Смывая дороги прошлого

Под иссушающим пристальным взглядом, Сакура ощущала себя неуверенно и неловко. Не спасала ни привычная атмосфера личного кабинета — ей сразу же стало неудобно за его аскетичный вид - ни любимое платье фиалкового цвета — то небольшое блёклое пятно на кромке воротника, наверняка, не осталось незамеченным. Пальцы предательски дрожали от волнения и она безуспешно пыталась придать себе уверенную позу. Получалось не очень. Её собеседник, напротив, вальяжно растянулся на диване. Казалось, его совсем не трогала воцарившаяся неловкость. Сакуре сразу же почудился сладковатый аромат розмарина. Она мысленным взмахом руки отогнала непрошеные воспоминания, и потянулась за аптечкой. Не так, совсем не так Харуно представляла эту встречу. Если бы парочка затрещин вернули бы ей былое душевное равновесие, она приняла бы их без оглядки. Но, как всегда, ничего не решалось так просто. Меж тем, Саске, устав играть роль мебельной утвари, решил напомнить о своём присутствии. — Мне позволят его навестить? Вопрос, переливающийся с неуверенностью в голосе, скрежетом прошёлся по ушам. Сакура на секунду уставилась на Учиху с сомнением, невольно пытаясь понять: реален ли человек, что стоит перед ней? Не растает ли первомайским инеем, не обернётся ли мимолётным видением?.. — Он… Его состояние стабилизировалось, так что думаю, я смогу это устроить. Когда тень улыбки — той самой, что принято считать искренней — мелькнула на его лице, Харуно часто заморгала. Привидится же! — Спасибо. Она понимала, как глупо это выглядит со стороны, но это не помешало ей уронить аптечку, лишившись дара речи. Сакура усилием воли сдержалась, чтобы не коснуться лица своего собеседника и не попытаться его ущипнуть. Саске Учиха, который не удостаивал её даже скупыми словами формального приветствия, вдруг улыбается и искренне благодарит. Либо это изощрённая реальность сна, либо альтернативные вселенные точно существуют. И только когда Учиха помог ей собрать выпавшие из аптечки лекарства, она заметила окровавленные костяшки пальцев и свежий порез на ладони, который он, поднявшись, спешно прикрыл рукавом рубашки. — Что произошло? - слова неосознанно слетели с губ. Она только сейчас осознала, что так и не узнала, даже не задумалась о самом происшествии, которое заставило его простоять несколько часов у дверей операционной. — Недоразумение. Его лицо снова обрело бесстрастную маску ледяного равнодушия. Он не проявил былого снисхождения, но и не выказал более никаких эмоций, однако позволил обработать свои ссадины. Харуно испытывала забытую ею неловкость, когда пальцы невесомо порхали над фарфоровой кожей её изгнанного принца из грёз. Тем не менее, она была благодарна, что ни алый румянец, ни отрывисто бьющееся сердце не стали её спутниками в те минуты. Сакура почти гордилась своей выдержкой. — Харуно, ты… — застывшая в дверях Ино, ощутила себя участником поднадоевшего ситкома, когда узрела знакомую картину держащихся за руки голубков, — я... позже зайду.

***

Рабочая рутина заставляла Сенджу тихо подвывать от скуки. Отчёты, как обычно, не имели намерений заканчиваться, и бумажная стопка на её столе разрасталась с ужасающей периодичностью. Решив вознаградить себя за проделанную работу - трудоголизм опасен! - она в очередной раз направилась заваривать чай, успокаивающее действие которого, напротив, вызывало ещё большую сонливость. Погода за окном так и манила на прогулку в каком-нибудь безымянном парке, но Сенджу оставалось только любоваться изумляющим пейзажем через пыльное окно, которое выходило на внутренний двор больницы. Несколько пациентов совершали прогулки, пару медсестер заливисто хохотали, сидя на скамье неподалеку от ветвистого дерева. Цунаде улыбнулась, обнаружив в тени его ветвей молодую парочку. Это вызвало отголоски ностальгии. Джирайя уже несколько минут стоял в дверях, с теплой улыбкой наблюдая, как блаженно Сенджу увиливает от работы, предаваясь созерцанию ландшафта за окном. - Моя старушка опять подглядывает за молодыми? Цунаде невольно вздрогнула, на секунду почувствовав себя человеком, которого застали с поличным. Потом встряхнула плечи и обернулась с ехидной улыбкой на устах: - Это твоя прерогатива, извращенец. Я же наблюдаю за цветением глициний. - Трудолюбивого врача видно сразу, - Джирайя усмехнулся и потряс пакетом с едой, - не составишь мне компанию? Цунаде улыбнулась и, захватив термос с чаем, последовала на крышу. Офис редакции находился в другом конце города, но обедали они всегда вместе. Джирайя никогда не отличался изысканным вкусом в еде, поэтому Цунаде в очередной раз с иронией критиковала его выбор блюд, даже если он приносил её любимые. - Я давно не видел Орочимару. Он стал таким занятым и важным, - Джирайя усмехнулся в попытке пошутить, но в ответ получил лишь улыбку подпитанную горечью. - Дела больницы, порой, лишают сна. Не издевайся. - А ты... - Мы уже это обсуждали, - Цунаде подцепила палочками рис и нахмурилась, - я довольна своим положением. Тема закрыта. Джирайя отодвинул пластиковую коробку с едой и разлегся прямо на бетонном полу, подложив руки под голову. - Эх, отличная погода сегодня. Цунаде снова улыбнулась. Её собеседник всегда умел вовремя сохранить молчание и никогда на неё не давил. Она с благодарностью взглянула ему в глаза и продолжила: - Как дела с расследованием? - Это конфиденциальная информация, Цунаде-сан, - насмешливо ответил ей Джирайя, но, получив пару справедливых тычков, раскололся, - хорошо, по старой дружбе, так уж и быть. Помнишь, я рассказывал тебе про одного иностранца, которого взял под крыло? Он нашёл пару интересных зацепок. - Это не опасно? Джирайя лукаво улыбнулся, глядя ей в глаза: - Это было опасным с самого начала.

***

Она встретила своего соседа на лестничной площадке, он с блаженным наслаждением потягивал напиток из банки и улыбался, опираясь на лестничные перила. Похоже, этот обалдуй любил наблюдать за искрящимся городом. — Ей-богу, Яманака, каждый раз, когда тебя вижу, прямо сердце в пятки уходит. — Намекаешь, что я страшная?! — Нет, куколка, ты самый привлекательный зомби, которого мне только доводилось встречать, — он усмехнулся, бросив на неё раздражающе оценивающий взгляд. Ино могла бы замахнуться в попытке сбить спесь с нахала, но она так устала, что просто опустилась на ступеньку и скинула туда же свою сумку. Ей было недосуг переживать о чистоте. — Дай-ка угадаю, день не задался? — Я вляпалась в полосу феерического везения. — Держи, — Генма сочувственно протянул ей вторую банку, отчего Ино поморщилась. — Вот ещё, я не любитель третьесортных алкогольных напитков. — Пф… расслабься, принцесса, это зелёный чай. Приборы для чайных церемоний, я оставил у себя в комнате. Можем зайти. — Размечтался. — Ну, так в чём причина кислой мины? — Ширануи, ты что, мой семейный психолог? — Ино насупилась. И Генма щёлкнул её по носу. — Психолог тебе не по карману, так что радуйся, чему есть, — Ширануи выдержал небольшую паузу, — что стряслось, принцесса? — Да так, — Ино уставилась, не глядя на банку с напитком, — старого знакомого встретила. — Насколько старого? — Где-то между пунктом пыльной первой любви и воспоминаниями о школьных годах. Генма расхохотался. — Чего хохочешь? — раздраженно насупилась Ино. — Вообразил себе степень твоего отчаяния. — Заткнись, — Яманака ткнула веселящегося соседа вбок и усмехнулась. Разговор с самозваным психологом в лице нахального соседа привёл Яманаку в чувство, она уже не так раздражалась увиденной утром сценой и отогнала ностальгические воспоминания о прошлом. Довольно бередить старые раны. Родные стены квартиры позволили расслабиться, и Ино уселась на диван с уютным покрывалом и чашкой освежающего мятного чая в руках. Вечерний ветерок обдавал приятной прохладой. Шум не спящего мегаполиса спасал от чувства одиночества. Яманака достала дневник, который нашла недавно и снова его пролистала. Каждый раз, выхватывая ту или иную фразу из этой, написанной незнакомцем, тетради она ощущала исходившее от чернил отчаяние, горечь и вину. Сколько лет было тому человеку, чьи строки впитала в себя эта бумага?.. Она задумалась, ей было всего пятнадцать в те годы, и тогда её волновали совсем иные вещи. Яманака улыбнулась, Ино из прошлого наверняка не стала бы тратить время на размышления о том, кому принадлежит этот дневник, она бы пролистала его от скуки прежде, чем выбросить в мусорную корзину. Глаза невольно выхватили строки из вороха страниц: Из всех хокку, что она читала мне, я отчётливо помню лишь этот: «Я наказал ребенка, Но привязал его к дереву там, Где дует прохладный ветер»*. Очень на меня похоже, не правда ли?.. Она замерла, затаив дыхание. Именно эти стихи любила повторять ей Чиё.