он вспомнил, что там всегда стояла копилка. Большая такая фаянсовая корова, она стояла на полке много-много лет, копилку эту подарила ещё мать, бросила туда первую монетку и, улыбнувшись Таю, попросила его накопить много денег и потратить их с умом. Тай улыбнулся в ответ и пообещал исполнить просьбу. Но все братья знали, что деньги у Тая никогда не задерживались, он сразу тратил их на мороженое, хот-доги и комиксы. С лёгкостью одалживал братьям, если не хватало на пиво или на автобус, потом про эти долги то ли правда забывал, то ли не хотел напоминать. Иногда он опускал монету-другую в свою копилку, но едва ли думал о ней постоянно. Майк немного огорчился, он к этой копилке привык, она напоминала о беззаботных днях, о том, что мать бывала иногда доброй. Но говорить, конечно, ничего не стал, это не его дело, Тай имеет полное право распоряжаться своими вещами и деньгами, как посчитает нужным, да и хорошо, на самом деле, что он, наконец, захотел себе что-то купить, а то он последнее время ни мороженое себе не покупал, ни комиксы, ни какие-то другие лакомства-игрушки, которые нравятся детям его возраста. Майк хотел не говорить, думал, что не придётся обращать на это внимание. Но на следующий день он нигде не мог найти свой бумажник. Перерыл все карманы, ящики стола, заглянул на всякий случай в платяной шкаф и даже в холодильник, мало ли куда он мог по рассеянности машинально положить кошелёк. Но его нигде не было. Андерс на вопрос, не видел ли тот бумажник, равнодушно ответил, что не видел и посоветовал лучше следить за своими вещами. Но потом даже оторвал свою задницу от кресла, в котором устроился уютно за чтением какой-то книжки, сходил в прихожую и пошарил на тумбочке, на которой братья обычно оставляли ключи, шапки и перчатки. Там пропажи не оказалось, и Андерс с чувством выполненного долга уселся обратно в кресло, погрузился в чтение и отрешился от всего окружающего мира. А вот Тай в ответ на этот же вопрос почему-то отвёл глаза в сторону и сказал, что не видел. И принялся старательно искать бумажник. Тоже предложил посмотреть в холодильнике, в корзине с грязным бельём и даже в микроволновке. - Ну, до маразма я всё-таки ещё не дошёл, - хмыкнул Майк и пристально посмотрел брату в глаза, - А ты точно его нигде не видел? - Точно, - бормотнул Тай и ушёл из дома по каким-то внезапно образовавшимся у него строчным делам. Майк готовил ужин, закладывал грязные футболки и рубашки в стиральную машину, вяло переругивался с Андерсом, чтобы тот оторвался, наконец, от увлекательной книжки и занялся математикой, с которой у него были явные проблемы, а не за горами экзамены. Привычный тихий вечер, ежедневная рутина, но Майк всё никак не мог отделаться от тяжёлых мыслей, не мог забыть Тая, который отводил взгляд в сторону, бормотал что-то едва слышно, старательно ползал по всему дому в поисках. Как-то очень странно всё это выглядело, но совершенно не хотелось думать, что брат мог украсть деньги. Не к месту вспомнилась разбитая копилка, значит мальчику что-то понадобилось? Но почему он не рассказал об этом, не обратился с вопросом к старшему брату. Как бы ни было туго с деньгами, но Майк старался радовать братьев какими-то подарками, тем более, что Тай почти никогда ничего не просил. Что ему могло понадобиться такое, о чём нельзя рассказать старшим? И неужели он всё-таки украл? Голова раскалывалась от этих вопросов, где-то внутри, то ли в печёнке то ли высокопарно в сердце поселился гнусный липкий страх. И не с кем было посоветоваться, не к кому обратиться за помощью. Тай пришёл домой поздним вечером, ни слова не говоря, прошёл на кухню, загремел там тарелками, разогревал себе ужин. Так же молча прошмыгнул в свою комнату и улёгся спать. Майк не стал приставать к нему с расспросами. Да и о чём спрашивать? Не ты ли спёр мой бумажник? Зачем тебе деньги? Как давно ты покупаешь дурь? В голову лез полнейший бред. Спал Майк в ту ночь неспокойно, ворочался с боку на бок и всё думал, как поговорить с братом, как найти правильные слова и что делать, если окажется, что это правда Тай украл те несчастные деньги, провалились бы они пропадом. Тихоня Тай, молчаливый, положительный, не жадный и главное патологически не умеющий врать братишка, разве он был способен на кражу и обман?! Утром оказалось, что Тай встал ни свет ни заря, ушёл в школу и не стал ждать Андерса, не стал разговаривать с Майком, завтракать, кажется, тоже не стал. Только стакан с недопитым соком на столе стоял, это просто беда была, Тай никогда не мыл за собой стаканы, забывал их повсюду, Майк иногда находил их в совершенно непредсказуемых местах. А потом Тай возвращается домой. Снова вечером, и Майк хочет строго спросить его, где тот был, отчитать за то, что ему пришлось волноваться, выплеснуть, наконец, своё раздражение. Тай радостно улыбается, прямо сияет. Достаёт из кармана бумажник Майка и отдаёт его законному владельцу. - Прости, что соврал, - с искренним раскаянием говорит Тай, - Я его брал, но он был нужен мне для дела. Не даёт старшему брату и слова сказать, улыбается ещё шире и опускает руку в другой карман. - Это тебе. Подарок, - говорит он и протягивает брату второй бумажник, - Я просто хотел, чтобы сделали точно такой же, чтобы тебе было привычнее, и мастер попросил меня принести образец. Теперь у Майка в руках два одинаковых бумажника. Один старый, неприлично потрёпанный, почти рассыпающийся. Но он правда был очень удобный, и Майк никак не мог найти такой же, видел похожие, но всё это было несколько не то. И второй бумажник, точная копия его старого, любимого. Шикарный бумажник из натуральной кожи, со множеством удобных отделений и кармашком для мелочи. А за прозрачную плёнку, куда можно поставить фотографию, и где у Майка лежала бумажка с телефоном Олафа, поликлиники и службы спасения, Тай вложил их семейную фотографию. Все четверо братьев Джонсонов улыбаются в объектив, Майк только хмыкнул удивлённо, он и не знал, что у них есть такой снимок. И долларовую купюру братишка заботливо в кошелёк вложил, помнил глупую примету, что не принято дарить пустые кошельки. - Просто я хотел сделать тебе приятно, - улыбается Тай, смотрит на брата вопросительно, боится, что тот всё ещё сердится за вынужденную ложь. Майк улыбается в ответ, крепко обнимает брата, прижимает к себе и утыкается носом в его тёплую чёрную макушку. И гнусный страх, поселившийся то ли в печёнке, то ли высокопарно в сердце, наконец-то исчезает. Майк переполнен солнечным теплом, которое подарил ему молчаливый, положительный, патологически не умеющий врать братишка.