Над каменным Нью-Йорком

      — О, Персиваль, ты как всегда безупречен! — игристая улыбка осела на тонких губах Мадлен Вюртс. Стройная женщина, грациозно подняв бокал сладкого хереса, подставила румяную щёку под поцелуй старого друга. Получив желаемое, она слегка пригубила напиток и, чуть поморщившись, произнесла:       — Я наивно надеялась, что ты придёшь не один.       — Ещё наивней было полагать, что к моему приходу бутыль вина не будет опустошена, — скользнув взглядом по красивому сосуду, содержимое которого за короткий промежуток времени плавно опустилось ко дну, Грейвс пожал плечами и улыбнулся. Поправив пиджак, мужчина занял своё место за столиком, где его уже около получаса дожидалась семейная чета Вюртс.       — Пьянство — не грех, дорогой, — выпрямляя осанку, черноволосая дива магического Нью-Йорка скинула с плеч меховую накидку, открывая голые узкие плечи и глубокий вырез декольте. В одну секунду к их столику потянулись толпы мужских взглядов, которые мог пресечь лишь один человек в этом зале — Джеймс Вюртс. Крупная фигура мужчины появилась, словно из ниоткуда, многим он казался неповоротливым здоровяком, который в принципе был «неплохим малым», пока речь не заходила о его супруге. Безумная ревность, которую он питал к своей жене не была беспочвенной, знаменитая певица нередко становилась героиней любовных скандалов.       Большая тяжёлая ладонь неожиданно легла на плечо Грейвса, заставляя главу Департамента магического правопорядка быстро опомниться и сместить свой взор с манящего кружевного выреза на не самое красивое лицо давнего приятеля.       — Мы уж решили, что ваша светлость отклонит наше приглашение, — криво улыбаясь, нынешний Хранитель сокровищницы и драготов расстегнул пуговицы на сжимавшем завидный живот бархатном жилете и шумно опустился на стул. А ведь когда-то он был звездой команды по квиддичу, один из лучших загонщиков Ильверморни. Как и Персиваль, он учился на факультете Вампус только несколькими годами старше, именно по его примеру, будучи на пятом курсе юный Грейвс загорелся желанием стать Драконоборцем, но к окончанию обучения выбрал для себя роль аврора и, можно заметить, что с выбором он не прогадал. — Как дела у блюстителей нашего закона?       — Пара неуравновешенных сквибов, партия оборотного зелья, несколько драконьих яиц. В общем, ничего интересного, — расслаблено прислонившись к мягкой спинке стула, главный аврор североамериканского континента ослабил вязку галстука на шее и взял в руки бокал огненного виски, который к их столику на серебряном подносе принесла обворожительная вейла.       — Чудные создания, — поглотив «горячий» напиток одним глотком, Вюртс проводил девушку долгим, настойчивым взглядом. И эта пара твердила Персивалю уже на протяжении двадцати лет о том, что ему пора остепениться. Покачав головой, мужчина усмехнулся.       — Слышала, что Грин-де-Вальд хочет перебраться в Америку, это правда? — пропустив смешок друга, и, не обращая внимания на мужа, Мадлен обеспокоено, но с интересом сменила тему, — Не понимаю, почему в Европе его деятельность до сих пор не пресекли. Министерство магии, похоже, решило, что это их не касается, и спокойно сложила палочки, пока он творит такие бесчинства.       — Какие? — устало потирая глаза, Грейвс надеялся, что сегодняшняя облава на подельников Лемуса Пинутиуса пройдёт благополучно.       — Убивает не-магов, внушает эту безнравственную идею, в которой кроется сплошной геноцид. Это ненормально! — Миссис Вюртс — женщина с характером, и когда кто-то хоть немного пытается ей перечить, она сломает свою палочку, сорвёт голос, но докажет свою правоту. Поэтому Персиваль лишь кивнул головой в знак согласия, утаив от друзей свои мысли о том, что в безумстве Грин-де-Вальда есть небольшая толика разумного.       — Я слышал вскоре большое событие, выступление самой Мадлен Вюртс, — Аврор решил поскорее поменять направление их диалога, переключившись на одну из любимых бесед своей давней подруги — восхваление и себялюбие.       — О да, ты обязан там быть! После я уезжаю в тур по Европе…       — Думаю, одной бутылки нам не хватит, — тяжело поднимаясь со стула, мистер Вюртс решительно пропускал «болтовню» жены мимо ушей, ибо его мысли этим вечером были сосредоточены на пленительной официантке, — Пойду, раздобуду нам самого старого и дорого.       «Вечер» закончился около трёх ночи, когда старые друзья, вдоволь наболтавшись и излив друг другу душу, разтрансгрессировались по домам.